– Да там ведь какое лечение? Таблетками пичкают да беседами задушевными, – с видом знатока пояснил Петрухин. – Тревожность седуксенчиком или чем-то другим подобным сняли, и – хорош, до свидания. Будем рады видеть вас снова.
– В части снятия «магического шока» таблетки еще куда ни шло. Но ведь там до кучи и клептомания?
– А клептомания, друг мой, она – в принципе не лечится. Разве что вытесняется подобным.
– Это как?
– Мне Натаха из личной практики рассказывала, что обычно такого рода… хм… увлечения всего лишь замещаются. Не более того.
– ??!
– Допустим, вот бухал себе человек, а в какой-то момент подшился. Дабы восстановить внутренний душевный баланс, он находит для себя замену и заделывается, скажем, игроманом. Предположим, вскоре его опять излечили, на этот раз от игры. Он немного пострадал-пострадал, да и переквалифицировался в клептомана. Словом, замкнутый круг пороков и страстей.
– Надо же? А я и не знал про такое, – явно заинтересовался Петрухинской лекцией Виктор Альбертович. – А «Натаха» – это кто?
– Да так, одна знакомая.
– Телефончиком поделишься?
– А тебе зачем?
– Хочу проконсультироваться. По одному вопросу.
– За личные «пороки» и «страсти»?
– А вот это – не твое дело, – посуровел Брюнет. – Короче, подгонишь?
– Подгоню. Только учти – ее услуги недешевы!
– Я постараюсь. Сдюжить, – огрызнулся Виктор Альбертович. – Да, и еще одно. Не знаю, насколько эта информация может оказаться полезной, тем не менее возьмите на заметку: после выписки госпожа Нарышкина обратилась за помощью к белому магу.
– Это который Серафим? – осведомился Купцов.
– Них…! А откуда вы?! Я ведь сам только сегодня узнал.
Инспектор Петрухин наградил босса снисходительно-самодовольным:
– Ты мы ж работаем, господин начальник. Это только ваши подчиненные считают, что мы плодовые деревья, знамо чем, околачиваем. Между прочим, мы даже знаем, кто именно надоумил мадам Нарышкину обратиться к этому кудеснику.
– И кто же?
– Некто Ольга Глинская.
– КТО-КТО? – странно неадекватно среагировал на озвученное имя Брюнет.
– Ольга Глинская. Ты чего, знаешь ее, что ли?
– Немного, – нехотя подтвердил Виктор Альбертович и поспешил сменить тему: – Так и что за фрукт этот Серафим?
– Позиционирует себя специалистом широчайшего профиля. Якобы волокёт и в тантре, и в фэншуе, и в приворотах, и в наворотах, – объяснил Леонид. – В общем, толчет черта в ступе.
– И небезуспешно. Толчет, – подтвердил Петрухин. – Вся клиентура – сплошь випы. Запись – на месяцы вперед. При этом никакой рекламы, принимает исключительно по рекомендациям. Ценник, соответственно, запредельный.
– За ценник я в курсе. Когда старик Нарышкин мне цыфири озвучил, я инда не прослезился. Подумал: «Во люди работают! А я тут, блин, с какими-то трубами. В каждый бакс зубами вгрызаюсь». Ладно, бог с ним, с Серафимом, хрен ему между… Что намереваетесь предпринять дальше?
– Мы тут с Дмитрием Борисычем, пока тебя, Виктор, дожидались, малость покумекали и решили, что лучше оперативного эксперимента в подобной ситуации ничего не придумать.
– Какого еще эксперимента?
Тут в брюнетовскую дверь постучали, и в кабинет заглянула секретарша Алла.
– Виктор Альбертович, извините. В приемной Лобков. Очень просит принять.
– Я ведь предупредил, что мы заняты.
– Я ему так и сказала. А он говорит: «Срочное и важное».
«Хозяин Всея Магистрали», хотя и скорчил в ответ недовольную гримасу, но тем не менее поднялся из-за стола и со словами «обождите, мужики» вышел в приемную.
А там, в приемной, томился нервный менеджер отдела сбыта.
Нервно сминающий в ухоженной ладошке прозрачный файловый кармашек с нервно же отпечатанным десять минут назад документом.
– Что у тебя, Владислав Антонович? Только покороче.
– Вот. Докладная.
Лобков достал из полиэтилена бумагу, протянул боссу и застыл в выжидательной стойке/позиции.
– Ты же видишь, что я без очков! Что это?
– По вине сотрудника службы экономической безопасности Петрухина сорван контракт с нашими поставщиками из Ростова, – чеканно выдал отскакивающую от зубов фразу менеджер.
– Сумма контракта?
– В районе полутора миллионов. Рублей.
– Я понимаю, что не баксов… Хм, прелестно… Да, а какова могла стать персонально твоя откатная доля?
– Виктор Альбертович! Да как вы могли такое подумать! Да я! Да я никогда не был замечен!
Праведному возмущению Лобкова, казалось, не было предела.
– Ты, наверное, хотел сказать «был», но «не замечен»?.. Хорошо, я на досуге изучу. Сей тугамент. Слушай, а у тебя какая официальная зарплата в конторе?
– А причем здесь?.. – растерялся менеджер. – Ну, где-то примерно пятьдесят пять. Грязными.
– Знаешь, сколько берет за один сеанс белый маг Серафим?
– Какой Серафим? Извините, я не…
– Ладно, это я так. О своем, – отмахнулся Брюнет. – Всё, Владислав Антонович, свободен.
Виктор Альбертович возвратился в кабинет и максимально осторожно опустился в начальственное кресло. Прислушался к ощущениям, тяжело и шумно вздохнул.
– Что, опять спина? – посочувствовал Купцов.
– Она. Хрен ей между…
– А чего от тебя хотел Владислав Антонович? – как бы между прочим поинтересовался Дмитрий.
– Да так, ерунда.
– И все-таки?
– Донос на тебя, Борисыч, подтащил.
– Даже так? Шустрый мальчонка, далеко пойдет.
– «С почином вас, Глеб Егорыч», – выдал глумливое Леонид.
– Если ты думаешь, Леонид Николаич, что это первый – то глубоко заблуждаешься. На тебя, к слову сказать, пишут не меньше.
– Оба на! А на меня-то за что?
– Был бы человек, а статья найдется, – расхохотался Петрухин. – Вот оно, бумерангом возвращающееся наше с тобой доблестное служивое прошлое. Как аукнулось, так и…
– Ладно, поржали и будя, – погасил смехострасти хозяин кабинета. – На чем мы остановились?
– На оперативном эксперименте.
– Ну, и что там у вас за эксперимент?
– Помнишь, Витя, финал «Собаки Баскервилей»? Когда сэра Генри ночью, после пьянки у Стэплтонов, заставили прогуляться по болотам?
– Допустим. И чего?
– Нам потребно, чтобы мадам Нарышкина еще раз скаталась за покупками в универсам «Всячина». Для чистоты эксперимента в гордом, разумеется, одиночестве. А мы это дело на свою камеру запишем, раз уж местные, эсбэшные, подвержены воздействию магических сил. А там – чем черт не шутит? Вдруг еще какая мистическая фигня приключится?
Виктор Альберотович задумался и озадаченно покачал головой:
– Даже не знаю, братцы… Нарышкина всяко может не согласиться. Ее ведь только-только в клинике в порядок привели. А тут – опять… А без Конан-Дойля никак нельзя обойтись?
– Нельзя, – убежденно сказал Петрухин. – Поэтому, давай, Витя, звони. Вот прямо сейчас. Только не мадам, разумеется, а Самому. Мужик он или кто? Пусть там… не знаю… пусть кулаком по столу стукнет, что ли? В конце концов, кому это нужно – ему или нам?
– Но если Станислав Аркадьевич предпочитает отныне спускать всю свою чиновничью зарплату на шестикрылого Серафима, тогда, конечно, можно обойтись и без спецэффектов, – смиренно докончил Купцов.
Брюнет снова шумно выдохнул, еще более шумно выругался и…
…и протянул руку за мобильным телефоном.
Санкт-Петербург, 26 октября, ср.
На проработку операции, на техническое оснащение «фердинанда», а самое главное – на уламывание мадам Нарышкиной в общей сложности ушло чуть больше суток. Так что приступить к реализации оперативного эксперимента решальщики смогли лишь утром среды.
К универсаму «Всячина» они подъехали загодя, с немалым временным запасом, дабы выбрать оптимальное место для ведения скрытой съемки. В итоге таковое сыскалось практически впритирку к невысокому заборчику, отделяющему вип-парковку от площадки, на которой оставляли машины все прочие, то бишь «земные» посетители и покупатели.
За двадцать минут до озвученного Елене Ивановне времени появления Петрухин затушил сигарету, достал из походной сумки термос и завернутые в фольгу бутерброды с котлетами. Последние выглядели непривычно аппетитно.
– Неужто магазинные? – невольно усомнился Купцов.
– Обижаешь! Натаха с утра нажарила. Самый свежак. Угощайся.
– Вот теперь я вижу, что быт у инспектора Петрухина неминуемо налаживается, – одобрительно отозвался Леонид, вгрызаясь в котлету.
– И, замечу, не только быт. Налаживается. А как там у тебя с Яной?
В ответ напарник натянул на лицо маску глубокой скорби и с максимальной тоской в голосе соврал:
– Ведутся затяжные позиционные бои.
– А ведь я тебя, дурака, наставлял: бери с наскока – пока в движениях ограничена! Знаешь, как в народе говорят? «Хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается». А теперь, когда гипс сняли, все – тю-тю. Уехал паровоз до Кубы.
– Как был ты, Димыч, пошляком, так пошляком и остался. Невзирая на обустроенность быта, – заключил Купцов. Впрочем, сделал это вполне беззлобно. – Кстати, ты не в курсе: чего вдруг Брюнет столь нервно среагировал на имя «Ольга Глинская»?
Петрухин равнодушно пожал плечами:
– Понятия не имею. Может, у него когда с этой бабой было что? Потому как наш Брюнет по этой части – тот еще ходок. Был.
– Теперь, с его-то Алиной, особо не разгуляешься.
– Согласен. Баба-бой!.. Опять же, сдавать Витюша стал.
– Это ты про его спину?
– И про нее тоже. А вообще в последнее время частенько стал жаловаться на хронический недосып. Типа, бессонница и все такое прочее.
– Может, его тоже того? Спортили? – предположил Купцов. – Может, и ему настала пора к белому магу Серафиму иттить?
– Не. В таком разе лучше мы его с нашей бабой Маргаритой сведем. А с нее срубим комиссионные.
Приятели дружно, до истерики расхохотались, а потому не сразу заметили, как на вип-парковочку зарулила серебристая «Хонда».
– Стоп, Лёнька! Кажись, она?
– Она и есть.
Петрухин досадливо посмотрел на часы.
– Вот зараза, позавтракать не дала. На целых тринадцать минут раньше заявилась. Давай, брателло, запускай шарманку.
– Уже! – подтвердил Купцов и потянул на себя рычажок зуммера, увеличивая размеры объекта. Который в образе и подобии госпожи Нарышкиной в данную секунду выбрался из машины, особо тщательно проверил «закрытость» багажника и с несчастным видом потащился к универсаму.
Где, согласно полученным накануне инструкциям, обязан был провести не менее двадцати минут. И, по возможности, провести честно. Сиречь, без проявления своих пагубных наклонностей.
* * *
– Базовая! Это зал. Седьмой на связи.
– Слушаю тебя, седьмой.
– У нас очередной визит «миссис Клювдии». Как поняли?
– Понял тебя, седьмой. Очередной визит. Продолжайте наблюдение…
* * *
– Чегой-то никакие злобные привидения из воздуха не материализуются? – разочарованно протянул Леонид после напряженного десятиминутного ожидания/всматривания.
– Агась. Так поневоле и сам уверуешь.
– Во что? Уверуешь?
– Намедни белый маг Серафим в течение получаса совершал некие ритуальные магические пассы над тачкой Клюевой, – пояснил Петрухин.
– Изгонял бесов из карбюратора?
– Типа того… Погодь! А вот этот озирающийся товарищ, случа́ем, не к нам подтягивается?
Со стороны служебного входа к стоянке быстрым шагом направлялся плотно сбитый мужик в фирменной универсамовской спецовке. В правой руке он нес непрозрачный полиэтилленовый, явно тяжелый пакет.
– Похоже на то, – согласился Леонид и протянул руку за фотоаппаратом. – Сейчас я его, до кучи, из фоторужья щелкну.
Мужик целенаправленно подошел к машине Нарышкиной и, опасливо озираясь по сторонам, принялся ковыряться в замке багажника.
– Есть контакт. Клюнула рыбешка! Лёньк, ты снимаешь?
– Само собой.
Сноровисто справившись с замком, мужик достал из пакета не подающую признаков жизни черную кошку и пихнул животину в багажник.
После чего уже неспешно направился обратно – но не к служебному, а к центральному входу.
– Бли-ин! Черная кошка! Черт возьми, как романтично!
– Не вижу никакой романтики. Гринписа на него нет.
– Значит так, Купчина! Я выдвигаюсь за посланцем Ада. – Петрухин толкнул в бок дверцу микроавтобуса. – А ты давай-ка, сфотографируй эту животину во всех ракурсах, а потом убери ее оттуда на фиг. Не то Нарышкину по возвращении стопудово кондратий хватит.
– Давай лучше ты – и сфотаешь, и ликвидируешь? А я послежу?
– Хренушки! У тебя нет до́лжного опыта оперативно-сыскной работы.
С этими словами напарник выскочил из салона и припустил следом за мужиком.
– Угу, опыта у меня нет, – проворчал Купцов и непроизвольно поежился. – А ничего, что я покойников боюсь?..
* * *
Подхватив в качестве средства маскировки пустую корзинку, Петрухин заскочил в торговый зал, осмотрелся и «упал на хвост» живодеру. А тот, как ни в чем не бывало, продолжал движение в направлении сектора, где, согласно план-схеме, располагались служебные кабинеты и подсобные помещения.
Дойдя до поворота, за которым должен был начинаться уводящий в глубь здания коридор, Дмитрий притормозил и осторожно выглянул из-за угла.
И правильно сделал. Так как проход в коридор преграждал пост охраны, состоящий из стула и сидящего на нем человека в камуфляже.
– Я не понял, Колян? – вербально притормозил мужика охранник. – А разве ты сегодня не на развозке?
– На ней. Сейчас только до Игоря Алексеевича дойду, и обратно – за баранку.
– Сегодня футбол, не забыл?
– Само собой. Я уже и места в нашем баре забронировал. Так что подходи часикам к восьми.
– Замётано, – подтвердил Колян и двинулся дальше по коридору.
Избавившись от ненужной теперь корзинки, Петрухин выждал паузу и выкатился на финишную, хочется верить, прямую.
– Мужчина! Вы куда?
– Слышь, браток! Колян, он часом не сюда? Не к начальству пошел?
– Он у Игоря Алексеевича. А что?
– Да мы его обыскались. Этот придурок тачилу так поставил, что теперь ни туда – ни сюда. Ни въехать, не выехать.
– Это он может, – интонационно «зажег зеленый свет» охранник, и Дмитрий продолжил движение по коридору, по обе стороны которого располагались двери кабинетов. – Эй! Слышь! Ты промахнулся… Ага, сюда…
Сориентированный на местности Петрухин возвратился к указанной двери, без предварительного стука толкнул оную и по-хозяйски ввалился в помещение.
«О! А это я удачно зашел!»
Небольшая, примерно «четыре на два» комнатушка являла собой ни что иное, как кабинет начальника службы безопасности магазина Игоря Алексеевича Алымова.
Хозяин кабинета – физически крепкий, лет сорока пяти мужчина с легко угадываемой армейской выправкой – в данный момент сидел за своим столом и отсчитывал купюры из увесистой денежной пачки. За этим зело приятственным процессом подобострастно наблюдал стоящий перед Алымовым специалист по вскрытию замков и умерщвлению кошек Колян.
– Добрый всем денечек. Инспектор Петрухин беспокоит, из Общества по охране домашних животных. Извините, что помешал делить шкуру убиенной кошки.
Мужчины удивленно-синхронно подняли глаза на вошедшего и…
…и Алымову хватило какой-то пары секунд, чтобы понять: «Всё, расшибли, запираться бесполезно».
В кабинете подвисла нехорошая тишина. Под занавес которой Игорь Алексеевич севшим голосом попросил:
– Коля, выйди и подожди за дверью.
– Ну зачем же за дверью? – выказал сомнение Петрухин. – У нас здесь такая компания хорошая собралась. Кружок, можно сказать, по интересам. Я ведь тоже оккультными науками увлекаюсь.
– Коля! Выйди! – повысив голос, приказал начальник СБ.
Тоскливо бросив прощальный взгляд на недополученные деньги, подчиненный покинул кабинет.
– Вас, я так понимаю, нанял Нарышкин?