— Сегодня правительство отдало контракт на изготовление симулякров герру Фрауэнциммеру. — Голос Карпа звучал, как раскаты грома. — Мы изучили ситуацию, и наше решение обусловлено сложившимися обстоятельствами. Получив этот заказ, фирма Фрауэнциммера резко расширится, он станет набирать новых служащих. Я хочу, чтобы вы с помощью вашего брата перешли туда, и как можно быстрее. Лучше всего уже сегодня.
Винс с изумлением уставился на него.
— В чем дело? — спросил Карп.
— Я… удивлен, — с трудом выдавил Винс.
— Как только Фрауэнциммер примет вас на работу, сообщите мне. Не говорите на эту тему ни с кем, кроме меня. — Карп прошелся по устилавшим пол коврам, энергично почесывая переносицу. — Мы оповестим вас, что делать дальше. Пока это все, герр Страйкрок.
— Имеет ли значение, чем я буду там заниматься? — тихо спросил Винс. — Я имею в виду, важно ли, какая у меня там будет должность…
— Нет, — сказал Карп.
Винс покинул апартаменты. Когда дверь за ним захлопнулась, он остановился, пытаясь привести в порядок мысли.
«Боже мой, — подумал он. — Они хотят внедрить меня в фирму Фрауэнциммера. Это абсолютно точно. Саботаж или шпионаж — третьего не дано. В любом случае, что-то незаконное. И на меня обратит свое внимание НП. На меня, а не на Карпов. На меня и на брата. — Он ощутил полное бессилие. — Они заставят меня делать все, что захотят, стоит только мизинцем пошевелить. И я сдамся».
Он вернулся в свой кабинет, трясясь от страха, плотно закрыл дверь и уселся за стол. Некоторое время сидел, куря сигару из эрзац-табака и размышляя. Потом вдруг обнаружил, что руки едва слушаются его.
«Нужно уносить ноги отсюда, — сказал он себе. — Я не собираюсь быть жалким и ничтожным проводником воли Карпов. Иначе мне конец!»
Он с яростью раздавил в пепельнице сигару, в которой не было ни крошки табака.
«Куда же податься? — думал он. — Куда? Мне нужна помощь. От кого ее ждать?.. Есть этот врач-психоаналитик. Тот, у которого мы с Чиком собирались проконсультироваться.
Подняв трубку, он связался с дежурной видеофонисткой «Карп Верке».
— Свяжите меня с доктором Эгоном Сьюпебом, — попросил он дежурную. — С тем самым единственным оставшимся психоаналитиком».
И стал ждать.
* * *
«Слишком многое еще нужно сделать, — думала Николь Тибодо. — Я буду продолжать тайные хитрые переговоры с Германом Герингом. Я приказала Гарту Макри заключить контракт на нового Дер Альте с малоизвестной фирмой, а не с Карпом. Я должна решить, что делать, если будет найден Ричард Конгросян. А тут еще и акт Макферсона, и этот последний психоаналитик, доктор Сьюпеб. И, наконец, поспешное решение НП о наступлении на „Пристанища Чокнутого Луки“!.. Решение, принятое без каких-либо консультаций со мной и даже без попытки заблаговременно уведомить меня об этом…»
С большим неудовольствием она изучала приказ, который был разослан во все подразделения НП на территории СШЕА.
«Это совсем не в наших интересах, — решила она. — Я не могу прищучить Луку, потому что не в силах справиться с ним. Мы будем выглядеть дураки дураками. Нас обвинят в тоталитаризме, существование которого обеспечивается только огромной военной силой и полицейским аппаратом».
Николь бросила быстрый взгляд на Уайлдера Пэмброука.
— Вы в самом деле уже нашли распродажу? — спросила она. — Ту, что в Сан-Франциско, где, как вам кажется, находится Ричард?
— Нет. Мы ее пока не нашли. — Пэмброук нервно вытер пот со лба, ему явно было не по себе. — Я бы, разумеется, проконсультировался с вами, но время… Ведь если он успеет стартовать к Марсу…
— Лучше потерять его, чем преждевременно выступить против Луки!
Николь очень уважительно относилась к Луке. Она прекрасно знала о его деятельности вот уже в течение длительного времени. Не менее хорошо она знала и то, с какой легкостью он уходит от городской полиции.
— У меня есть интересное сообщение из «Карп Верке». — Похоже, Пэмброук попытался перевести разговор на другую тему. — Они решили проникнуть в фирму Фрауэнциммера, чтобы…
— Позже! — нахмурилась Николь. — Вы совершили ошибку. Кстати, в глубине души мне нравятся все эти «Пристанища драндулетов»: они такие забавные! Вы просто не в состоянии понять это, у вас мышление полицейского. Позвоните своим в Сан-Франциско и прикажите освободить «Пристанище» из-под ареста. Если они его нашли… А если еще не нашли, то пусть прекратят поиски. Отзовите полицейских и забудьте об этом. Когда придет время возбуждать против Луки уголовное дело, я сама скажу вам об этом.
— Но Гарольд Слезак согласился…
— Политику делает не Слезак. Я удивляюсь, как вы не обратились за разрешением к Руди Кальбфляйшу. Это доставило бы вашим парням еще большее удовольствие. Вы мне не нравитесь, я нахожу вас отвратительным. — Она посмотрела на него таким взглядом, что он отшатнулся. — Ну? Скажите хоть что-нибудь в свое оправдание.
— «Пристанище» не нашли, — с достоинством сказал Пэмброук. — Так что никакого вреда нанесено не было. — Он включил рацию и скомандовал: — Прекратить розыски! — Обильно вспотевший, он потерял весь свой внушительный вид. — Забудьте об этом…. Да, все верно. — Он выключил рацию, поднял голову и натолкнулся на взгляд Николь.
— Вас следовало бы уволить, — сказала она.
— Что-нибудь еще, миссис Николь? — деревянным голосом спросил Пэмброук.
— Нет. Выметайтесь!
Твердым размеренным шагом Пэмброук двинулся к двери.
Глянув на часы, Николь обнаружила, что уже восемь часов вечера.
«Так, — подумала она. — Какие у нас там планы на вечер?»
Вскоре предстояло отправляться в телестудию для участия в программе «Визит в Белый дом», семьдесят пятый выпуск в этом году. Все ли организовала Джанет и удалось ли Слезаку вогнать программу в график? Скорее всего, нет.
Она прошла через весь Белый дом в кабинет Джанет Раймер.
— У вас есть на сегодня что-нибудь впечатляющее?
Пошуршав бумагами, Джанет нахмурилась и сказала:
— Одно выступление я бы назвала поистине удивительным. Дуэт на кувшинах. Исполняют классику. Дункан и Миллер. Я видела их в «Аврааме Линкольне», зрелище потрясающее. — Улыбка Джанет полнилась надеждой.
Николь издала тихий стон.
— Они действительно хороши. — Голос Джанет стал настойчивее. Таким голосом только приказы отдавать… — Их музыка повышает настроение. Я хотела бы, чтобы вы дали им шанс. Они выступают то ли сегодня, то ли завтра. Я не уверена, на какой день их назначил Слезак.
— Игра на кувшинах! — Николь презрительно скривилась. — До чего мы докатились! И это после Ричарда Конгросяна… Я уже начинаю думать, что нам пора уступить свое место Бертольду Гольцу. И вспоминать, что в эру Варварства их развлекала Кирстен Флагстад.
— Может быть, все образуется, когда свой пост займет новый Дер Альте.
Николь строго посмотрела на Джанет:
— Откуда вам известно об этом?
— Все в Белом доме только об этом и говорят. И потом, — Джанет Раймер выпустила иголки, — я ведь все-таки гехт.
— Я потрясена, — насмешливо проговорила Николь. — Значит, жизнь у вас просто королевская.
— Можно спросить?.. Каким будет следующий Дер Альте?
— Немолодым, — коротко сказала Николь.
«Немолодым и усталым, — добавила она про себя. — Утомленный старый пердун, чопорный и официальный, полный морализаторских речей… Типичный вождь, способный вколотить послушание в массы бефтов и еще на какое-то время продлить существование разваливающейся системы. И если верить спецам, работающим с аппаратами фон Лессингера, он будет последним Дер Альте. По крайней мере, это наиболее вероятно. У нас, правда, есть шанс, но очень небольшой. Время и диалектика истории находятся на стороне наихудшего из всех возможных правителей, этого вульгарного шута Бертольда Гольца. Тем не менее, будущее не предопределено. И всегда есть место для неожиданностей, даже для чего-нибудь невероятного. Все, кто работает с аппаратами фон Лессингера, понимают, что путешествие во времени — пока еще искусство, а далеко не точная наука».
— Его будут звать, — сказала она вслух, — Дитер Хогбен.
Джанет расхохоталась:
— О, нет, только не это! Дитер Хогбен!.. А может быть даже Хогбейн? Чего вы намерены этим достичь?
— Он будет преисполнен чувства собственного достоинства, — процедила Николь.
Позади вдруг раздался какой-то шум. Она резко обернулась и увидела перед собой Уайлдера Пэмброука. Тот выглядел взволнованным, но довольным.
— Миссис Тибодо, мы отыскали Ричарда Конгросяна. Как и предсказывал доктор Сьюпеб, он оказался в «Пристанище драндулетов», готовясь отправиться на Марс. Доставить его в Белый дом? Парни в Сан-Франциско ждут указаний. Они все еще на той распродаже.
— Я сама туда отправлюсь, — повинуясь внезапному импульсу, заявила Николь.
«И попрошу его выбросить из головы все мысли об эмиграции, — добавила она про себя. — Надо, чтобы он отказался добровольно. Я смогу убедить его, нам не придется прибегать к силе».
— Идемте, Пэмброук!
Они отправились к посадочной площадке, расположенной на крыше Белого дома.
— Он утверждает, что невидим, — сказал Пэмброук. — Однако парни утверждают, что его отлично видно. Во всяком случае, они-то его точно видят.
— Это одна из его иллюзий, — заметила Николь, — Нам надо переубедить его. Я скажу ему, что ясно его вижу. Этого будет достаточно.
— А еще его запах…
— Черт возьми! — воскликнула Николь. — Как я устала от его выходок, от этих приступов ипохондрии, от навязчивых идей. Я намерена взять его в ежовые рукавицы, используя все величие и всю власть государства. Я велю ему, чтобы он и думать забыл о своих воображаемых болячках.
— Интересно, как он на это отреагирует? — сказал Пэмброук задумчиво, будто задавал вопрос самому себе.
— Разумеется, подчинится. У него нет выбора — в этом вся суть. Я не собираюсь просить его, я намерена ему приказывать.
Пэмброук пристально поглядел на нее, затем пожал плечами.
— Мы слишком долго ходим у него на поводу, — продолжала Николь. — Дурно пахнет от него или нет, видим он или невидим, Конгросян по-прежнему на службе в Белом доме. Ему надо появляться на приемах и выступать с концертами. Ему не положено удирать на Марс, в клинику «Франклин Эймз», в Дженнер или куда бы то ни было еще.
— Да, мэм, — рассеянно произнес Пэмброук, погруженный в свои собственные мысли.
* * *
Когда Иан Дункан добрался до «Пристанища драндулетов номер три», то обнаружил, что опоздал. Сюда уже прибыла НП. Вокруг стояли полицейские машины, а территорию распродажи заполонили одетые во все серое люди.
— Выпусти меня, — скомандовал он такси.
Он находился в квартале от распродажи, и подъезжать ближе не было никакого смысла.
Расплатившись с такси, он побрел дальше пешком. Возле «Пристанища» уже образовалась небольшая группка зевак. Иан Дункан присоединился к ним и, вытянув шею, глядел на энпэшников, делая вид, будто его тоже интересует, почему они тут оказались.
— Что случилось? — спросил у Иана стоящий рядом мужчина. — Мне всегда казалось, что власти не принимают всерьез эти развалюхи.
— Наверное, правпол изменился, — заметила женщина слева от Иана.
— Правпол? — озадаченно повторил мужчина.
— Это термин, применяемый гехтами, — сказала женщина. — Правительственная политика.
— О, — произнес мужчина, понимающе кивая.
Иан повернулся к нему.
— Теперь вам известен термин гехтов, — сказал он.
— Да! — Мужчина оживился. — Выходит, и я теперь кое-что знаю.
— Я когда-то тоже знал термин гехтов, — сказал Иан.
Он уже разглядел Эла внутри конторы. Тот сидел между двумя энпэшниками. Чуть поодаль сидели двое мужчин в штатском. Одним из них, решил Иан, был Ричард Конгросян. А в другом он узнал одного из жильцов родного «Авраама Линкольна», мистера Чика Страйкрока с самого верхнего этажа. Иан неоднократно встречался с ним на собраниях и в кафе. Его брат Винс в настоящее время проверял идентификаты в необходимых случаях.
— Термин, который я знал, звучал так — «всекры».
— И что же означает это «всекры»? — спросил мужчина.
— Всему крышка, — ответил Иан.
Этот термин прекрасно характеризовал сложившуюся ситуацию. Очевидно, что Эл арестован. Фактически, под арестом находились и Страйкрок с Конгросяном, но эти двое Иана не волновали — его беспокоила только судьба дуэта «Дункан и Миллер. Классика на кувшинах». Его интересовало только будущее, которое открылось перед ними, когда Эл снова согласился играть с ним; будущее, дверь в которое теперь решительно захлопнулась.
«Я должен был ожидать этого, — подумал Иан. — Было с самого начала ясно, что едва мы получим приглашение в Белый дом, тут же пожалуют энпэшники и сцапают Эла, положив конец всем надеждам. Невезение преследовало меня всю жизнь. Так почему же оно должно было оставить меня сейчас?»
Он продолжал смотреть в окно конторы.
«Если они взяли Эла, — подумал он, — пусть берут и меня».
Протолкавшись через кучку зевак, Иан ступил на территорию распродажи и подошел к ближайшему полицейскому.
— Уходите! — приказал ему облаченный в одежду серого цвета энпэшник.
— Арестуйте меня, — произнес Иан. — Я тоже замешан.
Полицейский выпучил глаза:
— Я сказал — убирайся!
Иан Дункан оторвал от земли ногу и заехал энпэшнику прямо в пах.
Тот с проклятиями полез в карман кителя и выхватил пистолет.
— Черт возьми, вы арестованы!
Лицо его сделалось зеленым.
— Что здесь происходит? — спросил подошедший к ним другой полицейский, видимо, чином повыше.
— Этот тип саданул меня в промежность, — сказал первый энпэшник, продолжая направлять на Иана пистолет л стараясь не показывать, как ему больно.
— Вы арестованы, — объявил Иану старший чин.
— Я знаю, — кивнул Иан. — Я хочу, чтобы меня арестовали. Но все равно, рано или поздно, тирания рухнет.
— Какая тирания, болван? — удивился старший чин. — Похоже, у тебя крыша поехала. Ничего, в тюрьме быстро вылечат.
Из конторы вышел Эл. Он был мрачнее тучи.
— Какого дьявола ты тут делаешь? — недовольно спросил он.
— Я буду вместе с тобой, мистером Конгросяном и Чиком Страйкроком. Я не собираюсь оставаться в стороне. Один черт, для меня все кончено.
Эл открыл было рот. Но тут в небе появился правительственный корабль, весь сверкающий серебром и золотом отделки, и с шумом пошел на посадку. Полицейские тотчас же стали разгонять толпу. Иан обнаружил, что его вместе с Элом оттеснили в один из углов распродажи, где они находились под угрюмыми взглядами двоих энпэшников, одного из которых он лягнул и который теперь, похоже, готов был отплатить Иану тем же.
Корабль совершил посадку, из него вышла молодая женщина. Это была Николь Тибодо. Как она была стройна и необычайно красива!.. Лука ошибался или просто лгал. Иан глядел на нее, широко разинув рот, а Эл удивленно хрюкнул и, вздохнув, сказал:
— С какой стати? Будь я проклят, что она здесь делает?
Сопровождаемая энпэшником явно высоченного ранга, Николь прошла через всю распродажу к конторе, поднялась по ступенькам, вошла внутрь и направилась к Ричарду Конгросяну.
— Это он ей нужен, — шепнул Эл. — Знаменитый пианист. Из-за него началась вся эта кутерьма.
Он достал свою трубку из корня алжирской эрики и кисет с табаком «Сэйл».
— Можно закурить? — спросил он у полицейского.
— Нет, — отрезал энпэшник, Спрятав трубку и кисет, Эл удивленно воскликнул:
— Надо же, она удостоила своим вниманием «Пристанище драндулетов номер три»! Такого мне и в голову не могло прийти! — Он вдруг схватил Иана за плечо, сильно стиснул. — Я подойду к ней и представлюсь.
Полицейский и моргнуть не успел, а он уже мчался через распродажу, огибая драндулеты, и в мгновение ока исчез из виду. Энпэшник выругался в бессильной ярости и ткнул Иану под ребра дулом своего пистолета.
Мгновеньем позже Эл снова появился, у самого входа в крошечное здание конторы, где теперь находилась Николь, беседующая с Ричардом Конгросяном. Эл отворил дверь и оказался внутри.