ДЕБОРА: Тебе не кажется эта сумма несколько завышенной? Шестьдесят тысяч лир — за такую-то комнатенку! Что, твой любезный Альвизе, не мог подобрать нам что-нибудь получше?
МАРКО: Да. Действительно, домик, возможно, немного дороговат. Но ты знаешь, летом и в деревеньках на море цены вырастают как на дрожжах.
ДЕБОРА: Ты думаешь, Альвизе догадывается, что ты собираешься просить у него работу?
МАРКО: Не знаю. В нашей переписке я намекал ему о моем положении. Однако я всегда это делал в общих чертах. Но он знает, что у меня нет много денег.
ДЕБОРА: Знает, что у тебя нет денег, и снимает тебе это самое настоящее отхожее место, да еще за шестьдесят тысяч лир в месяц!
МАРКО: Прекращай, Дебора. Я ему написал, чтобы он подыскал мне небольшой, простой домик, на весь летний период. Возможно, он остановил свой выбор на первом попавшемся. По всей видимости, он не занимался долгими поисками. Он всегда очень занят. А, может, он поручил искать нам домик своей секретарше. Но, в конце концов, этот домик и не так уж плох. Не надо сгущать краски. Мне он нравится. Мне уже надоели порядком все эти пансионы. А, что, разве, нам было лучше у твоей сестры?
ДЕБОРА: И у тебя еще хватает смелости жаловаться на мою сестру!? Мы у нее прогостили целых три месяца. Она даже дала нам денег, чтобы мы добрались сюда.
МАРКО: Я вовсе не жалуюсь на твою сестру. Она была ангелом. Я только говорю, что я больше не переношу их компании. Эти нескончаемые вечера. Эти обеды. Эти их гости. Эти глупые разговоры.
ДЕБОРА: Надо же сказать такое! Это их дом. И они имеют полное право приглашать к себе всех, кто им заблагорассудится.
МАРКО: Кроме того, меня ужасно раздражал их противный слуга. Когда он подбирал мои носки по утрам с ковра, он корчил такую рожу, словно ему приходилось подбирать с пола дохлых мышей.
ДЕБОРА: Не говори мне только, что ты себя чувствовал гораздо лучше, когда ты бывал у своей мамочки.
МАРКО: Ты можешь мне не верить, но я, действительно, чувствовал себя там лучше.
ДЕБОРА: Я же — нет. Там всегда было жарко. И всегда было мало еды.
МАРКО: Моя бедная мама — ест мало. Она слишком старая. И не всегда понимает, что делает. Всегда боится потратить лишних денег.
ДЕБОРА: Интересно, где я его дела?
МАРКО: Что?
ДЕБОРА: Мое платье. Мое платье с голубыми цветочками. О, боже, неужели я его оставила там… Я его забыла в той гостинице, где мы спали сегодняшней ночью. В Анконе.
МАРКО: Ты у меня совсем безголовая. Все время что-нибудь забываешь в гостиницах. Напишем им, чтобы они нам его прислали сюда. Античная Япония. Наша гостиница называлась «Античная Япония».
ДЕБОРА: Марко, ты никак шутишь. Это было мое лучшее платье. Оно мне очень шло. В «Атичной Японии» постараются оприходовать его мигом. Что я одену, если нас пригласят на обед Алювизе и Бьянка? Не могу же я идти к ним в брюках!
МАРКО: Наденешь другое платье. Твое красное.
ДЕБОРА: Оно мне не идет. И слишком длинное.
МАРКО: А ты подшей его.
ДЕБОРА: Но я не могу подшивать платья.
МАРКО: О, боже! Так научись! Научись подшивать себе платья. А еще лучше — научись не забывать ничего в гостиницах.
ДЕБОРА: Может мне подошьет платье прислуга Бьянки, а?
МАРКО: Я не знаю, есть ли у них прислуга или нет. Я вообще ничего не знаю.
ДЕБОРА: Как нет прислуги!? У них полно денег, огромная вилла, и ты говоришь, что у них нет даже прислуги!?
МАРКО: Я не видел еще их виллы. И не знаю, она огромная у них или нет.
ДЕБОРА: Разве ты не сказал, что это та красная вилла, что находится там наверху, на холме?
ДЕБОРА: Просто, я подумал, что это она. Однако, не уверен.
ДЕБОРА: Никогда не поверю, что у них нет прислуги. Если она подошьет мне платье, я ей дам на чай тысячу лир.
МАРКО: Тысячу лир — это много. Достаточно будет пятисот лир.
ДЕБОРА: Ты — жадный. Как и твоя мать.
МАРКО: Моя мать не жадная. Она — бедная. И я тоже — бедный.
ДЕБОРА: Если говорить по правде, то мы вовсе не бедные. У нас просто нет денег. Это совсем другое дело. Настоящие бедные так не выглядят.
МАРКО: У меня нет денег с самого моего рождения. Поэтому я — бедный.
ДЕБОРА: Это не так. Если ты и бедный, то не настоящий. Ты так и сыплешь словами, словно из рога изобилия. Все время говоришь, говоришь, без умолку. Бедные, настоящие бедные, не тратят время на длинные разговоры. Бедные стоят уверенно на своих ногах. Мы же с тобой, наоборот, все время витаем в облаках.
МАРКО: У тебя своеобразное представление о бедных. Бедные могут быть самыми разными. Кто все время витает в облаках — таких тоже хватает. Послушай, уже четыре часа. Если мы собираемся выйти, то надо выходить тотчас же. Купим шоколадок или печенья. Надо будет чем-то угощать Альвизе и Бьянку. Угостим чаем. Посмотри, как у нас там с чашками.
ДЕБОРА: Чашки у нас есть, но нет чайника.
МАРКО: В таком случае, надо будет купить чайник. Что же касается чашек, то они у нас предназначены для капуччино. Не для чая.
ДЕБОРА: Я не понимаю, почему мы им должны предлагать именно чай. Сейчас чай никто не пьет. Он вышел из моды.
МАРКО: Перед тем как нам идти куда-нибудь, давай приведем немного в порядок нашу комнату. Стряхни, пожалуйста, немного пыль с мебели.
ДЕБОРА: А, где мне взять тряпку?
МАРКО: О, бог ты мой. Не знаю. Найди, что-нибудь. Возьми, например, kleenex. Или, на худой конец, мои грязные трусы. Ты их можешь взять в моей сумке. Ты у меня всегда выглядишь такой беспомощной.
ДЕБОРА: Не могу представить, как может выглядеть эта Бьянка. Ты сказал, что она похожа на овечку? У нее лицо овечки? А. как Альвизе? Скажи мне, как выглядит Альвизе?
МАРКО: Я тебе могу сказать только, как он выглядел когда-то. Уже прошло почти девять лет, как мы не виделись друг с другом. Тогда нам обоим было всего лишь по двадцать лет. Как я его помню, он тогда был толстячком, с бледным лицом, слабохарактерным, в очках. Пряди волос у него все время ниспадали на лоб. Он носил всегда широченные пиджаки, которые висели на нем словно на чучеле.
ДЕБОРА: Короче, я поняла, он один из тех, у кого все валится из рук. Должно быть, он был страшно некрасивый.
МАРКО: За эти годы мы с ним обменялись письмами разов пять-шесть. Я был за рубежом, когда он написал мне, что влюбился по уши и собирается жениться. Что встретил красивую девушку. Богатую. Спортсменку. Чемпионку по горным лыжам. Тогда он еще не занимался спортом. Не любил гулять на свежем воздухе и страшно мерзнул. Проводил все время в четырех стенах, в тени, словно нетопырь, читая немецких философов. У него не было денег. Он закончил экономический факультет и знал массу вещей. Подрабатывал на жизнь переводами. Помогал писать диссертации нерадивым студентам. Девушка тоже была влюблена в него по уши. Звали ее Бьянка. Она была богатая. Очень красивая. С белокурыми локонами. Он мне прислал также ее фотографию. Самая настоящая красавица. С личиком, как у овечки.
ДЕБОРА: Не могу себе представить ее. Просто не могу себе вообразить чемпионку по плаванию с личиком овечки. И потому, как ты описал его, совершенно не понимаю, как он сумел дорасти до директора завода.
МАРКО: Потому что у тебя совершенно отсутствует какое-либо воображение. В прочем, это не имеет особого значения — все равно мы вскоре увидим их. Когда я вернулся из-за границы, он написал мне, не мог бы я навестить его здесь. Я его не навестил. Так как в тот момент у меня была ужасная депрессия. Мне приходила мысль, не попроситься ли мне к нему на работу. Однако, мне было неловко написать ему об этом. Так было упущено время. Наконец, месяц тому назад я написал ему, не мог ли он подыскать мне здесь домик на лето. Как будто мы из тех, кто каждое лето проводит отпуск на море. Это было моим первым шагом, затем я собирался узнать у него насчет работы. В наши студенческие годы мы были закадычными друзьями. У нас не было ни лиры за душой, и мы снимали на двоих ужасную комнатенку на улице Панисперна. После него, у меня уже не было больше друзей. Да, и, по правде говоря, я был все время занят. Если кого и встречал, то только глупцов.
ДЕБОРА: Спасибо и за это.
МАРКО: Речь не идет о тебе. Ты не относишься к друзьям, ты — моя жена. А, это совсем другое дело. Иногда я нахожу тебя страшно глупой, но это мне неважно. Зато, когда мы жили на улице Панисперна вместе с Альвизе, у нас времени было, хоть отбавляй. Мы проводили время в бесконечных беседах. Кто знает, сейчас, когда мы снова встретимся с ним, будем ли мы снова многословны, как и прежде. Боюсь, что нет. Я думаю, мы сможем обменяться с ним только несколькими словами, да и то, невнятными, произнесенными заплетающимся языком, выдавленными с трудом, стоящими огромных усилий и тому, кто их произносит, и тому, кто их слушает. Естественно, я спрошу у него о работе. Он будет категоричен, но, в конце концов, возможно, смилостивится. Мне придется рассказать ему, чем я занимался все это время. Поведать обо всех тех идиотских работах, которыми мне пришлось заниматься. Обо всех тех придурках, с которыми мне пришлось познакомиться. Что мне никогда не доставало фортуны. Что мне уже тридцать лет. Что мы здесь с тобой вдвоем. Что у нас нет денег. Что это, впрочем, не имеет никакого значения для нашей дружбы. Совершенно никакого значения. Скажу ему, что у нас нет ничего, что у нас нет дома, нет друзей, нет даже города, в котором мы могли бы обосноваться.
ДЕБОРА: Ради бога, не нагоняй на меня меланхолию. Эти слова обычно из моего лексикона, но ты не должен их произносить вслух ни при каких обстоятельствах. Сейчас, возможно, ты захочешь также, чтобы я была одной из тех женщин, которые знают, как утешить своих мужей и умеют придать им мужество. Тебе не повезло со мной. Меня сейчас обуяла такая тоска, что я, наверно, могла бы выброситься из окна.
МАРКО: Ничего бы с тобой не случилось такого. Мы находимся на первом этаже. Ты бы вывалилась прямо в дворик. Прямо в руки к той толстушке, которая все еще там перебирает горох. Сейчас я вижу одну девчонку, пересекающую дворик. Она выглядит очень комично. На ней страшно смешном платье. Вот она остановилась и о чем-то разговаривает с толстушкой. О-ля-ля! А теперь она, кажется, направляется к нам. (Раздается стук в дверь).
МАРКО: Черт подери! Надень на себя, хотя бы блузку!
Открывает дверь. В комнату входит Бетта.
БЕТТА: Добрый день! Буон джорно! Меня зовут Бетта. Я кузина Бьянки. Меня послали к вам Альвизе и Бьянка, чтобы поинтересоваться, не нуждаетесь ли вы в чем-либо. Они должны были прийти к вам в шесть часов, но не придут, поскольку им понадобилось срочно ехать в Анкону. Просят у вас извинения. Произошел непредвиденный случай.
МАРКО: Приятно познакомиться с вами, Бетта. Стало быть, вы кузина Бьянки? Это — моя жена. У нас в комнате пока творится полный беспорядок. И до уборки еще не дошли руки. Мы только приехали. Мне очень жаль, но мы не можем предложить вам сейчас даже шоколадки. Может, хотите пива? К сожалению, оно не остужено. У нас не работает холодильник. Должно быть, закончился газ в баллоне.
БЕТТА: Я не пью пива. И дело не в баллоне. Этот холодильник вообще никогда не работал. Я это знаю, поскольку в этом доме, до недавнего времени, жил один человек, которого я знала лично. Один англичанин. Когда Альвизе сказал, что вы ищите домик на лето, я сразу же подумала об этом домике, и приходила сюда, чтобы договориться с хозяйкой.
ДЕБОРА: Так это ты подыскала нам этот домик?
БЕТТА: Да. Это я.
МАРКО: Ты к ней обращаешься на ты?
ДЕБОРА: Ясное дело, что я обращаюсь к ней на ты. Разве, ты не видишь, что она еще совсем ребенок? Она подкрашивает веки в зеленый цвет, но сразу видно, что она еще ребенок. Сколько тебе лет, Бетта? Четырнадцать?
БЕТТА: Мне семнадцать. Лёд вы можете взять у продавщицы, торгующей молоком. Поскольку с этим холодильником уже ничего невозможно поделать.
МАРКО: Благодарю вас за то, что вы подыскали нам этот домик. Вы были очень любезны, занимаясь нашим вопросом. Домик довольно-таки милый, и внутри прохладно. Можно сказать, достаточно прохладно.
БЕТТА: У нас здесь бывают комары. Вам надо будет обязательно поджигать на ночь «дзампироне» — средство против комаров.
МАРКО: Да, конечно. Против комаров «дзампироне» — единственное средство.
БЕТТА: Я вам его принесла.
МАРКО: Вы нам принесли также и «дзампироне»? Да, вы просто ангел. Спасибо. Мне очень жаль, что мы сегодня не увидим Альвизе и Бьянку. Вы сказали — непредвиденный случай? Надеюсь, что не случилось ничего серьезного.
БЕТТА: Нет. Ничего серьезного.
МАРКО: Ничего страшного, увидимся с ними завтра.
БЕТТА: К сожалению, я не знаю, когда они теперь вернутся.
ДЕБОРА: Если бы я знала, что они поедут в Анкону, я бы попросила их заехать в гостиницу «Античная Япония». Я там забыла свое платье.
МАРКО: Дебора у меня безголовая. Все время забывает вещи в гостиницах. Тот дом, что красного цвета, с арками, случайно не дом Альвизе и Бьянки? Тот, что стоит на холме!
БЕТТА: Нет. Это дом Джанни.
ДЕБОРА: А, кто такой этот Джанни?
БЕТТА: Один парень. Друг нашей семьи.
МАРКО: А, как выглядит дом Альвизе и Бьянки?
БЕТТА: Отсюда его не видно. Его закрывают деревья.
МАРКО: Послушай, Дебора. Я выйду сейчас на минутку купить что-нибудь на ужин. Хлеба, яиц, спичек. Всякую еду. Вернусь тотчас же. А, вас, Бетта, попрошу не уходить. Составьте, пожалуйста, компанию моей жене. (Марко удаляется).
ДЕБОРА: Ты здесь живешь постоянно? И летом, и зимой?
БЕТТА: Да. Постоянно.
ДЕБОРА: А, где ты живешь?
БЕТТА: Вместе с Альвизе и Бьянкой. Я живу с ними, с тех пор, как умерла моя мать. Уже три года.
ДЕБОРА: Стало быть, ты сиротка?! Бедняжка! Такая маленькая. Значит, это ты нашла нам этот домик? Твоему знакомому здесь жилось хорошо, а? Тому англичанину?
БЕТТА: Да. Но затем он поссорился с хозяйкой, и та его выгнала отсюда.
ДЕБОРА: Да? Выгнала его отсюда?
БЕТТА: Поскольку он водил сюда мальчиков. Он пассивный педераст. Ночью они переодевались в женские одеяния и устраивали танцы.
ДЕБОРА: Пассивный педераст! Ну и слово! Девочке, вроде тебя, еще рано знать подобные слова. Если, говорить по правде, то я нахожу этот домик немного дорогим.
БЕТТА: Здесь не так просто найти домик. Их мало.
ДЕБОРА: Послушай, почему ты так густо накрашиваешь зеленым цветом свои веки? Тебе это не идет. Тебя это старит. К тому же, ты делаешь слишком короткую стрижку. Почему ты не оставляешь волосы подлиннее? Ты бы выглядела гораздо милее, если бы не подкрашивала бы себе глаза и носила волосы длиннее.
БЕТТА: Я знаю, что я некрасивая. И мне это абсолютно все равно.
ДЕБОРА: И платье у тебя такое, словно ты спала в собачьей конуре. Тебе об этом никогда не говорит твоя кузина? Бьянка?
БЬЯНКА: Она на меня никогда не глядит.
ДЕБОРА: Не глядит? Как это не глядит?!
БЕТТА: Не глядит и всё. Она вспоминает обо мне, лишь только тогда, когда ей становится плохо. В таких случаях она иногда обращается ко мне. Или же, когда ей необходимо дать указания относительно возможных покупок. Покупками занимаюсь лично я. Всеми, без исключения.
ДЕБОРА: У них, что нет экономки, которая бы занималась покупками?
БЕТТА: У них женщины не задерживаются. Все убегают. Слишком много работы. Огромный беспорядок и много работы.
ДЕБОРА: Вот как?! И отчего берется этот беспорядок?
БЕТТА: Не хватает времени. К ним постоянно кто-то приходит на обед.
ДЕБОРА: У них что, полно друзей?
БЕТТА: Да. У них часто бывает Джанни, то и дело заходят друзья Бьянки.
ДЕБОРА: А, кто моет посуду? Бьянка?
БЕТТА: Нет, Бьянка не моет. Иногда это делаю я. А иногда жена нашего сторожа.