15 Циркуляр министра народного просвещения от 21 июля 1899 г. № 17287 о мерах к установлению «общения между студентами и профессорами», «на почве учебных потребностей» («Правительственный вестник» 1899, № 158 от 22 июля). В начале циркуляра сказано: «Правительственное сообщение от 25 мая сего года («Правительственный вестник» 1899, № 111 от 25 мая) указывает на разобщенность студентов между собою, с профессорами и учебным начальством, как на одну из главнейших причин, содействующих возникновению и распространению студенческих беспорядков». Циркуляр предусматривает улучшение постановки практических занятий на факультетахъ, организацию научных и литературных кружков, учреждение студенческих хоров, оркестров и проч.
16 Это слово написано очень неясно.
17 Определение правительствующего сената от 28 июля 1899 г. «О новой форме верноподданнической присяги». После смерти 28 июня 1899 г. наследника Георгия Александровича принят новый текст присяги без указания имени наследника. «Клятвенное обещание», согласно этому постановлению, приносилось «его императорскому величеству, своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю императору Николаю Александровичу, самодержцу всероссийскому, и законному его императорского величества всероссийского престола наследнику» («Правительственный вестник» 1899, № 165 от 31 июля).
18 Заметка о манифесте Николая II по поводу рождения у него третьей дочери, Марии. Указывается на неестественность тона и фальшь манифеста: всем известно, что царь и двор ожидали рождения наследника, а не дочери. В манифесте говорилось: «Таковое императорского дома нашего приращение приемля новым знаменованием благодати божией на нас и империю нашу изливаемой, возвещаем о сем радостном событии верным нашим подданным и вместе с ними возносим к всевышнему горячие молитвы о благополучном возрастании и преуспеянии новорожденной».
19 «Обращение к английскому обществу» П. И. Бирюкова по поводу смертной казни. Приведен пример казни через повешение в Челмсфорде 19 июля 1898 г.
20 Заметка о секте «Братская церковь», насчитывающей в САСШ до ста тысяч членов. Секта ставит себе задачей «восстановление первобытного христианства».
21 Письмо немецко-мадьярского писателя, редактора журнала «Ohne Staat» [«Без государства»], Евгения Шмита, о венгерской секте «Назарены».
22 Вероятно, Толстой сравнивал журнал Бирюкова с газетой А. И. Герцена (1812—1870) «Колокол» (1857—1867).
23 углекислота.
24 S. G. Verus, «Vergleichende Uebersicht der vier Evangelien», Leipzig Van Dyk, 1897.
25 Бирюков писал Толстому 9 декабря 1899 г.: «Спасибо за указания книг, я выписал все их. К сожалению, не мог достать Verus’a «Vergleichende der 4 Evangelien», — распродана; так что я не могу сделать подробной рецензии и удовольствуюсь вашей заметкой о ней в моем письме». Эта часть письма Толстого опубликована в «Свободной мысли» 1900, январь.
26 Первоначально написано: Вы
27 Павла Николаевна Бирюкова, жена П. И. Бирюкова.
28 В июне 1899 г. Бирюков с женою ездил в Вену для свидания с Т. Л. Толстой. В письме к Толстому от 2 июля 1899 г. Бирюков описывал эту встречу, отмечая, с своей стороны, приятное впечатление, произведенное на него Татьяной Львовной.
* 154. Клавдии Толстой.
1899 г. Августа 1. Я. П.
Простите меня, пожалуйста, что я не отвѣчалъ на ваше письмо такъ долго. Получивъ его, я хотѣлъ сейчасъ отвѣтить, потомъ заболѣлъ, а потомъ забылъ, потому что все время болѣлъ.
Очень желалъ бы помочь вамъ и съ этой цѣлью пишу письмо Алексѣю Викуловичу Морозову, прося его дать вамъ мѣсто. Если онъ можетъ и хочетъ это сдѣлать, то напишетъ вамъ. Если же онъ ничего не сдѣлаетъ, то, пожалуйста, напишите мнѣ и, кромѣ того, сообщите, какого рода мѣсто вы желали бы имѣть и можете занимать, и сколько наименьшее то вознагражденіе, которое вамъ будетъ достаточно.
Всей душой сочувствую вашему положенію и очень бы былъ радъ, если бы могъ содѣйствовать вашему освобожденію отъ его тяжести.
Левъ Толстой.
1 августа 99 г.
Ясная Поляна.
Печатается по листам копировальной книги, хранящимся в AЧ. Местонахождение автографа неизвестно. Дата проставлена рукой О. К. Толстой. Публикуется впервые.
Клавдия Толстая (Москва) ни в каком родстве с гр. Толстыми и Л. Н. Толстым не состоит.
Ответ на письмо К. Толстой от 1 июня 1899 г. (почт. шт.): «Ваше сиятельство, в минуту жизни трудную мне попались Ваши сочинения последних лет, и я ухватилась за них как за якорь спасения. Простите, что я беспокою Вас своим письмом; оно, может быть, совершенно не во-время; и Вы справедливо можете сказать, что писавший это письмо был не здравомыслящий человек, но я прошу об одном: прочтите его и если не можете мне помочь чем-либо материально, то помогите хотя нравственно, напишите и разбейте мои сомнения, так как Вашему взгляду я вполне доверяю; еще раз простите и, прошу, дочитайте до конца мое письмо. Для того, чтобы вы имели обо мне хотя маленькое понятие, я начну издалека. Я дочь музыканта и, кстати сказать, алкоголика. Когда умер отец, он оставил мать и нас троих детей без средств. Мать зарабатывала себе и нам хлеб, акомпанируя скрипачам на рояле в домах терпимости. Хотя заработок неважный в финансовом отношении, не говоря уже о нравственном, но он дал средства вырастить нас и дать мне хотя образование городского училища. Подрастая, меня стали готовить к изучению музыки, для чего, не объясняли. Сама я не догадывалась спросить, зная, что жить нужно как-нибудь, если уже живешь. В шестнадцать лет я пошла зарабатывать хлеб туда же, где зарабатывала его мать. Первые впечатления я не стану описывать Вам, боясь затруднить Ваше внимание, скажу только одно, что скверна, очень скверна эта роль акомпаниатора в домах терпимости. Играю я «там» уже семь лет с одной мыслью, которая только и держит меня, что я смогу как-нибудь бросить это занятие и найти себе другой промысел. В прошлом году московский обер-полицмейстер Трепов запретил нам — «молодежи» в возрасте до двадцати пяти лет — заниматься «там», дал даже сроку для приискания каких-либо занятий. Но он упустил из виду что нам, лицам, не имеющим никакого специального образования и многим даже, как это ни странно, неграмотным, трудно найти какое-либо занятие. Не его вина, конечно, что мы необразованы, это промах наших родителей, но ведь жить-то и нам надо, а заработок «там» дает нам пропитание. И вот, как думала я, спасибо Трепову, что запретил, может быть, найду какое-либо подходящее занятие, и моя мечта бросить заниматься «там» исполнится. Но я упустила из вида, что, во-первых, свидетельство городского училища очень небольшая рекомендация о моих познаниях, во-вторых, куда бы я ни сунулась, везде мест нет без протеже, а протеже у меня быть не могло, потому что, играя, я не могла знакомиться ни с кем. Вот в каком положении я очутилась, со своей заветной мечтой «бросить занятия там»: мать сорока девяти-летняя, больная, вряд ли могущая по своему положению чем-либо помочь мне, и сестра шестнадцати лет, учащаяся в Строгановском училище, да я безо всякого занятия и средств, связанная по рукам своим семейством. Связанная, я говорю так потому, что, будь я одна, я пошла бы служить няней, но с семейством не могу, потому что вознаграждение няни не даст нам и дневного пропитания. Походила, походила я по обществам железных дорог, имела глупость даже выучиться, не надеясь на свой почерк, работать на машине Ремингтон и везде получала один ответ, что вакансий нет здесь, на просьбу о месте куда-либо на линию мне отвечали, что таким путем я места не получу, потому что много желающих. Мне не отказывали по моим познаниям и не спрашивали даже о них, но говорили только, что таким путем я места не получу. Видя, что тут ничего не выходит, я бросилась в кредитное общество, и тут меня постигла та же участь. Обращалась я и в магазины, предлагая свои услуги в качестве продавщицы и кассирши, но и туда оказалась негодной по своей непривлекательной наружности. По-неволе мне пришлось просить у Трепова разрешение играть, а когда он не разрешил, — обращаться с обществом музыкантов к великому князю Сергею Александровичу, который и разрешил нам. Теперь Вы знаете, как и почему я «там» играю. Прошу, простите, что я злоупотребляю Вашим вниманием. Я описала Вам материальную сторону, в силу которой я занимаюсь «там». Не говорю уже про физический труд; просидеть «там» с 8 вечера до 4 утра в атмосфере табака и вина, слушать отборные выражения, видеть весь разврат во всей его наготе тяжело, но еще тяжелее сознание того, что на несчастии других я создаю свое благополучие, что я обираю пьяных, что оттого, что я живу, быть может, страдает множество семей, сознание всего этого ужасно. Мне хотелось бы труда, но труда почестнее, чтобы я, не краснея, могла сказать, чем я живу, и мне кажется, что я, не зная никакого труда, была бы везде на своем месте и оправдала бы оказанное мне доверие. Простите меня за мою дерзость, что я обращаюсь к Вам с подобным письмом, но мне гвоздем засела мысль, что Вы можете помочь мне, если не материально, то хотя нравственно; разбейте все мои сомнения, что могу ли я спокойно зарабатывать себе и моим близким хлеб «там»? Могу ли я основывать свое благополучие на несчастье другихъ? Простите, Ваше сиятельство, что я затрудняю Вас своим неразумным письмом, но, может быть, Вам показалось здесь что-либо неясным, я всегда к Вашим услугам и всегда отвечу откровенно на все Ваши вопросы».
Дмитрий Федорович Трепов (1855—1906) — московский обер-полицмейстер, в 1905 г. подавлявший революционное движение («патронов не жалеть»). В январе 1905 г. назначен петербургским генерал-губернатором.
Вел. кн. Сергей Александрович Романов (1857—1905) — московский ген.-губернатор; убит бомбой в 1905 г. Иваном Платоновичем Каляевым.
В ответном письме от 27 августа Клавдия Толстая писала: «Ваше сиятельство, спешу послать Вам свою искреннюю благодарность. Я не нахожу слов благодарить Вас! Да пошлет Вам бог многие лета и всё наилучшее в жизни! Благодаря Вашему письму к Алексею Викуловичу Морозову я имею теперь занятие у судебного пристава 1-го участка, Соловьева. Вознаграждение мне дали тридцать рублей в месяц, да еще я надеюсь получить вечернее занятие на машине Ремингтон, так что моего заработка нам будет достаточно до тех пор, пока не будет прирабатывать сестра. Еще раз благодарю Вас, ваше сиятельство, от всей души. Буду стараться всеми силами оправдать Ваше и Алексея Викуловича доверие ко мне. Благодаря Вам я начинаю чувствовать себя человеком». В письме от 26 декабря того же года (почт, шт.) она писала: «Я так счастлива, так благодарна Вам, что не могу не напомнить о себе и еще раз приношу Вам свою глубокую и искреннюю благодарность. Я работаю, про что я уже писала Вам, у судебного пристава Соловьева. Не знаю, насколько я нужна ему, но всеми силами стараюсь оправдать Ваше ко мне доверие. Сестра работает в фотографии, и жизнь начинает улыбаться мне. Я счастлива еще тем, что уважаемый мною и любящий меня человек сделал мне предложение, и, как только поправятся его денежные дела, у нас будет свадьба» На конверте пометка Толстого: «Безъ отв[ѣта]».
* 155. А. В. Морозову.
1899 г. Августа 1. Я. П.
1 Авг. 99.
Ясная Поляна.
Милостивый Государь
Алексѣй Викуловичъ,
На письмо мое о помощи Духоборамъ вы отвѣчали добрыми словами о томъ, что рады будете случаю оказать помощь по моей просьбѣ нуждающимся въ такой помощи, если только она не будетъ несогласна съ вашими взглядами.1
Я получилъ чрезвычайно трогательное и правдивое письмо отъ одной несчастной дѣвушки, поставленной въ необходимость существовать отвратительнымъ для нея занятіемъ, акомпаньяторшей скрипача въ домѣ терпимости.2 Не можете ли вы дать ей такое мѣсто, работая на которомъ, она могла бы существовать, избавившись отъ своего ужаснаго занятія, очевидно, жестоко мучающаго ее.
Я ей писалъ, что пишу вамъ, такъ что, если вамъ угодно будетъ помочь ей, напишите ей, и она придетъ къ вамъ.
Вполнѣ увѣренъ, что исполненіе моей просьбы (если она для васъ возможна) будетъ для васъ пріятно, и потому не благодарю васъ.
Съ совершеннымъ уваженіемъ остаюсь готовый къ услугамъ
Левъ Толстой.
Адресъ дѣвушки:3 Клавдія Толстая, Москва, Драчовка, домъ Воробьева, кв. № 10.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Дата проставлена рукой О. К. Толстой. Публикуется впервые.
Алексей Викулович Морозов (р. 1857 г.) — крупный капиталист, коллекционер, собиравший исключительные по ценности коллекции икон и русского фарфора, ныне научный сотрудник Государственного музея фарфора, созданного на основе его собраний. См. письма 1898 г., т. 71.
1 23 сентября 1898 г. Морозов писал Толстому: «Я очень жалею несчастных духоборов, как всех страждущих, но не могу поддержать их своим пожертвованием, как духоборов, т. е. как людей, проводящих в жизнь такие учения, смысл, значение и благо которых мне неясны. Помощь духоборам смутила бы мою душу. Отказываясь от исполнения тяжелой государственной повинности, они, по моему мнению, не отдают кесарево кесарю и других вместо себя заставляют носить эту тяготу [...] Пока еще существует бремя военной службы, я не нахожу поступки духоборов справедливыми. Я буду очень счастлив, если Вы вспомните обо мне в других случаях, когда бы я, не смущаясь, мог оказать помощь страждущим». См. письма 1898 г., т. 71.
2 См. письмо № 154.
3 Адрес вписан рукой О. К. Толстой.
Морозов ответил 25 августа 1899 г.: «Милостивый государь Лев Николаевич, благодарю Вас за память обо мне и за то, что Вы дали мне возможность сделать доброе дело. Участие в судьбе несчастной девушки нетолько не противоречило моим взглядам, но доставило мне много светлых и отрадных впечатлений. Я искренно и с удовольствием хлопотал о том, чтобы моя помощь не была лицемерной, а действительно могла бы ободрить и успокоить ее настрадавшуюся душу. Мне приятно написать Вам теперь, что я нашел для нее такое занятие, которое при честном заработке даст ей возможность отдохнуть физически и нравственно, в чем она очень нуждается».
156. В. Г. Черткову от 8 августа.
157. А. Ф. Марксу.
1899 г. Августа 8—9? Я. П.
Милостивый Государь
Адольфъ Федоровичъ,
Посылаю вамъ 6 главъ.1 Остаются 2 главы второй части. Третья часть написана, но требуетъ переработки. Если буду живъ и здоровъ, то главы третьей части будутъ высылаться своевременно. Очень сожалѣю, что не могу исполнить вашего желанія: прислать теперь конецъ.
Съ совершеннымъ уваженіемъ готовый къ услугамъ
Левъ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Датируется по отметке адресата о времени получения письма»: «11 августа 99». Впервые опубликовано Е. П. Населенко по автографу в СПД, стр. 315.
В конце июля, начале августа 1899 г. А. Ф. Маркс был очень встревожен тем, что корректуры «Воскресения» Толстой доставлял с опозданием. Беспокоило его также отсутствие в редакции конца третьей части романа. Издательство полагало, что провести через цензуру было бы легче не отдельные главы, а законченное произведение. 20 июля Маркс писал Толстому (перевод с французского): «До сих пор я получил только 24 главу Вашего романа, тогда как продолжение и конец должны были бы уже давно быть у меня. В самом деле, Вы не можете себе представить, насколько запаздывание Ваших корректур задерживает типографию. Большая часть машин, предназначенная для печатания «Нивы», бездействует за отсутствием материала. Наша типография работает день и ночь, следовательно, для каждой машины имеется двойной персонал: мастер, накладчик, приемщик, и потому каждый день простоя дает несколько сот рублей убытка. В виду того, что такое положение вещей тянется уже несколько месяцев, в результате поручается значительная сумма. Но я жалуюсь не на этот убыток, а на то ужасное состояние неизвестности, в котором находимся мы все; я, вся редакция и вся типография. Получилось уже два неудачных номера, в которых мы не могли дать продолжения Вашего романа: № 26 и № 30 [...] Пожалейте же нас немножко, граф, и войдите в наше положение. Я очень сожалею о Вашей болезни и понимаю, насколько она Вас задержала в Вашем громадном труде с приведением романа в наиболее законченный вид». 5 августа Маркс телеграфировал: «Положение отчаянное, нужные лица разъезжаются, для ближайших нумеров нет романа, телеграфируйте, ради бога, когда получим конец». Толстой ответил телеграммой, текст которой не сохранился. 11 августа Маркс писал: «В последней Вашей телеграмме Вы говорите, что пятнадцать глав третьей части «Воскресения» будут высланы «своевременно», из чего можно заключить, что Вы имеете в виду высылать их лишь постепенно, небольшими партиями на один—два нумера. Это заключение, если оно верно, ставит нас в критическое и прямо отчаянное положение. В письме весьма трудно изложить все те затруднения для редакции, которые вытекают из этого положения и которые приостановили работу всей, так сказать, редакционной машины. О цензурных условиях я Вам уже писал и указывал, насколько является прямою необходимостью немедленно же провести через цензуру окончание романа. Пока этого не будет сделано, и редакция не будет располагать окончательно установленным текстом последних глав романа до конца, до тех пор она совершенно лишена возможности сделать необходимые распоряжения на ближайшее будущее, и наше положение является безвыходным. Я надеюсь, многоуважаемый Лев Николаевич, что Вы примете во внимание эти весьма важные для нас обстоятельства и признаете возможным теперь же и одновременно выслать нам все главы последней части романа для немедленного представления в цензуру. Самое же печатание мы будем производить, строго придерживаясь установленного распределения глав и Ваших указаний. Я буду Вам весьма благодарен, если по получении этого письма Вы сейчас же меня уведомите, когда именно Вы нам пришлете остальные главы до конца». Поспешность издания связывала Толстого, и он решил отказаться от публикации в «Ниве» третьей части романа. См. письмо № 160.