Зловещая улыбка осветила лицо Карториса.
— Позор вашим предкам! — пробормотал он. — А теперь давай посмотрим, удастся ли нам скрыться из этого проклятого города прежде, чем их жители обнаружат, что их джеддак больше не существует.
С твердой уверенностью, которая так подходила к тому, в чьих жилах текла кровь Джона Картера из Виргинии и Деи Торис из Гелиума, он взял Тувию за руку, и, повернувшись, через весь зал устремился широкими шагами к большой двери, через которую Иав ввел их к джеддаку в этот день.
Они почти достигли порога, когда какая-то фигура влетела в зал через другой вход: это был Иав.
Он тоже окинул взглядом всю сцену. Карторис повернулся к нему с готовым к бою мечом в руке и своим телом закрывая стройную фигуру девушки.
— Подходи, Иав из Лотара! — воскликнул он. — Давай сразу же решим наш спор, так как только один из нас может покинуть этот зал живым с Тувией из Птарса. — Затем, увидев, что тот безоружен, он воскликнул: — вызывай своих стрелков, или следуй за нами, как пленник, пока мы безопасно не покинем твой призрачный город.
— Ты убил Тарно? — воскликнул Иав, не обращая внимания на вызов Карториса. — Ты убил Тарно! Я вижу кровь на полу, настоящую кровь — это настоящая смерть. Тарно был таким же реальным, как и я! И все же он был нереален. Он не мог материализоваться. Разве могут они быть правы? Да, но мы тоже не правы! И все эти века мы ссорились, убеждая, что не прав другой… Однако, он мертв! Я этому рад. Теперь Иав займет свое место. Теперь Иав станет джеддаком Лотара!
Когда он кончил, Тарно открыл глаза и быстро сел.
— Предатель! Убийца! — закричал он. — Кадар! Кадар! — так жители Барсума вызывают стражу.
Иав смертельно побледнел. Он упал на живот и пополз к Тарно.
— О, мой джеддак, мой джеддак! — захныкал он. — Иав не причастен к случившемуся. Иав твой преданный слуга Иав только сейчас вошел в зал и нашел тебя на полу и этих двух чужестранцев, собирающихся бежать. Я не знаю, как все произошло. Поверь мне, славнейший из джеддаков!
— Прекрати, мошенник! — закричал Тарно. — Я слышал твои слова: "Однако он мертв. Я рад этому. Теперь Иав займет свое место! Теперь Иав станет джеддаком Лотара!". Наконец-то, предатель, я разоблачил тебя. Ты своими словами сам вынес себе приговор, как и поступки этих красных людей определили их судьбу, если только… — он остановился, — …если женщина не…
Но он не успел продолжить. Карторис догадался, что тот хотел сказать, и до того, как слова были произнесены, он прыгнул и ударил Тарно ладонью по лицу.
Тарно вскипел от злости и унижения.
— А посмей ты еще раз обидеть принцессу Птарса, — предупредил юноша, — я не посмотрю, что у тебя нет меча Я не смогу остановить свою зудящую руку с мечом.
Тарно отпрыгнул назад к маленьким дверцам, находящимся за его спиной. Он попытался заговорить, но мускулы его лица так отвратительно работали, что он в течение нескольких минут не мог произнести ни слова Наконец, ему удалось произнести вразумительное:
— Умри! — закричал он. — Умри! — и повернулся к выходу за спиной.
Иав прыгнул вперед, вопя в ужасе:
— Сжалься, Тарно! Сжалься, Тарно! Вспомни долгие века, когда я верно служил тебе. Вспомни все, что я сделал для Лотара! Не приговаривай меня к ужасной смерти! Спаси меня! Спаси меня!
Но Тарно только рассмеялся и продолжал поворачиваться к драпировкам, скрывающим маленькую дверцу. Иав повернулся к Карторису.
— Останови его! — закричал он. — Останови его! Если ты любишь жизнь, не давай ему уйти из этой комнаты, — и, произнеся эти слова, он бросился в погоню за своим джеддаком.
Карторис последовал его примеру, но "последний из джеддаков" был очень быстр. К тому времени, как они достигли гобеленов, за которыми тот исчез, они обнаружили, что тяжелая каменная дверь преграждает дальнейший путь.
Иав бросился на пол в припадке ужаса.
— Подойди сюда, человек, — закричал Карторис. — Мы еще не мертвы. Давай попытаемся покинуть город. Мы еще живы, а пока мы живы, мы можем попытаться сами определить свою судьбу. Что за польза в том, что ты безвольно опустился на пол? Успокойся, будь мужчиной!
Иав лишь покачал головой.
— Ты разве не слышал, что он позвал стражу? — простонал он. О, если бы нам удалось перехватить его. Тогда бы у нас была надежда, но он слишком быстро скрылся.
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо воскликнул Карторис. — Ну и что из того, что он позвал стражу. У нас будет достаточно времени побеспокоиться обо всем после их прихода, пока я не знаю, что они составили себе труд подчиниться вызову их джеддака.
Иав печально покачал головой.
— Ты не понимаешь, — сказал он. — Караул уже приходил и ушел. Они сделали свое дело, и мы погибли. Посмотри на все выходы.
Карторис посмотрел на двери, расположенные в стенах большого зала. Каждая дверь была плотно закрыта огромной каменной дверью.
— Ну и что? — спросил Карторис.
— Мы должны умереть, — бессильно прошептал Иав. Больше он не произнес ничего, сел на край ложа джеддака и стал ждать.
Карторис придвинулся к Тувии и стал с обнаженным мечом так, чтобы можно было видеть весь зал, и чтобы враг не мог приблизиться незамеченным.
Им казалось, что много часов ничто не нарушало тишины их могилы. Никакого знака не подавали их палачи с того времени, как их замуровали. Им ничего не было известно о времени и характере их смерти. Неопределенность их положения была ужасна. Даже Карторис из Гелиума чувствовал огромное напряжение нервов. Если бы он знал, как и откуда придет смерть, он смог бы встретить ее безбоязненно, но так долго страдать от ужасного напряжения и неопределенности, не зная планов убийц, было мучительно.
Тувия из Птарса приблизилась к нему. Она чувствовала себя безопаснее, когда ее рука лежала на его руке, а юноше соприкосновение с ней давало силы. Он с улыбкой повернулся к ней.
— Кажется, что они пытаются испугать нас до смерти, — сказал он, смеясь. — Да покроет меня позор, но я должен признаться, что они близки к достижению своей цели в отношении меня.
Она собиралась ответить, когда полный ужаса крик сорвался с губ жителя Лотара.
— Наступает конец! — закричал он. — Наступает конец! Пол! Пол! О, Комал, будь милосерден!
Тувии и Карторису не нужно было смотреть на пол, чтобы заметить его странное движение. Мраморные плиты медленно опускались во всех направлениях к центру. Вначале их постепенное движение было едва заметно, но вскоре угол стал так велик, что можно было стоять, лишь опустившись на одно колено.
Иав все еще кричал и хватался за королевское ложе, которое уже начинало скользить к центру комнаты, где Тувия и Карторис заметили маленькое отверстие, которое росло в диаметре по мере того, как пол принимал форму воронки. Становилось все труднее удерживаться на головокружительном наклоне гладкого и полированного мрамора. Карторис пытался поддерживать Тувию, но сам начал скользить в увеличивающееся отверстие в центре воронки.
Чтобы лучше держаться за гладкий камень, он сбросил свои сандалии из шкуры зитидара и укрепился на вызывающей тошноту высоте, протянув руку для поддержки девушки.
Она в ужасе схватила его руками за шею. Ее щека была рядом. Смерть, невидимая и неизвестная, казалось, находится близко, и из-за неизвестности была еще более ужасной.
— Мужайся, моя принцесса! — прошептал он.
Она посмотрела ему в глаза и увидела улыбку на его губах и смело смотрящие глаза, не тронутые страхом.
Затем пол стал наклоняться еще быстрее. Они опять начали скользить в отверстие. В ушах зазвенели полные ужаса и отчаяния крики Иава, и все трое вскоре оказались на королевском ложе Тарно, которое застряло в начале мраморного коридора.
На мгновение они вздохнули спокойно, но тотчас же заметили, что вход увеличивается, и ложе скользнуло вниз. Иав опять закричал. Их охватило неприятное чувство, когда все опустилось под ними, и они падали в темноту навстречу неизвестной гибели.
IX. Битва на равнине
Расстояние от пола зала до дна этой трубы не могло быть большим, так как все три жертвы гнева Тарно приземлились невредимыми. Карторис, все еще прижимая Тувию к груди, приземлился, как кошка, на ноги, чтобы ослабить удар для девушки. Едва его ноги коснулись грубых каменных плит этого нового подземного зала, как меч его был уже готов к немедленному употреблению. Но, хотя комната была освещена, вокруг не было и признака врага.
Карторис посмотрел на Иава. Тот был бледен, как смерть, от страха.
— Какова же будет наша судьба? — спросил юноша. — Скажи мне, человек. Стряхни с себя страх и скажи мне, чтобы я мог приготовиться продать свою жизнь и жизнь принцессы Птарса как можно дороже.
— Комал! — прошептал Иав. — Нас сожрет Комал.
— Ваше божество? — спросил Карторис.
Житель Лотара кивнул головой. Затем он указал на низкий проход в углу зала.
— Оттуда он придет к нам. Выбрось свой слабый меч, глупец. Это только больше разозлит его и усилит наши страдания.
Карторис улыбнулся, еще крепче сжав свой длинный меч.
Иав издал вдруг ужасающий вопль и в то же время указал на дверь.
— Он пришел, — захныкал он.
Карторис и Тувия посмотрели в направлении, указываемом Иавом, ожидая увидеть ужасное и наводящее страх существо в человеческом обличии, но, к их удивлению, они увидели широкую голову и закрытые гривой огромные плечи гигантского бенса, самого большого из виденных ими.
Медленно, с чувством собственного достоинства, могучий зверь продвигался по комнате. Иав упал на пол и извивался всем телом в такой же рабской манере, как он делал это перед Тарно. Он заговорил со свирепым зверем, как заговорил бы с живым человеком, моля о пощаде.
Карторис встал между Тувией и бенсом, готовый отразить нападение того.
Тувия повернулась к Иаву.
— Это и есть Комал, ваш бог? — спросила она Иав утвердительно кивнул. Девушка улыбнулась, и, проскочив мимо Карториса, быстро шагнула к рычащему плотоядному животному.
Низким твердым голосом заговорила она с ним, как говорила с бенсами в Золотых Скалах и у стен Лотара.
Зверь перестал рычать. С опущенной головой и кошачьим мяуканьем он подполз к ногам девушки. Тувия повернулась к Карторису.
— Это всего-навсего бенс, — сказала она. — Нам незачем бояться его.
Карторис улыбнулся.
— Я и не боялся его, — ответил он. — Я тоже верил, что это будет бенс, а у меня есть мой длинный меч.
Иав сел и уставился на происходящее. Стройная девушка заплетала рыжевато-коричневую гриву огромному существу, которое он принял за божество, а Комал терся своей мордой о ее бок.
— Это и есть ваш бог? — засмеялась Тувия.
Иав выглядел озадаченным. Он не знал, осмелится ли он смотреть на Комала, поскольку так сильна власть религиозных предрассудков, что даже если мы и знаем, что почитали обман, все же мы колеблемся признать законность наших вновь приобретенных убеждений.
— Да, — сказал он. — Это Комал. В течение веков врагов Тарно бросали в эту яму, чтобы наполнить его утробу, так как Комала нужно было кормить.
— А есть ли выход из этого зала на улицы города? — спросил Карторис.
Иав вздрогнул.
— Я не знаю, — ответил он. — Мне никогда не приходилось бывать здесь раньше, никогда не было у меня такого желания.
— Успокойся, — проговорила Тувия. — Давай исследуем все. Должен быть выход.
Все трое приблизились к двери, через которую вошел Комал. За ней находилось логовище с низким сводом и с маленькой дверцей в дальнем углу.
Она, к их радости, открылась при поднятии обычной щеколды, выпуская их на обычную круглую арену, окруженную рядами мест.
— Вот место, где Комала кормят при публике, — объяснил Иав. — Если бы Тарно осмелился, наша судьба решилась бы здесь, но он очень боялся лезвия острого меча красного человека, поэтому опустил нас в яму. Я не знал, что эти два зала так близко связаны. Теперь мы легко можем достичь улиц и ворот города. Только стрелки могут препятствовать нашему освобождению, но, зная их секрет, я сомневаюсь, что в их власти повредить нам.
Другая дверь вела к ступенькам, поднимавшимся от арены наверх через скамейки к выходу в конце зала. За ней находился прямой широкий коридор, ведущий прямо через двери в сады.
Никто не появился, чтобы спросить их, когда они проходили здесь. Могучий Комал шагал рядом с девушкой.
— Где же люди из дворца, свита джеддака? — спросил Карторис. Даже на улицах города, по которым мы прошли, я не видел признаков живых существ, а все кругом свидетельствует о большом населении.
Иав вздохнул.
— Бедный Лотар, — сказал он. — Это действительно город призраков.
Нас осталось едва тысяча, а раньше насчитывалось миллионы. Наш великий город населен созданиями нашего собственного воображения. Для наших нужд нам нет необходимости материализовывать этих людей, созданных нашим разумом, и все они для нас очевидны.
— Даже сейчас я вижу огромные толпы, наводняющие проспект, спешащие туда и сюда по своим делам. Я вижу женщин и детей, смеющихся на балконах — это нам запрещено материализовывать, но я все же вижу их, они здесь… Почему же нет, — задумчиво произнес он. — Теперь мне нечего бояться Тарно — он сделал самое худшее и потерпел неудачу. Остановитесь, друзья, — произнес он. — Не хотите ли посмотреть на Лотар во всем его величии?
Карторис и Тувия согласно кивнули головами, больше из вежливости, а не потому, что уловили значение сказанного им.
Иав проницательно посмотрел на них короткое мгновение, затем сделал жест рукой, воскликнув: — Смотрите!
Картина, представшая перед ними, вызывала трепет. Там, где до сих пор не было ничего, кроме пустынных мостовых и алых газонов, зияющих оконных проемов и дверей, теперь толпилось бесчисленное количество счастливых смеющихся людей.
— Это прошлое, — сказал Иав низким голосом. — Они не видят нас — они живут жизнью старого мертвого прошлого древнего Лотара, мертвого и погибшего Лотара античности, который стоял на берегу Трокуса, самого могучего из пяти океанов.
— А посмотрите на этих прекрасных стройных мужчин, шагающих вдоль по широкому проспекту. Посмотрите на молодых девушек и женщин, улыбающихся им. Посмотрите, как мужчины приветствуют их с любовью и уважением. Это мореплаватели, сошедшие с кораблей, причаливших в порту на краю города.
— Это смелые люди. Но слава Лотара поблекла. Посмотрите на их оружие! Только они носили оружие, потому что они пересекали пять морей, чтобы достичь таинственных мест, где их подстерегала опасность. С их уходом исчез и воинственный дух жителей Лотара, превратив их с течением веков в расу мягкотелых трусов!
— Мы ненавидели войну и не готовились к ней, не готовили нашу молодежь. Это и привело к нашей гибели, так как, когда высохли моря, и зеленые орды напали на нас, нам ничего не оставалось, кроме спасения бегством. Но мы помнили морских стрелков дней нашей славы — наши воспоминания о них мы и обратили против наших врагов.
Когда Иав кончил говорить, картина исчезла, и трое продолжали путь к далеким воротам по пустынным проспектам.
Дважды им попадались жители Лотара из плоти и крови. При виде их и огромного бенса, в котором они узнавали Комала люди поворачивались и убегали.
— Они донесут Тарно о нашем побеге, — закричал Иав. — И скоро он пошлет стрелков за нами. Давайте надеяться, что наша теория правильна, и их стрелы бессильны против разума, осведомленного об их нереальности. Иначе мы обречены! Красный человек, объясни женщине правду, которую я поведал тебе, чтобы она встретила стрелы сильным обратным внушением невосприимчивости, то есть внушила себе, что она неприкосновенна для этих стрел.
Карторис сделал, о чем просил его Иав, но они подошли к большим воротам без признаков погони. Здесь Иав привел в движение механизм, открывающий похожие на колесо огромные ворота, и минутой позже трое сопровождаемые бенсом вышли на равнину перед городом.