Куда? Эльфрида Маргарет Батри понятия не имела. С другой стороны, у нее было много времени, чтобы думать о месте назначения, поскольку средства копились медленно.
Глава 9
Пока он смотрел как станция "Пармли" растет на экране, Хью Араи качал головой. Этот жест сочетал благоговение, развлечение и интерес к неисчерпаемой глупости человечества. Услышав короткое фырканье, что он издал, Марти Гарнер посмотрела на него со своего места, сама небрежно развалившись в кресле перед экраном. Она была лейтенантом, который служил старшим помощником, поскольку структуру командования Биологического Корпуса Надзора Беовульфа можно было изобразить таким формальным образом.
Даже у беовульфских регулярных вооруженных сил были обычаи, которые считались своеобразными большинством других вооруженных сил галактики. Традиции и обычаи Биологического Корпуса Надзора считались достаточно спорными — по крайней мере, теми немногими вооруженными силами, которые понимали, что БКН был фактически эквивалентен беовульфским элитным силам коммандос.
Таких было немного. Разведывательное Управление Флота Звездного Королевства было, вероятно, единственной иностранной службой, должностные лица которой действительно понимали всю сферу деятельности БКН — и они продолжали держать свои коллективные уста плотно закрытыми. Молчаливый союз между Мантикорой и Беовульфом был давним и очень крепким, для всех остальных это было главным образом неофициально.
Андерманцы знали достаточно, чтобы понимать, что БКН не безобидное подразделение, если дойдет до дела, но, вероятно, не намного больше, чем это. БКН не действовал очень широко на территории андерманцев. Что касается хевенитов…
Трудно было быть уверенным, что они знали или не знали, хотя это не всегда было так. На самом деле было время, когда Республика Хевен была почти так же тесно связана с Беовульфом как Мантикора, но это закончилось более ста сорока стандартных лет назад.
По большей части, беовульфцы были наименее обрадованными, когда Хевен официально стал Народной Республикой после Конституционного Конвента 1750 года, но Акт о Сохранении Технического Потенциала, принятый в 1778 году эффективно поставил окончательный поцелуй смерти на некогда теплых отношениях. Он сделал преступлением стремление инженеров или специалистов эмигрировать из Народной Республики по любой причине, чем Законодатели подтолкнули общественное мнение Беовульфа, поклоняющееся меритократии, к неприятному разговору.
НРХ ответила на весьма звучащую критику Беовульфа, начав энергичную анти-беовульфскую пропагандистскую кампанию (Общественная Информация была опытна в такой тактике даже в этом случае), и отношения между двумя звездными нациями оказались в крутом пике?.
Военное сотрудничество между НРХ и Беовульфом стало ухудшаться задолго до 1778 года, конечно, но оно завершилось полностью после принятия Законодателями АСТП. К этому времени, беовульфцы были вполне уверены, что регулярные вооруженные силы Республики Хевен думали об Корпусе Надзора именно то, что удовлетворяло его самого, а именно: гражданское подразделение, но которое, учитывая, что оно часто рисковало в галактических эквивалентах криминогенных районов, было довольно жестким. Ничто по сравнению с реальными военными силами, конечно.
Но это не могло быть истинным для Госбезопасности Хевена, еще в дни режима Пьера-Сен-Жюста. А сколько институциональных знаний Госбезопасности было передано наследующему разведывательному подразделению — которое также было одним из ее палачей — оставалось открытым вопросом.
Однако, это, вероятно, не имело большого значения. Биологический Корпус Надзора Беовульфа никогда не проводил много времени в хевенитском пространстве.
Во-первых, потому, что это стало… невежливо после коллапса отношений Хевен-Беовульф. А во-вторых, потому что для этого не было никаких оснований, учитывая давнее неприятие Хевеном генетического рабства. Говорите, что хотите о Законодателях — и, если на то пошло, о сумасшедших из Комитета Общественного Спасения — их противодействие рабству осталось в полной сохранности. Что касается его самого, и, несмотря на личную склонность к Мантикоре, Хью всегда был готов до некоторой степени простить Хевену слабину в других областях, учитывая его агрессивное соблюдение Конвенции Червелла. Он был уверен, что большинство его товарищей в БКН, с кем он поделился своим мнением об этом, тоже, хотя другие военные виды войск Беовульфа могут чувствовать себя несколько иначе.
Тем не менее, основную задачу Биологического Корпуса Надзора лучше всего можно охарактеризовать как проведение тайной войны против "Рабсилы, Инк." и Мезы, что давала персоналу несколько иную точку зрения. Свою, в конце концов, прагматичную, узко специализированную цель — смысл которой Хью бодро готов был признать, абсолютно без следов сожаления. Продолжительная галактическая известность Беовульфа в биотехнологиях затронула все аспекты культуры беовульфцев, в том числе военную, и это было особенно верно для БКН. Предполагая, что вы смогли бы заполучить кого-то из его боевой группы, чтобы обсудить их деятельность во всем — что вряд ли, по меньшей мере — они, наверное, скажут что-то в том смысле, что человек стреляет в свою собаку, когда ты заражается бешенством.
По прошествии веков, бо?льшая часть галактики забыла или по крайней мере наполовину забыла, что люди, которые основали "Рабсилу, Инк." были беовульфианскими ренегатами. Но Беовульф никогда не забывал.
— О чем, во имя Божие он думал? — пробормотал Араи.
Марти Гарнер усмехнулась.
— О каком Боге идет речь на этой неделе, Хью? Если это один из наиболее архаичных иудейско-христианско-исламских разновидностей, к которым ты, кажется, разработал совершенно непонятный интерес в последнее время, то…
Она остановилась и посмотрела, ища содействия, на члена команды, находившегося слева от нее.
— Каково твое мнение, Харука? Я представляю, что этакий ветхозаветный маньяк — извините, этот "Маньяк" с большой буквы "м" — приказал бедному старому Майклу Пармли построить эксцентричную станцию, чтобы продемонстрировать свое послушание.
Харука Такано — он был бы описан как офицер разведки подразделения в других вооруженных силах — открыл глаза и спокойно посмотрел на огромный и странный парк развлечений, который продолжал разбухать на экране.
— Как я могу знать? — пожаловался он. — Я японского происхождения, если вы помните.
Гарнер и Араи одарили его взглядами, которые могли бы быть милосердно описаны как скептические. Это было, пожалуй, не удивительно, учитывая наличие у Такано голубых глаз, очень темной кожи, особенности, которые казались менее присущи Южной Азии, чем все остальное — и полное отсутствие даже следов эпикантуса.
— Духовное происхождение, я имею в виду, — уточнил Такано. — Я пожизненный и набожный приверженец беовульфианского ответвления древнего синто.
Взоры его спутников остались скептическими.
— Это небольшое вероучение, — признался он.
— Принадлежность одному? — Это пришло от Марти Гарнер.
— Ну, да. Но дело в том, что я понятия не имею, что некоторые сводящие с ума божества из Леванта, возможно, сказали или сделали. — Он неуклюже приподнялся, чтобы более внимательно всмотреться в экран. — Я имею в виду… смотреть на кровавые вещи. Что это такое? Шесть километров в диаметре? Семь?
Заговорил четвертый человек на командной палубе корабля.
— Диаметр бессмысленное определять. Эта структура не несет ни малейшего сходства со сферой. Или любой рациональной геометрией.
Стефани Хенсон, как и Хью Араи, стояла на ногах, а не развалилась в кресле. Она показала пальцем на объект, который все они изучали на экране.
— Эта сумасшедшая конструкция не напоминает ничего кроме галлюцинации.
— Это не так, на самом деле, — сказал Такано. — Когда он построил станцию, более полувека назад, Пармли руководствовался некоторыми древними конструкциями. Местами на Земле в эпоху до расселения именуемыми "Диснейленд" и Кони-Айленд. Там от них ничего не осталось существенного за исключением археологических следов, но большое количество изображений сохранилось. Я провел немного времени изучая их.
Станция в настоящее время заполняла большую часть экрана. Специалист по разведке поднялся на ноги и начал указывать на различные части структуры.
— Эта вещь, кажется, петляющая и мечущаяся во все стороны, то, что называется "американские горки". Конечно, как и любая часть станции, которая не содержится внутри прочного корпуса, она была адаптирована для условий вакуума. И, по крайней мере, если я правильно интерпретировал некоторые сообщения о станции, которые я смог отследить, они включили большое количество микрогравитационных особенностей.
Он указал на одну и единственную часть огромной структуры, которая была простой геометрической формы.
— Это называется "чертово колесо". Не спрашивайте меня, к чему относится термин "чертово", потому что я понятия не имею.
— Но… что оно делает? — спросила Хенсон, нахмурившись. — Это своего рода приводной механизм?
— Это точно не то. Люди поднимаются на тех герметизированных кабинах, которые вы можете увидеть и колесо начинает вращаться — так что большая часть названия имеет смысл, по крайней мере — через пространство. Я думаю, дело в том, чтобы дать людям лучший вид из возможных на окрестности. Которые, надо признать, весьма впечатляющи, поскольку орбита вокруг Аметы и туманность Ямато так близки.
— А это что? — спросила Гарнер, указывая на еще одну часть станции, к которой они приближались.
Такано поморщился.
— Это гротескно увеличенная и экстравагантная, абсурдная и нелепая — также приходят на ум термины "бессмысленная" и "смехотворная" — версия сооружения, которое было частью древнего "Диснейленда". Строение было очень причудливым исполнением примитивного укрепленного жилья называемого "замок". Оно проходило под названием "Страна сказок". — Он указал на шпиль какого-то отростка от станции. — Это называется "башня". В теории, это оборонительное сооружение.
Раздался сигнал кома, объявлявший входящее сообщение. Араи скорчил свою собственную гримасу, и привел себя в порядок на кресле.
— Заговори о пресловутом дьяволе, — сказал он. — Подожди… скажем, семь секунд, Марти, а затем ответь на вызов.
— Почему семь? — пожаловалась она. — Почему не пять или десять?
Араи щелкнул языком.
— Пять слишком мало, десять слишком много — для неряшливого экипажа, занимающегося рискованным предприятием.
— Это заняло всего около семи секунд, — восхищенно сказал Такано.
Но Гарнер уже начала говорить. Однако, она не потрудилась сделать какой-либо утихомиривающий жест. Несмотря на побитый и устаревший внешний вид, оборудование на командной палубе "Уроборос" было похоже на остальную часть корабля — продукта современнейших беовульфианских технологий, под невзрачной внешностью. Никто на другом конце системы связи не будет слышать или видеть что-то, кроме лица Марти Гарнер и голоса.
Ее ответ на сигнал, само собой разумеется, был бы потрясением для любой настоящей воинской части.
— Да. "Уроборос" здесь.
Лицо человека появилось на экране кома.
— Идентифицируйте себя и…
— Ой, бросьте. Проверьте ваши записи. Вы прекрасно знаете, кто мы.
Человек на другом конце пробормотал что-то, что было, вероятно, проклятием. Затем он сказал:
— Подождите. Мы вернемся к вам.
Экран потемнел. Предположительно, он консультировался с кем-то, кто бы ни был у власти. На самом деле, на станции "Пармли" не было никаких записей об "Уроборосе" — по той простой причине, что корабль никогда не прибывал сюда раньше. Но команда Араи посудила, что непредсказуемые и изменчивые нравы, по которым действовал личный состав, если можно вообще использовать этот термин, служивший работорговцам, использующим станцию, означали, что отсутствие записей просто будет отнесено действующими надзирателями за операциями к продукту разгильдяйства со стороны своих предшественников.
Станция "Пармли" была удобным перевалочным пунктом для действующих на свой страх и риск работорговцев, а не одной из портовых баз "Рабсилы", которая поддерживалась на регулярной основе. Эта корпорация, как сильная и богатая, как только можно быть, была еще коммерческой организацией, а не звездной нацией. "Рабсила" непосредственно руководила основной частью своих операций, но деятельность эта была слишком разбросана — не просто на всем протяжении огромной сферы Пограничья, но даже через большую часть Окраины — для того, чтобы лично контролировать все из них. Поэтому, как часто давались на откуп наемникам военизированные операции, "Рабсила" также давала на откуп независимым подрядчикам многие добавочные аспекты работорговли.
Некоторые из крупнейших независимых работорговцев сохранили свои собственные регулярные перевалочные станции, здесь и там. Но большинство из них опирались на постоянно меняющуюся и неформальную сеть портов и складов.
Этих было не очень трудно найти. Где-то в Пограничье, по крайней мере. Знания о человеческой экспансии в галактику, основанные на книгах по истории, сделали проявления феномена гораздо аккуратнее и более организованными, чем это было в действительности. На каждую формально записанную колонизационную экспедицию и расчеты — такую как очень хорошо документированную и исчерпывающе изученную, которая создала Звездное Королевство Мантикора — было не менее десятка меньших экспедиций, которые были записаны плохо, если вообще записаны.
Даже в эпоху современных электронных коммуникаций и хранения данных, все еще оставалось так, что большая часть человеческой истории была зарегистрирована только устно — и, как это всегда бывает, знание исчезало быстро, спустя два-три поколения. Это было по-прежнему верно и сегодня, даже с появлением пролонга, хотя сами поколения могли получить немного больше времени.