Я кивнула, потому что сама слышала режущую грустью сердце песню в таверне Шлагбаум.
И как я могла идти против всего этого? Смотрительница... любезно потворствовала этому маленькому хобби, пока это не мешало моей новой обязанности поднимать ослабевающий дух Стойла. Но, как я уже говорила тебе, это совсем не то, о чём я мечтала.
Уже предугадывая ответ, я спросила:
Вельвет, почему ты покинула Стойло?
Вельвет скромно улыбнулась.
Опять же из-за кьютимарки. Она повернулась, отталкивая одну из аптечек, чтобы показать соловья на её боку. Крылья распахнуты, клюв открыт в пении. Видишь, чего здесь нет, Литлпип?
Я видела, что там есть. Что всегда там было. Поющая красивую песнь птица.
Она не заперта в клетке, мягким голосом сказала Вельвет Ремеди. И если она свободна, то и я не могу иначе. В болезни или беде я должна быть свободна.
* * *
Пойду-ка я наружу крылья разомну малёхо.
Я оторвалась от книги, за чтением которой коротала время. (Оказалось, Ежедневник Эквестрийской Армии был целиком и полностью посвящён боевым сёдлам.) Поезд сбавил ход почти до полной остановки. Сам поезд уже проехал пик, и поездовые пони тянули остаток состава через гору, перед тем как отпустить его и заскочить самим. Не похоже было, что нам вскоре грозил ещё шанс подышать свежим воздухом... ну или для Каламити рассмотреть получше наш хвост.
Я кивнула, отпуская его. Вельвет Ремеди скорее всего уже возвращалась с тормозного вагона; она постоянно проверяла спасённых нами взрослых пони, и я, задержавшись, быстрой рысью побежала осмотреть жеребят.
Время ожидания медленно тянулось, как сам поезд. Вельвет что-то уж долго не было, неужто заблудилась? Нет, это глупо; в самом деле, нельзя же заблудиться в поезде? Я хихикнула, представив себе, как бы я заблудилась в поезде и как буду идти, ведомая заклинанием картографа моего ПипБака. Бедная Вельвет, как она вообще может проделать путь из одного конца поезда в другой без карты?
Я предложила Вельвет Ремеди её ПипБак, но она отказалась, что потрясло меня. Я напомнила, насколько полезной может стать эта штука в Эквестрийской Пустоши. Единорожка сказала, что я могу взять ПипБак себе как подарок и в качестве извинения за то, что дала его мне. Она не винила себя в моём уходе из Стойла, но жалела о том, что приложила своё копыто (по правде говоря, и всю себя) к моему выбору.
Последняя попытка убеждения натолкнулась на твёрдый отказ:
Я сбежала из той тюрьмы и не буду носить её кандалы. Без разницы, насколько они позолочены. С этими словами она ушла в тормозной вагон посмотреть, как там пони.
Из задумчивости меня вывел драконий рёв пулемета. Раздались предсмертные крики тянувших поезд пони.
Через секунду я услышала, как "тягачи" (которые были также и охранниками) открыли ответный огонь.
Жеребята начали паниковать. Я попыталась их успокоить (или хотя бы собрать вместе), когда через заднюю дверь вошла крайне взволнованная Вельвет. Почти тогда же, крича и размахивая копытами, в вагон ворвался один из тягловых пони с рычажным ружьём, висящим в воздухе возле его бока.
Засада! Работорговцы! Защищайте детей!
Что?! Как они нас обогнали?!
Прежде чем я успела задаться этим вопросом, жуткий пони в броне работорговцев с покрытыми кровью шипами вокруг копыт яростно вломился в вагон, намереваясь убить ещё кого-нибудь. Не было времени на размышления, я просто подняла свою винтовку и начала палить в него. Поездовой пони пригнулся, поворачивая ружье, и разрядил его в работорговца. Я даже не поняла, кто из нас его убил.
На мгновение кошмары вернулись ко мне. Я заколебалась, но, к счастью, только после того как нападавший был убит. Потом резким щелчком я включила мой Л.У.М. и увидела впереди наплыв красных меток, толпящихся вокруг нескольких дружественных, что были ближе ко мне.
Я повернулась к Вельвет, левитируя игольный пистолет и заряжая в него обойму. Я так и не разобралась, что означали метки на обоймах с иглами, но полагала, что любой вид амуниции по крайней мере мог лишать боеспособности.
Возьми это. Защити жеребят во что бы то ни стало. Я пойду помогу в передних вагонах! Нужно уложить напавших до того, как они доберутся сюда.
Вельвет Ремеди уставилась на пистолет, как будто я протягивала ей ядовитую змею.
Я... Я не могу.
Ох, ради Селестии!
Ты должна! Ты не выживешь здесь, если не будешь готова дать отпор, я указала на жеребят, и никто из тех, кого ты защищаешь, тоже.
Вельвет сглотнула.
Я имею в виду... Я не знаю как!
О!
Проще простого. Наводишь этот конец на плохого пони. Чтобы выстрелить, дёрни за маленький рычажок это спусковой крючок.
Она кивнула, а потом взглянула в надежде, что я предложу что-нибудь иное.
Я не убийца. Я... Я не думаю, что смогу!
Учись, хоть это и было жёстко, даже жестоко, но это надо было сказать. Это Эквестрийская Пустошь, тут нельзя иначе.
* * *
Поезд катился с горы, набирая скорость, впрочем пока не успел развить достаточно высокую, чтобы помешать разношёрстной банде единорогов и земных пони запрыгнуть на борт. Двое земных пони с боевыми сёдлами, укомплектованными пулеметами, прошлись очередями по тягловой команде, разрывая бедных пони на куски кровавого мяса, и были убиты ответным огнём с поезда.
Я держала позицию на крыше в нескольких вагонах от того, в котором находились Вельвет Ремеди с жеребятами, и держала штурмовую винтовку наготове. На компасе Л.У.М.а было так много красных точек впереди, что отслеживать отдельные цели было невозможно. Какая-то часть меня требовала попробовать начать переговоры, лишь бы избежать растущих угрызений совести. Но об этом и речи быть не могло. Нет, все, кто атаковал поезд, должны были умереть. Именно с этим утвердившимся намерением я открыла огонь по первой же заскочившей на вагон передо мной работорговке. Пуля пролетела мимо цели, и та спрыгнула обратно. Проклятье!
В воздухе за моей спиной раздался взрыв. Обратив взгляд в небо, я увидела Каламити, виляющего и маневрирующего, с грифоном на хвосте. Преследователь был вооружён медвежьим ружьём более крутой пушкой, чем мне приходилось видеть раньше и периодически приостанавливался, чтобы сделать выстрел. Каламити, хвала Селестии, не спешил отыгрывать роль лёгкой мишени и увеличивал разрыв с каждой неудачной попыткой грифона.
На моих глазах Каламити неожиданно рванул в небеса, закручивая мёртвую петлю... и, к моему ужасу, грифон повторил манёвр, описывая слегка более крутую фигуру и вновь сокращая дистанцию!
Я услышала приближающийся цокот, но когда обратила своё внимание к впереди идущим вагонам, никого не увидела. Озадаченная, я шагнула к краю, чтобы посмотреть, не преследуют ли нас по земле...
...И увидела троих работорговцев, бегущих по боковине вагона мимо меня! Видимо, работорговец-единорог помогал им заклинаниями! Магическое сияние удерживало их копыта на внешней стене движущегося поезда.
Взъеби их Луна рогом! прорычала я, возмущённая магическим жульничеством, и, повернув штурмовую винтовку, стала стрелять им в бока, в хвост и в гриву, пока они бежали к следующему пассажирскому вагону. Два пони с криками упали с поезда, смертельно раненные, один сломал свою шею при падении; но третий проскочил в зазор между вагонами, прежде чем я успела перенаправить на него своё оружие.
Теперь поезд двигался в уверенном темпе. Я пробежала по крыше, и, прыгнув, со скольжением затормозила на крыше следующего вагона. Я посмотрела вниз между вагонами и быстро втянула голову обратно, так как пони-работорговец заметил меня и открыл огонь из пистолета-пулемёта, зажатого в зубах, прямо по тому месту, где только что была моя голова.
Сосредоточившись, я вытянула широко распахнувшего глаза работорговца из его укрытия. Затем что-то ударило меня сзади, посылая волну оглушающей боли по спине! Я уронила его, этого чертовски везучего ублюдка, прямиком на крышу через разрыв между вагонами, не причинив ему вреда. Теперь я была окружена; пони, которого я ранее не заметила, подкрался ко мне со спины, когда я фокусировалась на новой противнице, с кнутом, зажатым в зубах, которым она орудовала просто с дьявольским умением. Щёлкнув кнутом, она отшибла мою парящую в воздухе винтовку, которая полетела в обрыв утёса, сопровождая свой полёт стрельбой. Работорговец с ПП воспользовался моментом внезапности, чтобы перезарядиться, и усмехнулся, считая меня уже убитой.
Сверху прогремел ещё один хлопок, и две пули прошили работорговца насмерть. Его тело с ПП, всё ещё зажатым в зубах, съехало с крыши. Спустя мгновенье Каламити на бреющем полёте пролетел над крышей вагона и резко накренился, его копыта скребли по скале, которая возвышалась над нами по другую сторону от поезда. Вдогонку за Каламити мчался грифон. Я пригнулась. Но пони с кнутом не была достаточно быстрой и попала под удар крыла грифона, который полностью обезглавил работорговку. Моё сердце чуть не вырвалось из груди, когда я увидела лезвия, обрамляющие передние части грифоновых крыльев.
Выхватив кнут обезглавленной пони, я пнула качающуюся голову с вагона. Потом засунула кнут в седельные сумки, вынула боевой дробовик и стала двигаться от одной стороны вагона к другой. Заклинание работорговцев резко изменило ситуацию, и я с болезненной тревогой думала, сколько же их прошло мимо меня, пока я соображала.
В голове поезда я услышала ещё стрельбу, которую вели пони в поезде, сражающиеся за свои жизни. В хвосте поезда я, кажется, услышала крик Вельвет Ремеди! Я повернулась на звук её голоса, когда что-то в головной части поезда упало с громким звуком, и затем поезд покачнулся, будто его колеса переехали тело, упавшее перед ним на рельсы.
Каламити ловко приземлился рядом со мной.
Я смотрела на него с удивлением, и он, кажется, немного покраснел, пригладив копытом гриву.
Боюсь, наш острокрылый друг не смогёт к нам присоединиться. Он отказался слезть с моего хвоста. Даж когда я пролетел между вагонами. Каламити ухмыльнулся, осматриваясь, как бы пытаясь найти отставшего от него друга. Клянусь, он был прям позади меня, вот токо что!
Я тоже ухмыльнулась. Потом указала копытом на пассажирский вагон.
Погнали, поможем Вельвет!
Каламити кивнул и взвился в воздух, ему даже не надо было никуда лететь, поскольку движущийся вместе с поездом пассажирский вагон подъехал прямо к нему. Я увидела, как он исчез в зазоре перед ним, и кинулась помогать поездовым пони. Пока я бежала к ним, испуганный голос в моей голове вопрошал, чем же стала моя жизнь, если так много пони хотят меня лишить её и я бросаюсь на них в атаку?
* * *
Последний из выживших тягловых пони бежал вместе со мной по крышам, и только мы нырнули в открытую дверь пассажирского вагона, как два розовых пучка магической энергии вырвались из боевого седла белого единорога-налётчика. Пони, который был рядом со мной всего секунду назад, теперь был лишь сверкающим розовым пеплом, развеявшимся на ветру.
Пассажирский вагон был пуст! Или типа того. Черно-шёрстное тело работорговца свисало с потолка, истыканное иглами. Заклинание, наложенное на его копыта, держало его даже после смерти. На моего спутника-земного пони это зрелище произвело то ещё впечатление. Ну и, может быть, я тоже немного вскрикнула.
Вот чё я те скажу: я предпочитаю работорговцев, которые стреляют пулями! тягловый пони ахнул, вставая. Фиг перебинтуешь того, кто превратился в пыль!
Я была совершенно согласна с этим.
Через заднюю дверь, ведущую на вагон-платформу, вбежала Вельвет Ремеди. Увидев поездового пони, она поманила его за собой.
Пожалуйста, поговори с Каламити! Он в тормозном вагоне!
К нам движется какая-то сволочь, я предупредила её, и ещё четверо за ней. Я думаю, это последние. Но у одного из них боевое седло с энергопушками!
Вельвет осмотрительно кивнула, затем посмотрела на потолок и указала копытом на висящее тело.
э-Этот пришёл прямо по потолку! К-как насекомое! Она явно была шокирована, причём скорее тем, что ей пришлось лишить кого-то жизни, чем самими обстоятельствами случившегося, но, как я подозревала, она не осознавала произошедшего в полной мере. Пока что. Я задумалась, не являлась ли её периодически отталкивающее поведение частью своеобразного защитного механизма, помогающего справляться с ужасами Эквестрийской Пустоши.
Земной пони пробежал мимо неё, перезаряжая своё оружие, и пинком захлопнул за собой дверь.
Минуту спустя прискакал Каламити.
Я отцепил тормозной вагон, усе пони в нём! Работорговцы не доберутся до них! он опустил голову и топнул об пол. Вот здесь мы будем держать оборону!
Не успел Каламити сказать о своём намерении, как три работорговца во главе с единорогом проникли в вагон. Но не спереди или позади, а через окна!
З.П.С. захватило работорговца, ворвавшегося через окно слева. На таком расстоянии мне было трудно промахнуться. К несчастью, им тоже. Рог Вельвет Ремеди засветился, когда я выстрелила в грудь моей первой цели, раз и ещё раз. Его броня погасила большую часть урона, но его отбросило назад, его собственный выстрел задел мою щеку. Я повернулась ко второму, но недостаточно быстро, чтобы предотвратить удар его магически зачарованной кувалды в мою грудную клетку! Боль была ослепляющей! Я даже слышала, как кости хрустят у меня под бронёй!
Мой визг боли не остановил его от нанесения второго удара, уже по моей спине. Броня Дитзи Ду рассеяла удар по моему телу, спася меня от сломанной спины и очень короткой жизни парализованного.
Двойной выстрел Каламити проделал в работорговце, что был с его стороны, две зияющие дыры. Кровь и внутренности забрызгали кровать, стены и окна.
Последняя пошла на Вельвет. О Богиня, почему она не носила броню? Я смотрела с пола в ужасе, как работорговка вонзила ей боевой нож глубоко в плечо, совсем рядом с шеей. Кровь хлынула из раны и пропитала её угольную шёрстку. Заклинание Вельвет взорвалось, магия, исходящая из её рога, мгновенно погасла.
Я начала вставать, вскрикнув снова, когда острая боль прорезала моё тело огненными когтями. Моё заклинание прицеливания перезаряжалось, но мой первый противник уже оправился и поднимал своё оружие. Пони с кувалдой замахнулся снова, собираясь избить меня до состояния неподвижности: неподвижности трупа.
Каламити выстрелил. Броня, которая спасла работорговца от моего боевого дробовика, не защитила его от мощных ружей моего напарника. Пони, нанесшая рану Вельвет, ухватилась зубами за рукоятку ножа, намереваясь вытащить его, но рог Вельвет вновь засветился, и нож окутало сияние телекинеза. Это было простое, слабое заклинание, удерживающее оружие. Но оно не дало пони вынуть нож с ожидаемой лёгкостью, и эта мимолётная пауза дала Каламити достаточно времени, чтобы направить стволы на неё. Он вновь выстрелил, и сырые ошмётки работорговца забрызгали Вельвет.
У меня всё горело от боли, моё видение было сильно размыто, я тяжело дышала. По крайней мере, теперь мы были три на один. Но как только работорговец поднял молот над моей головой, распахнулась дверь, и белый единорог, стоявший за ней, открыл огонь из своей энерго-магической пушки.
Мой рог вспыхнул, оттолкнув пони с кувалдой на линию огня. Мгновение спустя мой импровизированный щит стал светящимся розовым пеплом.
Теперь соотношение сил было действительно три на одного. И хотя боль мешала мне стрелять, моё прицеливающее заклинание наконец-то перезарядилось, и благодаря З.П.С. выстрелы отправились в цель. А Каламити такая помощь не требовалась и подавно.
* * *
Рог Вельвет Ремеди светился, она медленно восстанавливала мои сломанные рёбра. Боль в боку была сведена к пульсирующей, но достаточной, чтобы выдавить из меня хныканье.
Действительно, Литлпип, это становится привычкой. Её собственная шерсть слиплась от крови. Последнее из наших лечебных зелий было потрачено, мы с ней носили последние из бинтов, что у нас были. Один лишь Каламити остался практически невредим.
Мёртвые работорговцы лежали вокруг, за исключением того, что был с кувалдой. Его тело испарилось обратилось в пепел. Меня поразила мысль, что я могла сейчас дышать этим самым пеплом.
Я отвернулась, уставившись в пол. Хоть мы и выиграли, но не хотелось подобной победы. Вместо этого я чувствовала, что стала причиной смерти полдюжины тягловых пони. В конце концов, я тоже потерпела неудачу в бою. Если бы Каламити не было с нами...