ПЛАТОВ (кричит). Ета самая! Зарезали! Голову сняли! Как была блоха, так и есть. Ничего не сделали! М-мастера! Кошелки вам плесть! Еще, поди, аглицкую работу испортили? Уб-бью!
ЛЕВША (обиделся, свихнул картуз на ухо). Ежели – кромя всего прочего – это, то есть, кто же испортил?
ПЛАТОВ. М-малч... Кто? Ты, Левша, косорукий, вот кто! Ма-астер!
ЛЕВША. Это я-то? Цык! (Цыркает сквозь зубы в знак высшего презрения.) Я свою работу сделал... технически... Да...
ПЛАТОВ. Сделал? Ну так и говори, что сделал? У-у-у!
ЛЕВША. А что сделал, то... вот это самое и сделал. Царю... это самое... предъявите... – тогда оно и выйдет – технически. А преждевременно – вроде как не желаю, да.
ПЛАТОВ. Ма-алчать! В бутылку загоню. З-запечатаю! «Царю предъявите!» Это, стал-быть, чтобы я перед Царем острамился, как вы передо мной? Нет, голубчики, шалишь! Так и так вашу... Я вам проверку устрою! Я вас на чистую воду выведу! Сейчас к аглицким мастерам одним духом скачу: они мне все ваши дуравьи хитрости разберут. И ежели только да вы мне ничего не сделали – я вас... (По очереди подносит кулачище под нос каждому из оружейников.)
Левша пятится, Егупыч крестится, Силуян стоит монументом.
Ммалчать! Трогай!
ТРОЙКА. Куда прикажете?
ПЛАТОВ. В Лондон ихний. Гони во весь дух!
Свист, гик, топот.
(вдруг вскакивает.) Стой, стой, стой! (Оборачивается, Левшу – за шиворот и к себе в санки – в ноги.) Сиди, с-сукин сын, тут заместо пубеля! И до самого до Лондона чтобы у меня не пикнул! Ты мне за всех ответишь. Ну, гайда!
Отъезжают.
ДЕВКА МАШКА (кидается вслед с причитаньем). Красавчик ты мо-о-ой! Да куда ж он тебя-а-а? Ой, погубят тебя нехристи...
ЛЕВША (высовывает вихрастую голову из саней). Прощай, Машка! Сорокоуст-то, сорокоуст, не забу...
Платов за вихры сует его назад.
ЕГУПЫЧ (спокойно). Царствие ему небесное, вечный покой!
Издали слышно – казаки затянули: «И-эх, в Таганроге...»
Занавес
Действие третье
1-Й ХАЛДЕЙ (выходит на авансцену перед занавесом). Представление продолжается! А именно: вид с высоты на знаменитый город Лондон ихнего отечества. Эй, занавес!
После поднятия занавеса открывается Англия – тоже, как и Петербург, тульская – очень удивительная. Въезжают платовские сани, тройка.
ПЛАТОВ (для англичан он прибрался – в белых перчатках, с цветком в петлице. Вылезает из саней, вытаскивает оттуда Левшу). Вылезай, ты! Ну-ка, Свистовой, достань мне сейчас ихних Удивительных Людей, химиков-механиков-мастеров, да чтоб были аглицкие первого сорта. Ну, живо!
1-Й СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Как скоро, так сейчас!
ПЛАТОВ (отхлебывая из фляги). Ф-фу, отлегло!
ХИМИК-МЕХАНИК (входит с Мастером). А вот и мы, самые ихние Удивительные Люди, химики-механики-Мастера на все руки, первое средство от скуки.
ПЛАТОВ (элегантно). Ах... бонжур, бонжур!
ХИМИК-МЕХАНИК (вытащив огромные часы, Мастеру – важно). У вас – сколько?
МАСТЕР (вытащив часы). Без четверти.
ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Благодарим вас.
ПЛАТОВ. А что, будто личности ваши я видел гдей-то, а? Да вы ихние ли настоящие?
МАСТЕР. Мы-то? Да вот те не крест не святой. Вот те не перед истинным! Да чтоб мне не издохнуть! Да чтоб мне...
ПЛАТОВ. Стой! А ну перекрестись.
Химик-механик и Мастер крестятся: на затылок, на спину, и сзади же – на правое и левое плечо.
Ну, ладно, вижу: креститесь не по-нашему. (Свистовому – нежно.) Свистовой, голубчик, шкатулочку мне из саней – просю вас...
Свистовой от нежного обращения обалдел, стоит, хлопает глазами.
(орет.) Да ты что: оглох, сукин сын? (Спохватившись – англичанам.) Ах, пардон, пардон... (Взяв от Свистового шкатулку.) Ну, неправославные, так и так: глядите – ваша работа?
ХИМИК-МЕХАНИК (пробует на зуб). Да-а! Наша аглицкая, первый сорт.
МАСТЕР. Сами из стали ковали – под видом блохи. Ка-ак же!
ПЛАТОВ. Что ж: как была ваша блоха, так и есть?
МАСТЕР (глядит). Как была – так и есть. В том же пространстве.
ХИМИК-МЕХАНИК (глядит). Ни подмены, ни перемены, ни рог, ни хвоста: как была, так и осталась.
ПЛАТОВ. Быть того не может, не верю! Так и так: была ваша удивительная диковина у наших тульских мастеров, и, стал-быть, произвели они над ней какой-то секрет – еще вашего удивительней, а какой секрет, про то не говорят. Так чтоб выведали вы мне секрет вон у энтого проклятого Левши. М-малчать! Не выведаете – в Сибирь сгоню! (Спохватившись.) Ах, пардон, пардон, пардон...
ХИМИК-МЕХАНИК. Ничего. Не извольте беспокоиться, выведаем.
ПЛАТОВ. Убедительно благодарю вас... (Левше.) Ну ты, такой-сякой, лопать хочешь?
ЛЕВША. Оно... это самое... ежели и птицы такой нету, чтоб не ела, а пела... Что же я, вроде как хуже птицы, что ли?
ПЛАТОВ (Свистовому – на Левшу). Доставить его в пищеприемную ихнюю комнату!
СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Сию минуточку.
Открывает дверцу в какой-то железной трубе, оттуда грохот, пламя – вталкивает туда Левшу.
ЛЕВША (мечется, орет). Ой, царица небесная! Ой, чтоб тебя розорвало! Ой, пустите! Ой, Машка, сорокоуст не заб...
ПЛАТОВ (Химику-механику и Мастеру). Ну, пока что, стал-быть, счастливо вам оставаться. Мне в Петербург к Царю поспешать надобно. (Садится в сани.) Трогай! (Машет англичанам ручкой.)
ХИМИК-МЕХАНИК. Скатертью дорожка, буераком путь! (Вынув часы – Мастеру.) У вас сколько?
МАСТЕР. Без четверти.
ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Идем к Левше.
Совершают путешествие тем же порядком, что и Левша. Тем временем Левша – с грохотом, с пламенем – вываливается из трубы в «пищеприемную комнату». К нему, как и полагается в Англии, сам ползет накрытый стол и скамья. Левша нахлобучил картуз, пятится, потом осторожно трогает стол – ничего; садится на скамью – ничего. Вдруг сбоку, из деревянной толпыжки в стене, вылезает не спеша огромная кнопка, лезет прямо на Левшу.
ЛЕВША. Уйди... уйди... уйди, нечистая сила! (Упирается в кнопку рукой, кнопка ныряет в гнездо, подымается трезвон. Левша вскакивает – бежать.)
Входит аглицкий ПОЛОВОЙ – вроде московских тестовских, в белом, а рожа черная.
(таращит на него глаза.) Эка, мордальон-то у тебя, а? Ну вот что, конечно... это самое... Самоварчик мне и ситного, подрукавного, фунт – да с изюмом чтоб, слышь?
Половой скалит зубы, мотает головой.
(Громче.) Чаю, говорю, ну? Немырь ты этакий! Чаю пить с дороги желаю – понял?
ПОЛОВОЙ. Донтандерстэнд.
ЛЕВША. Дон-дон-дон! Долдон, больше ничего. Нет чтоб по-нашему, это самое, по-русски: и просто и всякому вроде понятно, а то: «дон-дон-дон»... Ну – есть, снедать, трескать, лопать, жрать – понял? Кала-мала-бала-гам-гам! (Щелкает зубами, показывает пальцем себе в рот.) Понял?
ПОЛОВОЙ. Ее, ее.
ЛЕВША. Бес – истинно! Чистый бес. Сообразил вроде как, слава тебе, господи! Ну и чудак!
ПОЛОВОЙ. Сами вы чудаки. Раз мы англичане – так нам с вами по-русски никак нельзя. Неуж не понимаете? (Уходит.)
Левша, пока нет Полового, любопытствует, заглядывает под скатерть, колупает тут-там скамью. Нажал какую-то пружинку – и вдруг стол начинает уезжать, снова из стены лезет на Левшу кнопка. Левша струсил, одной рукой старается удержать стол, другой отпихивает кнопку. Опять трезвон, стол останавливается, входит ПОЛОВОЙ с блюдами.
Ситдаун! (Подает хлеб – вроде громадного кулича.)
ЛЕВША. Сит-на-ай? Оно хотя-хоть, но ежели у вас это ситный, какие же у вас куличи?
Половой ставит на стол блюдо с пудингом и зажигает ром.
Ах ты черномазый, ты это что ж такое?
ПОЛОВОЙ. Пудинг.
ЛЕВША. Студень? Хорош студень – полыхает! Нет, это, брат, может быть, у вас черти в пекле этакий студень жрут... технически... А я – не знаю, чтоб это нам можно есть. Это самое... кромя... дак и внутре еще загорится. Неси, неси от греха подальше! (Сует блюдо обратно.) Ну, неси! Иси, тубо!
Половой уносит.
Левша колупает пальцем одно, обнюхивает другое – отхватил ломоть ситного и, осенив себя крестным знамением, начинает его уплетать – на ходу: надо скорей поглядеть, как тут и что у англичан. Повернул какую-то вертушку – потемнело, опять повернул – светло, повернул еще раз – весь свет потух, а в темноте – искры, грохот.
(в ужасе.) Эй, Силуян, – наших бью-ут!
Из трубы вываливаются англичане.
ХИМИК-МЕХАНИК. Это кто ж это здесь разделывает? Погасите этот адский пламень!
Все кончается, зажегся свет.
(Левше, похлопывая его по плечу.) Ничего, ничего! Не бойсь! Мы (на себя) – аглицкий, ты (на Левшу) – русский мастер, мы – камрады, понимаешь?
ЛЕВША. Оно хотя-хоть и конечно... Кому рады, а кому и не рады.
ХИМИК-МЕХАНИК (ставит в уголку шкатулку, прикрывает ее шляпой. Мастера – за рукав в сторонку). Первым делом – мы ему жидкого хлеба (щелкает себя по шее) – глядишь, язык и распояшет. (Левше.) Ну, камрад, выпить вам – погуще воды этого самого – желательно? (Щелкает себя по шее.) Понимаешь?
ЛЕВША (нахлобучивает картуз, ожимается). Понимать-то мы это самое, хотя-хоть и понимаем...
ХИМИК-МЕХАНИК. Садись, садись, камрад, чего там! Для встречного разговору без хлебной слезы нельзя!
Лезет из стены кнопка. Химик-механик нажимает ее. Трезвон, вбегает ПОЛОВОЙ.
Ну-ка, Половой, спроворь-ка нам графинчик да закусочки на троих.
ПОЛОВОЙ. Слуш-с-с! (Убегает.)
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру – важно). У вас сколько?
МАСТЕР. Без четверти.
ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Благодарим вас.
ЛЕВША (тем временем осматривает Мастера, щупает платье). Ишь ты, жилетка-то тужурная! Тц... технически! Аглицкое небось сукнецо-то?
МАСТЕР. А то ништо? Известно, аглицкое, морозовское.
ХИМИК-МЕХАНИК (наливает). Ну, камрад, об деле – со временем-после, а до дела – нальем белой.
ЛЕВША (с сомнением глядит на водку, чешет в затылке). Оно конечно, ежели... вроде... для пользы-простуды... А только кто вас знает! Вы ведь... ох!
ХИМИК-МЕХАНИК. Мы-то ох, да и ты не плох. У-у-у! (Грозит пальцем Левше.) Ну, приехамши вам! (Пьет, за ним Левша.) А что, к примеру, у вас гуси – плавают?
ЛЕВША. Плавают.
ХИМИК-МЕХАНИК. А по льду ходят?
ЛЕВША. Ходят.
ХИМИК-МЕХАНИК. Ну и мы пройдемся. (Пьют.)
ЛЕВША. Хух! Крепка!
ХИМИК-МЕХАНИК. А ну, камрад, что крепче... (Выдержав паузу – сразу.) Наша водка – или ваш тульский секрет?
ЛЕВША. Ка... ка... Какой секрет? (Нагибается к Мастеру, берет его за ногу, как кузнец – лошадь.) А-ах ты... щиглеты-то какие! Это самое – подкованность-то ихняя вроде к чему же?
МАСТЕР. А это для топоту, когда казачка ли нашего аглицкого камаринского плясать. Мы это очень уважаем.
ЛЕВША (подмигивает). Вот, братцы мои, ежели, – так в подковке-то... вроде как... и секрет весь. Да.
МАСТЕР (подталкивает Химика-механика). Клюнул! Подсекай, тащи.
ХИМИК-МЕХАНИК (отпихнув Мастера). Как так в подковке? Ты нам это на своем русском языке произъясни, сделай милость.
ЛЕВША (сбил картуз на ухо, от вина осмелел). Долдоны вы! Я вам на своем русском языке все и произъясняю – технически: в подковке, говорю, секрет. Впоследствии времени все, братцы мои, узнаете! (Подмигивает хитро.)
МАСТЕР (разочарованно). А-а-а! Впоследствии времени! (Химику-механику.) Накачивай еще.
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Без тебя знаю! (Левше.) Ну, камрад, нашей русской горькой для прокладочки? А? (Наливает.)
Левша смотрит с сомнением.
Что, думаешь, купоросом заправлена? Не бойсь! Настоящая подвздошная – четырнадцатого классу.
ЛЕВША (нюхает). Оно хотя-хоть и кто вас знает... (Махнул рукой, картуз на ухо.) Эх! Здравствуй, стаканчик, – прощай, вино! (Крестится левой рукой, пьет. Потом, мотнув головой, затягивает.) Эх, Тула-Тула-Тула-я...
МАСТЕР (Химику-механику). Нести шкатулку, что ли?
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Да не суйся ты, оглашенный! (Левше.) Ты что же это – левой-то крестишься: лютеранец ихний, что ли?
ЛЕВША. Нет, веры мы русской, технически. А это... потому, как вроде... например, левша мы.
МАСТЕР. Левша? Это что же такое обозначает?
ЛЕВША (от вина смелеет все пуще). А это самое... стал-быть, чего вы правой рукой – так я это левой – за очень просто. Да-а. У нас вот как!
МАСТЕР. Удивительно! (Химику-механику.) Ну, если бы он и правой взялся, да образование ему мало-мале – так наше дело табак! (Левше.) Арифметику-то науку проходил?
ЛЕВША. Куды-ы там! Мы, братцы, ежели что – так вот эдак вот – по пальцам... вникаем... Да.
МАСТЕР (наливает, Левша пьет). А лучше бы вы из арифметики четыре правила сложения знали – куда пользительней!
ХИМИК-МЕХАНИК. Да. А то у вас в руке – сметка, а в голове – ошмётка. Вот вы того и не сообразили, что такая малая машинка, как в блохе, – она на самую аккуратную точность рассчитана. Без арифметики-то ее тяп-ляп – и испортили.
ЛЕВША. Кто – мы испортили? Это мы-то?
ХИМИК-МЕХАНИК (подталкивает Мастера). Да, вы самые.
ЛЕВША. Мы испортили? Ах вы, нехристи гололобые! Давай ее сюда! Я вам покажу... как испортили! Испортили, а? Мы-то?
ХИМИК-МЕХАНИК (Мастеру). Готов! Волоки шкатулку!
ЛЕВША (ерепенится). Я вам... это... такое покажу – рты разинете! Я вам...
Мастер уже взял шкатулку.
(спохватился, нахлобучил картуз, вскакивает.) Стой-стой! (Хватается за живот.) Ой, не надо! Не могу! Ой, не могу! Ой, ой, скорее!
МАСТЕР (остановился). Чего ты?
ЛЕВША. Ой, живот схватило – вот как, технически! Веди меня до ветру. Ой, скорей, ой, скорей!
МАСТЕР (ведет его в павильон, возвращается к Химику-механику). Да это черт-те что! Я думал, он так – с максимцем, а он хитрый, как муха... Ну, чего делать, чего мы теперь с ним делать-то будем... Владычица!
ХИМИК-МЕХАНИК. Довольно вам стыдно, господин! Уж сдрейфил! А туда же в англичане суетесь!