- Это - стандартная концентрация, и доза, - пожал он плечами, - ну, может чуть больше для гарантии. Я же не из касты врачей, чтобы определить точную дозировку. Эффект действия, конечно, неограниченный по времени, но обычно его возобновляют ежегодно, скорее в символических целях, чем в медицинских.
Я не могла поверить, насколько же горьким был это снадобье. Я, конечно, уже знала от Сьюзан, кое-что про этот «напиток». Для его приготовления используют вытяжки из корня сипа. Также, я узнала, что по заказу рабовладельцев и работорговцев, в последние годы рецепт был улучшен кастой врачей на столько, что теперь стал необыкновенно эффективен, и его действие стало практически вечным, о чём мне уже поведал Дразус Рэнциус.
- Не беспокойтесь, Леди Шейла, - постарался успокоить меня Дразус Рэнциус. – Действие вина, и его эффектов надёжно прерывается приемом его противоядия – сладкого вина.
- Понятно, - сказала я, впрочем, это мне, конечно, уже было известно, Сьюзан просветила.
Любая рабыня знает, что если ей дают выпить сладкого вина, то ей нужно вскорости ожидать мешка на голову и оплодотворения, значит, её отобрали на племя
- Разве его нельзя было подсластить? – спросила я недовольно.
- Я решил что, Вы выпьете его, именно таким, каким его обычно пьют -ответил он.
- Ты решил, что Татрикс Корцируса должна выпить неподслащённого рабского вина? – возмутилась я.
- Мы возвращаемся во дворец? – поинтересовался Дразус, бросая взгляд на дверь.
- Я выпью это, - сразу согласилась я.
Я немного рассердилась на Дразуса Рэнциуса. Как только я оказалась перед ним в одежде рабыни, он, казалось, стал намного деспотичней, намного агрессивней со мной, чем это было прежде. Что-то во мне негодовало от этого, но, в то же самое время, я чувствовала что-то ещё, нечто, жившее глубоко во мне, как именно глубоко, я не ведала, но это нечто возбуждённо зашевелилось в своей глубине, отзываясь на власть мужчины.
- Если желаете, я мог бы помочь выпить это? – предложил он.
- Чем именно Ты можешь помочь мне в этом? – озадаченно спросила я.
- Обычно женщину ставят на колени. Мужчина встаёт позади неё, и, взяв за волосы, тянет назад и вниз, запрокидывая ей голову и выгибая тело. Дальше он зажимает ей ноздри, и вливает жидкость ей в рот. Она просто вынуждена глотать, чтобы не задохнуться. Таким образом, даже испуганная или самая упрямая девушка, в самом начале своей неволи, узнаёт, что, если её господин захочет, ей остаётся только принять его волю.
- А что если, она будет держать рот закрытым, а зубы сжатыми? – поинтересовалась я. - Что, если позже она попытается вызвать рвоту и избавиться от питья?
- Рот не сложно открыть, нажав пальцами на щёки между челюстей, -усмехнулся он. – А вызвать рвоту не так-то просто, если у тебя руки связаны сзади.
- Я поняла, - вздрогнув, сказала я.
- Безусловно, - добавил мой телохранитель, - этот метод, для лучших результатов, требует двух мужчин. Так Вам помочь?
- Нет, спасибо, - отшатнулась я от него. - Я прекрасно справлюсь с этим сама.
Сморщившись, и уговаривая сама себя, я поднесла горловину ко рту, и практически за раз влила себе в рот содержимое фляги. Отчаянно, со слезами на глазах, торопливо делая большие глотки, я справилась с этой дрянью.
- Отлично, - отметил он.
Я отбросила флягу ему, и он ловко подхватил ей на лету, а я всё ещё задыхаясь от омерзения и ужасной горечи, ловила воздух открытым ртом, и пыталась оттереть губы тыльной частью ладони.
- Подойди и встань вон туда, - приказал он, указывая на место около двери, - лицом ко мне.
Я послушно встала на указанное место, и повернулась к нему лицом.
Он бросил мягкую флягу в открытый сундук, прямо на свой плащ, ранее аккуратно положенный туда мной.
- Почему Ты заставил меня выпить неподслащённое рабское вино? – спросил я, возмущённо.
- Встань прямее, - вместо ответа скомандовал Дразус Рэнциус, и я вытянулась насколько смогла.
- Почему Ты заставил меня пить эту гадость не подсластив? - повторила я своё вопрос.
Дразус небрежно, и не спеша осмотрел меня, начав с головы и закончив пальцами ног, а затем, также медленно, проделал эту унизительную и в чём-то возбуждающую процедуру в обратном порядке.
- Именно так его пьют. Так принято, - пояснил он.
Я задохнулась от негодования, от того как высокомерно он это произнёс!
- Что Ты собираешься делать с этим!? – испуганно, вскрикнула я, широко раскрытыми глазами наблюдая, как он вытащил из своего кошеля на поясе пару легких браслетов, соединённых между собой цепочкой приблизительно пяти дюймов длины.
- Наручники рабыни, - как о само собой разумеющемся, сказал он, и вдруг резко скомандовал, - Кругом, лицом к двери, руки за спину.
Почти в оцепенении я выполнила его команды. Послышались его шаги, он приблизился ко мне, и встал за спиной, спокойно, не шевелясь. Возможно, подумала я, он смотрел на меня. Внезапно, я почувствовала прохладную сталь этих браслетов, наброшенных на мои запястья, ударив меня по коже, они окружили руки и с сухим щелчком закрылись.
Внезапно я запаниковала. Я попыталась, подёргать руками в стороны, конечно без какого-то успеха. Мои руки могли двигаться лишь в пределах короткой цепи.
- Ты – в наручниках, - заметил он.
Я почувствовала испуг и страшную слабость, и чтобы удержаться на ногах прислонилась к двери, используя её для поддержки. Я глубоко задышала, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Мне казалось, что моё сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Дразус Рэнциус надел на меня НАРУЧНИКИ! Он был чем-то занят в другом конце комнате. Я надеялась, что он не заметил моё состояние. Какой же беспомощной я почувствовала себя в наручниках.
Через мгновение он возвратился ко мне, всё также стоящей там где он меня оставил, у двери. Но я, уже немного успокоившись, и вытянув тело, старалась стоять прямо. Изо всех сил я заставляла себя снова обрести своё самообладание.
- Ты так легко заковал меня, - небрежно заметила я.
- Нет ничего сложного в том, чтобы надеть наручники на женщину, -отмахнулся он.
Он сделал это так небрежно, и с такой сноровкой, даже не задумываясь над своими действиями. Мне показалось, что всё произошло совершенно внезапно и решительно. Только что я ещё был свободна, и вдруг, в следующее мгновение я уже оказалась совершенно беспомощной пленницей стальных полос и цепи. Я всё ещё находилась под впечатлением чудовищности, того, что было сделано со мной, и возможно даже это было явно видно со стороны.
- Тебе ведь уже приходилось заковывать других женщин, не так ли? – решилась спросить я, уж слишком большой опыт чувствовался в той беспечности и быстроте, с которыми он действовал.
- Да, - спокойно признал он.
Как же я ненавидела тех других женщин! Я попробовала ещё раз разделить запястья, бесполезно, конечно. Какой короткой, и какой крепкой, оказалась цепь, что держала мои руки вместе. Какой же слабой внезапно почувствовала я себя! Я, как и другие женщины до меня, возможно женщины, бывшие простыми рабынями, носила сталь Дразуса Рэнциуса.
- Теперь мы можем идти, - сообщил он мне.
- Да, Господин, - автоматически ответила я, - Ой! Я совсем не это собиралась сказать! Простите! Это выскочило само! Я не это имела в виду, - испуганно оправдывалась я перед своим телохранителем.
- Не волнуйтесь об этом, - успокоил меня Дразус. - Довольно трудно для женщины, одетой, как Вы сейчас, и в наручниках, не думать о мужчине как о своём господине.
- Спасибо, Дразус, - вздохнула я. - Ты очень любезен. Такая ошибка, как Ты и сам догадался, весьма смутила меня.
- Несомненно, - снисходительно кивнул он.
Интересно, задумалась я, каково это будет, принадлежать мужчине и обращаться к нему «Господин». Но, конечно, будучи собственностью, называть говорить «Господин» тому, кто в действительности является хозяином, будет совершенно правильно и вполне соответствующе ситуации. Мои мысли совершенно перепутались. Как могло случиться так, что я назвала Дразуса Рэнциуса «Господин»? Как небрежно, и как естественно, это выскочило у меня. Меня мучил вопрос, была ли я всё ещё фактически гордой, свободной женщиной, как я думала, или уже была чем-то ещё, возможно всего лишь презренной рабыней.
- Если Леди Шейла готова, - услышала я, - мы можем выходить.
Я подняла голову, и напомнила сама себе, что в некотором смысле, я не был закована в наручники на самом деле. Ох, но ведь я носила сталь! Она была надёжно заперта на мне! Но я всё ещё была Татрикс Корцируса, и достаточно было приказать, чтобы Дразус Рэнциус снял с меня наручники в любой момент, по первому моему желанию. Так что, в этом смысле, наручников на мне не было. Но на самом деле я вздрагивала каждый раз, когда мне в голову приходила мысль о том, каково это могло быть, если бы эти путы оказались на мне по-настоящему и навсегда. Я упорно гнала от себя эти пугающие и выбивающие меня из колеи мысли.
- Леди Шейла? – окликнул меня Дразус Рэнциус, выводя из задумчивости.
- Да, - вздрогнула я. - Идём.
Он толкнул дверь, и, держа меня левой рукой, вывел из комнаты.
8. Дом Клиоменеса. Комната в гостинице Лизиаса. Война.
- Возможно, теперь, - обратился ко мне Дразус Рэнциус, - у Вас имеется лучшее представление о сущности рабских загонов.
Я не могла даже ответить ему, ведомая им по тёмным переулкам назад в гостиницу Лизиаса. Я боялась, что моя голова могла бы закружиться, и я просто рухнула бы в обморок. Я с трудом понимала, где находилась в тот момент, где я была, и что я делала, я даже не ощущала своих ног, касающихся земли. Голова кружилась. Я дрожала. Меня переполняли дикие, бурные эмоции, я никак не могла поверить, что женщин могли бы погрузить в такую беспросветную неволю. Я отчаянно надеялась, что Дразус Рэнциус не мог почувствовать запах моего возбуждения.
- Ведомое положение, - скомандовал мне Дразус Рэнциус.
Опустив голову к его поясу, я почувствовала, как он схватил меня за волосы левой рукой.
- Тал, Гражданин, - поприветствовал мой телохранитель, на время превратившийся в конвоира, парня встретившегося нам в холле гостинцы.
Он вскоре выпустил мои волосы, и я снова смогла выпрямиться, следовать за ним, держась немного позади и слева от него, как он мне велел по пути сюда. Было уместным то, что я, переодетая рабыней, следовала за ним, как если бы я и была всего лишь рабыней. Мне, правда, показалось, что, когда мы расходились с незнакомцем, он держал мои волосы несколько жёстче, чем, на мой взгляд, было необходимо. Мои руки всё ещё были за спиной, удерживаемые стальными рабскими браслетами. Он почему-то отказался снять их, когда мы покинули дом Клиоменеса. Закованная в его сталь, следуя за ним как ведомое на поводке домашнее животное, а иногда ещё и согнутая им в ведомое положение, я чувствовал себя полностью в его власти.
- Вы получили удовольствие от посещения рабских загонов, -поинтересовался Дразус.
- Пожалуйста, только не заставляй меня вспоминать об этом! – всхлипнула я.
Я с ужасом ощущала огонь страсти, охвативший моё тело, и отсутствие нижнего белья под моим платьем. Сейчас Дразусу Рэнциусу достаточно было бы всего лишь щелкнуть пальцами, чтобы я завалилась на спину, умоляя хотя бы о его прикосновении, прямо на улице!
- Это - дом работорговца Клиоменеса, - объяснил мне Дразус Рэнциус, подойдя к узкой лестнице, ведущей к тяжёлой железной двери, расположенной с нескольких футах, в конце узкой ниши в стене огромного здания, на улице Мило. Над входом и чуть правее от ниши, на стене, с железной конструкции свисал узкий, синий с жёлтым флаг. Я следовала за Дразусом отчаянно стараясь удержать равновесие и не упасть. Идти со скованными сзади руками оказалось непривычно и крайне неудобно.
- Это - один из лучших, и наиболее уважаемых работорговых домов в Корцирусе, - добавил он. – Именно по этой причине, я выбрал именно его для удовлетворения Вашего любопытства. Думаю, что здесь Ваши чувства свободной женщины, не будут чрезмерно оскорблены.
- Я поняла, - прошептала я.
- С другой стороны не стоит ожидать, что здесь пойдут на чрезмерные уступки своим женщинами. Такое отношение к рабыням было бы нарушением этики работорговцев. Вскоре Вы обнаружите, учтя все обстоятельства, что женщины у них содержатся скорее ближе к стандартам полного рабства.
- Понятно.
Он жестом подозвал меня, и я присоединилась к нему, войдя в узкий коридор, ведущий к железной двери, на которую для меня было невозможно смотреть без страха.
- Там действительно содержатся рабыни? – дрожащим голосом спросила я.
- Конечно, - сказал мужчина. - Если Вы войдёте в эту дверь, вполне вероятно, что Вы окажетесь единственной свободной женщиной в этом доме, конечно, если у них не найдётся какой-нибудь новой девушки, в цепях ожидающей, скажем, раскалённого железа и ошейника.
- Ой, - задохнулась я.
- Всё ещё хотите войти сюда? – уточнил Дразус на всякий случай.
- Да, - сорвавшимся голосом заявила я.
- Вы - женщина, а это - дом работорговца, - напомнил он.
- Я войду туда.
Тогда он ударил в железную дверь, и подтолкнул меня вперёд так, что я оказалась между ним и дверью.
В двери имелось маленькое, прямоугольное, железное окошко, по-видимому, служащее для наблюдения, в настоящий момент закрытое. Я остро чувствовала шероховатый камень ступеней под ногами, и холод стали, державшей мои запястья за моей спиной, делая меня совершенно беспомощной.
Заслонка смотрового окошка скользнула в сторону, и я увидела чьи-то глаза, сверкнувшие из темноты помещения вначале на меня, а затем, поверх меня в сторону Дразуса Рэнциуса.
Окошко сразу, с негромким стуком, закрылось.
Я почувствовала необоримое желание повернуться и бежать отсюда, но уже не смогла бы сделать этого при всём своём желании. Я оказалась в каменной ловушке стен коридора, впереди была стальная дверь, а позади, не менее стальной Дразус Рэнциус.
- Они ожидали нас, - сказал Дразус, видимо почувствовав, заполнивший меня внезапный ужас. В этот момент из-за двери послышалось звяканье цепи и шорох сдвигаемых засовов, и тяжёлая дверь внезапно легко распахнулась.
- Входите, - сказал нам достаточно приятно выглядевший молодой мужчина, появившийся в дверном проёме.
И я вошла, сопровождаемая моим телохранителем. За парнем, почти вплотную к нему возвышался дюжий охранник. Позади нас послышался стук закрывшейся двери, сопровождаемый звуками различных запоров устанавливаемых на свои места. Мы оказались в крошечной комнате тускло освещённой одним факелом. Перед нами в нескольких футах впереди была ещё одна дверь, железная, подобная той, в которую нас только что впустили.
- Надо проверить наручники, - весело сказал парень приятной наружности, обращаясь ко мне.
- Повернись к нему спиной, и подними запястья, - подсказал Дразус Рэнциус.
Стоило мне сделать это, как молодой человек быстро с чувствовавшимся немалым опытом, проверил запертые на мне браслеты. Я был беспомощна.
А когда я повернулась назад, лицом к внутренней двери, то пораженно вскрикнула.
Охранник, присевший около меня, взяв мою левую ногу за щиколотку своей левой рукой, вынудил меня приподнять её, и провёл правой рукой по моей стопе.
- Нет, - остановил охранника Дразус Рэнциус, - на ней нет ничего приклеенного к стопам, ни чего бы, то ни было спрятанного в волосах, на теле, либо внутри него. Тебе нет смысла столь тщательно обыскивать её. Она освобождена от стандартного обыска рабыни.
Я в ужасе вздрогнула, до меня только что дошло, что могли бы означать слова «стандартный обыск рабыни». Охранник вопросительно посмотрел на молодого человека, который кивнул в знак согласия. Тогда дюжий мужчина выпрямился во весь свой огромный рост, возвышаясь надо мной словно башня.
А молодой мужчина, отстучал по внутренней железной двери какой-то замысловатый сигнал, и через мгновение я услышала то, чтобы могло быть шорохом сдвигаемых засовов. Дверь распахнулось, и нас, молодого парня, Дразуса Рэнциуса и меня саму, впустили во внутренний коридор.
Охранник, располагавшийся по эту сторону двери, тут же вернул все засовы на место, а затем как ни в чём не бывало, присел на свой табурет позади маленького стола.