Правда, Облако призадумалось:
- Вот только горючего много, а я одно...
Но скоро сказало:
- Конечно, если подумать, то что-то, может, и получится.
«Так думай, тугодум!» - чуть не выпалил Ветер и был рад, что сдержался.
Облако действительно задумало кое-что интересное.
КОЕ-ЧТО ИНТЕРЕСНОЕ
Возможно, кто-то помнит, как недавно вечером, отправляясь на поправку, Облако решило покачаться на свободе и набрело на длинную вереницу сородичей. Одни шли по небу, как великолепные парусники, другие - словно белые верблюды... Они шли и раздумывали, куда бы им направиться - в какой-нибудь ближний круиз или в дальнее кругосветное плавание.
Облако рассказало им свою удивительную историю, пожелало счастливого пути, и они тоже кивнули на прощание: «Лети, набирайся сил. Может быть, в обратный путь поплывем вместе!»
Теперь многие из них направлялись обратно и посматривали с любопытством вниз. Некоторые узнавали подстриженную под мальчишку девочку: она когда-то погладила их. Другие вспомнили Облако и кота. Вот к ним-то на дипломатически дружеские переговоры и отправилось Облако.
- Очередная глупость, - сказал вслед ему Гречухин. - Как это облака будут договариваться? Люди и те договориться не могут! Одни сказки, никакого научного подхода к делу!
Странно, но ученый все-таки не понимал того, что понимает любой мальчишка и любая девчонка: в сказке все прекрасно умеют говорить на понятном всем детям сказочном языке.
А между тем разговор там состоялся очень неплохой:
- Ну что, друзья, плывем к океану вместе? - спросило Облако.
- Конечно! - дружно ответили облака.
- Так, может, и хорошую работу для флота сделаем вместе?
-Ну!
- Прихватим с собой бензинчика, солярки, керосина, отвезем и детям, и морякам, и Борщику.
- Пачкаться? - проскрипели некоторые беленькие, как пудельки, облачка и потихоньку заюлили в сторону.
- Так после хорошей работы можно хорошо искупаться в океане и стать еще чище! - пропел подоспевший на помощь приятелю Ветер. - Зато какое доброе попутное дело! - лихо присвистнул он.
И многие согласились:"
- Попробуем!
Скоро привычные к работе облака одно за другим подплывали к скважине, из которой Моторыч выдернул затычку. Ветер энергично продувал нефтяной фонтан, он светлел, становясь и бензином, и керосином, а облака втягивали и втягивали горючее и левыми и правыми боками.
Целая армада облаков, туч и тучек, нагруженных чистейшим горючим, уже поднималась в прозрачное небо, и попутные ветерки подгоняли их к югу. Кот следил за погрузкой внизу и всех предупреждал: не пачкать птиц, не толкаться и не стукаться! Он помнил очень полезный детский стишок:
«Туча тучу по лбу - раз!
Искры сыплются из глаз!»
- Ты сам не очень сверкай глазами, - напоминал ему Ветер. - Еще не очень известно, чье электричество опасней, тучье или кошачье.
Наконец и наше Облако заторопилось и стало приглашать с собой Гречухина. Но он сказал:
- Во-первых, я на облаках летать не привык. А во-вторых, кроме охраны месторождения, у меня есть еще два дела. Я должен дописать учебник, и, - профессор улыбнулся, - я обязан выполнить контрольную работу, потому что учусь еще одному полезному делу и не желаю получать двоек...
Светка вздохнула: ей тоже предстояло написать сочинение про лето, и, конечно, она тоже не хотела иметь никаких двоек.
Тут Гречухин стал прощаться, махать тетрадью и вдруг сказал:
- Немедленно присылайте Мишкина. Здесь столько скважин, что никаких пальцев не хватит! Этому хозяйству нужен настоящий хозяин, настоящий Мишкин с бригадой!
И Моторыч, разбиравшийся в хозяйственных делах, тут был совершенно согласен. Уж Мишкин разберется с этим делом не хуже, чем Борщик с котлетами. Кот спохватился, сорвал с борта вязанку рыбы и протянул Гречухину, Светка отдала ученому куртку с маской, а усевшийся рядом с котом мышонок пропищал:
- Брат, не забудь закусить луковицей!
Но повеселевший профессор сказал:
- Нет, луковицу я посажу в землю, и у меня вырастет красивый цветок.
Ученый помахал им рукой, надел накомарник и, сев на пенек, взялся за работу. Он не привык попусту терять время.
А Светка просто сказала: «Спасибо!» - и экипаж тронулся в обратный путь.
«Ну вот и все, приключениям конец», - решил было кот, но, оглянувшись, усмехнулся: рядом с ним, на Светке, голубела полосатая тельняшка. А пока тельняшка рядом, конца приключениям быть не могло!
И точно. Возле высокой ели, на которой ша: кал все еще тявкал: «Мое», - Тучкина, задержав друзей, спросила:
- Может, снимем?
- На шапку? - хмыкнул кот. - Не годится. Очень грязный, - и, сказав: - Шучу! - возразил уже серьезно: - А вдруг будет кусаться?
Но услышал в ответ что-то похожее на «не бу- ду-у» и согласился, подумав: «Ладно, если что, у меня про запас кое-что имеется».
- Что ж, возьмем, - вздохнуло Облако. Оно прикоснулось к ели, и от него отделилась маленькая крепкая тучка, на которой вниз головой повис притихший было шакал.
Ветер о решении друзей высказать своего мнения не мог, так как в этот момент его рядом просто не было.
И ДЛЯ МЫШОНКА,
И ДЛЯ МУРАШОНКА!
В этот самый момент читатели поселковой библиотеки стали свидетелями еще одной необыкновенной картины.
В окно влетел выпорхнувший недавно лист, сам собой смазался по оторванному краю клеем и
вклеился - сам! - яа положенное место. В большой том энциклопедии. Это проштрафившийся Ветер исправил свой, скажем прямо, Неправильный, но нужный для дела поступок.
В несколько минут он догнал свою команду, которая летела над лесом и серьезно спорила.
- Держи прямо на зюйд-вест! - командовал Моторыч. - Надо торопиться!
А Светка зачем-то направляла полное горючего Облако к утесу, к вулкану-великану, у которого крепко держался за маленькую площадку старый куст женьшеня. За Облаком, под тучкой, болтался вниз головой лохматый шакал и тявкал :
- Колдуны! Я вас, я вам, я дам!
Он вертелся и выдумывал для них самые страшные козни. И чем больше придумывал, тем больше ему казалось, что то же самое они сделают с ним.
Облако ворчало:
- Нет, такого неблагодарного я дальше не потащу...
Но тут Моторыч весело пообещал:
- Ничего, мы сейчас его успокоим.
Он выдернул из-под себя сеть, по-матросски метнул вверх, и она точно опустилась на испуганного шакала, который тут же задергался и затявкал:
- Я вас упеку! Я вам покажу и тельняшку, и колдовство, и фокусы!
Он и не представлял, какой необыкновенный фокус ждет его впереди...
- Колдуны! - орал он, хватаясь зубами за веревку спасательного круга с надписью: «Три поросенка», а Ветер летел сбоку и смеялся: «Три поросенка» тащили одного шакала!» Старый спутник молодого Пушкина похваливал находчивого Моторыча:
Через леса, через моря Колдун несет богатыря!
- Бог-га-тырь! Ха-а, бог-га-тырь! - ухахаты- вался рядом Борька.
Облако опустилось на знакомый край площадки, и Светка спрыгнула возле выпрямившегося куста. Друзья притихли, а она поклонилась и сказала:
- Спасибо, Жень! Большое спасибо!
- Человеческое спасибо! - уточнил кот.
Кустик поклонился в ответ, и на его верхушке
снова улыбнулось настоящее человеческое лицо.
- Спаси-и-и-бо, Ж-жень, - прозвенел Ветер и прошелестело Облако. И только в сети раздались скулеж и тявканье. Жень укоризненно покачал головой, а Светка-Светик-Светлячок спросила:
- А можно попросить еще об одном волшебном одолжении?
Жень с интересом посмотрел на девочку. И она, кивнув на сетку,, спросила:
- Можно его опять сделать человеком?
- Зачем? - прошипело Облако. - Чтоб снова сидеть у него в яме и путаться в грязной сетке?
- Стоит ли? - усомнился Ветер.
- В зоопарк его! Сам себе выбрал шакалью жизнь, — сказал Моторыч и хотел добавить кое- что насчет скальпа и шапки, но сдержал себя.
А Борька вынес знакомый приговор:
- Он с пеленок шакаленок.
Жень задумчиво покачался и промолвил:
-Нет.
Шакал вдруг взвизгнул, заныл! Золотозубый шакал плакал:
- Я не с пеленок, не шакаленок...
И снова послышались тихие слова Женя:
- Попробовать вернуть человеческий облик, конечно, можно. А стать человеком сможет только тот, кто сам очень постарается.
Он снова закачался в знакомом танце, что-то зашептал. И скоро у шакала вместо передних лап появились руки, вместо задних лап - ноги, воло- сатиковская, с золотом во рту - голова. Но стоял он в сетке еще на четвереньках, и на правом ухе у него торчала рыжая шакалья шерсть.
- Спасибо! - вскрикнула Светка.
- Спасибо, - повторило Облако.
- Говори «спасибо»! - проурчал кот и цапнул Волосатикова за ворот, но тот стал жадно шарить по карманам и бормотать: - Ключи, ключи!
Моторыч рассмеялся, достал из рюкзака знакомую связку ключей, потряс ею перед Волоса- тиковым, и тот взвыл!
Светка вздохнула с презрением:
- А еще хочет быть человеком...
- Человек каждый лучик, каждый ключик отдает людям, - сказало Облако. - Постарайся для людей...
- И для мышонка, и для мурашонка, - проурчал кот. Он это сам хорошо понял и, когда уплывали от Гречухина» посадил мышонка рядом собой. А мурашам, которые теперь спускались вниз по елке, подставил лапу, чтобы им не пришлось топать обратно сквозь тьму и грязь. Волосатиков притих. Быть человеком ему хотелось, но человеком с ключами! И Ветер просвистел:
- Конечно, быть с ключами приятно. Но - человеком! Каждым ключиком, каждым лучиком! Как Мишкин, как Солнышкин, как Гречухин! - вдруг выпалил он и пожалел, что забыли спеть доктору прекрасную песню про него и про комаров.
- Говори «спасибо!» - снова проурчал Волоса- тикову кот, и тот каким-то щетинистым голосом выдавил из себя: «Шпа-шси-бо...
- А остальное - его дело, - сказал Жень и объяснил:
Или станет добрым малым,
Или будет век шакалом.
И полосатый Борька, вертясь на елке, с удовольствием повторил:
Или будет век шакалом,
Или станет добрым малым.
«Хорошо бы добрым... А вдруг? - подумала Светка. - Тогда и Патефоныч обрадуется: одним плохим человеком на земле стало меньше, хорошим больше! И способствовала этому его Светка- Светик-Светлячок ».
Волосатиков вдруг икнул, а Облако заторопилось:
- Ладно, забирайтесь! Вперед, братцы! Вперед, светлячки! Люди ждут!
И, поклонившись женьшеню, они отправились в завершающий путь.
СПАСИБО, БРАТЦЫ!
- Вперед, светлячки! Вперед, братцы! - бормотал Ветер, мелькая то здесь, то там в своей прозрачной тельняшке. Вдруг его что-то осенило и он, поглядев на всех, кто нес сейчас горючее, живо сказал:
- Братцы, а мы ведь не просто светлячки! Оруженосцы, помню, носили оружие, знаменосцы...
- Знамя! - вмешался кот, который совсем недавно, как знамя, водружал над Облаком видавшую виды тельняшку.
- Конечно, знамя, - подтвердил Ветер и весь засиял, - а мы несем свет, свет! Значит, мы...
- Светоносцы? - улыбнулась Светка, тут же подумав, что все на земле светоносны: и светлячки, и деревья, и люди (она потрогала свой талисман). Все хранят в себе свет. Даже пни по ночам в лесу светятся и возвращают лучи, которые им когда-то дарило солнце. Все, если постараются, могут светить...
- Знаешь, как обращались бы к тебе рыцари в рыцарские времена? - весело спросил Ветер. - «О светозарная Светлана, о светоносная Светлана!»
Он даже припал губами к ее руке.
Светка рассмеялась, представив себя в кругу коленопреклоненных рыцарей. Весело, приятно! Но «Светка, Светик, Светлячок!» ей нравилось больше. И ее верные пушкинские рыцари тоже. Они, что ни говори, были сейчас заняты очень нужным делом: Моторыч внимательно следил, чтобы нигде не случилось опасной толчеи, а Ветер, как вожак, направлял всех точно на юг, а еще точнее - на зюйд-вест.
Уже показалась в небе бледная луна, а солнце порозовело и направилось к горизонту. Все заалело. И леса, и сопки, и река. И аисты, и лебеди, и утята. Красными ниточками казались тропки, по которым торопились к алым муравейникам муравьи. Заалели шкуры у медвежат, лисят, оленят. Стала она алой и у тигренка, который шел за ними рядом с могучей мамой. Звери провожали своих друзей. Одни махали лапами, другие лапами махать не умели, но хвосты их покачивались очень дружелюбно - от всей звериной души.
А Ветер уже залетал вперед и заранее покрикивал всем, кто появлялся навстречу:
- Банки, бутылки, лампы достать! Бочки, бидоны, канистры - наверх!
Он подлетел к машине с красным крестом, завернул к детсадовской молоковозке. А на радостях открыл бак даже у волосатиковской «Тойоты»: так и быть! И тотчас следом за ним спустилось Облако, а целая стайка облаков направилась к детсаду.
Заработали моторы, из фар вырвался свет.
Светка дернула на сетке затянутый Моторычем морской узел, и в ожившую «Тойоту» быстро вывалился хозяин. Возвращаться в машине было все же приятней, чем болтаться, как заплесневевшая колбаса в грязной сетке. Он собирался по привычке всем погрозить кулаком, но, вспомнив, что решил быть человеком, проворчал: «Спасибо, братт цы». И, помахав ладошкой, Волосатиков рванулся к океану проситься на какой-нибудь пароход, где волны, морские ветры и настоящая морская работа, может быть, помогут выбраться в хорошие люди.
Моторыч удивленно повертел головой и сказал:
- Смотри-ка, вроде бы что-то начинает получаться...
А Облако заметило:
- И кажется, без...
- Знаю, знаю, - перебил кот, - без людоедства и кровопролития.
ВОЛНЫ МУЖЕСТВЕННОГО СЕРДЦА
Возможно, этому неожиданному событию способствовал целый ряд интересных совпадений. Так это или нет — судите сами.
Незадолго до этого в Океанске известный поэт Пружинян энергично ходил по своей похожей на каюту комнате и думал, до чего же не хватает на земле доброты, так нужной людям! Очень не хватает!
И ему захотелось написать что-нибудь такое,
что сделало бы всех добрей, дружней и собрало их в одну дружную, верную команду. Это ведь понять несложно: друг без друга невозможно!
Эта мысль уже начала превращаться в сильное стихотворение и так пульсировала в его голове, стучала в сердце, что волны от нее вырывались за стены комнаты и разлетались по всей округе - за бухты, за леса, за горы. Именно в это время экипаж, проплывавший над горой «Ура!», качнуло и бросило друг к другу что-то сильное, доброе. Моторычу вдруг захотелось всех обнять, Светка вспомнила миллион алых роз, а Облако само спланировало к знакомому ручью с доброй таежной водой. И набравшийся страхов Волосатиков бросился глотать эту добрую холодную воду. Наклонился раз, глотнул другой - и почему-то сам себя спросил: «А с какой стати ВруЛя Патрикеевна подначивала резать лучи света на кусочки и продавать как билетики? Солнце всем их дарит даром!» В недоумении он глотнул еще раз, и другой, и третий - и неизвестно кому громко сказал: «Спасибо!» Но сказал так, что всем почудилось, будто от него отделился кто-то похожий на щетинистого кабанчика и, хрюкнув, бросился в лес.
Но кто-то, видимо, еще при нем задержался, потому что из молчавшего Волосатикова послышался шустрый голосок:
- Хороша водичка! Ч-ч-ч-чудесная! Такой и торговать можно - по пятерке, а то и по десятке за стаканец!
- Не продавать, а раздавать! - резко ответил Ветер, тоже вдохнувший доброй влаги.
- И нужно! - сказала Светка. Она сама набирала воду в бутылки: одну для деда, чтоб не старел, другую для родителей, чтоб поменьше спорили.
- Обязательно нужно, - повторила она, - и на завтрак, и на обед.
- И тем более на ужин, - промурлыкал Моторыч. — Чтобы всем снились только добрые сны.