Но то, что я нашла, было несравненно лучше. Ну, во всяком случае, мне тогда так показалось. Пока Каламити отстреливал зомби-пони, прущих на меня, я вскарабкалась туда, где валялся груз одного из упавшего транспорта. Я увидела в маленьком и жёстком просвете прекрасное светло-синее небо над облаками. Мой прочищенный Минталкой разум быстро сообразил, что окрас этих странных небесных повозок служил для одной-единственной цели камуфляжа. Пегасовский военный конвой! И, слава Селестии, среди того, что они транспортировали, были турели!
Меня учили перепрограммировать магическую матрицу ПипБака. Перенастроить турель, запустив установки ПипБака свой-чужой, было сравнительно легко! И уж тем более прямо сейчас!
Э, Лил'пип? Ты уверена, что понимаешь, чё делаешь? спросил Каламити, мельком глянув на меня, приземляясь между мной и прибывающими зомби-пони, и снова открыл огонь.
Я ухмыльнулась:
А то!
* * *
С тобой Селестия всегда и охраняет путь,
Которым ты избрал идти.
Поможет мужество найти.
Верным, честным, смелым будь,
Ни одного, что спас, не позабудь,
И в нашем сердце ты останешься навеки, знай.
Мелодия Вельвет Ремеди лилась журчащим ручейком, который шумел в постоянном движении. Я замерла в восхищении, глядя на своего кумира, творящего песню. Каламити не стал ворчать, он тоже нашёл её песню возвышенной на фоне уныния пустоши, хотя и закатил глаза, будто хотел, чтобы Вельвет придерживалась одного текста, а не старалась сделать его совершенней.
Прошло несколько часов с тех пор, как зомби и долина остались позади, не представляя больше угрозы. Небеса начали заволакиваться тёмно-серым. Каламити сказал с некоторой уверенностью, что это не гроза. Просто приближалась ночь. (Если я когда-либо встречу пегасов, думала я, то непременно поблагодарю их за то, что они сделали Эквестрийскую Пустошь столь удручающей. Так или иначе, это было ещё гаже, чем серая монотонность Стойла Два, а ведь я даже не верила, что хоть что-то может быть хуже Стойла Два. Хотя, это мог сказываться пост-Минтальный депрессивный синдром.)
Богини мои! ахнула Вельвет, когда мы взобрались на холм и увидели ЭТО: невероятно гигантский рекламный щит, намного выше любого здания, которые я видела, маячил прямо за следующим холмом. Изображение, на удивление не утратившее цвет и не попорченное грязью и водой на протяжении столетий, являло собой не что иное, как гигантскую мордашку почти невыносимо розовой пони с гривой, которую годы обратили в цвета конфеты-тросточки. Она улыбалась, и глаза её, казалось, следили за нами.
Я уже видела это из окна поезда. Даже сейчас, узнаваемый при таком свете и дистанции, этот щит Селестия милостивая! будил во мне нервные мурашки. Подходя ближе, я пялилась и пыталась представить его за много десятилетий до того, как время взяло свое, до того, как он был неоднократно занесен пеплом и прахом, размыт струйками дождя, когда он размещался исключительно ради шутки, как будто пони выглядывала из-за холма, будто играла в "ку-ку" с целой проклятой округой, когда это выглядело не настолько...
...Жутко. Луна меня прокляни, пиздец как жутко!
Я пыталась стряхнуть это ощущение, отворачиваясь от массивной афиши... и обнаружила, что смотрю на висящего передо мной спрайт-бота.
Привет, Литлпип!
Я была бы уже в другой стране, если бы Каламити не схватил мой ускользающий хвост зубами. Он держал меня, пока я бежала на месте, до тех пор, пока паника не отпустила меня. А Наблюдатель тем временем мудро уплыл из зоны досягаемости моих копыт.
Тебе повезло, что я не могу сейчас швырять в тебя камни телекинезом!
Судя по виду Вельвет Ремеди, она была бы не против мне с этим помочь. Каламити недоверчиво сверлил спрайт-бота взглядом, расставив ноги в оборонительной стойке.
Лил'пип?
Наблюдатель, они в безопасности? Это было всё, что я хотела знать в тот момент.
Спрайт-бот утвердительно качнулся.
Да. Вагоны в пути. Хотя Дитзи Ду наверняка считает сейчас, что ты можешь взламывать спрайт-боты и отправлять через них послания. Извиняюсь за это.
Лилпип? Каламити рычал бы, если бы мог. Я не доверяю этой штуке.
Итак, Наблюдатель нашёл способ передать сообщение, не дав жителям Новой Эплузы узнать о своих способностях. После слов Каламити я осознала, что и сама не особо-то доверяла Наблюдателю. И теперь, когда мне было известно, что пони, за которых мы сражались и чуть было не умерли, либо уже были в безопасности, либо уже скоро бы в ней оказались, мне на ум пришло весьма немало вопросов. Первым и самым важным из них был:
Ты отправил меня в то гнездо рейдеров, отлично представляя, кого и что я там найду, не так ли?
Каламити перестал смотреть на странного бота и уставился на меня. Я никогда не говорила ему, почему пошла в библиотеку Понивилля.
Они нуждались в помощи.
Ты мог бы сказать мне правду! нахмурилась я.
Эй, я же не знал тебя. А сейчас знаю? Ты казалась хорошей пони, которая сделает всё правильно, как только сама увидит это, но...
Я чувствовала, что рычу.
Ты солгал мне!
Нет! Если бы было возможно назвать глухой механический голос разгорячённым, то это был такой голос. Я сказал тебе, что не желал тебе зла. И я не желал, и не желаю. Я сказал тебе, что ты найдёшь там то, что тебе необходимо, чтобы выжить... Спрайт-бот подлетел поближе. И я бы сказал, что ты нашла более ценные вещи, чем просто книги. Разве ты не согласна?
Чёрт побери, а ведь Наблюдатель был прав. Я встретила Дитзи Ду, а знакомство с ней я ценила куда больше, чем с написанным ею (и очень уважаемым мной) руководством. Сопоставив в уме события, я смогла сформулировать доказательство того, что наша с Каламити дружба появилась из-за того, что там произошло. Вероятно, пусть и менее достоверно, я могла также сказать, что мои отношения с жителями Новой Эплузы, а значит и моя способность спасти многих пони, включая Вельвет Ремеди (в своём смысле слова "спасти"), возникли именно благодаря действиям Наблюдателя. Я всё равно хотела вогнать копыто в лицевую панель грёбаного бота. Но я знала, что это было бесполезно. Спрайт-бот не был самим Наблюдателем.
Вельвет Ремеди прервала тишину:
Литлпип, что происходит?
Я рассказала им всё.
* * *
Упс, времени почти не осталось... предупредил Наблюдатель, когда моё повествование, лишь изредка дополняемое его комментариями, подошло к концу. Каламити всё еще недобро поглядывал на спрайт-бота.
Я упорядочила вопросы в своей голове, распределив приоритет.
Наблюдатель, ты, кажется, знаешь многое...
Ну, да...
Что такое Министерства? Я видела множество ссылок на Министерства, разбросанных в артефактах прошлого. Я подозревала, что такая информация будет полезна для контекста. Но я даже не представляла, что только что задала, возможно, самый важный вопрос в моей жизни. (По крайней мере, уровня Селестии.)
Наблюдатель молчал некоторое время. Достаточно долго, что я даже подумала, что наш странный псевдо-спутник, возможно, снова пропал. Слова Наблюдателя пришли медленно, обдуманно:
Помнишь, когда я сказал тебе, что ты должна найти свою добродетель? И рассказал о величайших героях Эквестрии?
Я кивнула.
Ты упоминал о них, да.
Ну... Наблюдатель начал медленно, как если бы слова были болезненными. Резня в Литлхорне разбила сердце Селестии. После этого, примерно в середине войны, принцесса Селестия решила, что больше не имеет права править Эквестрией. Она отреклась от престола в пользу своей сестры принцессы Луны...
Я слушала с благоговением. Я никогда раньше не слышала, чтобы говорили о Богинях подобным образом.
Война была разрушительной, как за рубежом, так и дома. Эквестрия пребывала в тяжелейшем положении, страдая как от внутренних проблем, так и от действий вражеской армии. Вы не представляете, как это было тогда.
Он помолчал некоторое время.
Те героини, о которых я тебе раньше говорил? Они были шестью удивительными пони с чистыми сердцами и благодетельными душами, чья дружба обладала силой изменить мир. Принцесса Селестия всегда была им как мать. Для неё они все, одна в особенности, были Её детьми. Она любила их и желала их защитить. Поэтому Принцесса Селестия огородила их от ужасов войны, находя для них задания, которые большей частью держали их от греха подальше, ну или хотя бы от полей сражений. Дипломатические миссии к грифонам и буйволам типа таких. Принцесса Луна впервые встретилась с ними при совершенно других обстоятельствах. Она уважала их и считала равными Себе. И, как я думаю, своими спасителями. И поэтому, когда принцесса Луна взошла на трон, чтобы править Эквестрией и командовать войной, она сделала самых важных героев Эквестрии своими личными советниками. Она отдала распоряжение создать новые органы власти, по одному для каждой из них, задачей которых являлось осуществление советов, предлагаемых ими.
И это были Министерства?
Да.
Я окинула взором бесплодную, разорённую пустошь, которая когда-то была прекрасной страной Эквестрией.
Не похоже на то, чтобы дело заладилось.
Молчание. Затем Наблюдатель заговорил снова:
Ты когда-нибудь слышала старую поговорку "Дорога в ад устлана благими намерениями"? Если у их истории была бы мораль, то именно так она бы и звучала.
* * *
В сгущающейся темноте мы подошли к ферме, которая выглядела по большей части целой пусть на полях не было животных, но из дымохода вихрями поднимался дым, в некоторых окнах приглашающе горели огни, а через щели в дверях силосной башни сочился свет. Нас снова было трое, Наблюдатель пропал с резким щелчком и был замещён не обращающим на нас внимания спрайт-ботом, играющим свою дребезжащую патриотическую музыку. Каламити недоверчиво поглядывал на него, пока тот не потерялся из виду.
На одну из трёх досок, торчащих в ряд из земли на границе пастбища, уселся ворон. Последняя из досок была меньше других и кривой. Последние следы изгороди, предположила я.
Быстро, но осторожно мы спустились со скалистого холма и прошли рысцой через обсыпанные камнями поля. Нам требовались место для ночлега, еда и, если возможно, медикаменты. Этот дом был буквально ниспослан нам Селестией... при условии, что жители дома не собирались нас подстрелить за пересечение границ их владений. Слепо полагаться на гостеприимство незнакомцев в Эквестрийской Пустоши было неблагоразумно.
Ржавая ветряная мельница, лишённая двух третей своих крыльев, заскрипела нам вслед.
Может быть, это не шибко хорошая идея?.. начала было я. То, что тут не было никаких ужасных граффити, не означало, что это место не полно рейдеров.
Вельвет Ремеди шагала позади меня.
Литлпип, ну в самом-то деле, нельзя же быть такой угрюмой... Она подняла копыто, чтобы постучать, и в тот же миг дверь распахнулась, обдавая нас тёплым светом. Вельвет моргнула пустому пространству, и затем посмотрела вниз на молоденькую кобылку, стоявшую в дверном проёме.
Она была розовой. Кричаще розовой! Она была чудным образом похожа на пони с гигантского рекламного щита, только гораздо, гораздо (гораздо!) меньше. И младше. Очень несовершенно, но похоже. Сложно было сказать на свету, но что-то с ней было не так. Сперва мои глаза остановились на грубом шраме на её голове, как будто она упала и ударилась ею, возможно на большой скорости, и очень сильно поцарапалась. Сперва мне пришло в голову, что она спрыгнула с крыши амбара. Пыталась летать? Мои глаза скользнули по её бокам в поисках крыльев, но она была обычной земной пони. А затем мои глаза разглядели, что у нее был пустой круп. Она была молодой, но не очень. В холке она была на голову ниже меня. Я знала, каково это жаждать получить кьютимарку, которая никак не проявляется; моё сердце было тронуто ею. Она ждала, ждала даже дольше, чем я сама, и всё ещё ждала... нет, подождите-ка.
Эта неправильность... Ко мне пришло понимание. (Если бы я всё ещё была под действием Минталок, я бы это поняла сразу же!) Это был на самом деле не её цвет шерсти.
Она покрасила себя в розовый!
Я оглянулась на Каламити и Вельвет Ремеди. По выражению их лиц было понятно, что они тоже поняли, и им это не нравилось.
Привет, дорогая, начала Вельвет. Твоя мать...