основательно намял бы нам бока. Но какой Горох человек, я так и не знал. Мне
казалось, что в любую минуту он может опять стать нашим врагом.
- Я из окна тебя заметил, - улыбался Горох. - Смотрю, человек ходит
один, скучает, дай, думаю, развеселю его.
Я молчал. Я смотрел на него и молчал. Он тоже затих.
- Валерка, - вдруг сказал он, - ты видел когда-нибудь ледоход?
- Видел, - нехотя ответил я. - В кино.
- В кино я и слона видел, - презрительно фыркнул Горох. - А настоящий
ледоход, когда льдины одна на другую лезут и такой шум и треск стоит...
- Нет, не видел, - сказал я.
Горох меня сегодня удивлял. Я никогда не думал, что он может
восторженно о чем-нибудь говорить.
- Так поехали посмотрим. Завтра утром, - наседал на меня Горох.
- Мне же в школу, - нерешительно протянул я.
- Один день и пропустить можно, - не отставал Горох. - Ну? Ну, решайся.
Я покачал головой.
- Нет, не могу. Пока.
- Не думал, что ты такой маменькин сыночек, - крикнул мне вдогонку
Горох.
- Ладно, поговори, - не оборачиваясь, проворчал я.
Ночью мне снилось, как плыли по реке льдины, как они лезли одна на
другую, и такой шум и треск раздавался, что я проснулся. За окном надрывался
бульдозер. Он разравнивал площадку - напротив нас собирались строить новый
дом.
В классе плясали солнечные зайчики, и все ребята глядели в окна. А на
переменах классы пустели - даже зубрилы выбегали во двор.
Вокруг Иры на каждой переменке собирались девчонки:
- А что дальше?
- Ему так долго хлопали, забросали всего цветами...
- Этого толстого, с бакенбардами? - мимоходом спросил я.
- И совсем он не толстый, - обиделась Ира. - Откуда ты это взял?
- Ладно, - отмахнулись от меня девчонки. - Что он еще спел?
Я направился к Семке.
- А какие у тебя впечатления?
- Ты знаешь, - Семка радостно завертел головой. Иногда мне казалось, что в порыве восторга он может повернуть голову на 360 градусов. - Ты
знаешь, звонок, который звенит в нашей школе, сделали сами ребята. Звонок
соединен с часами, и как только время подходит к переменке или уроку, раздается - дзинь! И все автоматически. Ему уже десять лет, этому звонку, а
он еще ни разу не ломался.
- Очень интересно, - зевнул я. - И сегодня ты туда?
- Ага, - сказал Семка.
Я повернулся и пошел в класс.
Семка догнал меня.
- Может, и тебе записаться в кружок?
- Нет. Степан Александрович не пустит. Да я и сам не хочу.
Вечером я снова был на Гороховой улице. Прошел один раз мимо фонаря, второй раз. Горох не появлялся. Глянул на окна его квартиры - светятся.
Может, Горох дома?
Тогда я вспомнил, как вызывали Гороха его приятели. Я заложил два
пальца в рот и свистнул.
В ту же минуту лохматая голова Гороха показалась в окне. Он что-то
жевал.
Я помахал ему рукой.
- А, это ты! - крикнул Горох. - Сейчас спущусь.
- Я согласен, - сказал я, когда Горох подбежал ко мне.
- Молодец, Валерка, - от радости просиял Горох. - Дай пять.
Мы пожали друг другу руки.
- Поезд идет в 8.30, - сказал Горох. - Не проспишь?
- Нет.
- Будь здоров. Поесть захвати с собой. Понял?
ЗОЛОТОЙ ДЕНЕК
- А зачем портфель взял? - спросил меня Горох на вокзале. - На сегодня
уроки отменяются.
- Просто так, - я помахал портфелем. - Чтобы мама не заметила, ей
сегодня на вторую смену.
- Конспирация, - захохотал Горох. - Не дрейфь, ледоход стоит того, чтобы школу пропустить. А к вечеру вернешься, мать ничего и не узнает.
Денег на билет нам хватило только "туда".
- Назад "зайцами" поедем, - не унывал Горох. - Умеешь "зайцем" ездить?
- Умею, - соврал я.
В троллейбусах я катался иногда бесплатно, а в поездах еще не
случалось.
Вагон оказался очень старенький, все в нем дребезжало и стучало.
У Гороха было отличное настроение. Он мурлыкал "Черного кота" и то и
дело выглядывал в окно.
- Посмотри, денек-то какой, а? Золотой денек... Просто не денек, а
воскресенье!
Меня тоже увлекла наша поездка.
Я забыл, что должен сейчас сидеть в школе и слушать объяснения
учителей. Я глотал воздух, как газированную воду, и у меня щекотало в носу.
А Горох говорил без умолку:
- А ты не хотел ехать, а?
Когда мы сошли на станции, первое, что я увидел, было небо. Оно было
огромным и голубым. Я никогда его таким не видел. Дома мне в городе мешали
его увидеть таким или что другое, но только я стоял, задрав голову, и глядел
на небо, пока глаза не устали.
- Пошли на реку, - позвал меня Горох.
И мы по вытоптанной тропинке зашагали к реке.
Горох шел впереди и кричал:
- Гляди, березки какие белые!
- Гляди, снег какой синий!
Я только успевал вертеть головой. И вдруг Горох сказал: "Тихо", - и
замер. Остановился и я.
- Слышишь? - спросил он шепотом.
Я кивнул. Где-то впереди и внизу слышался шум, треск, как будто десятки
грузовиков буксовали на одном месте. Или как будто слоны огромным стадом, бок о бок, пробирались по ущелью.
Мы выбежали на обрыв. И я увидел ледоход. Льдины плыли, как десятки еще
не загорелых пловцов. Река казалась огромной.
- А?! - кричал Горох. - А?! Видишь?
Я не знаю, сколько мы стояли, наверно, очень долго, потому что я
замерз.
- Давай походим, - сказал я Гороху.
- Озяб? - спросил Горох.
- Немного, - сказал я.
Я уже давно заметил, что Горох начал говорить странными для него
словами - "озяб", "золотой денек". И вообще мне казалось, что со мной другой
человек, а не Горох.
Мы шли по лесу и видели, как стоят по колено в воде березки. Горох
говорил:
- Скоро березовый сок пойдет. Ты пил березовый сок?
- Нет, - признался я.
- Это такое удовольствие! - Горох даже глаза зажмурил.
Потом мы примостились на пеньках на пятачке рыжей земли. От нее шел
теплый пар. Мы ели, что прихватили с собой из дома. Горох ел спокойно, неторопливо. Он уже не хихикал, а улыбался добродушно и весело.
- Ты знаешь, а в детстве я жил в деревне.
- Да ну? - удивился я.
- А в городе мне скучно, не знаю почему.
Мы помолчали.
- Слушай, Коля, - назвал я вдруг Гороха по имени, - а вот правду
говорят, что змея своих детенышей ест?
- Правда, - оживился Коля. - Я сам видел.
- Расскажи, - попросил я.
- Пошли мы в орехи. Набрали уже много. Вдруг я вижу - на одном дереве
ветка шевелится. Пригляделся, а это змея. И тут неожиданно из нее один за
одним стали выскальзывать змееныши. Она - цап одного и слопала, потом и
второго проглотила, а третий успел удрать. Упал на траву и мгновенно исчез.
Я стоял как обалделый. Никогда такого не видел.
- Здорово, - восхитился я.
- Я много интересных историй знаю, - гордо сказал Горох. - Когда
захочешь, расскажу. А сейчас нам пора на станцию. Поезд провороним.
Мы заторопились к станции. По дороге я влез в яму с водой и замочил
ноги.
- Переобуйся, - сказал Горох.
Он вытянул из-за пазухи белые шерстяные носки.
- Захватил на всякий случай, - подмигнул он мне.
Я вылил из ботинок воду. Держась за Гороха, переобулся.
- Теплее? - спросил Горох.
Я кивнул.
- А теперь - бегом на станцию.
На поезд мы еле успели. Уже было совсем темно, когда приехали в город.
Дома я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что здорово загорел.
Усталость уложила меня на обе лопатки в постель.
Ни одного урока на завтра я не сделал, но засыпал счастливый.
Ночью мне снилось, будто мы с Горохом прыгаем со льдины на льдину и
Горох кричит: "А?! Денек-то какой? А?!"
"А ВЫ - К ДИРЕКТОРУ..."
6 "А" кипел, как забытый на плите чайник. Это я почувствовал сразу, как
только вошел и со спокойной улыбкой сел за свою парту.
- Он еще улыбается, - негодовала Галка. - Посмотрите на него, он еще
улыбается!
- А что мне - плакать? - глупо пошутил я.
И посмотрел на Иру, она сидела хмурая. У Семки был растерянный вид.
"Опять влип, Валерка, попробуй выпутаться", - говорила его несчастная
физиономия.
- Так вот что мы решили, - грозно сказала Галка. - Хватит с тобой
нянчиться. Мы пойдем к Екатерине Моисеевне и попросим, чтобы тебя перевели в
другой класс. С тобой нам никогда не стать самым лучшим классом в школе.
Я задумался. Я не ожидал, что дело примет такой крутой оборот.
- Кто со мной пойдет к директору? - спросила Галка.
Все молчали.
- Вы пойдете, - сказала Галка Леньке Александрову и Светке Никитиной.
И тройка зашагала к двери.
- Я против, - рядом со мной вскочила Ира.
- Я тоже, - очнулся и Семка.
- Валерий, конечно, виноват, но не настолько, чтобы от него
избавляться, - взволнованно говорила Ира. - У него просто еще не сложился
характер. Ему нужны забота, внимание. А вы - к директору...
Девчонки хихикнули и зашептались.
- Не надо мне вашей жалости! - зло крикнул я. - Обойдусь без вас.
Подумаешь, какие нашлись!
Ну и разозлился же я! Даже забыл про свою привычку не хлопать дверью.
Выбегая из класса, я так шарахнул дверью, что стекла зазвенели.
- Ты не очень! - кричала мне вдогонку Галка. - Надо беречь школьное
имущество!..
После прекрасного дня, какой у нас был с Горохом, встретить такое
отношение!.. Все во мне бурлило. А я еще хотел предложить ребятам съездить в
те же места в воскресенье. Черти полосатые, думал я. Я вообще уйду из школы, переведусь в вечернюю.
Ноги сами привели меня на чердак. На чердаке я ждал Семку.
Прошло довольно много времени, пока появился мой друг, пыхтящий словно
самовар. Он замотал головой.
- Ничего не выгорело. Директорша сказала, что подумает, в какой класс
тебя перевести. Ты знаешь, она была очень сердитой... и грустной...
- Я знаю, - вздохнул я.
- А Галка все время говорила, что с тобой нам не видать первого места, как своих ушей, что все устали возиться с тобой и что у нее нет никаких сил
с тобой бороться.
- Что-то надо придумать, Сема, - печально сказал я.
- Мы с Ирой говорили Екатерине Моисеевне, что мы против, что ты хороший
парень, просто у тебя нет силы воли.
- Это ты сказал, что у меня нет силы воли? - грозно спросил я.
- Нет, это Ира, - отодвинулся подальше Семка.
Я задумался.
- Тебя директорша вызывала, - тихо сказал Семка.
Я кивнул.
- Ты знаешь, Сема, я пойду в другой класс. В 6 "Б". Надоело мне все
это.
- А я? - спросил Семка. - Я тоже перейду в 6 "Б". Хотя, мы их били
снежками. Они могут вспомнить.
- Ну и что? - сказал я. - А тебе незачем переходить. Мы и так с тобой
будем видеться во дворе.
- Ты на меня не обижаешься? - Семка шмыгнул носом.
- О чем ты говоришь, - рассердился я. - У меня всего один друг - это
ты.
- А Ира?
- Ира - храбрая девчонка, - сказал я.
- Если бы ты видел, как она разговаривала с директором и Галкой! -
восхитился Семка.
- Воображаю. Ну, я пойду к директорше.
- Я провожу тебя, - сказал Семка, когда мы очутились во дворе.
Мы шли и молчали. Семка схватил длинную палку и вел ею по ограде парка.
Палка выбивала о прутья забавную мелодию.
- Напоследок, - я подмигнул Семке, - я устрою им представление.
Екатерина Моисеевна, когда я поднялся к ней на четвертый этаж, не
улыбалась.
- Ребята, наверно, правы, - сказала она. - С понедельника ты будешь
учиться в 6 "Б" классе.
- Я тоже хотел вас просить перевести меня в 6 "Б", - твердо сказал я.
- Вот как? - тут она улыбнулась. - Значит, наши желания совпадают?
- Да, - сказал я и подмигнул богатырям.
Трое здоровых вооруженных парней глядели на меня пристально и строго.
ПРОЩАЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ
В субботу после уроков я попросил ребят на пару минут остаться. Я хотел
с ними проститься.
- Ребята, - сказал я, - останьтесь на немного. Я хочу с вами
проститься. Послезавтра меня здесь не будет. Я перехожу в 6 "Б".
Все замерли. С той же дрожью в голосе я продолжал:
- Мне хочется, чтобы вы обо мне вспоминали иногда добрым тихим словом.
Честно говорю, первый раз я расчувствовался - мне и вправду было жаль
расставаться с ребятами.
Я начал обход с того ряда, что у окна. Сашка Рубец и Колька
Комаровский, которые сидели на первой парте, вопросительно на меня
уставились. Я подал руку Сашке.
- Саша, я тебя один раз стукнул. Извини, Саша. Чего между мужчинами не
бывает...
Кольке я тоже пожал руку и сказал:
- Я над тобой, Коля, когда-то подшучивал. Но я не хотел тебе зла.
Прости, друг, если что не так.
Потом я прощался с Ленькой Александровым.
- Я никогда не забуду, Леня, как часто ты меня выручал - давал
списывать.
Вовку Шлыка я похлопал по плечу:
- Ты хороший парень, Вова. Мне жаль с тобой расставаться.
Когда я приблизился к Светке Никитиной, наша розовощекая пятерочница
готова была вот-вот разреветься.
- Спасибо тебе, Света, за твою доброту.
Светка еле сдержалась, чтобы не расплакаться.
Класс гудел. Представление, кажется, удавалось на славу.
Я остановился перед Галкой Новожиловой.
- Я хорошо понимаю твои чувства, Галя. Я понимаю, сколько крови я тебе
попортил.
- Но ты постарайся понять, что мы желали тебе только хорошего. - Галка
волновалась, когда произносила свою фразу.
Я внимательно посмотрел на нее.
"Тю-тю! - подумал я. - Еще два пламенных слова, и они меня будут
упрашивать остаться. Это очень интересно".
- Я постараюсь понять, - сказал я. - До свидания, Галя. Не забывайте
меня, ребята. - Я взялся за ручку двери. - Прощайте.
Что творилось в классе после моего ухода! Мне Семка рассказывал, что
одни кричали: "Давайте вернем Коробухина!", "Валерка - отличный парень!",
"Он все осознал!", а другие наоборот: "Он сто раз уже осознавал!", "Все
притворяется!".
Класс раскололся, как орех на две половинки, и не мог ни на что
решиться. Ну и ладно. Проживу без вас. Ведь в каждом классе люди, а не
звери.
В 6 "Б" меня встретили неплохо. Долговязый Мишка Зайцев долго держал
мою руку в своей.
- Хорошо, что ты пришел к нам. Будешь играть левым крайним. У нас
слабый левый край.
- Я привык играть центром, - недовольно сказал я.
- Центром играю я, - оборвал меня Мишка. - У нас команда уже подобрана.
- А вы по какой системе играете? - спросил я.
- Конечно, по бразильской, - ответил Мишка.
- А кто второй центр?
- Я, - сказал Толька Дашкевич, хладнокровный, крепкий мальчишка.
- Неплохо, - одобрил я тоном знатока.
Вот так стал я учиться в 6 "Б". Вспоминал ли я о своих ребятах из 6
"А", думал ли о них? Наверно, да, потому что на физике в моей голове
родилась забавная идея.
На переменке я уединился и стал сочинять записку. Я долго потел, пыхтел
и скрипел пером. И, наконец, вот что получилось.
Я давно заметил тебя. Когда ты идешь по коридору, я долго смотрю тебе
вслед. Мне хорошо, когда ты в школе. Но мне нехорошо, когда тебя нет в
школе.
Мальчик из 6 "Б"
Я сложил бумажку вдвое, потом вчетверо и написал:
Новожиловой Гале
строго секретно и лично.
На следующей переменке я вертелся около раздевалки. Я хорошо знал, где