Песок выглядел очень обычно, а боль в щеке от ранее впившегося в нее камня, была очень доходчива и убедительна. Обычным щипком отсюда явно не выбраться. Да и странный рисунок, как бы намекал на то, что лучше отсюда убраться, пока его творцам, вдруг не пришла еще в голову мысль вернуться, чтобы закончить то, что неудачно начали.
Оставалось только гадать, какую он мог играть роль в этом пейзажном перфомансе. Информации не хватало, а за ведущей на ближайшую небольшую гору "людоедской тропинкой", как он ее для себя назвал, была хоть какая-то перспектива.
Откуда-то из-за горы слышался неясный и монотонный, как от осиного роя, гул и Хану не спеша пошел по направлению звука. Подъем, временами был очень крутым и приходилось цепляться за уже хорошо отполированные руками корни деревьев, которые тут служили ступенями. Маршрут, видимо был очень популярен, а пение цикад только подчеркивало нереальность и неестественность происходящего. Почему-то вспомнились картины Сальвадора Дали со сломанными и стекающими с горизонтали вниз, громадными часами и подобная атмосфера фантастического абсурда, показалась ему вполне гармоничной для этого места.
Взобравшись, наконец, на гору и восстановив дыхание, Хану посмотрел вниз. Чудовищных часов, он там не увидел, как и гротескно-нелепых тварей, которых, по крайней мере, замечено не было. Впрочем, в этой ситуации, едва ли нашлось бы то, что могло его сейчас удивить.
3
Хану неторопливо спускался вниз по тропинке, еще не решив про себя, какую тактику ему сейчас выбрать. Он понятия не имел, что его ждет и как внизу встретят. Место было уже совершенно открытое и скорее всего, его было хорошо видно из любой точки города. Таясь, перебежками спускаться от камня к камню, было совершенно бессмысленно и глупо, грозя вызвать всплеск волны интереса у очевидцев его странной активности. С другой стороны, он был здесь один, а значит, это был не самый популярный у местных маршрут, что так же не могло остаться незамеченным. В конце концов, он плюнул и уже спускался так, как ему это позволяла гора, не в силах просчитать вперед ситуацию.
Внизу был город, а на горизонте покрытые дымкой горы. Кривые короткие улочки в центре расчерчивали город на небольшие кварталы и сходились к набережной и порту у моря. Цветущие террасы, узкие ручейки людей и невысокие аккуратные домики с красной черепичной крышей внушали надежду на отдых, бутылочку хорошего вина и жареную на мангале рыбку.
Но вот, окраины города уже были явно далеки от столь идиллической и приятной взгляду картинки. Низенькие и явно временные сооружения мирно соседствовали с помпезными высокими зданиями с покрытыми золотом башенками и просто сгоревшими или разбитыми сооружениями, напоминающими небольшой военный полигон. Если тут когда-то и был архитектор и генеральный план, то, похоже, он большую часть времени находился в переживании непостоянства. А цель, возможно, как раз и состояла в том, чтобы вызвать у наблюдателя ощущение бренности и преходящести всего сущего. Для полноты картины не хватало только веселой свадьбы и похорон по соседству. Впрочем, большое кладбище Хану уже здесь заметил, спускаясь вниз к улочке, которая, почему-то, выглядела сейчас наиболее безопасной. Смешавшись с небольшой и озабоченной своими делами толпой, он с любопытством стал разглядывать строения и окружающих их людей, не решаясь приблизиться и заговорить с кем-либо из них.
Хану задумался о сознании всех этих людей вокруг него. Если это действительно, только его собственный сон, то сознательны ли они так, как он сам? Он вспомнил когда-то прочитанное выражение о том, что если в собственном уме, перед любым своим действием, ты наблюдаешь предваряющий его "волевой акт", то наблюдая схожие действия у других людей, логично предположить о существовании таких же "волевых актов" и у них, а значит и сделать вывод о том, что они так же обладают сознательностью. Но, следуя этой логике, тогда вообще любое снящееся существо обладает осознанностью и волей и просыпаясь, мы уничтожаем их всех?
Очевидно, что-то было явно не так, либо с таким определением, либо с его пониманием и Хану решил больше не тратить время на разрешение этого парадокса, тем более что обстановка вокруг него изменилась.
Он заметил, что несмотря на его стремление сохранять дистанцию и не привлекать внимания, так и не смог остаться незамеченным. Почти в любом здании, мимо которого он проходил, была хотя бы одна пара внимательных глаз, не выпускающих Хану из своего поля зрения. Люди были самого разного вида и вероятно, вероисповедания, о чем говорила их одежда, украшения, татуировки и всевозможные внешние атрибуты, большинство из которых имело явно какое-то религиозное значение и тематику.
Никто из них не стремился подойти к нему, но несмотря на непринужденный разговор с прохожими или просто с соседями, чувствовалось, что все они, словно ждали с его стороны какого-то сигнала, неявного жеста или просто неуверенной позы. Не зная их возможную реакцию, Хану старался не делать резких движений и осторожно шел мимо них, нигде надолго не останавливая свой взгляд.
Кто-то осторожно дотронулся до его руки сзади.
- Мистер, я могу помочь вам?
Хану резко обернулся. Никакого другого "мистера" рядом не было, а значит, обращались к нему. Перед ним уважительно наклонив голову и сложив на уровне груди кисти рук "лодочкой" стоял совершенно рыжий мальчик, на вид лет четырнадцати. Он старался выглядеть очень серьезным и, насколько возможно, более взрослым. На лацкане пиджачка приколот маленький значок лотоса из белого металла. Мальчуган был очень аккуратно, подчеркнуто строго и нейтрально одет, по крайней мере, в сравнении с оригинальными нарядами других горожан, продолжавших дырявить Хану косыми взглядами.
- Да, конечно. Что это за место? - Хану решил на всякий случай называть его на "Вы", неуверенный в том, с кем на самом деле он сейчас разговаривает.
Его вопрос был очень странным, поскольку был задан не из окна заблудившейся машины, а значит, изначально предполагал, что с Хану что-то не так и надо вызвать полицию, пограничников или врача. С другой стороны, что еще он мог сейчас спросить? Вопрос 'что со мной?', скорее всего, бы призвал санитаров.
Но ему облегчили задачу, мальчик, видимо был в курсе его затруднений. Из его речи логично следовал вывод, что в городе сейчас пик большого сезона шатающихся и страдающих амнезией людей, а Хану был, этим утром, его уже не первым клиентом.
- Меня зовут Эдди, я уполномочен представлять тут Сакральное Сертификационное Бюро Аутентичных Учений Непрерывной Линии Передачи и Благословения. ССБАУНЛПиБ, - без запинки выдал мальчишка.
- А этот городок называется Спирит-таун. Духовный базар, ярмарка, пир духа, так сказать. Здесь вы можете целиком и полностью удовлетворить свои любые духовные потребности, если будете пользоваться услугами и рекомендациями нашего Бюро, конечно же, - все это, было сказано в тщательно отрепетированной позе и с таким величием и достоинством, которым позавидовала бы и такая же непрерывная линия рода лучших английских дворецких.
Хану задумался, не издевается ли он тут над ним таким высоким слогом. Такую аббревиатуру произнести было непросто и попытка повторить ее в уме скороговоркой, видимо, на пару секунд замкнула и парализовала какие-то нервные цепи коры головного мозга. Как только его мыслительные способности вернулись в норму, Хану подумал о том, что это за "духовные потребности", как ему их нужно "удовлетворить", почему это надо делать, во что это все удовольствие может ему обойтись и как вообще уму удается прогнать сразу несколько мыслей и тем сразу, не проговаривая их про себя последовательно.
Но едва ли, стоило сейчас вываливать все это на Эдди, ведь единственное, что в этот момент ему было действительно необходимо, так это, своего рода, мостик между настоящим и прошлым. Память, на которую его ум бы мог опереться в поиске стабильности, уверенности и ясного понимания происходящего. Пока же все складывалось для него достаточно уныло. Он понятия не имел, кем он был и что ему с этим делать. Хану не знал, есть ли тут некий аналог сумасшедшего дома для таких как он и устроят ли его условия содержания в нем, но четко помнил, что когда-то встречал упоминания о частых случаях полной или частичной потери памяти. А вот информация о том, как и чем это лечится, к несчастью, видимо, была тоже потеряна.
С другой стороны, такая забывчивость была, наверное, самым затертым и банальным штампом в литературе и киноиндустрии сразу после "любовного треугольника", поэтому не было ничего удивительного в том, что этот не слишком оригинальный сюжет, клонировался и в его сне.
Решив, на всякий случай сделать вид, что хорошо понимает, о чем идет речь, уверенным и полным осведомленности голосом, он в том же высокопарном стиле произнес:
- И как я могу это сделать тут наилучшим образом?
Для полноты образа, не хватало только импровизации с широкополой 'мушкетерской' шляпой с большим белым пером. Галантно чиркнуть ей о землю перед этой 'канальей' и чуть присесть с легким изящным поклоном. Но, видимо невольный сарказм остался незамеченным и все настолько хорошо пошло по заранее заготовленному сценарию, тщательно вызубренной Эддичкой методички, что эти слова вписались как родные. Это позволило мальчику, в рекомендованном Бюро темпе и ритме, после тщательно выдержанной паузы, и ни на секунду не теряя величия, выдать тираду:
- Для более подробной информации, мы обычно рекомендуем провести некоторое время в нашем местном офисе, где мы бы могли вместе с вами провести краткое, но всеобъемлющее тестирование, чтобы на его основе выработать список необходимых мероприятий, их сроки и согласовать с нашим руководством. Составить, утвердить и заключить договор, назначить ответственных за его исполнение лиц и ревизионную комиссию из числа доверенных членов, чтобы затем...
Голос вдруг по подростковому сломался и последние слова Эдди буквально пропищал фальцетом, что вынудило его беспомощно запнуться и взять вынужденную паузу, чтобы восстановить потерянное было достоинство, без которого продолжать столь высокую беседу, видимо было настоятельно не рекомендовано все тем же Бюро.
Хану вся эта бюрократия была откуда-то до боли знакома и предлагаемый организационный план, потому его никак не устраивал, но с видимым усилием погасив быстро вспыхнувшую улыбку и давая мальчику возможность не потерять лицо, он меланхолично произнес на том же жаргоне, прерывая его:
- Постойте, я вовсе не уверен в том, что все эти, несомненно, важные мероприятия, мне действительно необходимы и хотел бы некоторое время самостоятельно осмотреться и пробежаться по окрестностям.
Это уже походило на пародию и Хану далее, чуть было машинально не попросил визитку, чтобы уже вежливо отшить своего нового знакомого. Однако, вспомнил о том, что совсем не может быть уверен, как в том, чем все это обернется и будет истолковано, так и в том, позволят ли обычаи этого места, сейчас безнаказанно провернуть все это. Он все же решил смягчить голос и немного сократить дистанцию:
- Эдди, меня зовут Хану и честно говоря, я немного не в форме и не очень хорошо понимаю, что мне сейчас делать...
Мальчик прокашлялся, чтобы вернуть себе уверенность в тембре своего голоса. Поняв, что выбрал неудачный тон, он сделал шаг к нему и уже без напыщенного официоза и переигрывания тихо и доверительно сказал:
- Хану, с вами едва ли кто-нибудь еще будет говорить сейчас. Вы должны сами сделать первый шаг, проявив тем самым свою "кармическую предрасположенность". Это и должно было бы выявить наше тестирование. Вы очень важный клиент, а тут все очень дорожат своей сертификацией. Ее получить у Бюро очень непросто.
- И чем же я так важен? - сказал Хану, с трудом представлявший себя в круге VIP-персон страдающих амнезией, но эта фраза Эдди все равно произвела на него впечатление, даря тень ощущения избранности и какой-то устойчивости.
- Таких как вы, называют "Приходящий", а еще именно тем, что вы вообще еще до сих пор, имеете возможность такого выбора, а это сейчас бывает все реже. Поэтому, очень важно использовать эту возможность наиболее эффективным способом, - ответил мальчик, видимо решив откровенно польстить ему.
Хану не терпелось задать максимально проясняющие его положение вопросы. Они больно толкались локтями в его голове, пробиваясь в его речевой центр параллельным потоком. В этот момент, возможно, было бы даже жаль проснуться. Интрига распаляла его воображение.
- И что же я должен выбрать? И у кого? И где? И почему "Приходящий"? - спросил он, все же вывалив все разом.
- В нашем городе большой выбор, а вы должны найти подходящее вам духовное учение и возможно наставника, если получится, - ответил мальчишка с детской непосредственностью проигнорировав все остальные вопросы.
Он явно не спешил раскрывать все карты. Похоже, ему сейчас нравилась эта роль. Эдди владел информацией и явно наслаждался этим.
- Должен? - Хану невольно даже сделал крошечный шажочек назад.
Когда и кому он вдруг успел задолжать, едва успев появиться здесь? Мальчишка, явно брал его на испуг и навязывал излишние услуги. Он все это не заказывал и не собирался никого и ничего искать, хотя бы потому, что даже не помнил, что он тут потерял.
- Конечно, должны, иначе как вы вообще могли здесь вдруг оказаться? - Эдди посмотрел на него как на полного идиота. Очевидно, что он не мог себе представить более нелепого вопроса.
- Наш офис располагает кармомографом, точно взвешивающим количество накопленных вами "благих заслуг" и после собеседования наши новые специалисты...
- Стоп-стоп, а что случилось со старыми? - Хану подозрительно посмотрел на мальчика, словно на заболтавшегося торгового агента, заигравшегося в жадной увлеченности, казалось бы, уже вот-вот завершившейся сделки.
Он даже не стал уточнять про этот 'кармомограф' наверняка представляющий собой что-то вроде старой шарманки и потасканного судьбой попугая, вытаскивающего замусоленные билетики с предсказаниями типа - 'вас ждет казенный дом!'. Сейчас его уже больше заботило то, чтобы не повторить участь шарманщиков.
До Эдди дошло, что он явно ляпнул лишнее. Не понимая еще, как именно возможно спасти положение, он решил выиграть время:
- Мистер Хану, простите, у меня не так еще много опыта и возможно я просто неудачно выразился...
"Мистер" снова вернулся, а это говорило о том, что мальчик растерян и отчаянно пытается выкрутиться. Хану начинал терять терпение и постарался бросить на мальчика один из своих самых проницательных взглядов, которые ему только когда-либо удавались. Надо было суметь дожать его, пока он был еще "тепленьким", а в защите зияла значительная брешь.
- Просто скажи мне, что с ними случилось? - Хану начинал злиться и нервничать.
- Взвешивание благих заслуг, процесс достаточно сложный и тонкий, а Бюро в своих рекомендациях опирается, прежде всего, на его результаты и потому, именно они обуславливают и дальнейшую судьбу пациен... Простите, клиента, - сказал Эдди уже слегка заикаясь.
- И что же, эти ваши специалисты "подпилили гирьки" на весах заслуг кармомографа? - Хану понимающе улыбнулся и подмигнул мальчонке.
- Не так грубо, конечно, но в целом они немного эмм... Подкорректировали результаты в интересах клиента и их ммм... Дисквалифицировали и лишили сертификации. Собственно, поэтому и существует необходимость в ревизионной комиссии, - ответил мальчик и занервничал еще больше, ссутулившись и почти пропав из виду.
- То есть, не поделились с этой комиссией "откатом" клиента? - процедил Хану, снисходительно померив взглядом сжавшуюся в рыжий комочек жалкую фигурку мальчишки.
Он откуда-то хорошо знал, с чего начинаются и к чему обычно приводят все эти заседания, комиссии и их "организационные выводы". Деловая встреча людей, количеством более двух по поводу интересов третьего, всегда заканчивается "распилом", в том или ином виде, добра и имущества последнего.
- Мистер, пожалуйста, не говорите никому о ходе нашего разговора. Это мое первое задание и я долго готовился... - жалобно, уже буквально пропищал Эдди, дрожащими вспотевшими ручонками протянув Хану небольшую стопку бумаг.