Однако удаленность от района боевых действий, где Красная Армия непосредственно соприкасалась с армией Финляндии, повлияли на численность финских пленных в Красногорском лагере. За время его существования через него прошли всего около 50 военнослужащих финской армии, из них — пять человек умерло. В сентябре 1944 года содержавшихся в лагере № 27 военнопленных финской армии стали постепенно переводить в Череповецкий лагерь НКВД № 158, находившийся в Вологодской области. Так, в соответствии с этапным списком, 2 сентября 1944 года 25 человек были направлены на ст. Череповец Северной железной дороги. Данный этап прибыл в лагерь № 158 9 сентября 1944 года.
Череповецкий лагерь № 158 организован в г. Череповец вологодской области в соответствии с приказом НКВД СССР № 001 156 «Об изменении организационной структуры лагерей и приемных пунктов НКВД СССР для военнопленных» от 5 июня 1942 года на базе ранее существовавшего спецлагеря НКВД для освобожденных из немецкого плена военнослужащих Красной Армии. Изначально он действовал как лагерь-распределитель, а весной 1944 года преобразован в стационарный лагерь для военнопленных рядового и унтер-офицерского составов. «Лагерь расположен на сухом, здоровом лесистом участке. Почва участка и дорог глинистая, что представляет известные затруднения для транспорта и контингента в весенне-осенний период. Лагерь с трех сторон окружен колхозными полями и только с одной стороны примыкает к ближайшему поселку. В 500 м от лагеря протекает река Шексна…». Капрал финской армии Лаури Юссила (Jussila Lauri Olavi) описывал Череповецкий лагерь в своей заметке в газете «Sotilaan Aani»: «Наш лагерь, находящийся в середине березового леса, располагается в прекрасном, здоровом месте. Ребята шутят, что Маннергейм ездит поправлять здоровье в Швейцарию, а мы тут сами, как в санатории». Однако в реальной жизни картина была не такой безоблачной заболеваемость и смертность пленных финской армии была достаточно высокой, что подтверждали и сами руководители этого лагеря. Более подробно я остановлюсь на этом вопросе в следующих разделах данной работы.
Спасозаводской лагерь № 99 был образован на базе Спасского отделения Карагандинского лагеря (поселок Спасск, Казахская ССР) в июле 1941 года. Он располагался в 45 км на восток от г. Караганды на месте Спасского медеплавильного завода. «Местность преобладающе безлесная, за исключением небольших кустарников, почва преобладает каменисто-песчаная. Поселок, в котором размещен лагерь, расположен в долине, вокруг окружен горными возвышенностями, вследствие чего имеется некоторая защита поселка от северных ветров. Климат в данной географической полосе сухой, с преобладанием сильных ветров, в летнее время с песчаными буранами, а в зимнее время со снежными буранами». Вместимость лагеря в 1941 году составляла 5 тысяч человек. Военнопленные проживали в бараках, в которых были сооружены двухэтажные нары. Сооружения, предназначенные для размещения пленных, оказались не приспособленными к зиме, завоз продовольствия в лагерь из-за плохого состояния дорог был сорван, в лазарете не хватало мест. Вследствие этих причин, зимой 1942/43 года в Спасозаводском лагере резко выросли заболеваемость и смертность военнопленных, в том числе и финских.
Таково краткое описание мест расположения некоторых стационарных лагерей НКВД СССР, где во время войны продолжения содержались финские военнопленные. В отличие от некоторых других национальностей, для финнов не старались подобрать подходящие для них природно-климатические условия содержания. Здесь уместно отметить, что австрийский исследователь, сотрудник Института по изучению последствий войны им. Л. Больцмана Стефан Карнер в своей книге приводит данные о том, что уже с 1943 года началось частичное деление военнопленных по национальностям и перевод их в другие лагеря, более подходящие для них по климатическим условиям. Так, итальянских военнопленных перевели из северных районов Казахстана на юг и в Узбекистан, французов отправили в Тамбов. Немцам и австрийцам особых климатических зон не выбирали. Эта мера, по мнению Карнера, противоречит распространенной в СССР практике содержания военнопленных в нечеловеческих условиях. Финские пленные находились в лагерях НКВД, расположенных не только в северных и северо-западных районах СССР, но и в средней полосе, на юге и в Казахстане.
В связи с этим вызывает некоторое удивление высказывание российского исследователя, доктора юридических наук, капитана 1-го ранга В. Галицкого, который в своем интервью говорил:
«Как правило, финские пленные были физически здоровыми. Они содержались в северных районах Советского Союза. Для них эти климатические условия были нормальными, и поэтому среди них не было такой массовой гибели, которая была среди итальянских и даже немецких военнопленных. То есть они были устойчивее, и смертность была очень небольшая среди них. Она была, так сказать, естественная смертность. Кто после ранений, после боевой обстановки, ослабленный там был, или по болезни, а так, чтобы в результате недостаточности питания среди финских военнопленных этого не наблюдалось. Питание было, как у пленных других национальностей, но они были более приспособлены к этой климатической среде, и поэтому они выживали, и в силу этого они знали, как в условиях северных районов России и чем нужно питаться. Хотя бы для того, чтобы восполнять недостаток витаминов».
Исследователь Галицкий прав, что климатические условия не очень влияли на смертность финских пленных в СССР. Хотя очевидно, что климат в северных районах Казахстана мало похож на финский. А именно в Казахстане скончалось наибольшее количество финских военнопленных. Финский журналист Юкка Рислакки и российский исследователь Эйла Лахти-Аргутина пишут в своей книге, что из 338 финнов, находившихся в Карлаге, в живых осталось меньше 30. Смертность пленных военнослужащих армии Финляндии в лагерях НКВД в большей степени была связана с плохим питанием, тяжелой работой, нехваткой витаминов и недостаточным медицинским обслуживанием, что подтверждают имеющиеся в моем распоряжении советские архивные документы. Незнание местной флоры приводило к тому, что в Караганде финны от голода собирали сладкие корнеплоды, которые, как оказалось, были ядовитыми.
Итак, можно отметить, что, как и во время Зимней войны, во время войны Продолжения серьезных нарушений внутреннего распорядка лагерей финские военнопленные не совершали, в отличие от немецких военнопленных, которые за время войны совершили 301 побег из мест заключения. В нашем распоряжении имеется информация лишь об одном подобном инциденте со стороны финнов. В отчете начальника оперативно-чекистского отделения лагеря № 158 майора госбезопасности Кенькина отмечено, что в октябре 1944 года военнопленный финской армии Рюткянен (вероятнее всего, правильное имя Rуtkonеn Vaino Henrik), «будучи совершенно в ненормальном состоянии, перелез через проволочное заграждение и из зоны лагеря совершил побег, но через 3 часа был задержан силами оперативной группы». Впрочем, это не повлияло на его дальнейшую судьбу, и он вернулся на родину в 1944 году.
Естественно, что нарушений распорядка лагерной жизни и правонарушений избежать невозможно, но сводились они в основном к краже продуктов питания и обмундирования, что вполне объяснимо в условиях плена. Действительно, стремление получить лишний кусок хлеба, а значит, и выжить иногда толкал военнопленных на такие поступки, которые они вряд ли совершили в нормальных условиях.
Советские военнопленные в 1941–1944 годах
А теперь рассмотрим вопросы, связанные с пребыванием советских военнопленных в лагерях на территории Финляндии во время войны Продолжения.
Говоря о советских пленных периода войны 1941–1944 годов, необходимо сделать небольшую ремарку. Еще до начала боевых действий обе стороны проводили разведывательные полеты. Но если финны всегда возвращались на свои базы, то русским пилотам повезло меньше. 24 июня 1941 года два советских гидроплана МБР-2 проводили разведку местности в районе Порвоо И совершили вынужденную посадку в территориальных водах Финляндии. Один самолет отправился за подмогой, а второй был захвачен вместе с экипажем — лейтенант Н. А. Дубровин, лейтенант А. И. Корчинский и старший сержант Т. К. Близнецов 41-й авиаэскадрильи 15-го авиаполка ВВС КБФ. Таким образом, еще до начала войны Финляндия dе facto захватила первых советских военнопленных. К сожалению, дальнейшую судьбу этих летчиков мне установить пока не удалось.
Начавшееся в самом конце июня 1941 года наступление финских войск принесло ошеломляющие успехи. Несмотря на упорное сопротивление частей Красной Армии и пограничников, финны в довольно короткие сроки вышли к линии старой государственной границы.
Отступавшие советские войска несли тяжелый урон в живой силе. Просчеты при планировании операций и стремительное продвижение финнов привели к тому, что большое количество частей и подразделений РККА оказались в «мешках» и «котлах». Выросло и количество пленных бойцов и командиров, плененных финнами. «Котел» (или по-фински «мотти») В районе Порлампи дал более 3000 военнопленных, совместное наступление финских корпусов на побережье Карельского перешейка — 1200, а «мотти» у Инонниеми –1500 военнопленных. В результате медвежьегорской и олонецкой операций в Карелии осенью — зимой 1941 года в финском плену оказалось более 4000 военнопленных. Только за первые полгода войны были взяты в плен 56 334 военнослужащих Красной Армии. Всего за время войны Продолжения — 64 188 человек
Естественно, что такое количество военнопленных надо было где-то размещать. Еще до начала широкомасштабного наступления финской армии 1 июля 1941 года страна начала готовиться к приему пленных. 28 июня 1941 года начальник штаба тыловых частей полковник А. Е. Мартола отправляет приказ о формировании лагерей для военнопленных. Согласно приказу, лагеря должны были начать полноценно функционировать к 2 июля. Для советских солдат и командиров вновь были готовы «гостеприимно» распахнуть двери своих бараков уже известные нам по Зимней войне лагеря в Пелсо, Кёулиё, Карвиа, Хугтинен. Кроме того, были подготовлены и новые места для русских в:
Хейнойоки — на 300 человек;
Ванхала — на 200;
Карккила — на 150;
Перясейняйоки — на 150;
Паавола — на 400;
Лиминка — на 1000 человек
В распоряжение военнопленных были предоставлены госпитали в Коккала и Лаппеенранта.
Но этого явно было недостаточно. 30 июня 1941 года на территории лахтинской организации шюцкора в местечке Настала открылся пересыльный лагерь № 1 на 2000 военнопленных. Второй такой же лагерь сформировали в Пиексямяки на территории Сайменской организации шюцкора. Принять пленных сразу этот лагерь не смог, поскольку не имел бараков. В результате руководство лагеря было вынуждено обратиться на местную лесопилку с просьбой предоставить строительный материал для помещений. Впрочем, в отличие от других лагерей, оба этих приемно-пересыльных лагеря просуществовали всю войну. Через них прошли десятки тысяч советских военнопленных. В иные месяцы количество обитателей Настала достигало 8019 человек, а Пиексямяки — 7556 пленных. Естественно, что рассчитанные на 2000 мест, эти лагеря не могли обеспечить сколько-нибудь нормальные условия жизни советских военнопленных.
Продвижение частей финской армии в глубь Карельского перешейка и Карелии привело к тому, что поток пленных увеличивался, обгоняя предварительные прогнозы. Штаб тыловых частей объявил о готовности к приему 24 тысяч военнопленных, которые должны были расположиться в следующих лагерях:
Кёулиё — 500 человек;
Карвиа — 700-3000;
Хуттинен — 2500–4000;
Пелсо — 2000;
Ориматтила — 300;
Туусула — 200;
Карккила — 150;
Колосйоки — 1500;
Кеми — 5000;
Исокюро — 400;
Перясейняйоки — 300;
Рауталампи — 700;
Кяльвия — 200;
Киурувеси — 400;
Паaвола — 400;
Лиминка — 1000;
Настола — 2000;
Пиексямяки — 2000 человек.
К концу августа 1941 года пленными были заполнены 18 лагерей по всей Финляндии. Однако наступление финнов на Карельском перешейке закончилось лишь 9 сентября 1941 года. То есть предстояло разместить еще и другие, более крупные партии военнопленных Красной Армии. Еще раз напомню, что только за первые полгода войны в плен было взято свыше 56 тысяч бойцов и командиров РККА. Среди пленных был и единственный генерал-майор Красной Армии, командир 43-й стрелковой дивизии. В сентябре 1941 года, будучи контуженным, он был взят в плен в районе Выборга. Столь ценный «трофей» еще никогда раньше не доставался финнам. На предложение создать и возглавить антисоветское движение среди советских военнопленных генерал Кирпичников ответил отказом и содержался в офицерском лагере для военнопленных № 1 на общих основаниях до выхода Финляндии из войны. Его неоднократно вызывали на допросы в Ставку в Хельсинки. Финнов особенно интересовали его показания о причинах поражения советских войск на Карельском перешейке, методике подготовки командного состава в военных училищах в Советском Союзе. Судьба его сложилась трагически. На следующий день после возвращения в СССР, 20 октября 1944 года Кирпичников был арестован сотрудниками СМЕРШ. После проведения расследования об обстоятельствах пленения был обвинен в измене Родине, осужден в 1945 году и заключен в тюрьму. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР 28 августа 1950 года генерал Кирпичников был расстрелян. До настоящего времени не реабилитирован. Если о других советских генералах, попавших в плен во время Великой Отечественной войны, написано много статей и научных исследований, то ссылок на Кирпичникова в российской историографии практически нет. Пожалуй, единственными являются статьи российского исследователя В. С. Христофорова.
За время войны Продолжения на территории Финляндии находилось 30 лагерей, приемных пунктов и производственных отделений, где содержались советские военнопленные. Лагеря делились на: 1) офицерские; 2) для рядового состава; 3) для «дружественных наций» и 4) лагеря для женщин-военнопленных. Иногда общая территория лагеря была разделена на женскую и мужскую зоны. Кроме того, на оккупированной территории финны создали еще несколько лагерей для гражданского населения и военнопленных.
Для гражданского населения:
Город Петрозаводск:
лагерь № 1 1000 человек,
лагерь № 2 — 1500 человек,
лагерь № 3 — 3000 человек,
лагерь № 4 — 3000 человек,
лагерь № 5 — 7000 человек,
лагерь № 6 — 7000 человек,
лагерь № 7 — 3000 человек.
Петровский район, Святнаволок — 1000 человек.
Пряжинский район, Киндосвары — 600 человек.
Кутижма — 200 человек.
Медвежьегорский район — 600 человек.
Олонецкий район, п. Ильинское — 2176 человек.
Ведлозерский район — 1000 человек.
Вместимость — 31 576 человек.
Для военнопленных:
Сегозерский район
лагерь № 1 300 человек,
лагерь № 2 — 600 человек.
Кондопожский лагерь 8062 — 750 человек.
Лагерь б/н — 70 человек.
Олонецкий район, лагерь № 17 — 1000 человек.
Выборгский район — 500.
Вместимость — 3220 пленных.
Помимо финских лагерей на территории Суоми действовали и немецкие лагеря для советских военнопленных. Как правило, они размещались на севере страны, в так называемой зоне ответственности немецкого командования. По различным оценкам, таких лагерей было 27. Лагеря были сравнительно небольшими. Численность военнопленных редко превышала 200 человек. Пленные использовались для обслуживания немецких гарнизонов, на строительстве дорог и лесозаготовках. В 1944 году после выхода Финляндии из войны большую часть советских военнопленных перевели в лагеря на территории Норвегии или эвакуировали морем в Германию. Бежавший из немецкого лагеря в Рованиеми советский военнопленный старший сержант Своеволин на допросе в НКВД показывал так: