- Просто плохо знают физику, - проскрипело Облако.
Мальчишки обалдело посмотрели друг на Друга:
- Ты видел, Алеха?
- А ты слышал, Андрюха?
Но еще больше они удивились, увидев, как чья-то рука из Облака опустила им на скамейку целлофановый пакет, а в нем два пирога с кальмарами и одной огромной котлетой, поверив, что котлету они обязательно разделят пополам.
НУ, СКАЗКИ! НУ, СКАЗКИ!
Возле школы никого не было. Так что около нее рта никто не раскрывал. Зато за школьным садиком стоял заехавший сюда маленький грузовичок. А в садике седенькая, но бойкая учительница в спортивном костюме суетилась возле стола. Она как раз собиралась подклеивать книги, когда к ней по дороге в Океанск заскочили попить чайку с вареньем из школьной смородины бывшие ученики - Толя и Рая.
Учительница хлопотала, краснощекий Толя налегал на варенье из смородины, а пышная Рая - на городские конфеты. Они причмокивали, прихлебывали и, разрумянившись, будто первоклашки на завтраке, отмахивали по третьей чашке, как вдруг едва не выронили их и распахнули рты на все тридцать два зуба: над ними повисло румяное облако, и они явно услышали, как сидевший на его краю кот промяукал:
- Так на эти рты никаких конфет не хватит!
А стоявшая рядом с ним девчонка в тельняшке соскочила вниз, поклонилась учительнице и, поздоровавшись, сказала:
- Извините, пожалуйста! Тут один наш товарищ поступил не очень правильно и без разрешения прихватил...
- На некоторое время... - вмешался кот.
- Да! На некоторое время несколько листков со сказкой из лежащей на подоконнике книги! - подтвердил Ветер.
- Ага! - обрадовалась учительница. - Значит, есть еще люди, которые любят читать! Это очень приятно! Я хотела подклеить книги еще вечером, но погасла лампа: кончился керосин!
- Вот видишь, - зашептал Светке Ветер. - Очень приятно!
- И какую же сказку он прихватил?
- Про халифа-аиста! - сказала Светка.
- Хорошая сказка хорошего писателя, Гауфа. - Он ведь и про маленького Мука написал. И Карлик-нос! Жаль, что, кажется, Толя и Рая так их и не прочитали.
- Как же, как же! - обиженно возразил Толя. - Очень хорошая сказка. Я, помню, эти страницы и вырвал, - гордо пропыхтел он. — Чтобы прочитать Рае! Книжка в портфель не влезала, а прочитать хотелось. Вы ведь сами нас учили делать доброе друзьям.
- А нам читать и задерживаться некогда, - пропыхтело, к удивлению учительницы и ее гостей, Облако.
И учительница спросила:
- А куда же вы на таком странном транспорте торопитесь?
- Ничего странного! - вздохнуло Облако. - Надоело объяснять!
- На чем же вы держитесь?
- На законах физики, - сказал кот.
- И чуть-чуть на сказке! - нашелся Ветер.
- А торопимся в тайгу. К Гречухину, - сказала Светка.
- Ха-ха-ха! - чуть не подпрыгнул упругий Толя. - Это к тому, который моря горючего наобещал? Да поворачивайте назад! Ничего не найдете и сами пропадете!
- А он уже нашел! - совершенно уверенно сказал кот.
-Где?!
- У горы, где гудят комары! - сказала Светка.
- Ха! - подпрыгнул снова Толя. - Ха! Тут что ни шаг - комары!
Но Светка выложила на стол клочок бумаги, и учительница, внимательно рассмотрев его, сказала:
- Так вам лучше по гипотенузе! Через горы наискосок!
Она сказала это твердо, и было видно, что твердо поверила и Гречухину, и девочке, которая наверняка знает, что такое гипотенуза.
- Кстати, — сказала она, - может быть, прихватите с собой вот эту книгу?
И она взяла с подоконника новенький толстый том.
- Это воспоминания очень известного маршала. А на 333 странице есть рассказ о старом смелом солдате, Гвардеиче, к которому вы и заглянете. Он три танка подбил! Ато прошу Толю и Раю- так им некогда заворачивать. Очень торопятся, - усмехнулась учительница. - Тут же целых пять километров! Но очень торопятся!
- Очень торопимся! В Океанск! — запыхтели Толя и Рая. - Боимся опоздать! Там, говорят, вчера целый день с воздуха колбасы и окорока людям на головы падали!
- Ну, сказки! Ну, сказки! - рассмеялась учительница.
- Какие сказки?! Наша соседка полную сумку привезла! И до сих пор лежит, колбасой ушибленная.
Тут Ветер свистнул, кот фыркнул, а Облако встряхнулось от смеха, и из него к ногам бывших учеников вылетели две Врулькины колбаски.
- Вот видите! - крикнула Рая. - Очень некогда. Сейчас еще выпьем по чашечке чайку и помчимся!
И хотя Светке было тоже не очень по пути к старому солдату и она могла бы сказать: «Ну вот еще!», она под радостный всплеск Ветра сказала:
- Конечно, давайте!
- Только как мы найдем вашего Гвардеича? - спросила Светка.
- Очень просто, - сказала учительница и повторила: - По гипотенузе!
Она все же надеялась, что такая толковая девочка знает, что гипотенузой называется сторона прямоугольного треугольника, лежащая против прямого угла.
- И по медовому запаху, - добавила она. - Увидите пчел и летите за ними.
Светка усмехнулась: при чем тут гипотенуза? - Хотя по математике у нее была твердая четверка... Но оглянувшись, увидела, что вся долина возле гор была похожа на треугольник, школа на
берегу озера стояла в вершине прямого угла, а напротив по небесной дороге летели пчелы.
- Понятно? - улыбнулась учительница и пригласила: - У гоститесь на дорожку жареными Карасиками.
Из окна пахло рыбкой, которую вечером наловили внуки доброй учительницы. Но удивительные гости, отказавшись от чая и угощения, выплыли со двора и полетели за пчелами по гипотенузе - от лебединого озера к синевшим вдали горам...
А сзади них тянулась приземистая «Тойота», из которой выглядывала вертлявая рыжая голова.
УВЕРТЮРА - МУРВЕТЮРА...
Друзья плыли по свежему утреннему небу, то поднимаясь, то снижаясь, и под ними вспыхивали от росы кусты таежных пионов, алели полянки маков и жарков, белели лужайки ромашек. Сопки были усыпаны спелой земляникой, а по деревьям взбирались вверх целые потоки лиан дикого винограда. Ветер, подгоняя Облако, носился туда-сюда. Он старался угодить всем, потому что мужественный моряк Мотор Моторыч уважал ветер в лицо, Облаку нравился подталкивающий попутный Ветер. А Светка любила и тот и другой.
Ветер носился рядом с ними и весело насвистывал такую красивую мелодию, что Моторыч поинтересовал ся:
- Что это ты насвистываешь?
- У-вер-тю-ру! - просвистел Ветер.
- Занятное слово, - подумал Моторыч. - У-вер- тю-ра. Будто вертится сама, но что это такое?
И в самом деле, казалось, лукавая игривая музыка все поворачивалась и поворачивалась. Она то спешила, как бойкая нить, то вертелась, будто торопилась листать страницу за страницей рассказ о каких-то бойких приключениях, плутоватых шалостях и веселых опасностях. Но на каждом повороте увертюра лукаво подмигивала: «Не бойтесь!»
«Вперед, вперед! - звала она и уверяла: - Все кончится как надо, - хорошо и счастливо. И это главное! Вот увидите».
Это Ветер насвистывал увертюру к веселой опере Россини «Севильский цирюльник», которую он подслушал когда-то за окном музыкальной школы в исполнении юного скрипача Вити Жукова.
«Хорошая увертюра, - подумал бывалый кот. - Вот только больно легко и весело все получается! Так не бывает. Тут на каждом шагу столько неприятностей и волнений, что то и дело держись за палубу всеми когтями!» И он сильней вцепился Облаку в бок.
Это настроение приятеля Ветер уловил мгновенно и тут же затрубил другую увертюру. Он услышал ее однажды вечером, когда задержался у летнего кинотеатра и вместе с детворой смотрел фильм «Дети капитана Гранта».
В этой музыке были и ураганы, и погони, и хлопанье парусов, треск мачт, землетрясения и
грозы. И сквозь все это летела с волны на волну по океанам отчаянная шхунка «Дункан» с ее бесстрашными героями. Прекрасная музыка то радостно ликовала вместе с друзьями, то замирала в предчувствии страшной беды, но точно знала: они должны одолеть все - это было главное. И, как положено, она летела и звала: «Вперед, вперед. К победе!»
- Вот это увертюра! Вот это мурвертюра! - довольно промурлыкал старый моряк. Это было ему по нраву. Только хотел добавить: «Правда, моторного звука в ней немного не хватает...»
Но Ветер насвистывал уже другую веселую мелодию, потому что очень хотел порадовать их смелую добрую подружку и начальницу. Голова его, без всяких плейеров, была полна увертюр, песен и песенок, подхваченных на лету и даже сочиненных им самим. И все это хотелось отдать всем-всем: и друзьям, и морям, и цветам - только была бы музыка!
Он подхватывал на лету звуки и лепестки цветов и, к удовольствию друзей, осыпал ими и Светку, и кота, и не любившее прежде нежностей Облако... Иногда под ними пробегало стадо пятнистых оленей, и он ласково дул на их мохнатые рожки, легко поднимал стайки бабочек и блестящих крыльями стрекоз. Вокруг уже пахло теплым лесным медом, и друзья чувствовали, что плывут не по какой-то гипотенузе, а по настоящей медовой реке, в которой быстро носятся золотистые пульки пчел. И скоро у подножья высокой сопки заголубели пчелиные домики-ульи.
СОЛДАТСКАЯ СКАЗКА
В стороне от ульев стояла увешанная сухими травами и корешками крепенькая избушка. Возле нее у столика дымилась печурка с солдатским котелком. Поодаль из земли выглядывала замшелая землянка, и с ее крыши свисала странная змеистая лента. Тут дохнуло такой ягодной сладостью, что можно было прихлебывать чай без всякого меда-сахара! Но нигде никого не было! Собачья будка пустовала. Вокруг на грядках росли зеленые, как в гимнастерках, огурчики, тянулись вверх помидорные стойки и совсем уж по- солдатски, навытяжку, выстреливался остренький зеленый лучок и алела краснобокая редиска.
Вдруг Моторыч дернулся, завертелся и крикнул:
- Змея!
На землянке закачалась лента. Однажды в Индии такая лента чуть не цапнула кота за нос!
Но Ветер подлетел, подул на нее и лента заполоскалась, как пустой чулок.
- Не дрейфь, Моторыч, - усмехнулся Ветер. - Это пустая одежка, из которой выполз удавчик.
- А я и не дрейфлю! - оправдался кот и тут же завертел во все стороны головой: от сумки корешков отчаянно запахло валерьяной. Коты, как известно, от валерьянки чуть не сходят с ума. А старый моряк Моторыч, хоть вел себя дисциплинированно, был все-таки котом! И готов был сорваться с Облака. Но тут Ветер свистнул и сказал:
- Никого. Как в «Аленьком цветочке».
Светка оглянулась и позвала:
- Ау... Гвардеич!
- Фьють-фьють! - свистнул кто-то, и с крыши на плечо Светке спрыгнул полосатый, как тельняшка, бурундук и свистнул еще раз.
Дверь землянки скрипнула, и из нее в солдатской гимнастерке, прихрамывая, появился крепкий старик с чашкой меда, такого золотистого, что Ветер ахнул:
- А старик-то и сам медовый!
Тот и вправду весь светился, как золотистый мед.
- И медовый, и бедовый, и сыпучий, и скрипучий! - рассмеялся старик и, поставив на стол чашку, похлопал себя по коленям, от которых шел деревянный скрип. Пригласил: - Садитесь, гости, угощайтесь! Амур, угощай хороших гостей.
- А откуда вы знаете, что гости хорошие? - опередив всех, спросил Моторыч.
- А плохой гость в тельняшку Патефоныча не заберется. И к Гордеичу-Гвардеичу не дотопает... Так ведь?
С этим все были согласны и присели, Светка - на березовый пенек, Моторыч — на пустую собачью конуру. Вдруг кот отшатнулся: лежавший на столе клубок превратился в удавчика. И хоть он подвинул головой к Светке чашку с медом и подкатил огурец и редиску, Моторыч отодвинулся с опаской поближе к валерьяне. Все-таки змея в Индии когда-то едва не цапнула его за нос.
- Это мой дружок Амур, - сказал Гвардеич. - Форму недавно сменил. Из старой вынырнул, а новую получил. Они у меня с бурундучком Борькой главные сторожа. Втроем и живем, и хозяйничаем! А подружка Тайга, - он кивнул на конуру, - побежала проведать своих внуков. И ружье у нас есть. Хоть и не стреляет, пугнуть непрошеных гостей может...
- А кто же все это сделал? - удивленно спросила Светка, показав на грядки, на землянку, на ульи.
- А есть один дед, нахлебался бед! - сказал Гвардеич и усмехнулся: - У меня тут даже сказка сложилась. Хотите поведаю?
Кот промолчал: он вдыхал запах валерьяны, исходивший от пучков. Облако вздохнуло: «Время-то уходит...»
А Светка, надкусывая редиску, сказала:
- Конечно, хотим!
- Ну ладно, слушайте, - сказал Гвардеич.
Жил в одной, не ведаю в какой, деревеньке мужик. Жил да был, был да жил. Все б ничего. Только не шли у него дела! Ни избушка не строилась, ни земля не пахалась, не валился под топором лес... И говорили про него: «Мужик как мужик: и ноги есть, и руки есть. Только вот без царя в голове!»
Огляделся мужик. И вправду, нет царя! А где его взять? Придется самому себе за царя быть. Назначил мужик сам себя царем.
Собрался отдавать приказы министрам - одному, другому, третьему! Да оглянулся: нет министров, ни одного.
Хотел позвать генералов - одного, другого, третьего - так нет и генералов. Что делать? Придется
самому и за министров, и за генералов приказы офицерам отдавать. Так ведь и тут беда: нет и офицеров. Назначил он себя, конечно, и офицером.
Все бы теперь хорошо! И царь есть, и министр, и генерал, и офицер есть. Только вот где взять солдата, чтоб приказы ему отдавать?! Подумал мужик и вспомнил: «Ха!Так ведь я и есть самый- самый настоящий солдат! Вот и медаль у меня настоящая, военная - «За отвагу».
Вспомнил, отдал себе приказы, и пошла работа! Копает солдат, рубит, строит. Все по-солдатски, по-мужицки старается. И команды отдает себе сам. А уж если что, по шее себе всыплет за всех сразу - и за офицера, и за министра, и, понятно, за царя! Идут дела.
Глядь, вместо развалюхи дом вырос, куры заквохтали, поросята захрюкали. И хлебное поле зашумело: колосья шуршат, звенят. Зерна веские, полные. Будет хлеб! И себе, и соседям на пироги хватит.
Едут мимо люди и говорят:
- Вот чудо так чудо! Вот мужик так мужик! Сразу видно: с царем в голове.
А мужик сидит на крылечке и думает: «С ца- рем-то, может, и с царем, а главное - с хорошим солдатом!»
ДУЙ В ДУДУ И ПЛЮЙ НА ВЕДУ!
- Ну как? - спросил Гвардеич гостей.
Тут бурундук Борька, полосатый, как лента от
победной медали, вскочил к нему на плечо, а Ветер вскинулся и прошумел:
- Гениально! Чудесно!
- Хоть в журнал «Мурзилку» отправляй, правда? - засмеялся Гвардеич.
Он внучке Танюшке когда-то все время «Мурзилку» выписывал, потому что его друг, тоже бывший солдат, когда-то там работал.
- Только какая же это сказка? - сказала Светка. - Это же правда! Только как вы здесь оказались?
- А как в сказке! Дали по шапке, послали к бабке, хотел не хотел, а вот залетел! — засмеялся старик и спросил: - А с чем же Анна Ванна внучку Патефоныча ко мне направила?
Светка было удивилась, откуда он все знает. Но, увидев жужжащих около его уха пчел, поняла: «Доложили!» - и сказала:
- А по пути. Книгу занести. В ней и про вас есть, как вы три танка подбили!
- Три не три, а четыре подбил, - поправил Гвардеич. - Это медалей три, - он кивнул на избушку, в которой висел китель, а на нем сверкал гвардейский значок и три медали «За отвагу». - Медалей - три, а танка - четыре, - уточнил он. - Только четвертому я башку снес, а он, барбос, мне ноги уполовинил. Вот и поскрипывают мои деревянные горбунки.
- Так вот же книга! - проворчал Моторыч. - Й маршал ваш и все про вас. Значит, маршал ошибся?
Ошибок кот терпеть не мог! По ошибке его однажды чуть не наказали вместо Волосатикова.
Гвардеич довольно взял книгу, сказал:
- Маршал мой, и написано про меня. Видно, про четвертый маршалу не доложили. А танка четыре: один на Волге, другой у Днепра, третий на Висле, а четвертый...
- На Шпрее? - наугад воскликнул Ветер: он там под Берлином бывал! И там правнука Пушкина в бою видел.