Она поднялась на лифте на шестнадцатый этаж. Первым в ее списке значился Джон Мэтьюз, он сейчас заведовал кадрами.
На лице у строго одетой секретарши, седовласой, с тяжелыми чертами, было выражение ястреба, выслеживающего добычу. Едва Джейми переступила порог приемной, ей показалось, что та сделала движение, чтобы клюнуть ее. При ближайшем рассмотрении Джейми решила, что секретарша злоупотребляет косметикой и что возникшая в ней неприязнь взаимна.
— Чем могу служить? — бесцветным голосом спросила секретарша.
— Мне бы хотелось поговорить с мистером Мэтьюзом, — Джейми изо всех сил старалась быть любезной.
— Вам назначено?
«Цербер у врат Ада», — подумала Джейми и тут же солгала:
— Да.
— Как ваше имя? — Секретарша открыла книгу предварительной записи.
Мимо нее и муха не проскочит, вздохнула про себя Джейми.
— Вообще-то мы точно не договаривались, но дядя Джон сказал, чтобы, когда я бываю в городе, я непременно звонила, а я приехала так неожиданно… — залепетала Джейми.
— Так вы его племянница?
Джейми кивнула. Врубается с ходу.
Тут открылась дверь в дальнем конце приемной и появился высокий грузный господин с редеющими седыми волосами и усами. Очки у него были с толстыми стеклами, а костюм, как определила Джейми, стоил страшно дорого.
— Кора, я… — заметив Джейми, он замолчал и долгое время разглядывал ее. — Джейми? — спросил он. — Джейми Линд?
Она кивнула.
— Господи, как же ты похожа на отца, — покрутил он головой.
Она выдавила улыбку.
— Все так говорят.
— Как давно все это было. Что тебя привело сюда?
— Мне нужно поговорить с вами, мистер Мэтьюз, о моем отце, — тихо произнесла она. — Это очень важно.
Он поколебался, раздумывая, но все же кивнул.
— Пойдем в кабинет.
Джейми торжествующе взглянула через плечо на секретаршу, обескураженно наблюдавшую, как Джейми входит в кабинет, а хозяин его закрывает за ней дверь.
— Садись, — пригласил он, показывая на кресло напротив своего стола.
Джейми уселась и бегло оглядела комнату: ультрасовременно… стекло, хромированный металл… абстрактная живопись на стенах… Неплохо для его положения. Все выдержано в одном стиле, но ничего не говорит о самом человеке.
— Чем я могу быть тебе полезен, Джейми?
Джейми в упор посмотрела на него.
— Расскажите мне про отца, мистер Мэтьюз! — попросила она прямо, опуская светские условности.
Ему не пришлось спрашивать, что она имеет в виду.
— Ты уверена, что хочешь услышать все? — Он взглянул на нее с сомнением.
— Я уже взрослая, — кивнула она. — Выдержу.
Он глубоко вздохнул, помедлил, потом качнул головой.
— Незапятнанная репутация, один из лучших сотрудников, успех за успехом, — припоминая, он в задумчивости покусывал губы. — И вдруг разрыв с Гаррисоном, твоим дедом, когда он застукал его с какой-то женщиной.
— С женщиной? — У Джейми вырвался возглас удивления.
Мэтьюз кивнул.
— Похоже, Колби вбили себе в голову, что на их дочках женятся исключительно ради денег и связей, — продолжал он. — В конце сороковых у твоего отца грудь была в орденах и медалях и диплом имелся, однако не было ни работы, ни опыта. Женившись на дочери Гаррисона Колби, он получил место здесь, в этой фирме. Поговаривали, что ему нравилась младшая дочка, но он женился на Фрэнсис, потому что с ней было проще договориться, особенно если собираешься иметь кого-то на стороне, что, как я слышал, он и делал.
Мысленно Джейми перебирала прошлое, стараясь припомнить хоть малейшую деталь, подтверждавшую слова Мэтьюза. Ничего, ни одной зацепки. Она помнила, как после маминой смерти обострились отношения между отцом и дедом, но до этого все было прекрасно. Конечно, теоретически она допускала существование другой женщины, но не верила в это совершенно, хотя последние годы ее мать и отошла от отца, вечно сидела запершись в своей комнате…
— Мне говорили, его подозревали в растрате, — сказала Джейми, не желая больше ничего слушать о похождениях своего отца.
Мэтьюз нахмурился.
— Я рассказываю тебе все это только потому — тогда об этом ходило много сплетен, — что это было причиной того, что он совершил. — Он закурил толстую сигару.
— Ясно. И все же — что он совершил?
Мэтьюз помолчал, затягиваясь.
— Он разошелся с Гаррисоном сразу после смерти твоей матери. Всем было известно, что она покончила самоубийством, и это только подлило масла в огонь, — вспоминал он. — Гаррисон готов был дать ему под зад коленкой, а над единственной внучкой — над тобой — взять опеку. Джим Линд знал, что проиграет, если дело передадут в суд — с деньгами-то и влиянием Колби! — но все же согласился, чтобы заставить Гаррисона раскошелиться. Линд должен был лететь в Париж, где в декабре шестьдесят шестого ему предстояло заключить важную сделку. Но на встречу он не пришел, и больше его никто не видел.
— И вы во всем этом уверены? — разочарованно спросила Джейми. Он ее не убедил. О размолвке между отцом и дедом она ничего не знала. Вот бабушка — та действительно ненавидела Линда после самоубийства мамы.
— Ну, не совсем. Я же говорю — ходило множество слухов, толков, догадок. Но одно известно всем вполне достоверно: Джеймс Линд исчез с громадными деньгами, и с тех пор его уже никто никогда не видел, — заключил Мэтьюз.
Джейми медленно поднялась.
— Мистер Мэтьюз, долгие годы мне твердили, что отец умер, — сказала она ровным голосом. — Кажется, целую книгу можно составить из всевозможных баек о нем, чего только я не слышала. Но ваша версия, должна признаться, по смелости вымысла достойна премии Пулитцера!
Не сказав больше ни слова, она повернулась и вышла из кабинета.
Второй человек, которого она попыталась разговорить, был не слишком любезен, а третий вообще отказался говорить с ней. Они слепо верили всем нелепицам, которые распускали про ее отца, от адюльтера до растраты, думала она, возвращаясь вечером на такси к себе домой. В их глазах он был виновен во всех смертных грехах, и им не важно, существовали ли какие-нибудь смягчающие обстоятельства или нет. Их не волновало полное отсутствие доказательств. Да пошли они все — разозлилась она. Папочка и тетя Кейт? Немыслимо! А чего стоит сказка о том, будто папа обманом женился на маме, будто дедушка обвинил его в этом и собирался забрать меня? Чистое вранье!
Такси подъехало к дому. Она вытащила из сумки кошелек, расплатилась и, выйдя из машины, рывком открыла дверь подъезда. В переполненный лифт она вскочила, когда двери уже закрывались, и поднялась на свой этаж, молча, не замечая попыток заговорить с ней. Настроения общаться с соседями у нее не было. Нет уж, сегодня увольте.
Выйдя из лифта, она долго рылась в сумке, искала ключи, потом дважды их роняла, так ее трясло от гнева. Отца признали виновным и поставили на нем крест навсегда — таково было суждение его коллег. На черта им было доискиваться до каких-то обстоятельств, тревожиться, не случилось ли с ним какой беды. Их беспокоили только дерьмовые деньги. Пошли они все к черту, с негодованием чертыхалась Джейми.
Войдя в квартиру, она швырнула сумку на пол и вне себя от гнева отправилась на кухню. Она была готова ломать и крушить все вокруг: волна ярости и возмущения буквально захватила ее. Опорожнив одним махом банку сока, чтобы хоть как-то прийти в себя, она сплющила в руке пустую жестянку и пульнула ею в мусорный бак. В спальне она разулась, в бессильной ярости стукнув каждым сапогом об пол, все еще думая о Мэтьюзе и об остальных. Их ответы только укрепили ее в намерении раскрыть тайну, найти истинную причину исчезновения отца.
Чтобы покончить со всем этим враньем раз и навсегда.
— Пусть бы даже его нашли в Сене с перерезанным горлом, их волновало бы только одно — что сталось с дерьмовыми деньгами, — сказала Джейми, когда они с Марти сидели за ужином в «Пестром жирафе». — Я чуть не лопнула от злости!
Марти сделал официанту дополнительный заказ.
— Разве ты ожидала от них чего-то другого?
— Нет… да… — Она отложила вилку. — Пожалуй — да, ожидала, — призналась она. — Я думала, что хоть кто-то сомневается, хоть у кого-то нет уверенности, что папа мог совершить все это без веских причин.
— Зря ты тратишь силы на этих узколобых ублюдков, — пожал плечами Марти. — И злиться ни к чему. У тебя есть дела поважнее.
— Но что мне делать, мистер Новости? — с горькой иронией спросила она!.
— Ты журналист. Тебе поручено подготовить материал — что бы ты предприняла, если бы это касалось не тебя?
Она недолго ломала голову.
— Поговорила бы с семьей! — Отломив кусочек хлеба, она принялась задумчиво жевать. — Правда, в данном случае это отпадет. Никого не осталось.
— Совсем никого?
— Я ничего не знаю о семье отца, — покачала головой Джейми, рассеянно ковыряя вилкой в тарелке. — Разве что мои так называемые дядюшка с тетушкой.
— Так называемые? — Марти посмотрел на нее вопросительно.
— Они сказали, что они мои тетя и дядя, — пояснила Джейми, явно давая понять, что она этому не верит. — Они все вроде знали о нас, о моем отце, но все-таки что-то было не так. Может, оттого, что папа не говорил мне, что у него есть сестра. Хотя это не так уж и удивительно, он вообще про свою семью никогда не рассказывал, один раз только и упомянул, что они переехали из Вермонта в Балтимор и все. Но я им никогда не доверяла, особенно ей.
Марти грустно усмехнулся:
— А ты вообще кому-нибудь доверяла после исчезновения отца?
— Нет, по-настоящему — никому, — поколебавшись, смущенно призналась она.
Подошел официант, принес заказанное Марти спиртное и спросил, что они желают на десерт. Когда он отошел, Джейми вновь повернулась к Марти.
— Но кроме Элис и Джо — которые столько мне лгали, что я и сказать не могу, — расспросить некого. Мама умерла, да и бабушка с дедушкой тоже. Моя… — Она вдруг осеклась.
Марти глядел на нее выжидательно.
— Сестра моей матери, тетя Кейт! — вспомнила Джейми. — Она сейчас живет в Вашингтоне, в Мэриленде, и замужем за сенатором Крэгом Пирсоном.
— Ты думаешь, она что-нибудь знает? — Марти поднес к губам бокал.
— Вряд ли, — пожала плечами Джейми. — Хотя, конечно, больше, чем я.
— Так позвони ей. Что еще?
Джейми отрицательно помотала головой.
— Звонить ей я не буду, — сказала она, повинуясь какому-то безотчетному импульсу. — Я поговорю с ней. С глазу на глаз, в Вашингтоне.
Защелкали пристежные ремни, самолет начал снижаться над Национальным аэропортом Вашингтона. Джейми выглянула в окно, она сидела слева по борту. Они миновали слой облаков, и из-за них показались знакомые очертания: Капитолий, мемориалы Джефферсона и Линкольна, Белый дом… Сколько же прошло времени? — вспоминала Джейми. Полгода — с моего последнего приезда в Вашингтон… и больше шестнадцати лет с тех пор, как я последний раз виделась с Кейт.
Самолет стал самым привычным транспортом для Джейми. С тех пор, как она стала работать в «Уорлд вьюз», шутила она, — в воздухе она проводит больше времени, чем стюардессы. Вот и сейчас, когда реактивный самолет шел на посадку, Джейми не испытывала никакого волнения, мысли об опасности полетов ей даже в голову не приходили. Гораздо больше ее волновало, как они встретятся с Кейт. Они старались поддерживать отношения, но обе жили такой напряженной жизнью, что им это почти не удавалось. Но тут ей вспомнились слова Джона Мэтьюза: «Поговаривали, что ему нравилась младшая дочка…» Неужели это правда, сокрушалась Джейми.
Когда пассажиры гуськом потянулись к выходу, Джейми отбросила ремень, легко поднялась и, подхватив в багажном отделении свою битком набитую сумку, направилась к выходу. Мысли ее были заняты предстоящим свиданием. Накануне вечером она позвонила Кейт, и та обрадовалась и звонку, и намерению Джейми навестить ее. Интересно, что ей может быть известно, размышляла Джейми, подходя к воротам. А узнаю ли я ее?
— Джейми, дорогая! Наконец-то!
Она повернула голову в ту сторону, откуда знакомый женский голос окликнул ее. Кейт Колби Пирсон стояла в каких-то тридцати футах и махала ей. Да она почти совсем не изменилась, решила Джейми. Разумеется, теперь это была уже пожилая женщина, чуть пополневшая, но не расплывшаяся; тот же стиль, те же пристрастия, которые были так памятны Джейми, разве лишь слегка подкорректированные модой. Ее темные волосы были коротко подстрижены, а синий костюм от Адольфо дополняла шляпа с широкими полями.
— Кейт! — восторженно закричала Джейми, бросаясь в объятия тетки, словно и не было долгих лет разлуки.
Но та, на добрых шесть дюймов ниже своей племянницы, слегка откинулась, чтобы получше разглядеть единственную дочку своей сестры.
— Кейт? — произнесла она с ноткой обиды в голосе. — А куда же подевалась «тетя Кейт»?
— Я взрослая, — заявила Джейми. — Потом «тетя» это какая-нибудь допотопная старушка, непрестанно болтающая, суетящаяся и окруженная дюжиной котов и кошек всех размеров и мастей. Ну а ты совсем молодая и симпатичная.
Кейт расхохоталась.
— В таком случае, — сказала она, обнимая Джейми и проходя с ней мимо багажного конвейера, — ты уж, пожалуйста, не обижайся, но тебе придется теперь вообще не называть меня тетей.
Джейми засмеялась:
— Договорились!
— Я узнала бы тебя сразу, сколько бы лет ни прошло, — призналась Кейт, когда они с Джейми вышли пройтись неподалеку от дома Пирсонов в Мэриленде, близ Брукмонта, и полюбоваться на Потомак. — Ты, милая моя, копия отца с головы до ног — те же глаза, волосы, те же решительность и напористость. Тебе бы родиться мальчиком!
— А маминого во мне ничего нет? — Джейми подобрала прутик, переломила его и бросила.
Кейт покачала головой.
— Ты совсем другая, — тихо сказала она. — Моя сестра была прелестное создание, но очень хрупкое, как бабочка или цветок. И душа ее оказалась тоже хрупкой. Она так мучилась в последние годы, но никто из нас не понимал причины ее несчастья.
— И я помню ее такой, — вздохнула Джейми. — Как грустно! Я всегда думала, что это мы с папочкой стали причиной ее несчастья.
Кейт нахмурилась.
— Фрэн всегда была несчастной, моя дорогая, — помедлив, сказала она. — Даже в детстве она умела находить множество поводов для грусти. Всегда на глазах слезы, всегда одна да одна. Я росла сорванцом, вечно попадала в какие-то истории, убегала из дома, шаталась с мальчишками, вылетала из школы…
— Типичный трудный подросток, — заметила Джейми.
— Да уж, чего я только не вытворяла, — согласилась Кейт. — Фрэн никогда не озорничала — читала, рисовала, но чаще всего просто мечтала. Я всегда подозревала, что она строит воздушные замки, потому что ей неуютно в реальном мире. Так продолжалось, пока она не встретила твоего отца. — Она смахнула лист, слетевший на ее темно-серый свитер.
— Отец принес ей счастье? — Джейми не могла скрыть удивления.
Легкая улыбка тронула губы Кейт.
— Внимание такого мужчины, как Джим, хоть кого сделает счастливым, — честно призналась она.
Джейми припомнила слухи, о которых говорил Мэтьюз.
— Похоже, тебе он тоже нравился, — заметила она.
Кейт ответила без колебаний:
— Я влюбилась в него с первого взгляда.
— Так ты любила моего отца?
— Я влюбилась в него раньше Фрэн, — сказала с улыбкой Кейт, обхватив себя руками. — На мой взгляд, мы больше подходили друг другу, оба были в каком-то смысле нарушители устоев и легко поняли бы друг друга. Но он сразу дал понять, что выбрал Фрэнни. Какие они были разные! Но они любили друг друга, очевидно, из-за этого-то все и произошло.
— Значит, у вас с отцом никогда… мм… не было романа? — путаясь в словах, отважилась спросить Джейми.
— Не было, разумеется, не было! — Кейт искренне удивилась. — С чего это тебе пришло в голову?
Джейми вкратце рассказала о встрече с Джоном Мэтьюзом. Кейт отрицательно покачала головой.