– Принц, – обратилась она к спутнику, – ты часто в гневе угрожал мне и угрожаешь сейчас, и ты снова в гневе, но теперь ты ближе к цели, так как моя хозяйка, которая наскучила тебе, точно так же скучает с тобой. Теперь она уже не воздаст мне за кражу твоей любви, теперь, после появления чужестранца, поэтому, раз я всего лишь невольница, бедная и беспомощная между вами двумя, такими могущественными, то у меня нет выбора, я должна повиноваться тебе.
Когда девушка говорила, она оглядывалась, словно её мучил страх. Вальтер в ярости уже чуть было не вытащил меч и не ринулся из своей засады на королевского сына, но вовремя понял, что в таком случае он погубит и девушку-служанку, и себя самого, поэтому он сдержался, хотя на этот раз бездействие далось ему тяжело.
Девушка остановилась так близко к тому месту, где скрывался Вальтер – а было между ними всего лишь около пяти ярдов*, – что Вальтер засомневался, не видит ли она его. Что же до принца, то он настолько был поглощён красотой девушки, что вряд ли видел что-либо ещё.
Вальтер смотрел в сумерки, и ему казалось, что около разговаривающей пары кто-то притаился в траве. Жёлто-коричневое тело страшных очертаний, должно быть, принадлежало чудовищному карле или кому-то из его рода, и когда Вальтер разглядел это чудище, то мурашки побежали у него по спине, но в тот момент раздался голос принца:
– Милая моя, я приму твой дар и не буду больше угрожать тебе, даже если не радостно и благосклонно ты даёшь мне его.
Девушка улыбнулась ему одними губами, взгляд же её непрестанно блуждал.
– Мой господин, – сказала она, – разве это не противоречит моей женской природе?
– Что ж, я сказал, что приму твою любовь даже так, а теперь я хочу снова услышать, что ты не любишь этого подлого чужака и что ты не видела его кроме как этим утром, когда при вас была госпожа. Несомненно, я хочу, чтобы ты поклялась в этом.
– На чём же мне поклясться?
– Ты поклянёшься моим телом.
С этими словами сын короля встал ближе к девушке. Она же вырвала из его руки свою руку, положила её ему на грудь и произнесла:
– Я клянусь в этом твоим телом.
Принц улыбнулся, приобнял девушку за плечи и начал целовать в лицо. Затем отступил он неё и спросил:
– Начало хорошее, но скажи мне теперь, когда я смогу прийти к тебе?
– В один из ближайших трёх дней, но не раньше: завтра или послезавтра я дам тебе знать точный день и час.
Девушка произнесла эти слова громко и отчётливо.
Он снова поцеловал её и сказал:
– Не забудь о своём обещании, иначе я исполню свою угрозу.
Сказав так, принц развернулся и направился к дому. Вальтер увидел, как жёлто-коричневое пятно последовало за ним в сгущающейся темноте.
Девушка же стояла не двигаясь какое-то время и глядела вслед королевскому сыну и ползущему за ним соглядатаю. Затем она повернулась к кустарнику, в котором прятался Вальтер, и раздвинула ветви. Вальтер вскочил, и они встали лицом к лицу. Мягко, но довольно пылко девушка сказала:
– Друг, ещё не касайся меня!
Вальтер ничего не ответил, только сурово посмотрел на неё. Она же спросила:
– Ты сердишься на меня?
Вальтер снова не произнёс ни слова, и девушка продолжила:
– Мой друг, молю тебя хотя бы об одном: не играй с жизнью и смертью, со счастьем и напастью. Вспомни клятву, которую мы дали друг другу не так давно! Неужели ты думаешь, что я успела перемениться с тех пор? И разве у тебя теперь другое отношение ко мне? Если да, то скажи мне. Я же думаю, что ни я, ни ты не изменились, кто бы ни целовал мои сжатые губы, и чьи бы губы ни целовал ты, но если ты изменился и больше не любишь меня и не желаешь моей любви, то пусть эта сталь, – и девушка достала из-за пояса острый нож, – достанется тому, кто своей глупостью и трусостью заставил тебя, мой друг, разгневаться, и моему другу, чьё сердце, мне казалось, я завоевала. И будь что будет! Но если ты не изменился и держишь нашу клятву, то вскоре мы оставим всё зло и горе позади, а впереди перед нами раскинется долгая радостная жизнь да честная смерть. Если только ты сделаешь, как я прошу тебя, о, мой друг! Мой дорогой и первый друг!
Вальтер взглянул на девушку, и её нежное чувство передалось ему. Сердце переполнилось любовью, выражение лица изменилось, на глазах выступили слёзы. Вальтер заплакал. Слёзы капали к ногам девушки, а он протягивал к ней руки.
Тогда девушка сказала самым нежным голосом:
– Теперь я вижу, что ни я, ни ты не изменились. Как грустно оттого, что нельзя прямо сейчас взять твою руку, обнять тебя и поцеловать столь любимые мной губы! Но так и должно быть. Мой дорогой, даже и сейчас я бы с радостью долго стояла рядом с тобой, хотя мы и не можем общаться, но долго стоять здесь опасно: всегда неподалёку от меня есть злобный соглядатай, который, правда, сейчас следует за принцем, но, как только тот войдёт в дом, вернётся, поэтому нам следует разлучиться. Впрочем, на слово-два ещё есть время. Во-первых, план, который я составила для нашего освобождения, уже в действии. Сейчас я не решусь поведать тебе о нём, да для этого и нет времени, но вот о чём я должна сказать тебе. Слушай, хоть моя хозяйка и сильна в колдовстве, у меня есть некоторые чары, которых нет у неё. Например, я могу изменить вид человеческий так, что его будут принимать за другого. Есть и ещё кое-что, что тебе следует знать. О чём бы госпожа тебя ни попросила, не отказывай ей, чтобы не обидеть её. И ещё одна просьба: где бы ты ни увидел меня, не заговаривай со мной, не делай мне знаков, даже если я буду одна. Только если я нагнусь и дотронусь до кольца на моей ноге правой рукой, – только в таком случае жди, что я заговорю с тобой. И последнее, что я скажу тебе прежде, чем мы снова разойдёмся. Когда мы станем свободны, и ты узнаешь всё, что я сделала, прошу тебя, не считай меня злой и порочной и не гневайся на меня за то, что я совершу. Ты ведь хорошо знаешь, что моё положение не то, в котором находятся другие женщины. Я слышала, что когда рыцарь отправляется на войну и разбивает врагов, в честном ли бою или коварными уловками, то после возвращения домой, к своим родным, его восхваляют, и благословляют, и увенчивают цветами, и в соборе славят Бога за избавление друга, народа и города. Почему же мы не можем поступить так же? Теперь я всё сказала, дорогой мой друг. А сейчас прощай! Прощай!
С этими словами девушка развернулась и пошла к дому самым быстрым шагом, но не по прямой, а как будто обходя что-то. Когда же она ушла, Вальтер опустился на колени и поцеловал то место, на котором стояли её ноги, затем встал и тоже направился к дому. Шёл он медленно и часто останавливался.
Глава XVII
О лесном доме и удовольствиях в нём
Следующим утром Вальтер до самого полудня бродил по дому без дела, а затем, взяв лук и стрелы, отправился в северную часть леса, чтобы пострелять дичь. Он ходил по лесу, пока не убил оленёнка, и только тогда присел отдохнуть в тени раскидистого каштана. Было самое жаркое время дня. Вальтер огляделся и заметил недалеко небольшую поляну с потоком, текущим по ней. Юноша подумал, что неплохо было бы искупаться в нём, так он и поступил. Берега ручья заросли ивняком, и Вальтер лежал обнажённый у самой кромки воды, над ним колыхалась тень от ветвей, а лёгкий ветерок гнал рябь вдоль ручья.
Полежав так некоторое время, Вальтер оделся и отправился было дальше, вверх по течению, но не сделал он и трёх шагов, как заметил, что навстречу ему вдоль потока идёт женщина. Когда Вальтер увидел, что она остановилась и протянула руку вниз к лодыжке, его сердце забилось сильней, ибо он подумал, что это девушка-служанка, но, приглядевшись, он понял, что это была её хозяйка. Она не двигалась, словно ожидая, когда он подойдёт к ней, и Вальтер приблизился, и смутился, поскольку оказалось, что тело её было покрыто всего лишь лёгким тёмно-серым шёлковым платьем, украшенным на бёдрах вышитой цветочной гирляндой. Ткань платья была настолько тонкой, что, когда ветер колыхал подол или трепал рукава, оно совсем не скрывало фигуру, а словно вода обтекало её. Только гирлянда скрывала то, что было за ней. Дама радостно и довольно улыбалась, приветствуя Вальтера нежным и ласковым голосом:
– Я желаю тебе доброго дня, мой верный оруженосец, и рада тому, что мы встретились.
С этими словами она протянула ему руку, которую Вальтер, встав на колени, поцеловал вначале, а потом отпустил, но, отпустив, остался стоять на коленях, склонив голову.
Дама рассмеялась ему в лицо, наклонилась и, положив правую руку на плечо, подняла его и спросила:
– Что с тобой, мой оруженосец? Почему ты встаёшь передо мной на колени, словно перед божеством?
Вальтер же, запинаясь, отвечал:
– Я не знаю, почему, но, возможно, ты и есть мой идол, ибо я боюсь тебя.
– Боишься? – удивилась дама. – Ты всё ещё боишься меня после того, как видел вчера, как сильно испугалась я сама?
– Да, боюсь. Теперь, когда я вижу тебя неприкрытой, мне кажется, что не было никого из равных тебе с языческих времён.
– Ты всё ещё не решил, какой же дар просить от меня в награду за то, что ты убил моего врага и спас меня от смерти?
– О, моя госпожа! Я сделал для тебя ровным счётом то же, что сделал бы для любой дамы, да, впрочем, и для любого человека, попавшего в беду. Как мужчина, я обязан был поступить так. Не говори мне больше о дарах. Кроме того, – тут Вальтер покраснел, и голос его пресёкся, – разве ты не одарила меня вчера приятным подарком? Чего же более осмелюсь я просить?
Дама ответила не сразу. Она внимательно посмотрела на Вальтера, и он вспыхнул под её взглядом. Затем её лицо исказил гнев, дама покраснела и нахмурила лоб. Когда она заговорила, в голосе её звучало раздражение. Она произнесла такие слова:
– Что я слышу? Оказывается, тебе мой дар кажется недостойным? Тебе, чужестранцу, бродяге! Тебе, чья мудрость – низкая мудрость мира вне Леса! Сейчас перед тобой стою я, восхитительная в своей наготе и настолько преисполненная мудростью, что могу эту дикую землю превратить для того, кого полюблю, в царство, полное великой радости, большей, нежели ты найдёшь в любом городе мира! А ты… Нет, это враг наделил бесхитростного коварством! И всё же я возьму верх над его кознями, пусть даже ты будешь мучиться из-за этого, а я пострадаю за тебя!
Вальтер стоял перед дамой, повесив голову и протянув к ней руки, словно молил оставить гнев, и размышлял, какой ей дать ответ. Теперь юноша боялся за себя и за девушку. Наконец, он поднял глаза и смело произнёс:
– Нет, госпожа. Я ведь знаю цену твоим словам и помню, как ты встретила меня. Я знаю, что на самом деле я для тебя низкого происхождения и ничего не значу. Я не стою даже того, чтобы разрешить мне прикоснуться к краю твоих одежд. Я был неосмотрительно дерзок и виноват пред тобой. Без сомнения, это так. Я заслужил твой гнев, но я не прошу простить меня, так как я сделал то, что должен был сделать.
Теперь дама смотрела на него спокойно, без гнева. Было похоже, будто она читала в глубине его сердца. Вскоре на её лицо вернулось радостное выражение, она захлопала в ладоши и закричала:
– Это бессмысленные слова! Вчера я видела твою доблесть, а сегодня узнала красоту твоей души. Послушай, я думаю, что, если ты и не годишься для глупышки из числа земной знати, ты вполне годишься для меня, а я и мудра, и могущественна, и прекрасна, и, если ты обижен тем, что я пренебрегла тобой, когда ты только явился к нам, не злись на меня. Я поступила так, чтобы проверить тебя. Теперь и ты, и я эту проверку прошли.
Тогда Вальтер снова пал пред ней на землю, обняв её колени, и снова она подняла его. Её рука скользнула по его плечу, её щека слегка задела его щёку, и она поцеловала его в губы со словами:
– Забудем на этом все обиды: и твои, и мои. Теперь настанут дни, наполненные только весельем и радостью!
Но сейчас же её улыбающееся лицо приняло серьёзный вид. Дама казалась одновременно и полной достоинства, и любезной, и доброй. Она взяла Вальтера за руку и сказала:
– Ты, должно быть, посчитаешь мою комнату в Золотом доме среди Леса слишком царственной для себя, ведь ты сам не такой знатный, как я, поэтому я думаю, что тебе будет приятно место, которое я выбрала сегодня для встречи с тобой. Недалеко отсюда, на другой стороне потока, есть беседка удовольствия, которую не каждый чужеземец в этой стране сможет найти. В ней я стану для тебя похожей на провинциальных девушек твоей страны, и ты перестанешь бояться меня.
Они прогуливались во время разговора, и хотел того Вальтер или нет, но её нежный голос приятным эхом отдавался в его сердце, а дама посматривала на него довольным и счастливым взглядом.
Так в беседе они перешли поток вброд недалеко от места, где когда-то купался Вальтер, и вскоре пришли к высокому плетёному забору. Дама открыла простую калитку, и вместе они ступили во дворик, превращённый в прекраснейший сад. Там были ряды розовых кустов и жимолости, липа в цвету и длинные дорожки, покрытые травой и отделённые друг от друга газонами лилий и гвоздик с левкоем, и множество других душистых цветов. Через сад тёк ручей, впадавший в поток, который они только что перешли. Посреди же сада стоял домик. Опорные столбы его соединялись деревянным каркасом, крыша была крыта соломой, имевшей такой насыщенно-жёлтый цвет, словно скошена она была совсем недавно.
Вальтер осматривался и удивлялся увиденному. Он пытался понять, что произойдёт теперь и что его ожидает в дальнейшем, но мысли юноши уже не могли задерживаться подолгу ни на каком предмете, кроме прелестной дамы, обрамлённой прекрасным садом. Дама же стала здесь такой нежной, такой доброй с ним, что сознание Вальтера затуманилось, он держал чью-то руку в своей руке и чувствовал совсем близко чьё-то благоухающее тело.
Так Вальтер с дамой гуляли по саду в лучах заходящего солнца, и когда они вошли, наконец, в прохладную тень домика, они ласкали и любили друг друга, и были похожи на простодушных влюблённых, которым нет нужды опасаться наступления утра, так как между ними не посеяны семена раздора и смерти.
Глава XVIII
Служанка назначает вальтеру встречу
Когда Вальтер проснулся на следующий день, на постели рядом с ним никого не было. Солнце уже давно взошло. Юноша встал, обошёл весь сад, но и там никого не увидел. Хотя он и трепетал от предчувствия новой встречи с дамой, в глубине души он грустил и боялся того, что могло произойти. Как бы то ни было, когда он нашёл калитку, через которую они проходили днём раньше, он вышел из сада в узкую долину. Отойдя на пару шагов, Вальтер оглянулся – и не увидел ни сада, ни плетёного забора, ни вообще какого-либо признака того, что здесь только что был домик. Юноша нахмурился. Некоторое время он неподвижно стоял, пытаясь осознать то, что с ним произошло, и на сердце у него становилось всё тяжелее. Затем он пошёл своей дорогой, но как только пересёк поток, тотчас увидел, что к нему навстречу идёт женщина. Сперва Вальтер, всё ещё находясь под очарованием происшедшего в удивительном саду, подумал было, что это возвращается дама, но вот женщина остановилась, нагнулась и дотронулась до кольца над правой ступнёй – это была служанка. Вальтер подошёл ближе и увидел, что лицо девушки уже не кажется таким грустным, как в прошлый раз. Теперь её щёки горели, а глаза блестели.
Вальтер пошёл к ней, и девушка сама сделала несколько шагов навстречу, протянув руки к юноше, но сразу же опустила их и, улыбаясь, сказала:
– Ах, друг мой, надеюсь, в последний раз мне приходится просить тебя не прикасаться ко мне. Не касаться ни руки, ни даже края одежды.
Радостно стало на сердце у Вальтера, он внимательно, с любовью посмотрел на неё и спросил:
– Почему ты так говоришь? Что случилось за это время?
– О, друг мой, – начала было она, – случилось то, что…
Но только она это сказала, как улыбка ушла с её лица, и девушка смертельно побледнела. Она смотрела куда-то налево от себя, туда, где бежал поток. Вальтер взглянул туда же, и ему на мгновение показалось, что он видит уродливого карлу в жёлтых одеждах, выглядывающего из-за серой скалы, но в следующий миг видение исчезло. Девушка, хотя и была бледна как смерть, продолжила говорить ясным, уверенным и твёрдым голосом, но уже без ноток радости или нежности. Она всё так же стояла лицом к Вальтеру и спиной к потоку: