ШЕРИФ ТОЛБЕТ. Похоже, что Джейб пойдет на удобрение еще под нынешний урожай!
КОРОТЫШ. Да он всегда выглядел так, словно одной ногой уже в могиле.
ПЕС. А сейчас и вторая вот-вот ступит туда.
Идут к выходу.
ШЕРИФ. Ви!
ВИ.(на площадке). Тише! Что за базар! Мне надо переговорить с Лейди об этом молодом человеке, но только не при Джейбе: он ведь думает, что сможет еще работать сам.
ШЕРИФ. Брось дурака валять! Идем!
ВИ. Я, пожалуй, подожду, пока он вернется…
ШЕРИФ. Стоит только забрести в город бездомному бродяге, и на тебя тут же находит дурь! Надоело до смерти!
Громкий автомобильный гудок. Ви идет вслед за мужем. Шум отъезжающих машин. Отдаленный лай собак.
Медленно меркнет свет, обозначая разрыв во времени между первой и второй картинами.
Картина вторая
Прошло два часа. Пустынный пейзаж за большим окном освещен призрачно-тусклым мерцанием луны, проглядывающей сквозь гонимые ветром облака. Доносится звонкий и чистый девичий смех — это Кэрол — и вслед за тем шум быстро отъезжающей машины.
Еще не затих вдалеке гул мотора и не умолкла кинувшаяся за машиной собака, как в лавку входит Вэл.
«О боже!» — произносит он шепотом и, подойдя к столику, стирает бумажной салфеткой следы помады с губ и лица. Берет гитару, которую оставил на прилавке. Звук шагов на лестнице. На площадке появляется Лейди. Она дрожит от холода в своем фланелевом капотике. Нетерпеливо щелкает пальцами, успокаивая дряхлую собаку Беллу, которая, прихрамывая, плетется за ней. Не замечая Вэла, присевшего в тени, на прилавке, Лейди подходит к телефону у нижних ступенек лестницы. В движениях ее отчаяние, голос хрипл и резок.
ЛЕЙДИ. Дайте аптеку!.. Знаю, что закрыта: мой магазин тоже закрыт, — это миссис Торренс, у меня муж в тяжелом состоянии, только что из больницы… да-да, неотложный вызов! Разбудите мистера Дубинского, звоните ему, пока не ответит — неотложный вызов!.. (Пауза. Бормочет чуть слышно.) Porca la miseria! Хоть бы сдохнуть скорее!.. Умереть!.. Умереть!..
ВЭЛ(тихо). Что вы, хозяйка? Зачем?
Она испускает сдавленный крик, оборачивается, замечает его и, не выпуская трубки, выхватывает что-то из ящика кассы.
ЛЕЙДИ. Что вам здесь нужно? Вы что, не знаете, что магазин закрыт?
ВЭЛ. Дверь была отперта, горел свет, вот я и решил вернуться, чтоб…
ЛЕЙДИ. Видите, что у меня в руке? (Поднимает над прилавком револьвер.)
ВЭЛ. Хотите пристрелить меня?
ЛЕЙДИ. Да, если не уберетесь!
ВЭЛ. Успокойтесь, Лейди, я зашел за гитарой.
ЛЕЙДИ. За гитарой?
Он приподнимает с серьезным видом гитару.
Ф-фу!..
ВЭЛ. Меня привела миссис Толбет. Помните, я был здесь, когда вы вернулись из Мемфиса?
ЛЕЙДИ. Аа-а!.. Да-да… И вы все время были здесь?
ВЭЛ. Нет. Я уходил и вот вернулся.
ЛЕЙДИ(в трубку). Я же просила давать звонки, пока не ответят!.. Звоните еще! Еще звоните!.. (Вэлу.) Уходили и вернулись?
ВЭЛ. Да.
ЛЕЙДИ. Зачем?
ВЭЛ. Знаете эту девушку, что была здесь?
ЛЕЙДИ. Кэрол Катрир?
ВЭЛ. Она сказала, что у нее в машине мотор забарахлил, и просила исправить.
ЛЕЙДИ. Исправили?
ВЭЛ. Мотор в полном порядке, ничего у нее там не барахлило, — то есть у нее-то самой что-то забарахлило, только…
ЛЕЙДИ. Что у нее забарахлило?
ВЭЛ. Зрение, наверно. Обозналась. Приняла меня за кого-то другого.
ЛЕЙДИ. За кого же?
ВЭЛ. За кобеля.
ЛЕЙДИ. Она решила, что вы… (Внезапно, в трубку.) Мистер Дубинский? Простите, что разбудила, но я только что из Мемфиса — привезла мужа с операции. Я где-то посеяла коробочку со своими таблетками, а они мне нужны сегодня! Я не спала три ночи и с ног валюсь… Слышите — меня ноги не держат, я три ночи не спала, мне необходим сегодня люминал, и если вы не пришлете, ноги моей не будет в вашей аптеке!.. Так принесите сами, черт бы вас подрал, извините за изысканное выражение! Я ведь едва на ногах держусь, меня всю трясет! (С яростью вешает трубку.) Mannage la miseria! О господи! Вся дрожу! Как холодно! Точно в леднике! Здесь почему-то совсем не держится тепло. Потолок, что ли, слишком высок или еще что… Совсем тепло не держится… Ну, что вам еще? Мне надо наверх.
ВЭЛ. Возьмите вот, наденьте. (Снимает куртку и протягивает ей.)
Она не сразу решается взять, вопросительно смотрит на Вэла, затем нерешительно берет ее в руки и начинает с любопытством ощупывать.
ЛЕЙДИ. Из чего она? Совсем как змеиная кожа.
ВЭЛ. Угадали.
ЛЕЙДИ. На что вам куртка из змеиной кожи?
ВЭЛ. Для приметности. Меня так везде и называют: Змеиная Кожа.
ЛЕЙДИ. Где вас называют Змеиной Кожей?
ВЭЛ. Ну, в пивных и во всяких таких местах, где я работаю… Но теперь всё! — я уж покончил с этим…
ЛЕЙДИ. Вы что же — артист?
ВЭЛ. Пою, играю на гитаре.
ЛЕЙДИ. А!.. (Словно бы для пробы, надевает куртку.) А верно, теплая.
ВЭЛ. Это я ее, должно быть, согрел своим телом.
ЛЕЙДИ. Горячая у вас, видно, кровь…
ВЭЛ. Верно.
ЛЕЙДИ. Господи ты мой боже, что вы здесь ищете у нас?
ВЭЛ. Работы.
ЛЕЙДИ. Таким, как вы, работа не нужна.
ВЭЛ. Что значит — таким, как я?
ЛЕЙДИ. Тем, что бренчат на гитаре и расписывают, какая у них горячая кровь.
ВЭЛ. Что правда, то правда. У меня температура всегда градуса на два выше нормальной — как у собаки. Для меня-то она нормальна, эта температура, как и для собак… Правда!..
ЛЕЙДИ. Хм!
ВЭЛ. Не верите?
ЛЕЙДИ. Нет, почему же… А впрочем, какая разница?
ВЭЛ. Конечно… никакой.
Лейди засмеялась — смех у нее неожиданно мягкий. Вэл улыбается рассеянно и тепло.
ЛЕЙДИ. Занятный вы малый! Как это вас сюда занесло?
ВЭЛ. Я проезжал вчера вечером ваш городок, и у меня в машине ось сломалась. Пришлось задержаться. Пошел к тюрьме — укрыться от дождя. Миссис Толбет пустила переспать в арестантской и посоветовала дождаться вас — говорит, вам может понадобиться помощник по лавке, у вас болен муж…
ЛЕЙДИ. Понимаю… Нет, она ошиблась… А понадобится — возьму из местных. Не доверяться же первому встречному, у которого только и есть что гитара, змеиная куртка и… собачья температура! (Снова засмеялась, откинув назад голову. Снимает куртку.)
ВЭЛ. Да не снимайте.
ЛЕЙДИ. Нет, мне надо наверх, да и вам, наверно, пора.
ВЭЛ. А мне — некуда.
ЛЕЙДИ. Что поделаешь: у всех свои заботы.
ВЭЛ. Кто вы по национальности?
ЛЕЙДИ. Почему вы спрашиваете?
ВЭЛ. Вы похожи на иностранку.
ЛЕЙДИ. Я дочь Итальяшки-бутлегера, — его сожгли здесь, в собственном саду!.. Возьмите вашу куртку…
ВЭЛ. Как-как вы сказали? Насчет отца?..
ЛЕЙДИ. А что?
ВЭЛ. «Итальяшка-бутлегер»…
ЛЕЙДИ. Да. Сожгли его здесь… А вам что? У нас тут каждый знает эту историю.
Стук сверху.
Надо идти — зовут. (Гасит свет над прилавком.)
ВЭЛ(начиняет негромко напевать «Райские травы», аккомпанируя себе на гитаре. Резко останавливается). Я могу быть монтером…
Лейди смотрит на него, взор ее мягок.
Могу исполнять любую работу, что придется. Сегодня мне стукнуло тридцать, Лейди, и я порвал с прежней жизнью.
Пауза. Где-то вдалеке лает собака.
Я жил распутно, но грязь не приставала ко мне. Знаете почему? (Поднимает гитару.) Спутница моей жизни! Она омывала меня своей живой водой, и всю скверну как рукой снимало. (Чуть улыбаясь, тихо наигрывает на гитаре.)
ЛЕЙДИ. Что это за надписи на ней?
ВЭЛ. Автографы музыкантов, с которыми доводилось встречаться.
ЛЕЙДИ. Можно взглянуть?
ВЭЛ. Включите свет, вон там, над собой.
Она включает над прилавком лампочку под зеленым абажуром. Нежно, точно ребенка, Вэл подносит ей гитару.
(Тихо, задушевно, ласково.) Видите, это имя? Лидбелли?
ЛЕЙДИ. Лидбелли?
ВЭЛ. Величайший из музыкантов, когда-либо игравших на двенадцатиструнной гитаре! Он так на ней играл, что сумел тронуть каменное сердце техасского губернатора и тот выпустил его из тюрьмы… А это имя видите? Оливер! Кинг Оливер! Это имя бессмертно, Лейди. Со времен архангела Гавриила никто так не играл на трубе!..
ЛЕЙДИ. А это чье имя?
ВЭЛ. Это? О, это имя тоже бессмертно. Имя Бесси Смит вечно будет сиять на небе, среди звезд!.. «Джим-Кроу» прикончил ее. «Джим-Кроу» да «Джон — ячменное зерно» доконали Бесси Смит. Она попала в автомобильную катастрофу и истекла кровью: не приняли в больницу для белых… Но хватит об этом. Взгляните вот на это имя. Оно тоже бессмертно!
ЛЕЙДИ. Фэтс Уоллер? И его имя сияет среди звезд?
ВЭЛ. Да, его имя тоже сияет среди звезд…
Голос Лейди звучит тоже задушевно и тихо: оба они охвачены волной нежности; стоят рядом, почти касаясь друг друга, их разделяет только гитара.
ЛЕЙДИ. Опыт по части торговли у вас имеется?
ВЭЛ. Всю жизнь только и знал, что шел с торгов.
ЛЕЙДИ. Наш общий удел. Рекомендаций у вас никаких?
ВЭЛ. Есть одно… письмецо. (Достает из бумажника истертое, сложенное в несколько раз письмо, уронив при этом на пол множество фотокарточек и игральных карт из разных колод. С серьезным видом передает ей письмо и, опустившись на корточки, собирает свое имущество.)
ЛЕЙДИ(внимательно рассмотрев рекомендацию, медленно читает). «Податель сего в течение трех месяцев работал в моей авторемонтной мастерской и зарекомендовал себя усердным, умелым, честным работником. Однако он отъявленный говорун, из-за чего я и вынужден расстаться с ним, хоть делаю… (подносит письмо ближе к свету)…хоть делаю это скрепя сердце. С уважением…»
Вэл смотрит на нее с серьезной миной, слегка помаргивая.
Хм! Вот так рекомендация!
ВЭЛ. Так все и сказано?
ЛЕЙДИ. А вы разве не знали, что там сказано?
ВЭЛ. Нет. Конверт был запечатан.
ЛЕЙДИ. Н-да!.. Не очень-то вам поможет такая рекомендация.
ВЭЛ. Пожалуй.
ЛЕЙДИ. А впрочем…
ВЭЛ. Что?
ЛЕЙДИ. Не так уж важно, что о вас думают другие… В размерах обуви разбираетесь?
ВЭЛ. Думаю, разберусь.
ЛЕЙДИ. Что означает «75, Дэвид»?
Вэл молча смотрит на нее, медленно качает головой.
«75» — это длина: семь с половиной, а «Дэвид» — ширина: ширина «Д». Как обменивается товар, знаете?
ВЭЛ. Да, приходилось обменивать.
ЛЕЙДИ. Шило на мыло? Ха-ха!.. Ладно… (Пауза.) Видите, вон там за аркой еще одно помещение? Это кондитерская. Пока она закрыта, но скоро откроется снова, и мы еще посмотрим, к кому будут захаживать парочки вечерами после кино!.. Я хочу переоборудовать ее и заново украсить. Я уже все продумала. (В голосе ее возбуждение и страсть, она говорит словно сама с собой.) На потолке и на стенах будут искусственные ветки фруктовых деревьев в цвету!.. Как сад весной!.. У моего отца был сад — на берегу Лунного озера. У нас там было пятнадцать маленьких белых беседок… И в каждой — столик… И каждая была увита плющом… Мы продавали красное итальянское вино, а из-под полы приторговывали виски с пивом. И все это у нас сожгли! И отец сгорел… С кем бы я здесь ни встречалась, все думаю: может, и он из тех, что сожгли отца?..
Сверху стук Джейба — еще более громкий, чем раньше, и его хриплый голос: «Лейди!»
В дверях появляется какая-то фигура и зовет: «Миссис Торренс!»
Ах, это аптекарь со снотворным. (Идет к двери.)
Спасибо, мистер Дубинский, простите, что потревожила, но, право, я…
Пробормотав что-то невнятное, аптекарь уходит.
ЛЕЙДИ(закрывает дверь). Проваливай, старый ублюдок… (Возвращается с коробочкой таблеток.) Вас никогда не мучила бессонница?
ВЭЛ. Я могу спать или не спать, когда угодно и сколько захочу.
ЛЕЙДИ. В самом деле?
ВЭЛ. Спать на голом цементном полу или двое суток шагать без привала и сна. Могу задержать дыхание на три минуты. Однажды я держал пари на десять долларов, что сумею это сделать, и выиграл. Могу за целый день ни разу не помочиться.
ЛЕЙДИ(пораженная). Да что вы?
ВЭЛ(очень просто, словно о самом обычном). Могу. Отбывал я как-то срок за бродяжничество, и меня приковали — как был, в кандалах, — на целый день к столбу, и весь день я так и простоял, ни разу не помочившись, чтоб вся эта сволочь знала, с кем дело имеет.
ЛЕЙДИ. Теперь я понимаю, что имел в виду владелец авторемонтной мастерской, когда назвал вас отъявленным говоруном. Продолжайте: какие еще у вас таланты? Чем еще замечательно ваше умение владеть собой?
ВЭЛ(с усмешкой). Говорят, женщина, если захочет, может уездить мужчину. А я могу уездить женщину.
ЛЕЙДИ. Какую женщину?
ВЭЛ. Любую, на выбор.
Лейди дружелюбно засмеялась, запрокинув голову.
Он улыбается ей с доверчивым простодушием ребенка.
ЛЕЙДИ. И выбирать нечего — у нас тут хоть пруд пруди таких, что хотели бы поймать вас на слове.
ВЭЛ. Надо еще, чтоб я захотел.
ЛЕЙДИ. Не беспокойтесь, любезный, я вас на слове ловить не стану.
ВЭЛ. А я и сам покончил со всем этим.
ЛЕЙДИ. Что так? Измочалили вконец?
ВЭЛ. Нет, не измочалили. Просто осточертело.
ЛЕЙДИ. Ах, осточертело!
ВЭЛ. В этом мире, Лейди, людей покупают и продают, как свиные туши в мясной лавке.
ЛЕЙДИ. Тоже мне — новость!..
ВЭЛ. Вы, может, думаете, люди в этом мире — всяк на свой манер? Нет, Лейди, они делятся всего на два сорта: одних продают, другие — сами покупают… Хотя, нет! Есть еще один сорт…