Рано или поздно мне вновь придется встретиться на узкой дорожке с Херцем, и в следующий раз вряд ли удастся отделаться синяками и фонарем под глазом.
Если даже мне повезет и я сумею избежать повторной встречи с Херцем, оставался еще капитан Кетчен. Стоит ему заподозрить, что я продолжаю неофициальное расследование, и против меня вмиг сфабрикуют какое-нибудь липовое обвинение, чтобы упрятать надолго за решетку. Я отдавал себе отчет в том, что пребывание в городской тюрьме не пойдет на пользу моему организму.
Очевидно, что следует заручиться покровительством какой-нибудь влиятельной особы, но к кому конкретно обратиться за помощью, я не имел ни малейшего представления. Да и существовал ли в городе человек, более могущественный, чем Криди, который мог приказать полицейскому оставить меня в покое? Этот вопрос не давал мне покоя, но ответа на него я не находил.
Покончив с общими рассуждениями, я перешел к фактам, которые удалось установить наверняка. Во-первых, не осталось никакого сомнения в том что Криди нанял Джека. Во-вторых, коротышка миллионер финансировал кучу сомнительных заведений, владельцами которых числились гангстеры. В-третьих, он женат на любвеобильной красотке, и та изменяет ему с неким Жаком Трисби. В-четвертых, у него есть дочь Марго, живущая отдельно на бульваре Франклина, и которую он продолжает нежно любить.
Я достал телефонную книгу и, полистав, выяснил, что ее квартира находится в доме под йазванием «Франклин армз». Не успел я положить книгу обратно, как раздался стук в дверь и в номер вошел бой в каскетке и ливрее, нагруженный сандвичами и пивом. Он с присущим гостиничному племени любопытством уставился на мой подбитый глаз, но ничего не сказал — деликатность особого рода, которую я оценил высоко, поскольку вдаваться в подробности, как и за что получено боевое ранение, мне совершенно не хотелось.
Я слез с постели и, дав ему полдоллара на чай, уселся в единственное кресло и принялся за еду.
Кто-то перенес вещи Джека в мой номер и аккуратно сложил в углу. При виде них я вспомнил, что до сих пор не удосужился написать его вдове. Закурив, я взял со стола лист и начал трудиться над письмом, которое закончил лишь к половине одиннадцатого. В нем я сообщал, что решил выделить ей часть наличных денег, имевшихся в сейфе, чтобы хоть как-то компенсировать утрату мужа. Зная, что она будет торговаться упорно и нудно в надежде вытянуть из меня все, что возможно и невозможно, я умышленно занизил сумму. Она никогда не питала ко мне симпатии, и все равно ее не устроил бы ни один из вариантов, какой бы я ни предложил.
Заклеив конверт, я бросил его на туалетный столик, чтобы отправить утром.
Потом открыл чемодан Джека. Мне хотелось убедиться, что там нет ничего компрометирующего его в глазах супруги. Решение мое оказалось правильным: в потайном кармане крышки оказались фотографии и письма, просмотрев которые я понял, что он дурачил свою половину весь последний год. Я порвал их и клочки бросил в мусорную корзину.
Потом перебрал остальные вещи, находившиеся в чемодане. Под внутренней обивкой я обнаружил пакетик отрывных спичек — из тех безделушек, которые рестораны и ночные клубы раздают посетителям в качестве сувениров. Пакетик был обтянут темно-красным шелком, на котором золотыми буквами были оттиснуты всего два слова: «Клуб мушкетеров». Ниже бросался в глаза номер телефона.
Я задумчиво повертел пакетик между пальцами. По словам Гривса, сыщика из «Адельфи-отеля», «Клуб мушкетеров» был самым изысканным и дорогим заведением в городе, и мне было непонятно, каким образом спички могли оказаться у Джека. Я хорошо изучил своего компаньона и был совершенно уверен, что, не будь на то настоятельной необходимости, связанной с работой, он ни за что не рискнул бы пойти в ночное заведение, способное выкачать из кармана всю зелень до последней бумажки. Джек умел ценить заработанные нами деньги и развлекался со своими куколками в местах подешевле.
Не на шутку заинтригованный загадочным пакетиком, я положил его в карман и, выйдя из номера, спустился в вестибюль.
На мой вопрос, где найти Гривса, клерк за конторкой дежурного администратора ответил, что он у себя в кабинете.
— Что у вас с глазом, мистер Брэндон? Дорожно-транспортное происшествие? — спросил он.
— В этой гостинице меткая прислуга, — с достоинством ответил я. — Попросил принести ужин ко мне в номер, и бой, демонстрируя ловкость, метнул мне сандвич в глаз. Но это сущие пустяки, мне не привыкать к подобному обслуживанию.
Оставив его с недоуменно разинутым ртом, я спустился по лестнице и заглянул в комнатушку Гривса, по размерам напоминавшую встроенный шкаф. Сыщик, сидевший за крохотным столом, раскладывал пасьянс и при моем появлении поднял глаза.
— Кому-то не понравилась твоя физиономия? — без особого интереса спросил он.
— Точно, — лаконично ответил я и, наклонившись вперед, бросил перед ним пакетик со спичками.
Нахмурившись, Гривс вопросительно приподнял брови:
— Откуда это у тебя?
— Нашел в чемодане у Шеппи.
— У Шеппи? Но он никогда не был в клубе, могу поспорить на доллар. Без денег и знакомых он не прошел бы дальше вышибал.
— Хочешь сказать, что у него не было ни малейшего шанса?
— Ни одного из десяти миллионов.
— А если его кто-нибудь провел? Это ведь не возбраняется?
Гривс утвердительно кивнул:
— Не спорю, такое могло иметь место. Член клуба имеет право привести с собой кого угодно. Но если остальным гость не придется по вкусу, нарушителя правил могут исключить из членов. Так уж заведено у «мушкетеров».
— А мог Джек найти эти спички где-нибудь?
Гривс пожал плечами:
— Например, я вижу их впервые. К тому же, насколько я знаю эту аристократическую публику, вряд ли кто-нибудь из них пользуется подобными спичками, для этого у них имеются зажигалки с монограммами. Скорее всего кто-то провел твоего дружка туда, и он прихватил фирменные спички с собой: дескать, и мне удалось побывать в святая святых. Покойный любил побахвалиться?
— Да, Джек мог прихвастнуть. Особенно перед своими курочками. Но пусть это останется на его совести. У тебя случайно не завалялся список членов клуба?
Он усмехнулся, бочком вылез из-за стола и порылся в конторке. Через десять секунд я уже любовался на тоненькую брошюрку в переплете из аналогичного пакетику спичек темно-красного шелка с уже известной надписью золотом.
— Я нашел ее в одном из номеров гостиницы «Риц-Плаза» и взял на память: авось пригодится когда-нибудь. Список устарел года на два.
— Через день-два я верну, — сказал я, забирая со стола спички и засовывая брошюру в карман. — Спасибо за помощь.
— И все же кто поставил тебе фингал?
— Ты с ним незнаком, — ответил я. — Добрый, но чересчур вспыльчивый малый. — И вышел из кабинета.
В вестибюле, отыскав уголок поспокойнее, я уселся в кресло и бегло просмотрел список. Всего в нем было около пятисот фамилий. Четыреста девяносто семь из них мне ничего не говорили, но три привлекли мое внимание: Бриджит Криди, Жак Трисби и Марго Криди.
Закрыв брошюрку, я несколько минут сидел задумавшись, потом у меня появилась идея, над которой следовало поразмышлять более целеустремленно. Идея не выглядела первоклассной, но с чего-то ведь нужно начинать.
Я узнал у швейцара, где находится бульвар Франклина, спустился по лестнице и направился к своему «бьюику».
Глава 5
1
«Франклин армз» оказался чопорным аристократическим домом в новоанглийском стиле из темно-красного кирпича. Количество квартир в этом длинном пятиэтажном здании, вероятно, не превышало тридцати. Перед домом бил подсвеченный разноцветными лампами фонтан со скульптурной копией «Мальчика с дельфином» Донателло. На ухоженных клумбах произрастали небесно-голубые петунии. В облике дома чувствовалось не меньше достоинства, чем у вдовствующей герцогини. В нем могли проживать исключительно сливки здешнего общества.
Оставив «бьюик» между серебристо-голубым «ягуаром» и серебристо-розовым «роллс-ройсом» и пройдя через дверь-вертушку, я очутился в просторном вестибюле отделанном дубовыми панелями. Вдоль стен в хромированных горшках пламенели гвоздики, а посредине в небольшом бассейне лениво шевелили красными плавниками золотые рыбки.
За конторкой в дальнем углу возвышался высокий блондин в безукоризненном смокинге, с усталым, чуть презрительным выражением на красивом изнеженном лице.
— Мисс Криди, пожалуйста, — сказал я.
Потрогав свой безупречный галстук, он прошелся по мне беглым взглядом карих глаз, с точностью до одного цента оценивая стоимость моего костюма, моего галстука, сорочки и шляпы. Итог, как нетрудно было заметить по его лицу, оказался для меня неутешительным.
— Мисс Криди ожидает вас?
— Нет, но я только что беседовал с ее отцом и был бы весьма признателен за возможность переговорить с нею. Мое имя Лу Брэндон.
Он раздумывал в нерешительности, постукивая по полированной поверхности конторки кончиками наманикюренных пальцев. По напряженному выражению его глаз было видно, что мышление для него не самое привычное занятие.
— Вы лучше напишите записку, а я передам, — сказал он, приняв наконец допустимое решение, и, приподняв руку, взглянул на массивные золотые часы. — Вы не находите, что для визита несколько поздновато.
Я решил немного изменить тактику.
— Вот что, красавчик, тебе не кажется, что я в состоянии попортить твою внешность? Давай звони мисс Криди, и пусть она сама решает.
Посмотрев на меня с тревогой, холеный блондинчик открыл дверь за конторкой и исчез.
Как бы он не обратился за помощью к закону, подумал я. Если какой-нибудь не в меру усердный полицейский арестует меня по обвинению, что я докучаю элите Сан-Рафаэля, положение мое окажется незавидным.
Но волновался я понапрасну. Через пару минут блондин вновь появился в вестибюле и, с кислым видом показав на автоматический лифт, коротко бросил:
— Третий этаж, седьмая квартира, — и повернулся ко мне спиной, демонстрируя похвальное отсутствие любопытства.
Поднявшись и пройдя утомительный коридор все с той же дубовой облицовкой, я остановился возле нужной мне двери, из-за которой доносились приглушенные звуки музыки — по радио исполняли Моцарта. Я нажал на кнопку звонка, и через мгновение в отворившейся двери появилась пожилая женщина с приятным лицом, одетая в черное шелковое платье и белый, украшенный оборочками фартук.
— Мистер Брэндон?
— Да.
Вручив горничной шляпу, я прошел в небольшую прихожую, где в одиночестве коротал время овальный стол, в центре которого красовалась серебряная ваза с орхидеями.
— Мистер Брэндон, — объявила горничная, открывая следующую дверь и пропуская меня вперед.
Я оказался в просторной гостиной. Около светло-оранжевых стен стояли того же цвета кресла, пол был застлан мохнатым белым ковром. Подле гигантской радиолы ждала высокая стройная девушка с шелковистыми пепельно-светлыми волосами. Ее глаза напоминали огромные черные фиалки. Человек я сообразительный и сразу понял, что это хозяйка квартиры мисс Криди.
Марго отличалась высокой грудью, длинными ногами и изящными, слегка округлыми бедрами. Стройность фигуры подчеркивало вечернее платье с глубоким декольте. Колье из крупных бриллиантов, сверкавших на точеной шее, пробило, вероятно, ощутимую брешь в банковском счете старика Криди: такие подарки принято делать в семьях миллионеров, когда дочери достигают совершеннолетия, Довершали наряд усыпанные бриллиантами ручные часики и кольцо на мизинце с длинным плоским рубином в золотой оправе.
Я мог оценить ни с чем несравнимую радость миссис Криди, когда ее падчерица покинула дом на берегу залива: соперничать с такой красавицей было действительно трудновато.
— Прошу извинить меня за столь поздний визит, мисс Криди. Я не стал бы тревожить вас, если бы к тому не принудило чрезвычайно срочное дело.
Она чуть заметно улыбнулась. Это не было ни проявлением дружеского расположения, ни неприязнью: подобной безличной улыбкой воспитанная хозяйка приветствует в своем доме незнакомца. Ни больше ни меньше.
— Оно имеет какое-нибудь отношение к моему отцу?
— Боюсь, что нет. Признаться, я не рассчитывал, что вы согласитесь принять меня, и только поэтому решил воспользоваться именем вашего отца.
Она смотрела мне прямо в глаза, и под ее вопросительным взглядом я почувствовал себя не совсем в своей тарелке.
— Я возглавляю детективное агентство «Стар», — торопливо продолжал я. — Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь.
Она нахмурилась, выражение ее лица мгновенно стало чопорным и натянутым.
— Если я правильно поняла, вы — частный сыщик?
— Именно так. Я веду расследование одного преступления, и вы, мисс Криди, могли бы мне серьезно помочь.
Взгляд ее стал совсем ледяным.
— Я? Помочь вам? Извините, но я не улавливаю, с какой стати я должна вам помогать?
— Конечно, вы не обязаны этого делать. Но ведь есть люди, которые считают своим долгом помогать ближнему. Разрешите в двух словах изложить суть дела. Возможно, оно вас заинтересует.
В глазах Марго я прочел нерешительность, но в конце концов она села, жестом предложив мне кресло.
— Пять дней назад, мисс Криди, — начал я, — мой компаньон Джек Шеппи приехал в ваш город из Сан-Франциско. Его вызвал клиент, отказавшийся сообщить свою фамилию нашей секретарше. Поскольку я в это время отсутствовал, Шеппи уехал один, оставив в записной книжке лишь имя вашего отца.
Она внимательно слушала, и я обратил внимание, что выражение отчужденности постепенно исчезает с ее лица.
— Шеппи телеграфировал мне и попросил срочно приехать в Сан-Рафаэль. Когда я прибыл, его в гостинице не оказалось: дежурный сообщил, что он ушел на пляж. Спустя некоторое время явился полицейский и, узнав, что я компаньон Шеппи, попросил опознать труп: он был убит сегодня в купальной кабине на пляже Бэй-Бич.
Теперь девушка смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— О да, я читала об этом убийстве в вечерних газетах. Но я и предположить не могла. Покойный был вашим компаньоном?
— Да.
— Вы говорите, он записал в блокноте фамилию моего отца? — Она нахмурилась: — Странно, зачем ему это понадобилось?
— Не знаю, хотя, возможно, именно ваш отец и вызвал его по телефону.
Отведя в сторону взгляд, она начала крутить рубиновое кольцо на мизинце. Мне показалось, что она слегка занервничала.
— Папа никогда не звонит сам. Если бы ему понадобились услуги сыщика, он передал бы это через своего секретаря.
— Вопрос мог быть чересчур деликатным, — возразил я.
Она по-прежнему смотрела в сторону.
— Не знаю, но, так или иначе, ко мне все это никакого отношения не имеет. Извините, но мне пора уходить.
— Сегодня я виделся с вашим отцом, — сказал я, заметив, что в глазах у нее вновь появилось настороженное выражение. — Он заявил, что не знает никого по имени Шеппи. Потом ваш отец не нашел ничего лучше, чем вызвать телохранителя, и велел расправиться со мной, если я буду совать нос в чужие дела.
На лице ее проступил легкий румянец.
— И все же мне непонятно, какое отношение убийство вашего компаньона имеет лично ко мне. Извините, мне действительно надо уходить. — Она поднялась.
— Я пытаюсь установить, что делал Шеппи, будучи в Сан-Рафаэле, — сказал я, тоже вставая. — И мне удалось выяснить, что он побывал в «Клубе мушкетеров», но с кем он ходил, я не знаю. Вы член этого клуба, прошу вас стать моим поручителем и провести меня туда. Мне необходимо навести кое-какие справки.
Марго глянула на, меня так, словно я предложил ей совершить небольшую прогулку на Луну.
— Это абсолютно исключено, — решительно заявила она, и тон ее лишь подчеркивал невероятность подобного предложения. — Если даже вы попадете в клуб, а у меня нет никаких намерений быть вашим поручителем, никто не потерпит, чтобы вы наводили там справки.