Наскоро съев сыр, я запил его чистой водой из фляги и, упаковав дорожную сумку, пристегнутую к седлу, поскакал по следам похитителя.
Пазира – ключ, открывший границу нашей Вселенной, зачем-то понадобилась могущественным (как утверждала Иника) Властелинам. Уж не потому ли, что тем же ключом можно было закрыть открывшуюся дверь? Или – мое воображение разыгрывалось все сильнее по мере того, как след становился отчетливее – быть может, они хотят внести в мою пазиру какие-то изменения и вновь поместят ее в ветвях Матери? А может быть, пазира за время своей активности собрала сведения, которые Властелины не могли собрать иным способом?
Так или иначе, я понимал, что послав за пазирой лазутчика, мои, пока еще неведомые враги, руководствовались вовсе не любовью к коллекционированию редкостей. И если я буду знать ответ на вопрос, зачем им понадобилась пазира, я узнаю хотя бы одну их слабость. А это уже немало.
Я чувствовал, что след лазутчика ведет к девятым вратам. Конечно, утратив свои способности контролировать вероятность, я даже не мог узнать, как долог путь к ним: изменяющий зоны ветер никогда не имел привычки сохранять расстояния. Я мчался во весь опор. И к концу дня увидел на горизонте девятые врата.
Великолепные, вечные, они возвышались, как прежде. И я был очень, очень рад увидеть их снова. Каркас моего мира сохранился. Но подъехав ближе, я осознал, что рано радовался. Врата по имени Золотой Дракон были безжизненны. Я попытался преодолеть мембрану, натянутую по всему проему огромных врат, которая разделяла восьмую и девятую зоны. Однако, мембрана выглядела необычно твердой, словно стекло, и преодолеть ее было невозможно. Врата молчали. Они не предлагали никаких заданий, они не откликались на собственное тайное имя. Они были в глубоком сне, как и Мать Ветров. Зоны оказались отделены друг от друга непроницаемыми преградами. След лазутчика поворачивал перед вратами налево. Он двигался вдоль врат. И я последовал за ним, время от времени касаясь рукой мембраны, разделяющей пространства зон. Скоро след прервался. Как будто бы лазутчик взлетел вверх. Всю дорогу я старался не наступать на его следы, помня о своем прошлом опыте. Но сейчас, немного подумав, я решил, что у меня нет другого выхода. Ведь его следы не будут сохраняться здесь вечно! Или будут?
Я направил упирающегося Монкерстара в ту точку, где завершился путь лазутчика. Но конь не желал идти туда. Тогда я спешился, снял со своего верного друга седло и уздечку, хлопнул его по крупу, прогоняя подальше, и сам вступил на желтый след. Ржание Монкерстара было последним, что я услышал перед тем, как мир вокруг исчез.
Необычное ощущение потери реальности охватило меня. Я стоял на месте, я никуда не двигался. Но мир вокруг начал таять, словно мираж. И я оказался в пустоте, в которой не было ничего. Сохраняя спокойствие, я извлек из ножен меч, и приготовился дорого отдать свою жизнь, потому что осознал, что нахожусь в ловушке. Но время шло, а я продолжал висеть в полной пустоте. И никто не приходил, чтобы меня уничтожить. Враги убрали меня из игры наиболее простым способом. Я попробовал двинуться с места, но пустота всюду была однородной, и я даже не мог понять, двигаюсь ли я или машу ногами на месте, или выписываю сложные сальто относительно неподвижного наблюдателя. И здесь вторая мысль поразила меня в самое сердце. Быть может, это не я оказался в пустоте, а вся моя Вселенная исчезла, а я остался существовать только потому, что в этот миг вступил на след лазутчика? Никогда в жизни я не испытывал такого сильного приступа паники, как в тот момент, когда эта мысль посетила меня.
Крит. Слепец
Не знаю, что означало слово «время» в этой пустоте. Но когда мне показалось, что прошла почти вечность, я заметил маленькую черную точку вдалеке. Она увеличивалась в размерах, и скоро я уже мог различить человека в лодке, который продвигался вперед с помощью длинного весла, рассекающего пустоту.
– Эй! – крикнул ему я.
Он повернул голову в мою сторону и направил лодку ко мне. Скоро я увидел, что глаза его подернуты белесой дымкой слепоты.
– Кто здесь? – громко спросил он.
– Берешь ли ты пассажиров, лодочник?
– Садись ко мне в лодку. И расскажи, кто ты и откуда. На нашем озере путешественники – большая редкость.
– На озере? – спросил я.
И тут глаза мои увидели озеро. И мною овладел смех. Я заливался смехом, а кормчий спокойно пережидал, когда мой приступ радости закончится.
– Я нечасто возил отсюда путешественников, – сказал он, когда я отдышался. – Некоторые смеялись, как ты. Рассказывай, как тебя называть.
– Называй меня Айхи, – ответил я.
На языке духов холодной пустоты это слово означало «никто». Только тут я осознал, что фактически стал тем, кем назвался.
– Скажи-ка мне, лодочник, не перевозил ли ты недавно еще более странного пассажира, чем я? Я иду по его следу.
– Ты ведь человек, да? – спросил слепец.
– Да, – ответил я.
– Это странно. Очень давно я возил отсюда демонов, являющихся посреди озера. Тогда я еще был зрячим, и мои руки были намного сильнее. Вряд ли ты идешь по следу одного из них.
Я решил не придавать значения давности событий. Ведь лазутчик явно мог изменять время, в этом я уже убедился.
– Скажи мне, лодочник, а не было ли среди твоих пассажиров существа прозрачного, словно огромный древесный лист, сделанный из воды?
– Ты говоришь о Невидимке Ахримана?
– Может быть, – сказал я, надеясь, что старик продолжит рассказ.
– Это призрак озера. И он уж точно не нуждается в услугах лодочника, – сказал старик.
– А почему его называют Невидимкой Ахримана?
– Легенда. Старая, как этот мир. Властелин Вселенной Ахриман, создавший Город, имел слугу для особых поручений. Однажды этот самый слуга, имя которого мне неизвестно, погиб, но Ахриман нуждался в нем. И тогда Ахриман позвал своего слугу из королевства мертвых. И он вернулся, оставив королю страны мертвых свое тело и создав первую Пещеру Сновидений. С тех пор король Страны Мертвых утратил свою власть, и мы стали перемещаться между мирами жизни, обходя страну смерти. Так рассказывают. Когда я был молод, я много раз видел этого Невидимку. Он прозрачный, как дрожание воздуха в жаркий полдень.
– А что за город создал Ахриман?
– Интересный ты путешественник. Похоже, ты действительно идешь по следу, но не знаешь, куда этот след ведет.
– Верно, лодочник.
– Ну что ж, в Городе каждый находит то, за чем пришел… До или после смерти. Ты пришел не совсем обычным путем. Но это ничего не меняет.
Пожалуй, только в этот момент я полностью осознал, что, следуя за лазутчиком, переместился в другую Вселенную.
Крит. Бой с великанами
Слепец направлял лодку к багровым скалам, иссеченным ущельями и пещерами. Подплыв ближе, я увидел, что внутри этих скал вырублены помещения, из которых то и дело высовывались огромные арбалеты.
– Кто там, в этих скалах? – спросил я лодочника.
– Тебе придется встретиться с нашими стражами. Они постоянно ждут гостей из других мест. Пришедшие из других Вселенных иногда появляются на озере. Не бойся. Они многих пропускают беспрепятственно.
– Больше меня интересует, что они делают с немногими.
– Когда путешествуешь в соседние Вселенные, приходится полагаться на удачу, не так ли? – усмехнулся слепец.
Его невидящие глаза смотрели прямо на меня.
– И кто же эти стражи?
– Я не могу видеть их. Но говорят, что они пришли совсем недавно, и что Уггрздир приказал им охранять этот берег. Утверждают, что они огромного роста и страшны на вид. Я чувствую, как дрожит земля, когда кто-то из этих стражей подходит к моей лодке.
– А кто такой Уггрздир, лодочник?
– Властелин соседней Вселенной. Так говорят, – лодочник снова улыбнулся.
– А как же ты находишь верный путь, если ты слеп? – спросил я.
– Чтобы найти путь туда, откуда я тебя забрал, глаза не нужны, а обратно лодка плывет почти что сама, – сказал он.
– Ладно, лодочник. Как твое имя?
– Меня называют Хароном. Но это прозвище. А настоящее имя я давно позабыл.
– У меня предчувствие, что мы еще увидимся, Харон.
– Если судьба или Властелин Ахриман позволят, конечно, увидимся, – усмехнулся лодочник.
– А кто же сильнее, Харон? Судьба или Ахриман?
– Когда как, Айхи… Когда как…
Я спрыгнул на один из камней, торчащих из воды у берега, переместил Адил в удобное положение и двинулся к самому широкому проходу между скалами.
Я шел довольно долго: скалы оказались дальше от берега, чем казалось из воды. Открытая местность, кое-где покрытая валунами и небольшими скалами, делала меня уязвимой мишенью, и я был настороже, ожидая нападения или окрика со стороны стражей. Меня остановила огромная стрела, вонзившаяся у моих ног. По длине она была в два раза выше моего роста. А наконечник глубоко вошел в скалу у моих ног.
Я вспомнил слова отца, которые он произнес когда-то: «Сойкеро может быть побежден только другим сойкеро. Но помните, что смерть каждого из вас – это страшный удар по всей Вселенной. Если вы захотите погибнуть, сделайте это за границами нашей Вселенной, чтобы Мать Ветров не узнала о Вашей смерти». Тогда мы восприняли это как шутку и засмеялись, но отец не шутил. Ахурамазда никогда не шутил. Что же, если я погибну здесь, во всяком случае, моя смерть не навредит моей Матери.
Я извлек огромную стрелу и, размахнувшись, метнул ее, словно копье, целясь в одно из окон багровых скал-крепостей. Бросок получился мощным, и стрела долетела до скалы, но в окно я не попал. Ударившись о камень, мое оружие рухнуло вниз, воткнувшись в землю.
Между скал показались две огромные фигуры и двинулись по направлению ко мне.
– Кто ты такой? – прогремел голос, отражаясь эхом от скал.
Я ощущал взгляд великана как давящее прикосновение к коже.
– Мое имя Айхи. И я держу путь в ваш Город.
– С этой стороны в Город могут войти только те, кто знает, зачем пришел.
– А если я пришел, чтобы войти в Город?
– Мы не можем пропустить тебя! – прогремел голос. – Ты скрыл свое имя. Этого достаточно, чтобы погибнуть.
– Кто же отдал вам такой приказ? – спросил я.
– Уггрздир привел нас сюда. Он сказал, что если путешественник что-то скрывает, нам придется сразиться с ним. Только в бою можно узнать, кто перед тобой!
Я громко рассмеялся. Великаны удивленно уставились на меня. Их взгляды буквально прижимали меня к земле.
– Как же Вы хотите сражаться с тем, кого можете затоптать одной ногой?! – крикнул я. – Не кажется ли вам, что бой будет не совсем честным? Кроме того, вас двое, а я один…
– Нас четырнадцать братьев.
– Хотел бы я познакомиться с вашей мамой! – крикнул я.
– Наша мать – земля другой Вселенной, – ответил Великан. Но мы теряем время!
Он бросился ко мне, сжимая в руках огромный боевой молот, и его первый удар расколол на части валун рядом со мной. Осколки разлетелись в стороны, и Адил не защитил меня, хотя я, по привычке, отдал ему приказ создать вокруг меня защитное поле. Я с горечью осознал, что мой клинок теперь стал обычным мечом, лишенным множества боевых качеств, природа которых коренилась в свойствах вероятностной Вселенной. Осколки камня больно ударили по телу, один попал в голову, и я почувствовал, что из раны пошла кровь.
Я выглянул из-за остатков валуна, и увидел, что великан, нагнувшись, ищет меня. От его взгляда дрожали и переворачивались мелкие камешки. Я извлек метательные ножи и бросил четыре клинка один за другим, целясь в глаза великана. Он вскрикнул: два первых клинка впились в его глаза, а два других – в щеки.
– Он ослепил меня! – проревел он на всю округу.
Я попытался отнять сознание у великана, но он каким-то образом оттолкнул в сторону луч смерти, исходящий из середины моего лба. Я недостаточно сильно повредил его физическое тело, чтобы отнять сознание таким образом.
Я услышал тяжелый топот ног, и бросился бежать к ближайшей скале, которая могла укрыть меня от этих невероятно сильных противников. Великаны уже переворачивали валуны, стараясь найти меня, и их глаза горели жаждой убийства.
Я забежал за скалу, и помчался дальше, стараясь двигаться так, чтобы между мной и великанами было больше препятствий, за которыми я мог укрыться от их взглядов. Теперь то, что я мог чувствовать их взгляды спиной, помогало мне вовремя уходить с линии полета стрел. Линия прибрежных скал приближалась, и я уже видел проход, которым мог воспользоваться, чтобы пробраться внутрь. Стрелы великанов ложились уже слишком близко от меня, разбивая валуны. Вдруг именно из того прохода, к которому я бежал, выдвинулись три великана и, не спеша, направились в мою сторону.
– Он здесь! – крикнул один из них.
– Мы поймали его! – крикнул другой.
Их голоса прокатились по окрестностям, словно штормовые волны. У меня было совсем немного времени, чтобы попытаться преодолеть сопротивление трех великанов. Ровно столько, сколько потребуется их братьям, чтобы подойти ко мне сзади. И я продолжал бежать вперед, понимая, что остановка на этом пути равнозначна смерти в чужой Вселенной.
Ближайший ко мне великан медленно замахнулся боевым топором, второй приготовил огромный меч, третий уже наводил на меня свой арбалет, заряженный такой же огромной стрелой. И почему-то я не сомневался, что он отменно владеет своим устрашающим дальнобойным оружием. Я мчался на них, приказав себе не думать, полностью полагаясь на рефлексы собственного тела. Топор опустился, я отпрыгнул в сторону, кувыркнулся через голову и продолжал бег, краем глаза отметив, что великан пытается извлечь крепко застрявший топор из скальной породы. Второй великан присел и направил меч по горизонтали: срезая верхушки валунов, лезвие стремительно неслось ко мне, и единственным спасением было сменить направление движения и побежать прямо к нему, но гигантская стрела арбалета вонзилась прямо передо мной, преградив мне путь. Я схватил эту стрелу (благо в этот раз она попала в расселину, и выдернулась легко). Сжимая меч в правой руке, а стрелу в левой, я помчался к великану, вооруженному мечом. Лезвие проскользнуло надо мной, я размахнулся и бросил стрелу в противника. Сразу же я отпрыгнул в сторону, почувствовав, что сзади меня догоняет еще одна стрела, выпущенная одним из моих противников. Обе стрелы достигли великана одновременно: они вонзились в его левую ногу, и он взвыл от боли. Я скрылся за валуном от очередной стрелы и устремился к узкому проходу в скалах, чувствуя, что сзади земля дрожит от бега великанов. Проход в скале был довольно узким, и они не могли бы последовать за мной. Я слышал их крики: «Идем через другое ущелье!», когда бежал по узкому естественному коридору. Мне повезло, что он кончался не тупиком. Я выбежал с другой стороны скал и увидел четырнадцать расположенных параллельно друг другу могил, которые вполне подошли бы по росту моим противникам. От всего сердца пожелав им скорее лечь в свои могилы, я побежал дальше, время от времени оглядываясь. Капли моей крови из раны на голове падали на землю и с шипением впитывались в нее. Я заметил великанов, только добежав до края этого огромного кладбища: они выходили из-за скал, но, казалось, уже не собирались догонять меня. Они сгрудились толпой возле дерева и с удивлением смотрели на него. Но я не помнил никаких деревьев, мимо которых пробегал… Я оглянулся на свой путь и увидел, что деревья быстро растут вдоль него: чем ближе ко мне, тем они были меньше. Я понял, что капли моей крови рождают деревья в этой земле. Не имея времени разбираться с природой этого чуда, я побежал дальше, пока не оказался на городских улицах. Тогда я остановился, вложил в ножны меч и осмотрелся вокруг.
Здания этого города все были высечены внутри скал. Это поразительное по трудоемкости занятие, похоже, стало здесь традиционным способом строительства. Люди и демоны, а также демоны, похожие на львов, с четырьмя лапами, бродили по городу, казалось, совершенно бесцельно. И на меня не обращали никакого внимания. Город выглядел довольно тоскливо. Я спросил у одного из проходящих мимо людей, где может остановиться путешественник, и он показал мне на огромную скалу.