— Всему своё время. Так что гибель Киева нам, возможно, будет даже выгодна. Везде есть свои плюсы.
— Тем не менее, будем активно искать Ликвидатора!
— Ищите. Но готовьтесь к отлёту.
— Всё давно готово.
— Послушайте, я больше не намерен терпеть такого сумасбродства и вседозволенности! Этот генерал переходит все разумные грани! Нет, вы мне скажите, нам мало вечных скандалов в прессе и обвинений в связях с мафией? Наверное, мало, и появился новый, харизматичный тип руководителя, выступающего с песнями и плясками на CNN! На CNN! На этом шизофреническом телеканале, готовому залезть к любому известному человеку в постель! Это позор на всю Европу! Как я буду смотреть в глаза коллегам на Брюссельском саммите? Что я отвечу на вопросы, типа: "Как здоровье руководителя Итальянского контингента в Украине? Когда планируется выпуск первого компакт–диска? У вас давно такие тесные отношения с представителями вооруженной украинской оппозиции? А как вы относитесь к украинской горилке?" О, Санта Мария, что творится! Что происходит? И этот человек из Сицилии? Пускай посмотрит кинофильм "Крёстный отец" и поглядит на настоящих итальянцев. Где, где они? – Премьер–министр вопрошающе поднял руку. Опустил. Сел в кресло, схватил сигару и принялся её раскуривать. Более спокойно спросил министра обороны:
— Он хоть как–то объясняет своё поведение?
— Никак. Но... Вы, наверное, знаете, что он двоюродный правнук Муссолини?
— Да, слышал, слышал, – махнул сигарой премьер.
— У него такой же характер, что и у прадеда. Упёртый, как бразильский ишак. Из–за такого характера этот Бенито лишился должности посла в США, потом в Австралии, затем в Чехии и, наконец, в Украине, и всего за три года. Но это очень способный человек, господин премьер–министр. У него громадный опыт – это раз. И... И ему просто нет замены как специалисту, разбирающемуся в тонкостях славянского экстремизма.
— Славянского экстремизма?
— Да. Он лично знаком со всеми известными бандитами России, Украины, Белоруссии и Казахстана.
Премьер удивлённо поднял брови. Уточнил:
— Лично знает глав "семейств" четырёх стран?
— Да, это так. И почти все проблемные вопросы на Востоке решаются с его участием. Служба внешней разведки с него сдувает пылинки. Должность посла в США он потерял, побив директора Госдепартамента, на сессии ООН, в кулуарах, во время перекура. Он ненавидит американцев.
— Нууу... Ну, так это резко меняет всю картинку. Ух... ух... ух... – Повздыхал, успокаивая нервы. Проговорил, уже другим тоном:
— В общем–то, что тут такого – спеть и сплясать перед видеокамерой? Мы, итальянцы, занимаемся этим каждый день, особенно в Риме. И... В Киеве пел не тоскливый, мокрый англичанин; не немец, со своим калькулятором; не француз, обнимая своих жен, любовников и шампанское; не серб, со снайперской двустволкой на плече; не американец, с "биг-маком" в руках; не японец с букетом икебаны, а жизнерадостный, розовощёкий, жизнь любящий итальянец! Верно, Адриано? Он представлял и утверждал независимую, обетованную Италию! Не Израиль, кстати, и не Саудовскую Аравию. Вы знаете, Адриано, я воодушевился этим Муссолини. Благодаря таким парням, Италия будет двигаться вперёд и рано или поздно станет супер–державой, как тысячелетия назад. А ядерное оружие мы у русских и американцев выкупим. Верно?
— Очень, очень верно. Я же вам говорил, что Беннито очень прямой и очень итальянский политик жесткого воздействия на контрагентов. Таких мало. Их надо беречь. Я даже думаю, что он в состоянии уговорить русских отдать ядерное оружие бесплатно.
— Ха–ха! Я теперь это понял. Вы изменили моё мнение об этом человеке. Мне очень радостно, что неприятной ситуации больше нет. – Премьер отложил сигару и деловито спросил:
— Ну, ладно. Что мы имеем по проблеме с человеком, который решил уничтожить Киев?
— Муссолини сообщил, что у него всё под контролем.
— Да? Ну, тогда я ему верю. Тему закрываем.
— Вы правы. Если он так сказал, то можно не волноваться. Считайте, что Ликвидатор уже нейтрализован.
— Я в этом совершенно не сомневаюсь. Бенито Муссолини Италию не подведёт. Если у кого возникнут сомнения, пусть послушает песню "Блэк игл" в его исполнении.
— Она называется "Чёрный ворон".
— Ну да, "Чёрный ворон". Очень, очень характерное выражение настоящих патриотических чувств. Муссолини, одним словом.
— Да, это наш человек.
фрагмент романа "восточный триллер"
Теория Божьего плана
Они долго выползали и с трудом выползли из больших, мохнатых труб.
— Чёрт, – сказал один. – Я не знал, что это правда. – И стал осматривать себя. Добавил: – Мы изменились.
— Я тоже так думаю, – ответил напарник, понуро сидя возле мохнатой трубы и отряхиваясь от слизи. Проговорил:
— И правда мы стали не такими. А как курить?
— Забудь сигары, – ответил напарник. – Их не будет. Это вредно.
— Да я это уже понял.
Оба встали и прошлись на четвереньках. По–другому двигаться не получалось.
— Послушай, – сказал второй. – Мне это разонравилось. Я что, вот так и буду передвигаться?
— Да нет, – ответил первый. – Не совсем так. Сейчас высохнем, и всё будет в порядке.
— Да не хочу я сохнуть! – заорал второй. – Меня кинули! Меня кинули!! Меня кинули!!! И что теперь? Я передумал – и что теперь?
— А чёрт и тот не знает, наверное, – ответил напарник. – Но ты знал сам на что шел. На Луну летал? Летал. Теперь тебе захотелось большего экстрима. Вот и получил.
— Блин! Блин, блин, блин!!! Мне обещали совсем другое!
— Тебе обещали безопасный дельтаплан и всяческие чудеса с ощущениями. Так?
— Да.
— Но ты должен знать, что никаким обещаниям верить не то что нельзя, а просто бессмысленно.
— Почему?
— Потому, что есть Божий План. А у Божьего Плана свои планы. Вот и всё.
Несколько минут молчали, ползая вдоль мохнатых труб.
— Дай закурить, – попросил второй. Первый ответил:
— Возьми.
— Да, да… Я забыл. – И с силой пхнул мохнатую трубу. Продолжил:
— Это просто издевательское похищение людей.
— А ты думал что? Не всё так просто, как кажется некоторым миллиардерам, привыкшим к дорогим сигарам. Ты думаешь, просто так Иран разбомбил центр клонирования в Израиле и центр генной репродукции в Саудовской Аравии? Парни знали, что делали. Они верят в Божий План. Не стоит дёргаться, когда существует такая документация.
Первый лёг на бок и поправил усы.
— У меня что–то с глазами, – сказал второй. – Я вижу слишком много.
— У меня то же самое, – ответил первый. – Жаль, очки не взяли.
— И запах прёт вон с той стороны, – сказал второй. – Да не простой, а «Шанель№5». Похоже, там опрокинулась цистерна с духами. Откуда здесь духи? Да ещё в таком количестве. Дурдом.
— Я ничего не чувствую, – ответил первый. – Это, я думаю, твоя дама. У тебя на неё индивидуальное наведение. Она в проекте, ты же знаешь. Кстати, до неё, насколько я знаю такие вещи, километров десять. Поэтому ничего и не видно.
— Десять километров и я чувствую запах?
— Да, такое бывает. Иногда. У тебя с ней особая связь. Посредством обоняния, да и не только.
— Хорошо, я тебе верю, но скажи, что мы делали в этих мохнато–волосатых трубах?
— А ты не помнишь?
— Совершенно ничего не помню.
— Так я от тебя ничем не отличаюсь. Я–то откуда помню?
— Странно всё это.
— Ты хоть контракт запомнил, который подписывал? – спросил первый у второго и проникновенно уставился в его расставленные глаза.
— Конечно помню. Я на сутки приобретаю способность чувствовать то, что никогда не сможет почувствовать человек. Точка.
— Ну, и что ты чувствуешь?
— Я же тебе говорю – чувствую, что нас кинули. Проклятая контора – два миллиона евро!
— Ну почему, у тебя появилось дикое обоняние. Уже необычные чувства.
— Да плевал я на обоняние! Я хочу домой! Лучше бы мы поползли на Эверест, чем в это болото, да ещё с такими странными мордами. Я хочу домой!!!
— Через сутки. Не раньше. Скоро, возможно, твоя подруга появится. Если, конечно, её появление вписано в Божий План.
— Хватит морочить мне голову планами и всякими стратегиями. Я знаю, что ты любитель поболтать. Скажи, досрочный выход из этого положения есть?
— Нет.
— А еда? Где пища?
— По идее фирмы, мы её достаём сами. В этом экстрим. Всё рассчитано. Ты что, не помнишь разговора в офисе?
— Всё вышибло из головы. Может это продуманная амнезия?
— Всё может быть.
Первый прилёг возле трубы и продолжил:
— Всё–таки Иран не добил эту шару, этих ублюдков, делающих деньги в обход морали. А надо было. Впрочем, клонирование и генную инженерию, я думаю, уже истребить невозможно. Сатанинские технологии ассимилировались, а посему – жуй опилки. Скоро только они, в видоизмененном виде, и останутся, как продукт питания. Даже для миллиардеров, курящих сигары. Которые тоже, вскоре, будут делать исключительно из опилок. А здесь… здесь вообще неведомо что происходит и произойдёт.
— А какого чёрта ты согласился со мной и попал сюда? – злобливо спросил второй.
— Я философ, – ответил первый. – Тебе этого не понять.
— Ну конечно! Конечно! Куда уж нам, с тупыми мордами, против вашей философии! Особенно против Божьего Плана.
— Зря ты так. По этому плану ты здесь и оказался. Вначале на Луне, как турист, – там тебе повезло, вернулся весь в шоколаде, – а теперь оказался в этом болоте. Не всё то золото, что блестит. Ты такие слова не слышал? А зря. Это надо помнить.
Солнце подползло к горизонту, наступали сумерки. Пышные субтропические деревья окружали собеседников. Со всех сторон струились запахи дикого, цветущего леса. Надрывно кричали обезьяны. Выли слоны, шедшие на вечерний водопой. Цокали цикады, пищали комары, жужжали мухи.
— Всё, – сказал первый. – Нам пора.
— Что значит – пора? – настороженно спросил второй.
— Искать пищу. По запаху. Идём за мной.
Они подползли к краю гигантской ветви дерева, где находились всё это время. Глянули вниз. Высота казалась невообразимой.
— Прыгай, – сказал первый.
— Ты что, сумасшедший? – спросил второй.
— Прыгай, – устало повторил первый. – Иначе к утру сдохнем от голода. Нам необходимо постоянно питаться.
— Прыгай сам! – истерично прокричал второй.
— Дурак ты, а не экстремал, – сказал первый, резким движением столкнул с ветви второго и прыгнул следом за ним.
Над тропическим лесом, между ветвей гевей, фикусов и монстер летели две бабочки.
— Кайф! Кайф! Блин, в натуре кайф! – восторженно кричал второй. – Ты посмотри, у меня оказывается есть крылья! Да ещё какие!
— Да, да, – отвечал второй. – Ты мог и раньше догадаться, что мы с крыльями, глядя на меня.
— Я думал это какой–то плоский горб!
— Нет, это не горб. Это сложенные крылья. Ещё ни разу не действующие крылья. А сейчас мы в полёте. Мы – бабочки махаоны.
— Макароны?
— Махаоны. Лети, пока летится. У нас много врагов. Давай, двигай вон туда. Там большие цветы. Врежем грамм по сто.
— По сто?
— Это образно. Столько нектара мы не выпьем. Но сколько сможем – выпьем. Как там «Шанель№5»?
— Во–он в той стороне.
— Позови её.
— Как?
— Голосом, блин. А мы как с тобой общаемся?
— Ты думаешь, она услышит?
— Тебе не кажется, что это идиотский вопрос? Пробуй! Это же твоя женщина. И она в одиночестве.
— Марго! – закричал второй. – Маааргооо!!!
Прошло секунд пять. Первый ничего не услышал, но второй стал тараторить:
— Да мы здесь, здесь… Ориентир? Большие белые цветы. Я буду кричать, а ты лети на мой голос. Не надо? Ты слышишь мой запах? И я тебя чувствую! Быстрей лети сюда, а то мы допьём весь нектар!
— Я должен напомнить о противоракетной обороне, – сказал первый.
— Чего–чего? – спросил второй. – Какие ещё ракеты? Шо ты мелешь?
— Да реальные. Под названием пятнистые стрижи, например. Они нами питаются.
— Нами питаются?!!
— Да. Это тоже твой экстрим. Нам надо выжить, а поэтому слушай меня очень внимательно!
— А у нас есть противоракетная оборона? – неуверенно вопросил второй.