Когда ученики вернулись к Христу и сказали ему, что бесы повинуются им, он ответил им: не радуйтесь, что бесы повинуются вам, но радуйтесь, что имена ваши написаны на небесах.
Я думаю, что вы знаете всё это лучше меня и простите меня за то, что я пишу вам о вещах, вероятно, для вас лишних. Делаю это потому, что сам был в том же положении, как и вы, и сам испытал то же чувство разочарования, которое охватило вас, когда ожидаемая перемена в вашей жизни не наступила. Поэтому советую вам работать, полагая все силы для осуществления царства божьего внутри вас, не делая определенных планов для вашей личной жизни. Ваше внешнее положение явится результатом вашей внутренней перемены.
Знаете ли вы Джона Кенворти, его общину и газету?1 Живет он в Кройдоне. Я думаю, что вы найдете себе духовную поддержку, вступив в сношение с ним и его единомышленниками. Недавно в его соседстве поселился один из моих друзей, русский, Чертков. Я уверен, что он был бы рад познакомиться с вами, а вы с ним.
С братской любовью уважающий вас
Лев Толстой.
Печатается по копии из AЧ, сверенной с копией, присланной адресатом в І931 г. Дата копии. В АТ имеется черновик (автограф) этого письма, опубликованный в книге: «Дневники Л. Н. Толстого», I, М. 1916, стр. 222.
Кеннет Герберт Бонд (Kenneth Herbert Bond, p. 1862) — англичанин, в то время баптистский пастор, позднее пастор унитарианской церкви.
Ответ на письмо Бонда от 14/26 января, в котором Бонд писал о несоответствии своих взглядов и жизни, которую он ведет; сообщал, что хочет изменить свою жизнь, и спрашивал совета Толстого.
1 Кенворти в то время издавал газету «The new order» ( «Новый порядок»).
46. Еугену Шмиту (Eugen Schmitt).
1897 г. Марта 2. Никольское.
2 März 1897.
Lieber Freund,
Bei dem Aufsatz über die Duchoboren ist ein kleiner Artikel von mir. Mehr kann ich nicht zufügen. Das wichtige ist dass man im Auslande, in Deutschland die Sache in richtiger Beleuchtung kenne. Für Souscription und Hilfe in Geld halte ich gar nichts. Vor einigen Tagen hat man hier meine Freunden Tschertkoff und Birukoff, die beiden sich in Petersburg für die Duchoboren bei der Regierung bemühten, exiliert, den einen (Tschertkoff) nach dem Auslande, den anderen in die Ostsee-Provinzen, in eine kleine Stadt.
Ihre Briefe und N4 von dem «Ohne Staat» habe ich erhalten (vielleicht sind auch die anderen angekommen, aber da ich nicht in Moskau bin, aber auf dem Lande, so habe ich sie nicht bekommen).
Es freut mich sehr dass Sie so energisch arbeiten. Ihre Artikel sind sehr stark,1 aber entschuldigen Sie mich, ich bitte lieber Freund, ich möchte gern weniger Stolz und mehr christlicher Bescheidenheit, Demuth sehen. «Auferstehung» ist ein Roman den ich längst angefangen habe voriges Jahr beinah benndigt aber das Werk so schwach und einfach schlecht und unnütz fühle dass ich es in keinem Falle erscheinen lassen worde.
Mit brüderlichen Liebe Ihr Freund
Leo Tolstoy.
2 марта 1897.
Дорогой друг,
К рукописи о духоборах приложена небольшая моя статья. Больше ничего не могу прибавить. Самое главное это, чтоб за границей, в Германии, об этом знали в правильном освещении. Подписке и денежной помощи не придаю никакого значения. Несколько дней тому назад двух моих друзей, Черткова и Бирюкова, которые хлопотали за духоборов перед правительством, выслали — одного (Черткова) за границу, другого в Остзейские провинции в маленький город.
Ваше письмо и четвертый номер «Ohne Staat» я получил (может быть, другие номера тоже пришли, но так как я не в Москве, а в деревне, то они еще до меня не дошли). Очень меня радует, что вы так энергично работаете. Ваши статьи очень сильны,1 но простите меня, пожалуйста, дорогой друг, я желал бы найти в них меньше гордости и больше христианской скромности, смирения. «Воскресение» — роман, который я давно начал, в прошлом году почти закончил, но чувствую, что это произведение так слабо и попросту плохо и бесполезно, что ни в коем случае его не напечатаю.
С братской любовью ваш друг
Лев Толстой
Печатается по копии из AЧ. Впервые опубликовано в книге: «Leo Tolstoi. Die Rettung wird kommen», Hambourg 1926, № XVI, стр. 49.
Еуген Генрих Шмит (Eugen Heinrich Schmitt, 1851—1916) — немецко-венгерский писатель анархического направления и издатель журналов «Ohne Staat» («Без государства») и «Religion des Geistes» («Религия духа»); автор ряда статей о Толстом. См. о нем в т. 67.
Ответ на письмо Шмита от 9/21 февраля, в котором Шмит писал, что получил через Д. П. Маковицкого воззвание о помощи духоборам «Помогите!» с послесловием Толстого и просил написать письмо в газеты, сообщив последние сведения о положении духоборов, для привлечения денежной помощи. Кроме того, узнав о работе Толстого над новым романом «Воскресение», просил сообщить о теме романа и дать отрывок ив него для публикации в газете.
1 Статьи Шмита, опубликованные под заглавием «Die Durchführbarkeit der Anarchie» («Осуществимость анархии») в газете «Allamnékül — Ohne Staat» за январь 1897 г.
* 47. Теодору Эйхгофу (Theodor Eichhoff).
1897 г. Марта 2. Никольское.
2 März 1897.
Lieber Herr Eichhof,
Ihren Brief habe ich erhalten und danke Sie dafür. Es ist eine von den grössten Freuden meines Lebens ist die Einsicht, dass es Leute gibt, die dieselbe Wahrheit, wie ich, anerkennen und dieselbe unentgängliche Notwendigkeit fühlen, ihr Leben zu unterordnen. So helfe Ihnen Gott in diesem Entschlusse. Wenn es aber so vorkomme, dass Sie nicht im Stande wären, Ihre Überzeugung im Leben durchzuführen, so verlieren Sie nicht Mut, bekennen Sie sich selbst schuldig, aber lassen Sie nicht ab, die Wahrheit anerkennen. Um sich dem Ideale der Vollkommenheit um etwas zu nähren (in diesem allein besteht der Sinn unseres Lebens) muss man die ganze Wahrheit in vollkommener Reinheit vor sich halten und sich nicht fürchten, alle seine Abweichungen von ihr zu sehen.
Mit brüderlichen Liebe Ihr Freund
L. T.
2 марта 1897.
Дорогой г. Эйхгоф,
Письмо ваше я получил и благодарю вас за него. Одна из самых больших радостей моей жизни это сознание, что есть люди, которые признают ту же истину, как и я, и чувствуют ту же неизбежную необходимость подчинить ей свою жизнь. Так помоги вам бог в этом решении. Но если бы случилось, что вы не в состоянии проводить ваши убеждения в жизнь, то не падайте духом, признайте сами себя виноватым, но не переставайте признавать ту же истину. Чтоб приблизиться к идеалу совершенства (только в одном этом и состоит смысл нашей жизни), надо держать перед собою истину в совершенной чистоте и не бояться всех своих отклонений от нее.
С братской любовью ваш друг
Л. Т.
Печатается по копии из AЧ.
Теодор Эйхгоф (Theodor Elchhof) — сын пастора, в то время студент, впоследствии преподаватель гимназии в Германии в Анкламе (Аnкlam).
В письме от 29 января из Марбурга сообщал о впечатлении, произведённом на него чтением книги Толстого «Царство божие внутри вас», и о своем желании отказаться от карьеры пастора, которую ему готовили его родители.
* 48. П. И. Бирюкову.
1897 г. Марта 2. Никольское.
№ 4. Пишу вам, милый друг, уже 4-й №, а от вас не получил еще ни одного (я не считал того, к[оторое] вы написали в день приезда). Неужели не допускают мои письма до вас и останавливают ваши. Это было бы очень жаль за тех людей, кот[орые] это делают. Так это нехорошо и не только противно любви, но бесполезно жестоко. Мне хочется знать про ваше душевное состояние и хочется посоветовать вам не позволять себе возмущаться против тех, к[оторые] делают вам больно, а стараться любить их и жалеть. Это — одно средство, чтобы не переставать быть спокойным и радостным.
Л. Т.
На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивановичу Бирюкову.
Датируется на основании почтовых штемпелей и записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).
* 49. П. И. Бирюкову.
1897 г. Марта 4. Москва.
№ 5. Всё не получил от вас еще ни одного письма, милый друг, и решил теперь писать открытые письма: это, во 1-х, избавляет читающих от вероятно все-таки неприятной им обязанности распечатывать и читать чужие письма и всё же дает возможность и другим: нач[альникам] станций, почтальонам читать их.
Пишу, чтобы сказать, что все мы, знающие, а потому и любящие вас, огорчены той жестокостью, вследствие к[оторой] вы, живущий более 10 лет святой жизнью, посвященной служению богу и людям, подверглись недоброжелательству людей, желающих, оторвав вас от всех любящих вас, сделать вам больно. Утешаемся только тем, что Хр[истос] сказал, что как гнали его, так: будут гнать и тех, к[оторые] подражают ему.
Данилевская пишет мне:1 за что могли сослать П[авла] И[вановича]? Я с детства Пошина знаю его чистую ангельскую душу, любящую всех и желающую всем одного добра. Она удивляется, но я не удивляюсь, но только жалею тех, к[оторым] нужно гнать тех, к[оторые], как вы, живут для добра. Целую вас братски.
Лев Толстой.
На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивановичу Бирюкову.
Датируется на основании почтовых штемпелей и записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).
1 См. письмо № 27.
* 50. П. И. Бирюкову.
1897 г. Марта 6. Москва.
Милый, дорогой друг Поша. Это 5-й № моего письма к вам.1 Два последние были открытые и больше предназначались для тех, к[оторые] читают их. Нынче видел Пав[лу] Ник[олаевну] и читал ваше письмо к ней и дневник.2 Вы пишете в вашем дневнике (я сейчас его читал вслух двум молоканам (скорее унитарьянцам) с Волги — один старик из Царицына,3 другой молодой из Дубовки)4 — вы пишете почти то же, что я советую вам, то, чтобы заняться литерат[урным] трудом и вечно новым, интересным, важным и таким, к[оторому] никто и ничто помешать не может — приближением к богу, средство для к[оторого] есть одно, устранение всего, что мешает любить людей. Всегда важна любовь, в ней жизнь, но особенно в такие минуты внешних переворотов, к[оторые] вы переживаете. Только одна она дает ту твердость, спокойствие и радость, к[оторые] так нужны в вашем одиночестве.
Еще советовал бы вам физический труд, хотя двух, трех часов, — может быть и столярный и сапожный.
Жизнь всегда важна, но бывают такие времена, когда она особенно значительна, когда каждый таг кажется полон самых важных последствий в ту или другую сторону. И такое время вы переживаете. Молитесь непрестанно. Только помня бога, можно верно ответить на те сложные, или скорее, вытекающие из таких сложных причин, требования насильников. Как важно, н[а]п[ример] то, что вы отказались дать подписку и то, что вы братски беседовали с полицейским. Дай вам бог случай и возможность установить как можно больше любовных отношений, чтобы тот огонь любви, кот[орого] они так боятся и хотят погасить, разгорался всё больше и больше и жег вокруг себя всё, что к нему прикоснется. Дневник ваш читали и слушали с умилением; так жаль, что он обрывается там, где я ждал описания помещения, хозяев, обихода жизни. В моем начатом романе Декабристы5 одной из мыслей б[ыло] то, чтобы выставить двух друзей, одного пошедшего по дороге мирской жизни, испугавшегося того, чего нельзя бояться, — преследований, и изменившего своему богу, и другого, пошедшего на каторгу, и то, что сделалось с тем и другим после 30 лет: ясность, бодрость, сердечная разумность и радостность одного, и разбитость и физическая и духовная другого, скрывающего свое хроническое отчаяние и стыд под мелкими рассеяниями и похотями и величанием — перед другими, в к[оторые] он сам не верит. Сейчас говорили про это с пришедшими еще Желтовым и Суллером7 и так всем ясно стало, что вы благую часть избрали. Цените ее, милый друг.
А любят как вас! Кто такая Данилевская, к[оторая] вас учила и не может понять, за что могли напасть на Пошу с его ангельской душой. От Чертк[ова] получил два письмa, но нынче принесли назад повестку на письмо, к[оторое] почему-то не выдают. Постараюсь устроить через кого-нибудь переписку и с ним. Не пишу вам фактич[еских] подробностей. Их передаст вам милая Павла. Про себя могу сказать, что я здоров и духовно спокоен и радостен, как давно не был. Желал бы вам передать это спокойствие, если бы думал, что у вас его нет. Черпаем мы его из одного общего источника и одним и тем же путем. Внешне занят всё статьей об искусстве. В семье хорошо. Девочки живут своей личной жизнью и оттого им не совсем хорошо. Но они знают, где спасенье и истина. Они очень любят вас. И это меня всегда радует. Прощайте, милый друг. Целую вас. Буду по почте писать всё открытые письма.
Л. Т.
6 марта 1897.
1 Толстой ошибочно помечает это письмо № 5; этим номером было помечено предшествующее письмо.
2 Отрывки из дневника П. И. Бирюкова напечатаны в его статье «История моей ссылки» — сборник «О минувшем», СПб. 1909.
3 В. В. Паньков. См. прим. к письму № 30.
4 Яков Александрович Токарев.
5 «Декабристы», роман, над которым Толстой работал в 1860 и в 1879 гг. и который остался неоконченным. См. т. 17.
6 Федор Алексеевич Желтов. См. прим. к письму № 70.
7 Леопольд Антонович Сулержицкий (1872—1916), впоследствии режиссер Московского Художественного театра; близкий знакомый Толстого. См. о нем в т. 69. В 1898 г. сопровождал духоборов в Канаду (см. т. 71).
51. В. Г. Черткову от 8 марта 1897 г.
52. А. Ф. Кони.
1897 г. Марта 9. Москва.
Дорогой Анатолий Федорович. Вчера вечером сын мой1 рассказал мне про страшную историю, случившуюся в Петропавловской крепости, и про демонстрацию в Казанском соборе. Я не совсем поверил истории, в особенности п[отому], ч[то] слышал, что в Петропавловской крепости теперь уже не содержат заключенных. Но нынче утром встретившийся мне профессор2 подтвердил мне всю историю, рассказав, что они, профессора, собравшись вчера на заседании, не могли ни о чем рассуждать, так все они были потрясены этим ужасным событием. Я пришел домой с намерением написать вам и просить сообщить мне, что в этом деле справедливо, т[ак] к[ак] часто многое бывает прибавлено и даже выдумано. Не успел я еще взяться за письмо, как пришла приехавшая из Петерб[урга] дама, — друг погибшей,3 и рассказала мне всё дело и то, что лишившая себя жизни девушка Ветрова4 мне знакома и была у меня в Ясн[ой] Поляне.5
Неужели нет возможности узнать положительно причину самоубийства, то, что происходило с ней на допросе, и успокоить страшно возбужденное общественное мнение, успокоить такой мерой правительства, кот[орая] показала бы, что то, что случилось, было исключением, виною частных лиц, а но общих распоряжений и что то же самое не угрожает, при том молчаливом хватании и засаживании, кот[ороe] практикуется, всем нашим близким.
Вы спросите: чего же я хочу от вас? Во-первых, если возможно, описание того, что достоверно известно об этом дело, и во-вторых, совета, что делать, что[бы] противодействовать этим ужасным злодействам, совершаемым во имя государственной пользы.
Если вам некогда и не хотите отвечать, не отвечайте, если же ответите, буду очень благодарен.