- Да, Татрикс, - ответил Дразус Рэнциус, склоняя голову.
9. Решение о сборе информации о Корцирусе.
Я стояла у зарешеченного окна в своих апартаментах, и смотрела наружу. Отсюда просматривалась часть внутреннего двора, секции внутренних стен и первые из тех двух ворот, ведущих из дворца в город. В поле зрения попадал и участок площади раскинувшейся по ту сторону ворот перед дворцом. Я видела, мужчин и женщин, спешивших через этот видимый мне участок, по-видимому, чтобы присоединиться к огромной толпе, собравшейся перед дворцом. Однако самой топы отсюда рассмотреть было невозможно. И это уже была вторая такая толпа за последнюю неделю. А ещё я видела, что некоторые мужчины, пересекающие площадь, возможно видя фигуру в моём окне, останавливаются, и грозят кулаками. В такие моменты я отходила вглубь комнаты.
- Госпожа! - вскрикнула Сьюзан, вошедшая с подносом и внезапно остановившись, уронила кубок и пролила вино.
Для рабыни, просто оказавшейся слегка неуклюжей, девушка смотрела на меня с чересчур неестественным ужасом
- Простите меня, Госпожа! – взмолилась она. - Я немедленно всё очищу!
Я присматривалась к ней, наблюдая, как она поставила поднос, подняла с пола упавший кубок, и торопливо бросилась за водой и тряпкой. Через мгновение ока Сьюзан уже стоя на четвереньках, оттирала пол. Конечно, я как женщина богатая и влиятельная, даже Татрикс, была выше таких дел. Это может и должно быть выполнено женщинами из низших слоёв. Идеально, конечно, скинуть подобные задачи на тех женщин для того, они бы отлично подошли, на рабынь. Но она явно была чем-то напугана, и я подумала, что наказание за пролитое вино здесь было не причём.
- Сьюзан, - позвала я рабыню.
- Да, Госпожа, - отозвалась она, испуганно гладя на меня снизу, всё ещё стоя на четвереньках.
- Почему Ты пролила вино? – осторожно поинтересовалась я.
- Мне жаль, Госпожа!
- Почему Ты пролила это? – резко спросила я.
Она казалась мне удивленной и чем-то напуганной.
- Я просто вздрогнула от неожиданности, Госпожа, - объяснила она. - Я не ожидала встретить Вас здесь. Мне показалось, что я видела Вас в приемной около большого зала, всего несколькими енами ранее.
- Наверное, Ты обозналась, - сказала я ей.
- Да, Госпожа.
- Этим вечером за воротами собралась новая толпа, - заметила я, скорее сама себе, чем обращаясь к Сьюзан.
- Да, Госпожа, - подтвердила та.
- Похоже, что люди там здорово разгневаны, не так ли? – спросила я уже у девушки.
- Я так боюсь, Госпожа, - призналась мне Сьюзан.
И снова я приблизилась к окну, и взглянула на площадь. Я могла слышать крики, доносившиеся из толпы, но разглядеть можно было лишь немногое, большинство людей собралось в мёртвом пространстве под стеной.
- Я думаю, что гвардейцы скоро выйдут, чтобы рассеять их, - заметила Сьюзан.
- Ты можешь сказать мне, что они кричат, чего они хотят? – небрежно спросила я.
- Нет, Госпожа, - ответила Сьюзан, опуская голову.
- Даже от этого окна, я вполне ясно могу разобрать их крики, -раздраженно бросила я.
- Простите меня, Госпожа, - испугалась Сьюзан.
- Говори, - нетерпеливо приказала я.
- Они требуют крови Татрикс Корцируса, - опасливо сжавшись, заговорила она, - они называют Вас тираном и оскорблением Корцируса.
- Но, почему? – воскликнула я. - Почему?
- Я не знаю, Госпожа, - ответила Сьюзан. – Возможно, из-за того что в городе возникла нехватка кое-каких товаров. Или они раздосадованы ходом войны!
- Но война в целом развивается удачно, - удивилась я.
- Да, Госпожа, - согласилась Сьюзан, почему-то опуская голову.
В этот момент послышался тяжёлый удар в дверь.
- Лигуриус, первый министр Корцируса, - объявил один из гвардейцев зычным голосом.
- Входите, - пригласила я.
В распахнувшуюся дверь, с львиной грацией, и королевским достоинством вошёл Лигуриус и, посмотрев на меня с высоты его внушительного роста, поклонился мне. В ответ я чуть склонила к нему свою голову.
При его появлении Сьюзан упала на колени, упёрлась ладонями рук в пол и опустила голову между рук, принимая положение «поклон рабыни», обычное для неё в присутствии её хозяина. Интересно, требовал ли Лигуриус этого положения от всех своих рабынь. Мне почему-то казалось что так оно и было.
Лигуриус бросил на рабыню быстрый раздражённый взгляд. Не трудно было догадаться, что она там делала.
- Это она пролила вино? – поинтересовался министр.
- Да, - не стала я выгораживать рабыню.
- Если Вы не хотите утруждать себя, - сказал он, - У меня найдётся кому выпороть её для Вас.
- Всё в порядке, - отмахнулась я. - Она – всего лишь глупая, бесполезная рабыня. Пошла вон, Сьюзан. Закончишь с уборкой позже.
- Да, Госпожа, - дрожащим голосом сказала Сьюзан и, подскочив, в мгновение ока исчезла за дверью.
- Этой ночью, - заявил Лигуриус, - Я отправлю её к гвардейцам. Пусть она голышом станцует для них танец плети.
На Горе существует великое множество разновидностей танцев плети. В контексте того что министр приготовил для Сьюзан, по-видимому не подразумевался танец под музыку как в таверне. Скорее здесь предполагался вариант, при котором девушка, без музыки, обольстительно двигается, дёргается и крутится перед развлекающимися мужчинами, которые щёлкают плетями рядом с ней. Если она не достаточно преуспеет в увёртках, или если она недостаточно чувственна, то плети станут падать не около неё, а на неё. Когда кто-либо из мужчин более не способен выдержать этого зрелища, то он хватает её и бросает на циновку, где, она должна полностью ублажить его. Если же мужчина останется недоволен, то её будут пороть теми же плетями, и так пока она не справится со своей задачей. Когда первый мужчина будет удовлетворен, танец начинается по новой, и в таком порядке продолжается до тех пор, пока всё мужчины не попробуют рабыню, или пока им не надоест это развлечение.
- Как продвигается военная компания? – поинтересовалась я.
- Я как раз пришёл, чтобы сообщить о ещё одной знаменательной победе, - заявил Лигуриус. - Это произошло на Равнинах Этеоклес.
- Выходит враги, уже к востоку от Холмов Этеоклес, и за Перевалом Тесея, - отметила я.
- Вы исследовали карты? – удивлённо спросил Лигуриус.
- Я спрашивала у людей, - объяснила я Лигуриусу, который прекрасно знал о моей неграмотности в гореанском.
- Понятно, - кивнул он.
Со стороны внутреннего двора послышались отрывистые команды, крики, и звон оружия. Я подскочила окну, выглядывая вниз.
- Это гвардейцы, - пояснил Лигуриус, - они выступают, чтобы рассеять толпу.
- Да, - сказала я.
Гвардейцы, построившись в две колонны, со щитами и копьями, выходили за ворота. Через какие-то мгновения, на видимом отсюда участке площади появились бегущие прочь мужчины и женщины.
- Это всего лишь небольшие группы несогласных, - постарался успокоить меня первый министр. - Не берите в голову. Вас любят в Корцирусе.
- Как мне кажется каждая из наших новых побед, - заметила я, -происходит всё ближе к Корцирусу.
- Конечно, Вы помните серебро, привезённое из Аргентума? – спросил он.
- Да, - кивнула я. – оно не могло не броситься в глаза, на параде в честь очередной победы несколько недель назад, который мы принимали.
- Который Вы принимали, моя Татрикс, - скромно поправил он меня.
- Да, - не стала я спорить.
Мне хорошо запомнился этот парад. Лигуриус сидел вместе со мной в паланкине. Благодаря огромному росту и величавой осанке, его фигура сразу бросалась в глаза. Как и в мои предыдущие официальные выходы в город, очевидно в соответствии с традициями Корцируса, я была без вуали. Кажется черты моего лица, теперь стали известны тысячам горожан.
- Кажется, что серебра было даже несколько больше, чем ожидалось, -сказала я.
Лигуриус промолчал.
- Наши войска вошли в Аргентум? – напрямую спросила я.
- Наши генералы не сочли это необходимым, - ответил Лигуриус. –
- Кажется, что наша первая победа, после захвата шахт, произошла на Полях Хесиус, - припомнила я.
- Да, - согласился Лигуриус.
- Вторая - на берегах Озера Иас, - продолжила я, - А третья - к востоку от Иссис.
Иссис - это река, текущая на северо-запад, и впадающая в Воск далеко на севере отсюда.
- Да, моя Татрикс, - признал Лигуриус.
- Теперь мы победили ещё раз, на сей раз на Равнинах Этеоклес, -добавила я сведения к уже имеющимся.
- Да, моя Татрикс.
- Эти равнины находятся в пределах ста пасангов от Корцируса, -подвела я итог.
- Это - часть плана, моя Татрикс, - попытался объяснить Лигуриус. -Мы растягиваем их линии снабжения. В тот момент, когда мы сочтём это целесообразным, мы навалимся как тарн на табука, и перережем их. Вот тогда, измотав голодного деморализованного противника, мы покончим с ним одним сокрушительным ударом. Не волнуйтесь, Леди. Враги скоро будут беспомощны. Они уже очень скоро окажутся под нашими мечами.
- Нет ли в городе недостатка продуктов? – осторожно поинтересовалась я.
- Во дворце ни в чём нет никакого недостатка, - отмахнулся Лигуриус. - Леди Шейла ведь насладилась своим пряным вуло этим вечером?
- А в городе? – уточнила я.
- Во время войны, всегда возможны некоторые незначительные лишения.
- Так ли они незначительны?
- Да, - кивнул он и, пятясь к двери и кланяясь, произнёс: - С Вашего разрешения.
Лигуриус ушёл. А я спросила сама себя, как чувствует себя женщина, обязанная вставать в позу «поклон рабыни» перед таким мужчиной, и каково это оказаться в его руках.
Отбросив ненужные мысли в сторону, я вновь повернулась к зарешеченному окну. Отсюда, если присмотреться, можно было разглядеть, колеблющуюся на ветру и поблёскивающую в лучах солнца, противотарновую проволоку. Она было натянута над внутренним двором, между крышами дворца и стенами. Насколько я слышала, её натянули и других частях города.
Вновь открылась дверь и переступившая через порог Сьюзан опустилась на колени и склонила голову. Обычно, рабыни обязаны вставать на колени, входя в помещение, в котором находятся свободные людей. Это правило распространяется, и на обратную ситуацию, они встают на колени всякий раз, когда в помещение где они находятся, входит свободный человек.
- Ты можешь закончить свою работу, - сообщила я рабыне из Цинциннати, штат Огайо.
- Да, Госпожа. Спасибо, Госпожа, - сказала девушка, и через мгновение, уже снова стояла на четвереньках, опустив голову, и мокрой тряпкой оттирала каменные плитки пола, тщательно с них удаляя остатки липкого, уже подсохшего вина.
- Сьюзан, - окликнула я её.
- Да, Госпожа? – девушка оторвалась от работы и подняла голову.
- Лигуриус уже говорил с Тобой? – спросила я.
- Да, Госпожа, - кивнула она.
- Значит, Ты уже знаешь, что сегодня вечером Тебе придётся танцевать перед мужчинами, - поняла я.
- Да, Госпожа. Перед отобранными им гвардейцами. Танец плети.
- Это была не моя идея, Сьюзан. Я не просила, чтобы Лигуриус наказал Тебя. Это он сам решил. Я хочу, чтобы Ты знала это. Мне, правда, жаль.
- Мне даже в голову не могло прийти, что это, могло, быть Вашей идеей, Госпожа, - улыбнулась Сьюзан. – Ведь Вы даже не хотели моего наказания. Госпожа всегда выказывала ко мне невероятную мягкость. Госпожа всегда была невероятно добра ко мне. Почти как если бы ….
- Что? – не поняла я её оговорку.
- Почти, как если бы Госпожи кое-что понимала в беспомощности и уязвимости рабыни.
- И что могу я, свободная женщина, понимать в этом? – сердито спросила я.
- Простите меня, Госпожа, - взмолилась Сьюзан. – Конечно же, Вы, как свободная женщина, не могли!
Признаться, я рассердилась на неё. Я даже на секунду задумалась о том чтобы немного выпороть эту щлюху в стальном ошейнике. Сьюзан, словно почувствовав неладное, быстро опустила голову, и продолжала свою работу, грязную работу, работу, подходящую для таких как она, для рабынь.
- Сьюзан, - вновь позвала я девушку.
- Да, Госпожа?
- А это трудно изучить танец плети? – небрежно поинтересовалась я.
- Я не танцовщица, Госпожа, - пожала Сьюзан плечами, - по крайней мере, не больше всех тех, кто исполняет этот танец. Это даже и не, танец, точнее не совсем танец. Обнажённая рабыня просто двигается перед сильными, строгими мужчинами так, как они хотели бы, чтобы женщина двигалась перед ними. А когда кто-то из них достаточно возбудится, он указывает рабыне на это, и Вы ублажаете его.
- А как же Ты узнаешь, что надо делать? – удивилась я.
- Женщины применяют разные приёмы, - пустилась она в объяснения, -например, извиваться вокруг или на предметах мебели, на полу, вокруг их тел, у их ног, на своей спине или животе. Надо испробовать всё и надеяться найти что-то, на что они среагируют. Иногда мужчины сами дают явные инструкции или команды, например, как если бы женщину ставили в рабские позы на торгах. Иногда они направляют, или помогают, иногда плетью, иногда криком или выражением лица. В иных случаях девушка, если можно так выразиться, слушается рабского огня в своём животе, как может показаться, становится единым целым с ним и с танцем. А затем, весьма скоро, уже сама вынуждена, своим танцем, своими жалобными жестами и выражением лица, умолять мужчин уменьшить беспощадное напряжение в её теле, и разрешить ей закончить мучительный цикл возбуждения, позволить ей получить их и подчиниться им, своим владельцам, в чувственной и судорожной капитуляции беспомощной рабыни.
- Но плеть, - вздохнула я. - Разве Ты не боишься её?
- Конечно, я боюсь её, - призналась она и рефлекторно вздрогнула. -Но я не думаю, что почувствую её на себе.
- Почему? – удивлённо спросила я.
- Я хорошо танцую, - улыбнулась Сьюзан, и внезапно посмотрела мне прямо в глаза.
- Ох, - только и смогла произнести я, отвернулась от неё, чтобы успокоить сбившееся дыхание.
Когда я пришла в себя, и снова обернулась к рабыне лицом, та уже закончила свою работу.
- Госпожа ещё будет нуждаться во мне в течение этого вечера? – спросила она.
Я с удивлением осмотрел Сьюзан, словно увидела её впервые.
Какой целомудренной, скромной и даже застенчивой она казалась в своей короткой тунике и ошейнике, с таким обворожительным лицом и восхитительной миниатюрной фигурой. Какой грациозной и изящной! Какой почтительной и робкой! Конечно, сейчас она была рабыней женщины, и только, но какой внимательной, умной, умелой и вежливой.
Но мужчина, такой как Лигуриус купил её голую с рабского прилавка на Косе. Какая милой и робкой девушкой она была сейчас.
Но сегодня вечером она будет танцевать нагой перед гвардейцами.
- Госпожа? – вывела меня из задумчивости Сьюзан.
- Ты не кажешься несчастной, от того, что сегодня ночью будешь танцевать голышом перед несколькими мужчинами, - заметила я.
Действительно, мне даже показалось, что она нетерпением ждала этого!
- Нет, Госпожа, - улыбнулась рабыня.
- Но почему? – крайне удивилась я.
- Я обязана говорить? – спросила она, опустив голову и, кажется, пряча довольную улыбку.
- Да, - потребовала я.
- Я люблю мужчин, и хочу служить им. Полностью, - призналась Сьюзан.
- Похотливая, бесстыдная шлюха! – крикнула я на неё.
- Я - рабыня, - напомнила она мне. - Простите меня, Госпожа. Но, меня не допускали к мужчинам уже одиннадцать дней. Мои ногти сцарапаны в кровь в каменный пол в моей клетке.
Я вздрогнула. До сих пор я как-то совсем не думала о том, где рабыни содержатся по ночам. Безусловно, я знала, что они не блуждали свободно по дворцу. Теперь, я выяснила, что, по крайней мере, некоторых, запирают в клетках. В этом, конечно, имелся смысл, по той причине, что они, как и похотливая маленькая шлюшка Сьюзан, считались домашними животными.
- Значит, мне не зря показалось, что танец плети, в действительности, не был бы большим наказаньем для Тебя, - отметила я.
- У Лигуриуса немало женщин, - пожала она плечами. - Он не так чтобы хорошо меня знает. Несколько раз он, уже довольно давно, он брал меня, и возможно я не показалась ему, но с тех пор рабский огонь в моём животе запылал сильнее, и я значительно повысила своё мастерство.