Заполнявшаяся в лагерях учетная карточка военнопленных была существенно короче, чем опросный лист, и насчитывала всего 20 пунктов. Помимо основных данных на военнопленного в ней фиксировались прибытие в лагерь и его убытие, давался его словесный портрет, перечислялись особые приметы, сведения о родственниках, информация о судимости. Кроме того, в карточке учета, как и в «Инструкции…» отмечались национальность, подданство и родной язык военнопленного. Однако формальный подход к заполнению данных пунктов нередко приводил к путанице при регистрации пленных. Конечно, в большей степени это касалось немецких военнопленных, но все же определенные сложности возникали и с финнами. Так, например, существовала проблема при заполнении учетных карточек пленных шведов и этнических русских военнослужащих финской армии. Нередко последние, особенно в начале войны Продолжения, старались скрыть свою подлинную национальность, опасаясь возможных нежелательных для себя осложнений. Так, русские превращались в финнов или шведов. Иногда так поступали потомки смешанных семей. В середине и конце войны 1941–1944 годов ситуация несколько изменилась. И хотя принадлежность к русской национальности в лагерях для военнопленных не давала никаких привилегий, но знание русского языка в некоторых случаях позволяло, например, устроиться помощником переводчика при враче.
Анализируя «Инструкцию…», необходимо отметить, что в ней присутствуют три основных вопроса, позволяющих достаточно точно идентифицировать государственную принадлежность военнопленного. Этими признаками, по моему мнению, являются: во-первых, национальность пленного; во-вторых, подданство; в-третьих, принадлежность к национальной армии. Казалось бы, проблем с установлением точного количества финских военнопленных, находящихся на территории СССР, возникать не должно. Однако ряд объективных и субъективных причин не позволяют исследователям в полном объеме раскрыть данный вопрос и получить цельную и достоверную информацию. В их числе стоит отметить: 1) значительное количество пленных, поступающих в приемные пункты одновременно и подлежащих учету и регистрации; 2) морально-психологическое состояние солдат и офицеров, попавших в плен, что подразумевает некоторые неточности и нередко умышленные искажения фактов при ответах на вопросы; 3) наличие большого количества распоряжений и инструкций, регулирующих порядок учета и оформления дел военнопленных; 4) недостаток специалистов по регистрации пленных в приемных пунктах и лагерях НКВД и их низкий профессиональный уровень и др.
Руководство УПВИ НКВД СССР принимало различные меры для исправления имеющихся недостатков и ошибок в таком важном вопросе, как учет и регистрация военнопленных. В период войны продолжения советское руководство неоднократно принимало новые документы, которые корректировали и исправляли недочеты в этом вопросе. Среди них первым стоит отметить приказ НКВД СССР № 00 404 об упорядочении учета военнопленных и отчетности лагерей для военнопленных от 1 марта 1943 года. Затем, 15 мая 1943 года, была принята директива НКВД СССР № 248 «О необходимости принятия мер по улучшению санитарно-бытовых условий содержания военнопленных», в которой предписывалось «пропустить весь контингент военнопленных через медицинскую комиссию», при этом, естественно, подразумевался и переучет и перерегистрация пленных. В августе 1943 года принята Инструкция № 413 по оформлению документов персонального учета на умерших военнопленных в лагерях и спецгоспиталях НКВД. 16 ноября 1944 года была утверждена Инструкция по персональному переучету военнопленных, содержащихся в лагерях НКВД и в спецгоспиталях НКО и НКЗДРАВА. Все эти нормативные документы должны были упорядочить учет и регистрацию военнопленных. Однако, несмотря на принятые руководством УПВИ нормативные акты, реальная ситуация в местах временного и постоянного размещения пленных оставляла желать лучшего. Нередко руководство лагерей само не могло доложить в УПВИ точное количество содержащегося в их ведении контингента. Ряд директив совершенно не выполнялся, и в первую очередь это касалось учета умерших военнопленных.
В связи с этим много пищи для размышлений дает «Отчет управления по делам военнопленных НКВД СССР о принятии в лагеря и на приемные пункты НКВД в прифронтовой полосе военнопленных на 3 февраля 1943 г.». Документ был подписан Берией и направлен в Государственный Комитет Обороны на имя Сталина и Молотова и содержал сведения о военнопленных, принятых в лагерях и приемных пунктах НКВД в прифронтовой полосе за период от начала Великой Отечественной войны до 3 февраля 1943 года. В нем, в частности, отмечалось, что среди прошедших регистрацию и содержащихся в лагерях и приемных пунктах по национальному составу были отмечены всего 163 финна и 2 шведа, то есть 165 военнослужащих финской армии. К сожалению, сведения о других финских военнопленных не были дифференцированы по национальному признаку, причем пленные русской национальности в этом отчете вообще отсутствуют. Очевидно, что эти цифры не соответствуют действительности, так как даже по самым скромным подсчетам, не принимая во внимание расстрелянных после получения информации финских военнопленных, к февралю 1943 года в плену находились 758 финнов. Принимая в расчет, что около 32 из них было заброшено в Финляндию с диверсионно-разведывательными целями, а около 387 к этому времени умерли в плену, получается, что из 339 финских военнопленных 174 человека не попали в этот статистический отчет.
Определенный сдвиг в учете финских военнопленных периода войны Продолжения происходит во второй половине 1944 года. За этот период исследователи располагают более или менее полными данными, так как после подписания перемирия между СССР и Финляндией основную часть финских военнопленных перевели в Череповецкий лагерь для последующей отправки на родину. Концентрация пленных в одном месте естественно подразумевала их всесторонний учет и регистрацию как в самом лагере, так и перед отправкой пленных финнов в г. Череповец из других пунктов их постоянного И временного размещения. Именно поэтому в распоряжении историков есть информация, дающая достаточно цельную картину о социальном происхождении и положении, образовательном уровне, политическим взглядам и т. п., по крайней мере, 1806 военнопленных финской армии, находившихся в лагере НКВД СССР № 158.
Архивные данные, имеющиеся в моем распоряжении, дают представление о количестве финских военнопленных, попавших в плен во время войны Продолжения:
1941 — 513 человек;
1942 — 234;
1943 — 220;
1944–2023.
Неизвестна точная дата пленения 124 человек.
Сюда включены также расстрелянные при пленении и на этапе эвакуации к сборным пунктам, а также умершие непосредственно сразу после пленения, то есть финские военнопленные, не прошедшие регистрацию в лагерях системы УПВИ НКВД СССР.
По годам и месяцам эти цифры распределяются следующим образом:
1941 год (июнь — декабрь)
Июнь — 26 человек.
Июль — 169 человек.
Август — 110 человек.
Сентябрь — 112 человек.
Октябрь — 38 человек.
Ноябрь — 28 человек.
Декабрь — 24 человека.
Неизвестна точная дата пленения — 6 человек.
Всего 513 человек.
1942 год
Январь — 34 человека.
Февраль — 20 человек.
Март — 45 человек.
Апрель — 17 человек.
Май — 22 человека.
Июнь — 11 человек.
Июль — 20 человек.
Август — 19 человек.
Сентябрь — 20 человек.
Октябрь — 12 человек.
Ноябрь — 4 человека.
Декабрь — 10 человек.
Всего 234 человека.
1943 год
Январь — 11 человек.
Февраль — 32 человека.
Март — 35 человек.
Апрель — 15 человек.
Май — 9 человек.
Июнь — 18 человек.
Июль — 26 человек.
Август — 25 человек.
Сентябрь — 15 человек.
Октябрь — 7 человек.
Ноябрь — 8 человек.
Декабрь — 19 человек.
Всего 220 человек.
1944 год
Январь — 20 человек.
Февраль — 15 человек.
Март — 19 человек.
Апрель — 14 человек.
Май — 15 человек.
Июнь — 1169 человек.
Июль — 665 человек.
Август — 37 человек.
Сентябрь — 61 человек.
Октябрь — 3 человека.
Ноябрь — 1 человек.
Нет данных — 4 человек.
Всего 2023 человека.
Итак, подводя некоторые итоги, необходимо отметить, что, несмотря на обилие нормативных документов, регламентирующих практически все стороны вопроса учета и регистрации иностранных военнопленных в Советском Союзе, до конца решить, поставленную перед сотрудниками 2-го отдела УПВИ НКВД СССР задачу на всем протяжении Второй мировой войны так и не удалось.
Вполне очевидно, что первичную информацию для учета и регистрации финских военнопленных во время Зимней войны и войны Продолжения сотрудники органов НКВД черпали из протоколов допросов пленных. Ведь именно в них содержалась основная информация о военнослужащих финской армии, попавших в плен: персональные данные, принадлежность к национальной армии, подданство и т. п.
Учет советских военнопленных во время войны Продолжения
Как и во время Зимней войны, так и во время войны Продолжения финские военные власти придерживались одинакового принципа учета военнопленных. Финские власти, согласуясь с требованиями Женевской конвенции об учете воинского статуса пленных, делили их на несколько групп:
1) политработники;
2) офицеры;
3) младшие командиры;
4) рядовые;
5) национальные меньшинства;
6) перебежчики.
На всех военнопленных заводил ась учетная карточка, которая не претерпела никаких изменений со времени зимней кампании. Основная регистрация пленных проходила непосредственно в лагерях. Там пленным выдавали так называемые «удостоверение личности военнопленного» и личный опознавательный знак.
По свидетельству финского писателя, исследователя проблемы военного плена Эйно Пиэтолы (Eino Pietola), каждый лагерь кодировал личные опознавательные знаки по-своему. Первая буква кода обозначала тот лагерь, куда пленный был доставлен. За буквенным обозначением следовал ряд цифр — от единицы и выше. Каждый из двух лагерей, бывших в подчинении у штаба тыловых частей, использовал свое буквенное обозначение. Таким образом, код на личном опознавательном знаке пленного составлялся, например, следующим образом: лагерь для военнопленных в Кёулиё (лагерь № 1) № А 1 — и дальше; лагерь для военнопленных в Карвиа (№ 2) № Е 1 — и дальше; лагерь для военнопленных в Хуйттисет (№ 3) № Р 1 — и дальше; лагерь для военнопленных в Пелсо (№ 4) № Н 1 — и дальше. После того как пленный получал свой личный опознавательный знак, тот следовал за ним повсюду. Знак надо было держать в правом верхнем кармане гимнастерки и ни в коем случае не терять. Код со знака переносился также и на его удостоверение личности. Удостоверение личности военнопленного состояло из двух частей. Часть, на которой были нанесены пометки штаба тыловых частей, хранилась в том же лагере, где находился и сам пленный. На другой же части делались пометки, необходимые для Красного Креста Финляндии. Потом его туда, в отдел по делам военнопленных в Хельсинки, и отправляли. В Красном Кресте находились, таким образом, сведения обо всех пленных в нашей стране, в том числе были ли они ранены, не лечились ли в лазарете. Кроме того, на телогрейках, гимнастерках и галифе писали краской букву «V» (vanki — пленный, заключенный).
Однако во время войны продолжения основное внимание уделялось не столько воинскому званию военнопленного, сколько его национальности. Как мы помним, во время Зимней войны был разработан проект установления личности пленного. Во время войны Продолжения он действовал в полную силу. Всех советских военнопленных разделили на несколько основных групп. Их опять планировали содержать отдельно друг от друга, но это практически никогда не удавалось. Впрочем, в стране существовало несколько специальных лагерей для говорящих по-фински дружественных наций. (Кто это были такие — читатель поймет из приведенного ниже списка национальностей.) Ингерманландцы и карелы, например, содержались в Савонлинна, лагере № 2 для «дружественных национальностей» и т. д. Паек в этих лагерях был значительно лучше, чем в других местах размещения советских военнопленных.
Однако была и еще одна группа военнопленных, которых финны фактически изолировали от остальных пленных, — евреи. Существовало несколько лагерных отделений специально для пленных-евреев, а почти в каждом лагере они содержались в отдельном бараке или помещении. Впрочем, такая национальная классификация в Финляндии была значительно мягче, чем в нацистской Германии. Однако и финнам, несмотря на их демонстративное дистанцирование от антисемитизма, не удалось избежать печальных инцидентов. Начиная с 1941 года между Финляндией и Германией происходил регулярный обмен пленными. Финны получали от немцев «дружественные нации» (ингерманландцев, карелов и т. д.), а взамен отправляли туда равное количество советских военнопленных других национальностей. Так, с 1941 по 1944 год свыше 3000 пленных были переданы немцам. Среди них были, конечно, и евреи. Думаю, не составит большого труда догадаться, как фашисты поступали с отданными им политработниками, коммунистами и евреями.
Итак, по приказу из Ставки все советские военнопленные были разделены на несколько групп в зависимости от национальности.
А. Славянские народы. Самую большую группу из них составляли великороссы. От них надо было содержать отдельно: а) украинцев (малороссы) и так называемых рутенов; б) белорусов; в) поляков.
Там, где не было возможности разместить группы «а», «б», «в» раздельно друг от друга, разрешалось держать вместе белорусов и поляков.
Б. Тюрко-татарские народы: а) татары (с Волги, Крыма, Кавказа, Сибири и др. районов); б) башкиры; в) киргизы; г) узбеки; туркмены; их и так называемое население Казахстана можно было содержать вместе с названными выше.
В. Финно-угорские народы.
I. Более далекие: а) коми и удмурты могли содержаться вместе; б) черемисы (мари) и мордва (эрзя и мокша) могли в экстремальных ситуациях содержаться вместе, но черемисы могли быть приравнены также и к удмуртам, и к татарам с Волги.
II. Более близкие:
а) карелы, вепсы, водь, ижора могли содержаться вместе; б) ингерманландские саваки и эвремейсы, а также так называемые финны, пришедшие в Ингерманландию из Финляндии в 1600-х годах, а также финны, переместившиеся из Финляндии в Карелию. Этих всех можно было содержать вместе.
Г. Кавказские народы: а) грузины (основная народность — картвелы и мингрелы) — содержать раздельно; б) ингуши, чеченцы, осетины и другие — или вместе, или отдельно от предыдущих, если такая возможность имеется.
Евреи должны были содержаться вместе с великороссами. Приволжские немцы должны быть приравнены к дружественно настроенным малочисленным народностям.
По данным финских архивов, основанных на учетных делах советских военнопленных, за время войны продолжения в лагерях и больницах страны находились свыше 64 тысяч советских военнопленных 89 национальностей. Согласно статистике, русские составляли около 80–85 % от всех пленных, что отвечало целиком и полностью структуре Красной Армии на начало войны.
Протоколы допросов финских военнопленных
Более точно и подробно установить судьбы военнослужащих, попавших в плен, помогают протоколы допросов, опросные листы и учетные дела военнопленных. Этот массив документов можно условно разделить на несколько групп. К первой группе относятся протоколы первичных допросов пленных. Ко второй — опросные листы и учетные дела пленных, содержавшихся в лагерях для военнопленных. К третьей группе можно отнести показания военнопленных в фильтрационных лагерях после их возвращения на родину в соответствии с условиями перемирия.