— Да! Да, да, да!!! Вникай. В случае опасности складываешь крылья, – они сразу станут не такими цветными светофорами, а будут вроде серых тряпок, – и как сухой, несъедобный листок, молча падаешь вниз. Понял?
— Не совсем. Я же грохнусь о землю.
— Ты трижды дурак, если не понимаешь разницы между доброй, тёплой, мягкой землёй и разрезающими тебя клещами. Сложил крылья и молча к земле!!!
— Блин! Блин! Блин!!! За что я отдал 2000000 евро!
— За это. Ты понял? За свою возможную смерть!
И в эту же секунду оба увидели пятнистое брюхо приближающейся машины пожирания летающих объектов.
— Крылья сложить!!! – закричал первый, и оба махаона сразу превратились в серые листья, падающие к земле.
Щщщиииууу… – промчался мимо стриж с раскрытым жерлом клюва.
Оба молча падали к земле.
Щщщиииууу…– снова промчался стриж, не понимающий, куда делись вкусные махаоны.
Оба молча падали к земле.
Щщщщиииууу…– и стриж полетел к горизонту.
— Спокойно, – сказал первый. – До земли ещё далеко и у нас не та масса, чтобы были проблемы с падением.
— Что делать? Что делать? Что делать? – причитал второй.
— Ловить кайф, – ответил первый. – Ты хотел адреналина? Ты хотел серотонина? Получай!!! Как тебе эта скромная птичка, как тебе местный Су–35? А? Вселяет радость к жизни за 2000000 евро? Послушай меня внимательно. Ты просто зажрался, как говорят в народе. Тебе стало скучно жить? Для тебя все люди, кроме тебя и тебе подобных, превратились в насекомых? Так теперь ты понял, что ничем от них не отличаешься? Жди смерти. Она придёт скоро за 2000000 евро.
— Мама! Я не хочу умирать! Я не хочу умирать!
— Это твоё желание от тебя не зависит. Есть Божий План.
— Господи, а ты не знаешь, как его прочесть?
— Конечно знаю. Но ты этого не поймёшь. Смысл чтения в отрицании чтения. Смысл просто в действиях. В твоих действиях. Креститься не надо, это клоунада. Надо кое–что другое.
— Что? Что, что, что?
— Надо понять, что есть одно целое. Одно единственное целое. Вне времени и пространства.
— Что это такое? Новые секретные лабораторные разработки?
— Нет, это человеческая душа.
Они уже летели между ветвей деревьев.
— Хватит падать, – сказал первый. – На земле у нас врагов не меньше, чем в небе.
— Враги и на земле? – ужаснулся второй.
— Да. Муравьи, например. Это хуже Су–35. Это медленная смерть в мучениях. Но в нашей, человеческой жизни, кое-кому подобный исход не помеха. Джордано Бруно тебе известен?
— Это из истеблишмента?
— Нет, это из истории человеческого безумия. Он добровольно позволил съесть себя муравьям. Хотя выбор был.
— Шо ты кажешь? Я вжэ нэчого нэ разумию!
— Чего это ты перешел на родной язык?
— Я? Нет. Это не я. Я ничего не делал! Тебе показалось.
— Да успокойся, у тебя стресс. Джордано Бруно, который, кстати, считал Богом весь Мир, и был достаточно прав, уничтожили муравьи на своём костре, но после этого их костёр навсегда погас. И всё. Ты понял?
— Ну конечно нет! Я вообще ничего не понимаю!
— Зато я всё хорошо понимаю. Бруно исполнил Божий План, и ты явился в мир махаонов по Божьему Плану. Просто так вообще ничего не происходит. Твои акции на фондовом рынке идут круто вверх. Но твои фирмы тотально вырезают дельту Амазонки. Тотально! Это смертельный удар по экологии региона, да и не только региона.
— И что?
— Возможно, ты умрёшь. Возможно, и мы с Маргаритой. Хотя я не составитель Божьего Плана, но ясно одно – тебя заманили. Но не по контракту, а опять же, по плану. Впрочем, не бойся смерти. Не ты первый, не ты последний. А вот что будет после смерти, это вопрос не ко мне.
— А к кому?!!
— К тебе. К тебе лично. Уяснил? А по–другому не бывает! Кушать бифштексы это одно, но быть бифштексом – совсем другое. Тебе такая простая мысль в голову не приходила? Или ты думаешь, что сделан не из того материала, что этот же махаон? Ошибаешься, это не так.
— Марго! – закричал второй. – Ты далеко?
— … … … …
— Что ты говоришь! Лети низко и падай на землю, если что…
… … … …
— Почему ты мне не веришь! Ты погибнешь! Тебя может съесть пятнистый стриж! Стриж тебя съест, если ты не сложишь крылья!
— … … … …
— Я знаю, что это я тебя сюда втянул, но теперь хочу вытянуть.
— … … … …
— Да бабочки могут пить только нектар! Я ничего не мог с собой взять!
— … … … …
— Хорошо, я жду тебя.
Повернулся к первому. Сказал:
— Она одна и летит на мой ориентир. Про стрижей не верит. Говорит, что это очень добрые птицы.
— Помни про Божий План.
— Да при чем здесь план! Она одна. И она не знает никаких противоракетных приемов. Падать на землю считает глупостью. И говорит, что я пьяный.
— Это нормальная реакция женщины на неожидаемые события. Но у меня есть хорошее предложение – летим ей навстречу.
— Господи! Какой ты умный! Конечно летим.
И махаоны быстро помчались в нужном направлении.
Марго они увидели метров за двести.
— Марго! – закричал во всё горло второй. – Марго! Марго! Это я, Тайфун!
— Да вижу я вас, вижу, дорогой, – последовал ответ. – Ты мне только скажи, почему за 2000000 евро нас с тобой раскинули на десять километров?
Марго была махаоном среднего размера с крыльями ярко–лимонного цвета в розовых переливах.
— Божий План, – пробормотал Философ.
— Откуда я знаю, милая! Это, наверное, специально, чтобы мы не могли обсудить детали этой чертовой ловушки для идиотов с деньгами. Мы попали, нас кинули, я зря заплатил эти деньги, да ещё Философа втянул в эту аферу. Я люблю тебя! Я люблю тебя! Мне больше не нужно никакого экстрима! Мне нужна только ты! Только ты! Со всем остальным покончено навсегда!
Шум Су-35 нарушил тишину вечерних субтропиков.
— Крылья сложить! – дал команду Философ и превратился в серый листок, падающий к земле. Тайфун сделал то же самое и изо всех сил стал кричать Марго:
— Милая! Делай как мы! Сложи крылья! Быстрее!!!
— Дорогой, зачем? Мне так нравится этот наряд! Всё–таки в бабочках что–то есть…
— Тебя съест стриж!!! Тебя съест стрижжж!!!
— Но это же красивые и добрые птицы. Как стриж может не любить такую красоту, как…
Хррусь… И Марго исчезла навсегда.
Тайфун встряхнулся и резко взлетел навстречу стрижу, пылая своими волшебно раскрашенными крыльями.
— Марго! Марго! Марго! Марго!!!
Хррусь… И Тайфун исчез навсегда.
Философ медленно падал к земле. Всё происходило на его глазах. Су–35 с воем разрезаемого воздуха промчался над ним со зловещим жерлом открытого клюва, и исчез в глубине горизонтной дали.
Философ падал и думал:
Есть ли Божий План? Бедные Марго и Тайфун! Или его нет? Я и сам не знаю, что сказать по этому поводу. Наверное, есть. А может, нет? Бедный Тайфун! Нет, на всё можно посмотреть и с другой стороны. Разве есть более желаемая Смерть, чем такая? Наверное, нет. Странно всё. Всё странно. План, конечно, есть. Есть. Есть. Он есть. Я думаю, что есть. План есть. Да. Он есть.
Не делай минет ибрагимам!
Стильная блондинка сидела за столиком кафе, вынесенным прямо на улицу и, закинув ноги одна за другую, сквозь темные очки глядела на прохожих, жуя резинку и презрительно кривя губы. В руке у нее был бокал с коктейлем, время от времени она делала глотки и затягивалась тонкой сигаретой. Дама ждала нужного человека. Все остальные были в данный момент микробы. Ну, почти все. Вон тот, в джипе, – вряд ли. Но таких мало.
Филистерка сделала еще глоточек и переложила ноги наоборот, отметя впившийся взгляд прохожего парня. Смотри-смотри, урод. Оделся бы хоть как человек, а то все туда же, откуда явился.
Она вытащила зеркальце и стала красить губы, делая их более выпуклыми. Тот, кого она ждет – человек редкий. Так объяснил инструктор. Столь высокооплачиваемого задания она еще не получала. Нет, и этот не устоит. Перед Лелей еще никто не сумел устоять. Она вытряхнет его из умного, как говорят, кокона. И никуда этот феномено не денется. Все они, умные, отключают свои головы, когда с ними общается Леля. Проверено качеством! Ядовито-чарующая улыбка отразилась и улыбнулась сама себе. Дама закрыла зеркальце.
В сумочке у нее лежал цифровой диктофон и мелкокалиберный браунинг с утяжеленными разрывными пулями и коротким глушителем. Изящное дополнение к длинноногой блондинке, не знающей проблем. Кроме проблемы скуки. Но сегодня, она это чувствовала, будет весело. Рандеву обещало любопытные последствия. Адреналин уже будоражил ей кровь. Полномочий, которые получила сегодня, у нее не было еще никогда. Несколько минут назад, в туалете, она втянула дорожку кокса7, и все проблемы были теперь решаемы.
Как он хоть выглядит? Если красавец, то немного грустновато. Хотя если красавец, то может быть голубым! Тьфу! Она допила коктейль. Мимо медленно проехал лимузин длиной, наверное, с троллейбус. К столу подошел парень лет двадцати пяти:
– Можно?
– Нельзя!
Парень пододвинул кресло и сел:
– Я от Бизона.
Блондинка пристально оглядела его с ног до головы, отмечая каждую деталь. Часы «Сейко», платиновая цепь, перстень с черной вставкой. Глаза серые, проницательные, не злые. Светлая кожа, но чувствуется гибкость тигра. Короткая прическа и серьга.
– Ну и что? Какой Бизон, мальчик?
– Леля, я Философ.
Она немного опешила. Да, она ждала Философа, даже мечтала о встрече с ним, но… Странно. Тот должен был быть человеком лет сорока, а этот… совсем молодой, да еще с такими глазами телячьими. Мельчают, мельчают мировые специалисты, да и клиенты. Должен был быть хитрый мужчина лет за сорок, а этот… Совсем молодой. Леля испортила себе настроение этими рассуждениями: вытащив еще одну сигарету, прикурила и аккуратно пустила струйку ароматного дыма в сторону. Она никогда раньше его не видела. У инструкторов, сидящих в машине в двух кварталах отсюда, тоже данных о внешности не было. Только примерные описание и возраст. Но представился правильно, а документы ведь спрашивать не будешь. На мента точно не тянет. Нет бычьей, тупой хитрости в глазах. Это Леля видела сразу. Нет, не мент. Философ и есть. Просто так выглядит. Ничего не понятно. Но не лох.
Ее визави глянул на часы и предложил:
– Давай к делу.
– Пройдем в зал, там я заказала кабину.
– Зачем?
– Как зачем? Мы что, тут будем светиться?
– Ладно, пошли.
Леля встала и двинулась вперед, плавно покачивая бедрами. Интересно, как она ему? Наверное, все-таки возбуждает. Хотя на грудь даже не поглядел. Неужели голубой? Их по виду совершенно не определишь.
Вошли в кабину, задернули штору. Персонал удалился на улицу и, сев за столиком, принялся завтракать. Было еще раннее утро. Клиентов не было. В кабине работал кондиционер. Стол накрыт ненавязчиво: хрусталь, омары, коктейль…
Леля откинулась в кресле, слегка отклонив одну ногу в сторону. Высокая грудь на две трети была открыта, оттенена вуалью и должна была работать. Представительница «Восточного Синдиката» замерла, как кошка, примерявшаяся к мыши, и стала смотреть Философу в глаза:
– И как Бизон тебя определил, в смысле полномочий?
– Никак. Он мне верит. Все полномочия исходят от меня. Он авансировано дал карт-бланш.
– А что это?
– Это такая документация.
– Можно, я позвоню?
– Пожалуйста.
Она вытащила крошечный телефон, сверкающий черными бриллиантами, и сделала набор. Минуты две говорила на тарабарщине. Кинула телефон на стол:
– Ладно, документация дело вторичное. Гарантии – дело первичное. Так что он тебе гарантировал? – прищурившись, спросила белая бестия.
– А то же, что и тебе твой. Я думаю – вечную молодость.
Черноты юмора Леля не уловила:
– Ты, однако, из тех ребят, которые знают свое дело. Если получают такие высокие гарантии…
– Умное наблюдение.
Не отрывая взгляда, она приоткрыла рот, блеснув жемчугом зубов, и еще свободней разлеглась в кресле.
– А ты не добавишь, что я лично стою наблюдения?
Философ с интересом глянул на даму полусвета: