— Когда он съехал?
— Утром семнадцатого.
— Семнадцатого пропала мисс Бенсон, — я вцепился в волосы. — Убежден, что между вашим постояльцем и исчезновением девушки существует определенная связь. Вы встречали их вместе?
— Что-то не припомню. Он уходил рано, а мисс Бенсон не покидала своего номера допоздна.
— Как располагались их номера? Рядом?
— Они находились на третьем этаже, друг против друга, — ответил Ларсон, сверившись с книгой регистрации посетителей.
— То есть они могли видеть друг друга и без вашего ведома?
— Вполне возможно. У нас нет постоянных дежурных на этажах. После восьми вечера персонал наверх не поднимается.
— Рутланд не упоминал о цели своего визита в Уэлден?
— Нет. Он не указал род своих занятий.
— С ним было много багажа?
— Только небольшой чемодан.
— Бывали у него посетители, вел ли он переписку, звонил ли куда по телефону?
— Уверен, что нет.
— Кто-нибудь сейчас в гараже есть?
— Там Джо. Мы не запираем до часу ночи.
— Мне надо перекинуться с этим парнем парой слов.
Увы, дежурный по гаражу не мог назвать номера «кадиллака», хотя приметный автомобиль, как и его хозяина сразу же вспомнил:
— У него была куча денег, и он сорил ими направо и налево. Ежедневно около десяти утра он забирал машину и возвращал ее на место между полуночью и часом. Требовал, чтобы машину мыли ежедневно и очень заботился о ее внешнем виде. Извините, что не помню номера, но за четырнадцать месяцев через мои руки прошло столько машин!
Я дал пареньку полдоллара и вернулся в гостиницу. Берни лежал на постели. На его лице застыло выражение муки.
— Его зовут Генри Рутланд, он приезжал из Лос-Анджелеса. Так-то, Берни по кличке Шерлок.
— Я опозорился хуже некуда, — вздохнул Берни, — ведь мне достаточно было задать Ларсону всего один вопрос. Подумать только! Таскаться по городу в то время, когда можно было полноценно отдыхать в баре.
Неожиданно эта мысль показалась мне забавной, и я расхохотался.
— Не печалься! Вынужденная прогулка пошла тебе на пользу. Жирок порастряс, укрепил икроножные мышцы — выглядишь настоящим атлетом… Так, — посмотрел я на часы, — сегодня говорить с Кридом уже поздно. Увижусь с ним утром. Полагаю, что мне удалось… — я прервался, потому что увидел, как Берни округлившимися глазами смотрит на дверь за моей спиной.
Я обернулся, и мое сердце бешено запрыгало. Стоявший в дверях человек был коренаст, невысок, а его грубое круглое лицо цветом напоминало баранью отбивную до водружения на сковороду. Незнакомец щеголял в грязной брезентовой куртке и надвинутой на глаза черной ковбойской шляпе. Подбородок и щеки покрывала двухдневная щетина, а глаза сверкали такой злобой, что по спине у меня побежали мурашки. В правой руке незнакомец держал автоматический пистолет калибра тридцать восемь, немигающее дуло которого уставилось мне в грудь.
3
Несколько долгих секунд мы молча созерцали друг друга, затем незнакомец произнес:
— Ни с места! Который из вас Слейден? — У него был низкий гнусавый голос, а губы почти не шевелились.
Я назвался, отметив с досадой про себя, что ответ мой прозвучал не очень твердо.
— Принято. А теперь слушайте внимательно: к завтрему вы оба намыливаетесь из города. Вы нам в Уэлдене без надобности. К одиннадцати утра чтобы и вашего духу поблизости не было. Дважды не предупреждаю. И не думайте, что вас просто пугают, в моей пушке полно хорошеньких пулек — они живо проделают в ваших башках дырки для вентиляции, чтобы проветрить ваши мозги. Дошло?
Я сделал глубокий вдох. Первое замешательство удалось преодолеть, и теперь во мне закипало бешенство.
— Не понял, кому мы помешали? — спросил язвительно, но вежливо я.
— Не твоего ума дело, умник. Будешь дергаться, не доживешь до утра.
Внезапно грубиян стал дергаться и трястись. Чтобы успокоить судороги, ему пришлось опереться рукой о стену:
— Если бы не босс, уложил бы вас на месте, не дожидаясь завтра! Известно, что стало с Хессоном? Та же участь ждет и вас, если завтра после одиннадцати утра вас снова увидят в Уэлдене. — Он отступил и левой рукой ухватился за ручку двери. — И не вздумайте тешить себя надеждой, козлы вонючие, что легавые вас защитят. Пусть хоть толпой сбегутся со всего города, мы все равно до вас доберемся. Скатертью дорога!
Уже в дверном проеме он в последний раз окинул нас взглядом, полным ненависти, дернул за ручку и захлопнул за собой дверь.
Прислушиваясь к быстрым легким шагам, удалявшимся по коридору, мы оставались неподвижными. Наконец они замерли вдали. Я обратился к Берни:
— Видал кокаиниста! Нанюхался своей дури так, что зенки повылазили!
— О, господи! — голос Берни дрожал. — Я же тебе говорил, что может случиться, если мы будем продолжать вести это дело. — Схватив трясущейся рукой стакан с виски, он залпом осушил его.
— Признаться, сперва он и меня напугал. Выходит, и мои нервы на пределе.
— А моя нервная система всегда была расшатанной, — пожаловался Берни, сползая с кровати. — Какой ужас! Мне еще никогда не грозили револьвером.
Он вытащил из-под кровати чемодан и стал лихорадочно запихивать туда свои вещи.
— Куда это ты собрался? — поинтересовался я.
— Угадай с трех раз! — Берни даже не поднял головы. — Надо заранее упаковаться, чтобы быть готовым дать отсюда тягу с утра пораньше. Впрочем, уж если дело зашло так далеко, можно слинять и сегодня.
Побросав в чемодан носки и носовые платки, он бросился в другой конец комнаты за парой ботинок.
— Чего пялишься? И, пожалуйста, не корчи из себя храбреца, Чет, давай тоже укладывайся.
— Не думаешь ли ты, что какой-то паршивый наркоман может отвадить меня от такого интересного дела? — поинтересовался я.
— И думать не хочу. — Берни швырнул туфли в чемодан. — Мне все это до лампочки, — он озирался в поисках остальных вещей. — Ты же слышал, что он пообещал: «Либо убирайтесь, либо…» Он уже убрал Фармера, Джоан Никольс и Хессона. До тебя, наверное, еще не дошло, что он пообещал и нам то же самое. Шутником он мне не показался. Видел, какой у него взгляд. Боже, я весь покрылся гусиной кожей. Если хочешь оставаться и разыгрывать из себя сильную личность — я тебе не компаньон. Я женат на прелестной женщине, и у меня есть определенные обязанности. Я должен заботиться не только о Клэр, но и о собаке тоже. Я всегда все понимал с полуслова, а это был даже не намек.
Долив виски себе в стакан, я сделал глоток:
— Мне всегда казалось, что тебе нравится работать со мной.
Берни захлопнул крышку чемодана:
— А какое отношение к работе имеет его обещание проделать в моем организме кучу дырок?
— Если ты удерешь, — сказал я твердо, — со мной тебе больше не работать, и могу побиться об заклад на всю твою гусиную кожу, что в «Криминале» тебя держать дальше не станут. Не забудь о себе напомнить, когда станешь просить на хлеб.
Берни заметно побледнел.
— Ты имеешь в виду, что Файетт меня уволит? Значит ли это, что вы оба хотите, чтобы меня убили?
— Пока старине Эдвину приносят хорошие репортажи, он на все смотрит сквозь пальцы. Но если ты сейчас слиняешь, тебя внесут в черный список. За такие дела Файетт спуску не дает.
— Нельзя ли его заверить, что история Фэй Бенсон не стоит моего бездыханного тела? — Берни присел на кровать.
— Мы уже довольно много узнали. Я собираюсь поискать этого наркомана. Помнишь его фразу о Хессоне? Раскрутив его на полную катушку, мы раскроем все дело.
— Уймись, пожалуйста! — взмолился Берни. — Мы же не полицейские, а журналисты. Наше дело — писать в «Криминал», а не хватать за руки убийц. Надо же быть благоразумными. Оставь этого наркомана полиции — они за это деньги получают. Да, я боюсь и не стесняюсь в том признаться. Кроме того, я ведь не застрахован, а надо думать и о Клэр.
— Ей будет гораздо выгоднее, если ты погибнешь на боевом посту. Файетту волей-неволей придется платить ей пенсию, — отрезал я жестоко.
Толстяк облизнул пересохшие губы:
— А не вернуться ли мне в редакцию и сразу засесть за пишущую машинку? Ведь как будет обидно за собранный и необработанный материал, если убьют нас обоих.
— Ради бога, Берни, возьми себя в руки! Никто не собирается нас убивать. Пока не поймают этого нанюхавшегося сопляка, мы будем находиться под охраной полиции. А как только его схватят, расследование окончится.
Берни изобразил на лице насмешливую улыбку:
— Ну и простак тр, Чет! Уж не вообразил ли ты, что этот псих — главное действующее лицо? Он же по дурости признался, что только исполнитель. Даже если полиция ухитрится гада сцапать, нам не отвертеться от его последователей.
Отыскав в телефонном справочнике домашний телефон Крида, я набрал номер. В трубке послышался раздраженный голос капитана.
— Это Слейден. Только что у нас был незваный гость с пистолетом. Он напичкан наркотиками и признался в убийстве Хессона. Потом предложил нам убраться из города до одиннадцати утра. В противном случае пообещал, что у вас не хватит полицейских, чтобы помешать ему всадить в нас по обойме.
— Что?! — взревел Крид. — Оставайтесь на месте. Я немедленно отсылаю к вам пару моих людей.
Он повесил трубку.
— Вот тот тип капитана полиции, который мне нравится, — заметил я, отходя от телефона. — Никаких лишних вопросов, суеты, только дело. Охрана уже в пути.
Берни допил виски, и это сделало его чуть отважнее:
— Не нравится мне все это, Чет. Думаю, что нам лучше поскорее смыться.
— Не будь болваном! Или ты не способен понять, что дело приближается к концу? Мы кому-то мешаем, а это значит — взяли верный след.
— Лучше голова в кустах, чем ее нафаршируют свинцом, — опять начал Берни, доливая себе виски, — послушайся лучше моего совета…
Он все еще убеждал меня покинуть Уэлден, когда раздался телефонный звонок, и Ларсон сообщил, что в вестибюле нас ожидают двое полицейских.
— Пришлите их к нам в номер! — Я повернулся к Берни: — Отныне ты под защитой. Прибыли блюстители порядка.
Берни неистово расхохотался:
— Под защитой, говоришь? Вот здорово! Ты, оказывается, можешь всерьез поверить, что полицейские так и бросятся под пули, предназначенные нам.
Глава 4
1
Вернув Криду альбом с фотографиями, я покачал головой:
— Его здесь нет.
Крид забарабанил пальцами по видавшему виды столу, не переставая одновременно потягивать свою трубку.
— Для меня это новая фигура. Никто из наших ребят его не знает. Вы уверены, что он угрожал вам всерьез?
— В этом нет никакого сомнения. У него даже глаза налились кровью. До сих пор не могу понять, как он не пристрелил нас на месте.
Питерс, высокий полицейский с худым сильным лицом, улыбнулся, показав прокуренные зубы. Это был один из телохранителей, приставленных к нам Кридом. Персонально он занимался моей безопасностью.
— Если он что-нибудь затеет, я им займусь, — успокоил он.
Я взглянул на часы. Было десять минут двенадцатого.
— Тогда будьте начеку. Отныне он может в любой момент что-нибудь выкинуть.
— Пока мы его не сцапаем, пожалуй, вам лучше оставаться здесь, — предложил Крид.
— Самый надежный способ встретиться с ним — появиться мне на улице. Тогда он начнет действовать, и ваши парни без труда смогут с ним разделаться.
Мой план явно не вызвал восторга у Крида.
— Все же, пока не стемнеет, оставайтесь здесь. Мы тем временем попытаемся его схватить. При солнечном свете вы будете слишком уж соблазнительной мишенью.
Это показалось мне разумным.
— Согласен. Вы можете дать мне пистолет?
— Конечно, — Крид взглянул на Питерса. — Подберите ему что-нибудь подходящее и следите за ним. Вы за него отвечаете головой.
— Есть, сэр.
Питерс не выглядел человеком, слишком обремененным ответственностью. Он бодро вскочил на ноги:
— Какой калибр предпочитаете, мистер: сорок пятый или тридцать восьмой?
— Сорок пятый. Предпочитаю дырке с палец дырку с кулак.
— Тогда возьмите ружье для охоты на слонов. У нас в арсенале такое имеется, — весело предложил Питерс. — Остановимся все же на пистолете.
Питерс вышел, и я рассказал Криду новости о мужчине в верблюжьем пальто. Он меня внимательно выслушал, сделал пометки в блокноте и обещал направить своего человека для беседы с Ларсоном.
— Пожалуй, мы сможем установить личность вашего незнакомца, — заметил он. — Вскоре освободятся ребята, занятые браслетом, и в газетах опубликуют фотографию Фэй Бенсон. Между прочим, ее не было в составе парижского турне. Нам удалось установить агента, нанимавшего Джоан Никольс и всю труппу на работу в Париже. Он не опознал Бенсон по фотоснимку.
Взгляд Крида задержался на груде разбросанных по столу бумаг.
— Я должен вернуться к делам. Подождите внизу. Ребята устроят вас поудобнее. Ко мне зайдете около пяти вечера, и мы займемся разработкой планов на вечер.
Кивнув, я спустился на первый этаж, где столкнулся с Питерсом, возвращавшимся из арсенала.
— Вам приходилось иметь дело с такой конструкцией? — он вручил мне кольт и запасную обойму к нему.
— Конечно. Надо только испытать его на деле. Со времени службы в армии у меня не было практики.
— Будьте благоразумны. Лучше преступником займусь я, — заметил Питерс.
— Только в том случае, если увижу его позже вас.
Я застал Берни в комнате с наглухо заделанным окном. Он сгорбился над столом, хмурясь на портативную машинку. У дверей сидел Скейф — телохранитель Берни — крепко сбитый коп с рыжими волосами и курносым носом.
— Как твои успехи? — спросил я у Берни.
— Разве можно сосредоточиться, когда ждешь, что в любую минуту в тебя выстрелят, — пожаловался он. — Никаких успехов.
Скейф рассмеялся:
— Ваш приятель считает, что мне за ним не уследить. Совершенно напрасно: у него нет ни малейшего повода беспокоиться. Я пытался втолковать, что ему ничто не угрожает, но он отказывается верить на слово.
— Никогда не доверял полиции и не собираюсь доверять впредь, — заявил Берни, подозрительно взглянув на меня. — Что ты там еще придумал?
— Пока не стемнеет, мы побудем в гостинице, затем выйдем на улицу и устроим этому бандиту капкан.
— Какой еще капкан? — брови Берни поползли вверх.
— Обыкновенный. Мы с тобой, взявшись под руки, отправимся на прогулку по городу в надежде, что по дороге натолкнемся на бандита. Как только он рыпнется, наши телохранители нашпигуют его свинцом.
— Красиво излагаешь. А вдруг они промахнутся?
Выхватив ковбойским жестом кольт, я его обнадежил:
— Тогда позаботимся обо всем сами. Для меня с детства пушка — привычное приложение к прогулочному костюму. Недаром меня прозвали Слейден Без Промаха.
Скейф и Питерс рассмеялись, а Берни в ужасе отпрянул.
— Спрячь немедленно! Раз в год и палка палит. — Повернувшись ко мне, он выпятил жирный подбородок и заявил: — Не воображай, что тебе удастся меня вытащить на улицу. Пока этого наркота не схватят или убьют, я собираюсь оставаться здесь. Хочешь стать героем — будь им на здоровье! Я же с места не сдвинусь.
Я беспомощно взглянул на Скейфа и Питерса:
— Видите, с кем приходится иметь дело. Типичный трусишка серенький. От страха.
— Что вас волнует; дорогуша? — ласково спросил у Берни Скейф. — Я ведь о вас пекусь неустанно.
— Я никуда отсюда не пойду, — решительно заявил Берни.
— Успокойся и приступай к работе, — я присел на стул.
— Хочу, чтобы меня правильно поняли. Я нисколько не возражаю против работы, ибо за нее мне платят деньги. Но служить приманкой в вашем капкане я не намерен, — отбивался Берни.
— Ладно, управимся без тебя. А ты не теряй времени даром и распиши во всех красках то, что мы уже наскребли.
Я закурил сигарету и опустился в кресло.
2
В сопровождении Питерса, следовавшего за мной по пятам, я вошел в кабинет Крида в пять часов.