Анна Тимофеевна, 55 лет, Пермская обл.
Анна Тимофеевна всю жизнь посвятила работе и детям. Крутилась как белка в колесе. С работы – домой, и сразу за дело: готовить, стирать, убирать, проверять уроки. В постоянных трудах и заботах прошло много лет.
Незадолго до пенсии Анна Тимофеевна осталась одна. Дети выросли, разъехались по большим городам учиться и работать. Стало одиноко и скучно. Тогда Анна Тимофеевна вспомнила, что в подростковом возрасте увлекалась вышивкой, и у нее это здорово получалось. Она раскопала в шкафу свои вышивки тех лет, и сердце защемило от воспоминаний. Решила снова начать вышивать. Купила мулине, пяльцы, журналы с образцами узоров. И дело пошло. Услышав о ее новом увлечении, дочка прислала ей из города шелковые нитки разных цветов.
Анна Тимофеевна высмотрела в цветном альбоме шикарную картину: большой букет цветов в корзине. Решила вышить ее и подарить дочери на новоселье. Но вот беда: пальцы неожиданно скрючило артритом. Так болели, не передать.
Тут она вспомнила о местах силы, помогающих вылечиться от разных болезней. Анна Тимофеевна тоже нашла свое место силы. Это был уютный уголок на кухне, где она привыкла заниматься рукоделием. Когда она туда садилась, все заботы отступали, и женщина целиком погружалась в творчество.
Она стала просить помощи у своего места силы, чтобы пальцы перестали болеть. И оно ей помогло! Не сразу, конечно, а постепенно. А еще место силы подсказало ей, что нужно каждый вечер перед сном делать ванночки для рук из настоя корня лопуха.
Анна Тимофеевна так и поступала, и вскоре почувствовала значительное облегчение, пальцы практически перестали болеть.
Картину с букетом цветов она успела закончить как раз к дочкиному новоселью. Дочь повесила ее над диваном. Все ее друзья восхищались прекрасной вышивкой, согретой теплом материнских рук.
Наталья Я., 42 года, Краснодарский край
Наталья живет на юге, в Краснодарском крае. Места там красивые. Особенно хорошо весной: южная природа просыпается рано, вид цветущих садов радует глаз, наполняет душу оптимизмом.
На день рождения муж подарил Наталье дорогой цифровой фотоаппарат. Раньше она не интересовалась фотографированием, предпочитала, чтобы снимали ее, а сама фотоаппарата в руки не брала, ей это было неинтересно.
Но когда у нее появилась камера, о которой многие могли только мечтать, возникло желание научиться делать красивые снимки. Наталья внимательно изучала инструкцию, вникала во все тонкости.
Освоившись, стала снимать все, что под руку попадется: свою любимую кошку, многочисленных родственников, цветы на участке, закаты и рассветы над Кубанью.
Один раз она сфотографировала цветущую яблоню. Снимки получились очень удачными: на фоне ярко-голубого неба – кипень нежных яблоневых цветов. Фотографии излучали оптимизм и радость жизни. И в тот же день на глаза Наталье попалось объявление в местной газете о том, что объявлен конкурс на лучшую фотографию родного края. Наталья отправила на конкурс свой снимок, назвала его «Яблони в цвету». Ее фотография получила первый приз!
Но вскоре начались проблемы со здоровьем, по женской части. Наталья ходила по врачам, но толку не было, болезнь не проходила. В перспективе маячила необходимость операции.
И тут свекровь принесла Наталье книгу о местах силы, о том, что каждый человек сам может найти его для себя.
Наталья стала искать свое место силы. И оказалось, что это тот самый яблоневый сад! Еще это были красивые места над рекой Кубань, где женщина снимала закаты и рассветы.
На следующий день рано утром она пошла на реку, на свое место силы, и стала просить его об исцелении. Она ходила туда целый месяц, и место силы ей помогло, Наталья почувствовала облегчение. Но она не останавливалась и продолжала туда ходить и просить об исцелении. Одновременно она благодарила свое место силы, как будто выздоровление уже произошло. Каково же было удивление врачей, когда через полгода проведенное обследование показало, что операция больше не нужна!
Часть 2
Экспедиция на Алтай
Как мы собирались на свадьбу, а собрались в экспедицию
В «Лавке художника»
Эта история отличается от многих литературных рассказов тем, что не заканчивается, а начинается свадьбой. Хотя… свадьбой же она и закончится, но об этом я расскажу вам позже. Это жизненная история, и, наверное, поэтому она так начинается…
Вы, дорогие мои читатели, верно, подумали, будто я уже настолько привык писать сказки и только сказки, что уже просто не способен рассказать о реальных приключениях без свадьбы в конце или в начале. Сказки сказками, а жизнь идет своим чередом, и работа в ней – главное. И так уж складывается, что благодаря работе моя жизнь очень похожа на сказку.
На этот раз мы не думали, что скоро нам придется собираться в экспедицию. Мы – это ваш покорный слуга Рушель Блаво, а также мои друзья и коллеги: Настя Ветрова, которая собралась замуж за моего друга Леонида; Александр Федорович Белоусов, профессор-испанист, долгожитель, ученый и бывший военный; мой друг, энциклопедист и вообще гений Мишель Мессинг; его дочь, красавица и… нет, не комсомолка и даже не спортсменка, но унаследовавшая таланты отца, Алексия; ее супруг, бывший полковник КГБ Петрович (наш спонсор, между прочим). Есть еще Леонид, мой друг детства, и Полька с Колькой, уникальные детки Петровича и Алексии… Вот с них-то все и началось.
Да, в этот раз мы думали не об экспедиции, а о свадьбе Леонида и Насти Ветровой, нашей драгоценной и самой молодой коллеги, талантливой журналистки. Ребята нашли друг друга в экспедиции на Кайлас и решили пожениться. Мне, признаюсь, очень важен их союз, как важно и то, что в другой экспедиции, в Бирму, сблизились Алексия Мессинг и Петрович. Вы спросите, почему для меня это так много значит? Во-первых, я просто по-человечески радуюсь счастью любимых людей; а во-вторых, если в тех местах, где мы ищем артефакты, оставленные атлантами и лемурийцами, чувства обостряются настолько, что зарождается любовь, то это означает одно: мы правильно составляем маршруты экспедиций – они проходят там, где сильна энергия древней Шамбалы, гармонизирующая все вокруг, в том числе и человеческие отношения. Может быть, Алексия и Петрович так же, как и Настя с Леонидом, и не поняли бы, что они предназначены друг для друга, если бы не энергия тех мест, где они оказались. Конечно, однозначно это утверждать нельзя – существует и субъективное притяжение между людьми. Но моя мама, которая научила меня многим интересным вещам, всегда говорила, что на свете не бывает совпадений, ничто не случается просто так. Я уверен: эти две пары не случайно попали в зоны силы, но высокая энергия этих мест помогла раскрыться потенциалу их любви.
Итак, для того, чтобы понять, что побудило нас отправиться в эту экспедицию, я передаю слово Алексии Мессинг, ибо именно она позвала нас в дорогу.
Рассказ Алексии Мессинг
Я долго ломала голову над трудной задачей, что подарить на свадьбу Насте и Леониду. Хрустальные бокалы, сервизы Ломоносовского завода, постельное белье, пусть даже самое элитное, – все это мне казалось скучным. Все всегда получают в подарок на свадьбу примерно одно и то же, и вообще, для этих очень нужных, но таких традиционных подарков у молодых есть родственники. Почему я ни с кем не посоветовалась? Мне казалось, что, раз до свадьбы еще целых два месяца, лучше не торопиться: подумать, посмотреть, а там и приглядеть что-нибудь особенное, и только потом уже советоваться. Впрочем, от Польки и Кольки я своих планов не скрывала, да это и невозможно – сами знаете, какие у нас детки. Я только собралась проехаться с ними в центр, погулять по городу, а заодно, может быть, зайти в какой-нибудь магазин, как Полька в ответ на мое предложение одеваться закричала:
– Мы с мама́ едем покупать подарок крестной Насте! Ура! А Колька пусть дома остается!
– Это почему это? – тут же воспротивился Колька. – Настя – и моя крестная, и я хочу подарок!
– Потому! – не замедлила с ответом моя дочурка. – Подарки на свадьбу – женское дело! А мужчины пусть отправляются в поход!
– Не хочу в поход, хочу свадьбу! – заорал Колька и вцепился в сестренку.
Пересказывать реплики близнецов смысла не имеет, и когда я их растащила и уговорила наконец одеться, мы отправились все вместе – мне и в голову не приходило оставить Кольку дома одного.
На Невском Полька деловито, как будто бы всю жизнь только и занимается тем, что выбирает свадебные подарки, потащила нас в «Лавку художника». Это приятный салон, я туда захожу иногда просто так, полюбоваться на картины и керамику, и пару раз заходила с детьми. Польке там было интересно, а Колька откровенно скучал. Сейчас же мой сын с энтузиазмом спешил за сестрой, чем немало меня удивил.
В «Лавке художника» я по привычке сразу же пошла к картинам. И одна мне приглянулась сразу: совершенно очаровательный дедок-лесовичок очень деловито шел куда-то по лесу. А лес был потрясающий! Такой я видела на гравюре Доре «Данте, заблудившийся в сумрачном лесу» – непомерные стволы, корни-лапища, темный путь в неизвестность… Но малыш-лесовичок с огромным носом и в грибной шляпе явно чувствовал себя в этом лесу как дома, – он улыбался и, кажется, напевал какую-то песенку, и шел он целенаправленно, а не блуждал. Картину, вернее, офорт «Своим путем» сделал мой любимый питерский художник Николай Антверпьев.
Я так подробно описываю эту картину, чтобы сказать: я увидела ее и поняла, что куплю и подарю Насте. Впрочем, нет, не так все было. На самом деле я вдруг увидела себя внутри этой картины, меж колоссальных древесных корней, рядом с маленьким дедушкой-лесовичком в грибной шляпе. Только вот дедушка меня не видел, о чем я очень пожалела в тот момент, потому как чувствовала себя растерянной не меньше Данте в сумрачном лесу Доре. В глубине ума я понимала, что я – не в лесу на картине, а в «Лавке художника», но моя мысль никак не могла добраться до этой глубины: сумрачный лес не пускал. И побрела я вслед за дедушкой-лесовичком, не видящим и не слышащим меня.
Добрели мы до высокой-высокой горы. Однако, как бы ни была высока эта гора, все же далеко ей было до высоты деревьев сумрачного леса – ее вершина была как раз где-то у поднимающихся над землей корневищ. А под склоном горы приютился маленький сказочный домик…
– Мама́, мама́, смотри! – Колька, крича во все свое мощное пятилетнее горло и дергая за рукав, вывел меня из своеобразного транса, в который я попадаю, когда меня посещает видение будущего. – Смотри, мама́! Такой же лес, как в Эрмитаже! Мы неделю назад видели, помнишь, ну помнишь? Джед Куинн, я прочел, там написано, рядом с картиной! Там лес, а в лесу – домик Гитлера, помнишь? – на какой-то момент я пожалела, что мои гиперактивные детки в свои пять лет ходят в наши питерские музеи так часто. Но только – на какой-то, причем очень короткий, момент.
Колька вытащил меня из моего видения, и я увидела, что деревья на офорте Николая Антверпьева – уже не странные создания Доре, а елки, точнее, ели, те самые, огромно-сказочные, которые бывают у Билибина или… да, Колька прав, – на картине английского художника «Призрак горы». И у Куинна тоже есть маленький домик, такой же, как и на офорте Антверпьева (там он спрятан глубоко в чаще, зрителю его не видно, это просто я в своем видении до него дошла вслед за дедушкой-лесовичком). Но ведь, как справедливо заметил мой сын, у Куинна – «домик Гитлера», точнее, резиденция Гитлера в Альпах… Загадка. Я поняла, что пора подключать к делу уже моего папа́. Да и всех остальных наших коллег. Почему я это поняла? Да потому, что резиденция Гитлера, мое видение будущего и сумрачный лес Данте на гравюрах Доре и Антверпьева ясно указывают на то, что невозможно игнорировать. Понятно, что я сказала? Не очень? В общем, я увидела во всем этом указание. На что? А вот это-то, на мой взгляд, мы и должны были решить вместе.
Пока мы с Колькой «бродили по лесам», моя дочь… Выйдя, если возможно так сказать, из офорта Антверпьева, я нашла Польку застывшей перед шикарной аметистовой друзой, на мой взгляд, явно бразильского происхождения: уж очень крупными и яркими были фиолетовые кристаллы. Мою девочку камушки никогда особенно не интересовали ни в виде украшений, ни в виде кристаллов, а тут – просто Снегурочка!
– Мама́, мама́, – пробудилась моя Полина от сна, – смотри туда! Там – горы! Там так здорово! Мама́, купи этот камушек! Купи его крестной Насте! Ну, пожалуйста!
– Нет, картинку с лесом! – сразу же организовал полемику Колька.
В общем, базар получился, как всегда, а я… да, вы совершенно правильно все поняли, я вытащила детей из «Лавки художника» совсем ненадолго – всего лишь для того, чтобы снять деньги с карточки. Вернулись мы уже спокойные, и купили и офорт Антверпьева, и аметистовую друзу.
Куда ж нам плыть…
Полька знает, куда
О своем совместном с детками шопинге Алексия рассказала, когда мы, то есть я, Настя Ветрова и Александр Федорович Белоусов, прикатили в особняк Петровича по его звонку. Сам Петрович, Алексия, ее отец Мишель Мессинг и гипергениальные его внуки ждали нас, как это сложилось, за накрытым столом. В доме вкусно пахло кофе, и вид мирно жующих детей вызывал умиление: очаровательная картина, как знал каждый из нас, не продержится больше двух минут.
– А мама́ поедет вот сюда! – Полька не выдержала и отмеренных мной двух минут.
Девочка подбежала к старинной карте мира, с незапамятных времен висевшей на стене в гостиной Петровича, и ткнула фиолетовым фломастером куда-то в Алтайские горы. Старая карта не выдержала напора – фломастер, проткнув насквозь бумагу, уперся в стену.
– Полька, ты что! Убью! – Петрович схватил дочь и кинул на диван, прямо в руки Александру Федоровичу, а сам принялся изучать повреждение. – Эту карту мне дед подарил, когда я меньше вас был, – бормотал он почти про себя, хоть и обращался к близнецам. – Я ее как святыню берег, я по ней весь мир объездил, как только читать научился, а вы!
– А что мы, папа́, это все Полька! – Колька явно обиделся на несправедливый отцовский упрек.
– А ты просто не успел, не успел! Папа́, Колька тоже хотел тебе показать, куда мама́ с крестной Настей поедут, он мне сам говорил! Он не успел!
Петрович не обращал внимания на вопли детей, он разглядывал дыру в карте. Зато я сразу же понял, что дети не просто так заинтересовались Алтайским хребтом.
– Погодите-ка, куда это поедут ваша мама́ и Настя?
– И ты поедешь, – безапелляционно заявила Полька.
– Я? Но я об этом ничего не знаю! Как же я поеду туда – не знаю куда?
– А вот и поедешь! А вот и поедешь!
– Полина, помолчи немножко, ладно? Рушель, мы с Петровичем и позвали вас всех, чтобы рассказать о том, что произошло, когда мы с детьми выбирали подарок на свадьбу Насте и Леониду. Настя, прости, подруга, но сюрприза из этого подарка не получится, да и вряд ли ты его вообще захочешь – странный он какой-то, – и Алексия рассказала о походе в художественный салон.
Мы какое-то время молчали, только дети абсолютно мирно возились в углу, о чем-то сосредоточенно перешептываясь. Не могу сказать точно, о чем в тот момент думали мои товарищи, но я уже знал: я еду! И очень надеялся, что друзья не покинут меня – очень не хотелось ехать одному в неизвестное место.
– Что ж, дамы и господа, – прервал молчание Александр Федорович Белоусов. – Каждому из нас прекрасно известно, что случайностей в жизни не бывает, и логические закономерности, по которым живет Вселенная, становятся очевиднее, если рядом – прекрасная Алексия Мессинг, – на этом месте Александр Федорович склонился перед дамой и поцеловал ей руку. – И мои возлюбленные крестники, – к детям он повернуться не успел: они уже висели у него на плечах.