Ариэль. Зачем оживлять эти воспоминания? Все это в прошлом. Мы оба стали старше. А завтра я уже буду замужем.
Эндрю. Но почему Леопольд? Он настолько старше тебя.
Ариэль. Леопольд — это бриллиант. Он — гений.
Эндрю. Ну и что с того? Если ты такой свободный человек, зачем вообще с кем-то связывать свою жизнь?
Ариэль. Женские годы быстротечны.
Эндрю. Только не говори, что у тебя панические настроения.
Ариэль. А вот представь себе.
Эндрю. Ты так красива, так великолепно выглядишь. Любой мужчина будет у твоих ног.
Ариэль. Это не так.
Эндрю. Это всегда было так, Ариэль.
Ариэль. С тобой этого не произошло.
Эндрю. Со мной?
Ариэль. Мне кажется, что из всех моих увлечений, ты был единственным, который смог бы меня удержать.
Эндрю. Я?
Ариэль. Ты понравился мне сразу, с первой минуты. Кто знает, что случилось бы с нами, если бы мы полюбили друг друга в ту ночь. Это был идеальный миг, и люди, когда они любят, узнают друг о друге такие вещи, которые им и не приснились бы… О чем ты думаешь?
Эндрю. О том, что наша жизнь сложилась бы совсем иначе, будь я тогда смелее…
Ариэль. Что это значит? Ты не доволен своей жизнью?
Эндрю. Пойдем лучше ко всем.
Ариэль. Скажи мне только одно, Эндрю, если я была для тебя такой желанной, почему же ты не влюбился в меня? Неужели можно разделять эти два чувства?
Эндрю. Мир полон вещей, которые я никогда не пойму. Так что… (Он помогает подняться.) Счастливой тебе свадьбы.
Они встают и идут обратно. Максвелл и Далси пробегают мимо, дразня друг друга.
Далси (с цветком в руке). Какой красивый цветочек!
Максвелл. Я сорвал его для тебя.
Далси. А где ты его нашел?
Максвелл. В диких лесных дебрях.
Далси (прикрепляет его к волосам). Как он называется?
Максвелл. Ядовитый плющ. Это шутка, шутка, шутка.
Сцена 5
Адриана и Эндрю в стороне от всех.
Адриана. Где ты был, Эндрю? Что теперь подумает обо мне Леопольд… Вас с Ариэль так долго не было.
Эндрю. Это все из-за чертовой рыбины, которая никак не хотела попасться на мой крючок.
Адриана (не веря ему). Вы наслаждались воспоминаниями, не так ли?
Эндрю. Нам не о чем вспоминать. Несколько лет назад мы ели омаров, пили пиво и гуляли. Вот и все наши воспоминания.
Адриана. А ты сих пор помнишь, что ты тогда ел?
Эндрю. Послушай, я буду страшно рад, когда, наконец, закончатся эти выходные, и здесь снова наступит покой. Максвелл и Леопольд не выносят друг друга. А ты… может тебе найти какого-нибудь гипнотизера?
Адриана. Гипнотизера? Почему?
Эндрю. Он бы помог нам снова начать вместе спать… Погрузил бы тебя в какой-нибудь транс.
Сцена 6
Появляется Леопольд с небольшим камнем в руке.
Леопольд. Посмотри-ка, Ариэль. (Показывает ей камень.) Окаменелый остаток какого-то растения.
Ариэль (рассматривает камень). Он такой изысканный.
Леопольд. Ему, наверняка, несколько миллионов лет. Когда доисторический человек, дикий и голый, бродил по этим лесам.
Далси. Да, добрые старые времена!
Леопольд. Да? Вы, думаете, вам бы понравился этот обросший с примитивным каменным топором неандерталец? Рыщущий, как зверь, по лесам и не подозревающий, что в один прекрасный день он вымрет, и на смену ему придет человек культуры?
Далси. Одну ночку я бы провела с ним с удовольствием
Максвелл (глядя на пролетающую птичку). Смотрите! Желтобрюхий сосунок.
Ариэль. Да, верно, вы ведь пишите о птицах.
Максвелл. Я люблю природу. Я мог бы жить в лесу.
Эндрю. Максвелла воспитали волки.
Максвелл. Ага, или какие-нибудь вонючие твари.
Эндрю. Тебе не хватало бы только бутылки виски, чтобы напиваться и плясать вокруг костра.
Леопольд. Дикарей в этом мире и так хватает.
Далси. Ой, а вон и еще один сосунок!
Максвелл. Из твоих уст все звучит как-то двусмысленно
Ариэль. Этот лес удивительно красив.
Эндрю. Он просто волшебный. Иногда в летние ночи тут можно увидеть чудеса.
Адриана. Это правда. Я видела тени и… не знаю… какие-то маленькие светящиеся существа летали над деревьями.
Леопольд (с сарказмом). Прошу извинить, но нам с Ариэль пора возвращаться. Нас ждет коктейль и послеобеденный отдых.
Ариэль. Леопольд не переносит мистику.
Максвелл. А-а, убежденный прагматик.
Леопольд. Да, тени, светящиеся существа, привидения… Вечно нам, перепуганным людям, нужно цепляться за эти жалкие фантазии. Я ни во что такое не верю.
Эндрю. Но, Леопольд, ты же не хочешь сказать, что метафизика лишена всякого смысла?
Леопольд. Как я сказал в одном из моих последних докладов, философы-метафизики — это совершенно обычные люди, только слишком слабые, чтобы принять мир таким, каков он есть. И все их теории о пресловутом мистическом познании жизни, ничто иное, как отражение собственной внутренней неуверенности. Вне этого мира нет никаких других реалий.
Эндрю. Но это не утоляет многие человеческие устремления.
Леопольд. Сожалею, но Вселенную создал не я. Я могу ее только объяснять.
Максвелл. Не знаю, но в таком случае…
Леопольд. Не нужно со мной дискутировать, если вы не читали моих трудов. Я утверждаю, что реально только то, что можно потрогать, попробовать, пощупать или научно доказать. Нельзя смешивать четкие познания о мире с какими-то отдельными явлениями, которые определяются лишь подобием или механизмом повторяемости.
Максвелл. Вы, конечно, очень образованный человек, но какой-то узколобый.
Леопольд. На мой взгляд, «узколобой» и неталантливой является написанная вами книга.
Ариэль. Ах, смотрите! Какая чудная бабочка! (Она бежит за ней.)
Максвелл. Да это же Оранжевая совка? Я за ней охотился всю свою жизнь! (Ариэль приближается к ней.) Осторожно! Не спугните! У меня есть сачок. Потихоньку окружайте ее.
Все гоняются за бабочкой. Лишь Леопольд не проявляет ни малейшего интереса.
Ариэль. Осторожно!
Максвелл. Не шумите!
Эндрю. Сюда, сюда! О, проклятие!
Бабочка улетает, все бегут за ней. Максвелл несется с сачком по лесу.
Максвелл. Эндрю! Перекрывай ей дорогу!
Крадущийся с сачком Максвелл и Эндрю ныряют в заросли кустарника.
Эндрю (выбирается назад с сачком на голове, потирая царапины). Это называется — с хирургической точностью? Максвелл, тебя нужно гнать из врачей!
Все опять устремляются за бабочкой, но Ариэль вдруг останавливается и садится на землю, схватившись за ногу.
Ариэль. Ой!
Все быстро подбегают к ней.
Леопольд. Ариэль!
Ариэль. Это, наверное, судорога.
Максвелл (подбегает и снимает с ее ноги туфельку). Ну-ка, дайте взглянуть. (Массажирует ее ногу. Все стоят вокруг.)
Эндрю (с преувеличенной серьезностью). Все в порядке. Все в порядке. Отойдите. Дайте ей глоток свежего воздуха.
Ариэль. Ничего страшного.
Максвелл. Здесь больно? (Массажирует ей ногу.)
Ариэль. Немного.
Далси. Наверное, это ступня.
Максвелл. Да. Расслабьте ее… ничего серьезного.
Эндрю (шутливо). Максвелл, заканчивай с массажем. Это была просто уловка, чтобы привлечь к себе внимание.
Адриана. Бабочка улетела.
Ариэль. Ах, как жаль.
Максвелл. Это не твоя вина… Ох, черт!
Леопольд. Это все из-за вашей суматохи.
Максвелл. Я прошу прощения.
Ариэль. Ты не виноват.
Леопольд. Прямо как дикие индейцы. Очень мило.
Эндрю. Не волнуйся, Леопольд! Она — в хороших руках. Этот человек — величина среди шарлатанов.
Ариэль. М-м-м, мне уже лучше.
Максвелл (усердно массируя). Вы уверены?
Ариэль. О да, намного лучше… М-м-м…
Эндрю (насмешливо). Может, вас оставить вдвоем?
Леопольд (без юмора). Тебе уже лучше? Ты можешь идти?
Ариэль. Я думаю, вполне.
Максвелл. Нет, посидите еще немного…
Ариэль. Но у меня уже, правда, все прошло.
Максвелл. Но вы ведь не хотите, чтобы все повторилось?
Леопольд (серьезно). Она же говорит, что ей лучше.
Максвелл. Да-да, но врач здесь — я.
Эндрю. Давай, Максвелл, срази нас своими медицинскими познаниями.
Максвелл. Ладно, все в порядке. (Он встает, все облегченно вздыхают.)
Ариэль. Все прошло. У меня это часто бывало в балетной школе.
Максвелл. Вы занимались балетом? Представьте, я тоже. Но мои родные настояли на профессии врача.
Леопольд. Мы уже можем идти? Этот волшебный лес с поганками и змеями мне осточертел.
Максвелл (постепенно заводясь). Хорошо, пошли, я просто хотел убедиться, не повреждено ли сухожилие. К вашему сведению, эти грибы не ядовиты.
Леопольд. Ошибаетесь. Это смертельно опасные ядовитые грибы.
Максвелл. Да? Мне очень жаль, но это просто шампиньоны.
Леопольд. Это — ядовитые грибы.
Максвелл. Боюсь, вы ошибаетесь.
Адриана. Господи, неужели это так важно?
Леопольд. Я надеюсь, вы не собираетесь съесть один такой грибок?
Максвелл. Съесть?
Ариэль. Не будьте смешными. Пойдемте домой.
Леопольд. Это — ядовитые грибы, и я удивлен, что врач, который пишет что-то там о природе, не разбирается в таких вещах.
Эндрю. Ну, давай. Максвелл, не мучь нас, съешь один шампиньончик, а мы посмотрим на твои конвульсии.
Женщины хором: «Ну, хватит, пойдемте». Максвелл демонстративно съедает гриб.
Далси. Максвелл!
Все очень встревожены.
Максвелл. Леопольд, вы должны первый раз в жизни признаться, что были не пра… А-а… А-а-а!..
Внезапно начинает корчиться и стонать. Всеобщая паника. Он падает, хватая ртом воздух.
Ариэль. Зачем ты заставил его, Леопольд?!
Адриана. Максвелл… Ты можешь дышать?
Далси. Воды!
Все мечутся. Вдруг Максвелл распрямляется, прекращая игру.
Максвелл. Ну, теперь вы убедились, что они съедобные?
Все вздыхают с облегчением.
Ариэль. Так, значит, мы можем идти обратно?
Адриана. 0! Вон летит наша бабочка!
Все кидаются за бабочкой, исчезая в лесу. Затем Максвелл и Ариэль появляются с другой стороны. Они пытается поймать бабочку сачком. Максвелл поворачивает Ариэль к себе и целует.
Ариэль. Что же вы делаете?
Максвелл. Я не смог удержаться.
Ариэль. Пожалуйста, не делайте этого больше.
Появляются остальные.
Далси. Ну как, вы ее поймали?
Максвелл. Она улетела.
Эндрю. Ну, а если бы вы ее поймали? Что с того? Просто большая и противная моль. Может, придумать что-нибудь получше? Например, коллекционировать почтовые марки? За ними не нужно, по крайне мере, гоняться по лесу.
Далси (к Максвеллу, которому явно не по себе). Тебе нехорошо?
Максвелл. Я… я… Мне… У меня что-то странное происходит в желудке. Ой, извините… я хотел бы побыть один…
Он бежит в кусты, зажав рот рукой. Все озабоченно следуют за ним.
Ариэль. Максвелл!
Леопольд. Я же говорил, что они ядовитые. Очистит желудок, и ему станет легче. (Уходит.)
Нежно входит музыка Мендельсона. Меняется место действия.
Сцена 7
Терраса дома и поляна перед ней. Эндрю, Максвелл и Далси стреляют из лука. Остальные расслабляются на качелях, потягивая прохладительные напитки.
Адриана. Как светло летом в это время, как красиво.
Ариэль. Я люблю долгие дни.
Адриана. И я тоже. Я вспоминаю сразу то время, когда я была молоденькой девушкой.
Ариэль. Я тоже. Какие были мечты.
Адриана. И все только про любовь.
Ариэль. И у меня.
Пауза. Обе в своих мыслях. Наконец, Адриана прерывает молчание.
Адриана. Как вы думаете, если два человека любят друг друга, это должно обязательно выражаться в физической близости?
Ариэль. Я не совсем понимаю вас… Вы имеете в виду, может ли мужчина обожать женщину, не добиваясь взаимности?
Адриана. Не знаю. Все кажется таким запутанным, когда начинаешь над этим задумываться. (После паузы.) Извините, что надоедаю, но скажите… это было трудно решиться?.. Вы воспитывались в монастыре и блюли ваше целомудрие… Я имею в виду, это было сложно для вас, согласиться разделить постель с Леопольдом еще до вашей свадьбы.
Ариэль. Да нет… не так что бы очень.
Адриана. Мне бы вашу смелость…
Ариэль. Я всегда считала себя современной женщиной, но, вот, гляжу на эту маленькую медсестру и начинаю сомневаться.
Адриана (доверчиво). Говорят, что она так хорошо знает, как функционируют все органы и, вообще, про все такое.
Ариэль. Мужчинам нравятся разбитные женщины.
Адриана. Вы полагаете?
Ариэль (с тоской). И молодые.
Адриана (вздыхая). Мне нужно идти на кухню.
Ариэль. А я приму душ. Солнце уже садится. Жаль, что этот летний вечер не может длиться вечно.
Уходят в дом.
Сцена 8
Далси подходит к Леопольду, который сидит за маленьким столиком и переставляет шахматные фигуры.
Леопольд (Далси). Я наблюдал за вами. Вы хорошо стреляете.
Далси. Тут все зависит только от грудных мышц. От здоровых грудных мышц. А вы не хотите попробовать?
Леопольд. Если уж и выпускать свою агрессивность, то я предпочитаю не оружие, а шахматы.
Далси. Кто бы меня научил играть в шахматы?