И почему Катков, многократно ссылаясь на письмо (Или письма? Мы ведь так и не узнали, было ли это коллективное творение с тремя подписями или три разных письма.), так и не показал его ни разу, не удостоил публику цитатами из него.
Очевидно, что решение о наказании было вынесено уже кем-то сверху. А под него подгоняли уже само расследование. Если оно вообще было.
– После столкновений с нападающими у вратаря «Амкара» Нарубина удалили селезенку, а у вратаря «Ростова» Радича – почку, – напомнили мы Каткову. – Почему так же жестко не наказаны грубияны?
– Эти вопросы не инициированы ни одним из субъектов российского футбола, – поставил точку суперюрист Катков.
Если КДК признает, что это игровой эпизод, значит, логично разбирать ситуацию именно по этому эпизоду. Еще говорят, что за системную грубость надо наказывать. Но если вы сами назвали это игровым эпизодом, то при чем тут системная грубость-то? В общем, бред в каждом движении, в каждом слове, в каждом принятом решении.
Спустя некоторое, не очень продолжительное время апелляционным комитетом РФС шестиматчевая дисквалификация была заменена на трехматчевую. И опять никто не удосужился хоть как-то прокомментировать свои действия и решения. За неделю нарушение показалось ровно в два раза менее серьезным? Или правила вдруг за этот недолгий период изменились? Или изменилась трактовка правил? Но никто ничего все равно не объяснил.
Впрочем, шестиматчевая дисквалификация, по сути, оказалась замененной на два «хет-трика» – две дисквалификации по три матча. В течение недели в прессе и в Интернете разворачивалась настоящая мыльная опера – со стенаниями Карпина о том, как Веллитон потерял всякий интерес к жизни, к футболу и ко всему вокруг и мыслит уехать из России навсегда, с рассказами самого бразильца о том, как он страшно психологически подавлен, как его лишают гарантированного права на работу, выгоняют из профессии. И так далее до бесконечности. Газеты в кои-то веки не соревновались наперегонки, кто получит право на интервью со «звездой». Нет, бразилец сам словно вышел на широкую площадь, готовый рассказать о своем непростом житье-бытье:
– Если бы я знал, что Акинфеев упадет… да я постарался бы уйти от столкновения, но я, к сожалению, не предсказатель. А футбол – не шахматы, а контактный вид спорта… Это политическое решение, которое не имеет ничего общего с футболом. Мы сами выбираем свой путь в жизни. Поэтому я всегда бился, бьюсь и буду биться до конца… В футболе нельзя быть размазней.
Не знаю, так ли образно звучит текст Веллитона на родном языке, перевод ли это чересчур литературный, либо прекрасно работают журналисты сайта красно-белых, но аж сердце рвалось на части, когда читалось такое:
– Меня как личность, как профессионала лишают того, чем я дышу, живу. И происходит это, когда начинается пора решающих матчей, когда надо забивать важные голы, набирать очки, подниматься вверх по таблице. Речь идет о том, чтобы вывести из игры лучшего бомбардира чемпионата, нападающего основного состава конкурента. Что ж, это выгодно и разумно с точки зрения коварства. Конечно, на эмоциях есть желание опустить голову и руки, не буду скрывать. Но хочу сразу сказать тем людям, которые хотели ослабить нас, – у них ничего не выйдет. Я не сломлюсь. Уверен, команду это не пошатнет…
Это только небольшой фрагмент того пламенного спича, родившегося, видимо, в неплохом коллективе красно-белых агитаторов и пропагандистов.
Веллитон попросился сыграть за дублирующий состав, так как без футбола не может. Роль, взятую на себя, требовалось отработать. И он отработал по полной. Вышел действительно за дубль в матче с «Крыльями Советов». И в одном из игровых эпизодов по традиции «сыграл до конца» – проехался шипами по руке голкипера, уже плотно прижавшего мяч к земле и полностью контролировавшего его.
Вышел просто скверный анекдот: первая же игра за дубль во время дисквалификации (она, как известно, в силу нашего специфического регламента распространяется только на основные составы) – и тут же красная карточка. И вновь за грубость против вратаря. И сколько бы ни кричали после этого, что судья, дескать, просто «повелся» на сформировавшийся имидж бразильца как убийцы вратарей, что серьезной травмы на сей раз нет, что нарушение тянуло максимум на желтую – переубедить уже никого нельзя. Кроме, может быть, только спартаковских болельщиков. «Взрослую» дисквалификацию Веллитону «скостили» до трех матчей, «молодежную» выдали теми же купюрами: тоже три матча.
Менее грубым от этого Веллитон не стал. Пресса почему-то активно смаковала послематчевое утверждение арбитра, что он якобы ошибся, признание вратаря, что нарушение бразильца – это чистейшей воды «горчичник», и не более того. Но только мало кто потом написал, что приписываемые судье слова оказались фальсификацией, а голкипер молодежного состава «Крыльев» Алексей Федоров произнес на деле чуть больше:
– Веллитон шипами наступил вот сюда. – Тут вратарь самарцев показал на украшенную огромным синяком кисть руки, к которой второй рукой прижимал пакет со льдом. – Хочу думать, что неумышленно. Поначалу я испытал сильный болевой шок. Но врачи помогли, и я даже сумел продолжить игру. Но вот если бы он чуть повыше, – тут Алексей указывает уже на запястье своей руки, – то едва ли я бы отделался так легко.
Выходит, Федорову просто повезло, а Акинфееву, увы, нет? Веллитон, по всему получается, чисто случайно его не покалечил? И грустная шутка про серийного убийцу вратарей все-таки имеет право на существование?..
Тема не столь однозначная. Дело, как это принято стало называть, резонансное. Но как-то в ту пору слишком все увлеклись темой «виноват – не виноват». И не столь слышны были голоса тех, кто произнес, в общем-то, здравую мысль: футбол – игра контактная. И если мы будем наказывать нападающих за любой контакт с вратарем, то к аналогичной жесткой борьбе на международной арене мы будем не готовы вовсе. А вратари, падающие без сознания в обморок после удара в висок (как это случилось на старте итальянского чемпионата), увы, не редкость.
И еще один поворот. Сложно не согласиться с утверждением, что если бы на месте Веллитона в столкновении с Акинфеевым оказался кто-то другой, разбирательства после матча вообще бы не случилось.
– Дисквалификация нападающего «Спартака» за нарушение против армейца Акинфеева связана в первую очередь с репутацией бразильца, – заявил главный тренер ЦСКА Леонид Слуцкий. – Уверен, если бы в ситуации участвовал не Веллитон, а кто-то другой, допустим, Ари или Дмитрий Комбаров, разбирательства не было бы. Уверен на миллион процентов! Рассматривать надо не эпизод, а его действующих лиц.
Да, Слуцкий прав, что на поле не выпустил тех, кто легко мог бы отомстить бразильцу, втоптать его в газон так, чтобы тому потом долго неповадно было. И прав он на тот же миллион процентов, что футболисты должны играть в футбол, а не мстить. Но ведь даже если перечитать внимательно процитированное нами его высказывание – что получается? Веллитона мы накажем как законченного подлеца, а остальным, если это не Веллитон, аналогичные прыжки во вратаря совершать можно? Наказания не будет? Тогда во всем цивилизованном мире это называется избирательностью правосудия. И с этим всем миром борются.
Словом, вопросов больше, чем ответов. Сомнений больше, чем уверенности. Тем более что ситуация не относится к разряду тех, о которых можно сказать «жизнь рассудит, покажет, кто прав, кто неправ». Такие ситуации будут возникать раз за разом, и деление на правых и неправых всегда будет очень пристрастным.
Знаю, что многие с моей позицией не согласны, но все равно не могу вспомнить о хорошо известном большинству продолжении той веллитоновской истории. Продолжение, которое лично для меня стало не чем иным, как ожидаемым ответом на вопрос, правильно ли «скостили» бразильцу наказание с шести матчей до трех.
За две минуты до конца матча 26-го тура «Спартак» – «Зенит» Веллитон рванул что есть сил (а силы были: он во втором тайме только вышел на замену) отбирать мяч у голкипера гостей Вячеслава Малафеева. Сделал это в своем «фирменном» стиле: явно не успевая к мячу, поставил свою ногу аккурат туда, куда по инерции двигалась нога вратаря, только что выбившая мяч в поле. Формально – борьба за мяч. Даже повода для желтой карточки нет. На деле – вновь некрасивый поступок. И не говорите, что это отличает настоящего бойца, что это борьба до конца. Это не более чем прикрытое бессмысленными и банальными рассуждениями хамство.
Еще одна, уже не совсем в тему, история приключилась спустя несколько дней после того, как вратарь номер один выбыл на серьезный срок. Игроки сборной России заготовили специальные футболки, в которых должны были выйти перед началом матча Россия – Македония. На этих футболках значились слова поддержки в адрес Игоря Акинфеева. Но был один человек, который неожиданно оказался категорически против – это тренер Дик Адвокат. Вместо слов поддержки в адрес вратаря номер один, выбывшего на полгода, Дик счел, видимо, более уместным сделать вид, что ничего особого не происходит. Ну, нет человека – нет проблемы. Это проблемы самого Игоря Акинфеева, как несколькими днями ранее заявил Валерий Карпин. В итоге футболки к недоумению игроков так и остались в раздевалке. А с какими чувствами будет поправляться и ждать уже по весне вызова в сборную Игорь Акинфеев – ну что ж, можно только догадываться.
Еще одна подлость. Еще один мерзкий поступок. И тут я уже не знаю, кто поступает более подло – Веллитон, который врезается во вратаря на поле, или Дик Адвокат, который мерзко ведет себя в подтрибунной тиши.
Когда эта история в том числе усилиями ведущих «Радио Спорт» была обнародована и стала активно обсуждаться болельщиками, Дик Адвокат все-таки вынужден был объясниться. По его словам, он боялся дисквалификации за нарушение утвержденной формы одежды. Но эта версия, впрочем, не имеет под собой никакого основания, так как форма – это то, в чем сборная играет непосредственно матч. В общем, оправдаться Адвокат попытался, но запашок, как говорится, остался.
0:15
КОМИТЕТ ПО ЭТИКЕ: РАБОТА ЗАКОНЧИЛАСЬ?
Комитет по этике стал одним из самых бессмысленных новообразований «обновленного РФС». Строго говоря, кроме как в кавычках говорить об изменениях внутри Российского футбольного союза, вызванных приходом в него в начале 2010 года Сергея Фурсенко, лично у меня вообще не получается. На всех постах были расставлены не столько люди, разбирающиеся в футболе и его нюансах, сколько многочисленные чиновники. Пусть и не любящие футбол, но воспитанные в административно-командной системе, знающие, что такое властная вертикаль и что такое беспрекословное выполнение распоряжений вышестоящего начальства.
Практически все сработались. Никто из новообразовавшегося гнезда не выпал. Да собственно, как можно не сработаться, когда не о реальной работе идет речь. Не сразу, но довольно быстро обозначилось выбивание из этой вертикали только одного птенца – Алу Алханова. Я не готов рассуждать о том, зачем Алу Дадашевича вообще приглашали для работы в Комитет по этике. Видимо, для Сергея Фурсенко важно не столько знание проблематики, которой придется заниматься, а послужной список. А Алханов работал и главой Чечни, и заместителем министра юстиции – вот и пригодился на футбольном поприще.
Комитет раскачивался долго. За первые несколько месяцев работы было принято, по сути, только одно серьезное решение: вынесли наказание тренеру Карпину и футболисту Денисову за послематчевую публичную перебранку. И то возвращался к вопросу, пересматривал решения, уже озвученные наказания сокращал.
Затем комитет утонул в рутинных вопросах. Разбирались с делом Никезича, когда легионера в прямом смысле слова руководство краснодарского клуба выбивало из стана команды (решение отменено Апелляционным комитетом РФС), с делом судьи Матюнина, позволившего себе расистские высказывания по ходу матча в адрес одного из игроков (дважды Комитет по этике Матюнина наказал, а затем дважды Апелляционный комитет это решение отменил), с делом Прядкина (тут уже сам Комитет по этике не решился обижать сильных мира сего, и Прядкин за незаконную агентскую деятельность на посту главы РФПЛ никакого наказания не понес).
Случилась еще одна не очень красивая история где-то на экваторе лета-2011: глава РФС Сергей Фурсенко лишил Комитет по этике даже намеков на самостоятельность. Алу Дадашевичу и его коллегам было запрещено самостоятельно возбуждать те или иные дела. Только сиди и жди, когда тебе сверху «распишут» очередную бумагу. В отставку Алу Алханов подал довольно быстро. Конечно, не на эмоциях, в тот же день, а по-восточному неторопливо, где-то через месяц-другой. Но зная ритм жизни подобных чиновников, это можно назвать почти что стремительным решением. К тому же от членов Комитета по этике я знаю, что сам Алханов уходить собирался действительно давно.
Легенда советского футбола Виктор Понедельник прокомментировал уход Алу Алханова с поста председателя Комитета по этике довольно жестко:
– Не удивлен этим новостям. Алханов такой мягкий человек, что там ему делать особо нечего. Самостоятельно он ни одного решения не принимал, поэтому они все и переподчинили Фурсенко. Алханов – замминистра юстиции, хороший специалист. Видимо, его и взяли в комитет именно потому, что он хороший юрист. Но когда он столкнулся с футболом, то стало ясно, что здесь он не работник. Хотя человек он великолепный, я его очень уважаю, но он создан не для этой работы. Думаю, что он и ушел, потому что сам это понял. Или кто-то со стороны ему намекнул.
Впрочем, рвать все связи с футбольным миром, где проработал (если все это, конечно, мы можем называть работой) около года, Алу Алханов не стал. Он расстался аккуратно, сославшись на чрезмерную нехватку времени и невозможность совмещать должность с основной работой в Министерстве юстиции. Остался для окружения Фурсенко рукопожатным.
0:16
ИДИОТЫ НА МАРШЕ
Сколько бы ни обвиняли журналистов в безграничном цинизме, сколько бы про нас, радиоведущих, ни говорили, что у нас язык без костей, все-таки у большинства (за всех не буду говорить – именно у большинства) есть железные правила и принципы, которыми не поступаются. Я никогда не буду оскорблять человека, не буду называть его бранными, непристойными словами. Но если человек сделал дурость – я назову, что это дурость. И приукрашивать эзоповыми иносказаниями свою речь не буду.
Я вижу и знаю чуть больше того, что попадает в телекамеры и в радиоэфир. И если решаюсь назвать человека идиотом, то это значит, что на фан-секторе или на улице его уже давно крыли бы трехэтажной отборной нецензурщиной. То есть как минимум идиотский поступок человек и вправду совершает.
Именно так я могу относиться к многочисленным поступкам иных действующих лиц российского футбола, когда они вывешивают в Интернете какие-то фотографии весьма неоднозначного содержания.
Вратарь «Зенита» и сборной России Вячеслав Малафеев в своем Твиттере выложил фото, озаглавленное лаконично: «На ужине». Детали меню там не особо видны. Зато хорошо видно, как неизвестный на фоне ухмыляющегося Андрея Аршавина показывает тому средний палец.
Человек, который не так давно пережил личную трагедию (его супруга после пьяной вечеринки с юным подопечным разбилась насмерть на дорогой иномарке), получит человеческую поддержку от любого болельщика, за какую бы конкретно команду тот ни переживал. Но когда взрослый человек, которому уже перевалило за 30 лет, всей стране и всему человечеству (мир Интернета не знает границ) демонстрирует непотребщину, то резюме будет только одно: увы, Малафеев с головой не дружит.
Берти Фогтс совершил на чемпионате мира 1994 года поступок, который не все в Германии ему готовы простить до сих пор: он как главный тренер отчислил из сборной Штефана Эффенберга. Помните причину? За средний палец в адрес болельщиков во время матча Германия – Корея. Можно, конечно, шутить, что, как показывает случай с Жирковым, «старина Эффе» был прав. Иного отношения такие болельщики и не заслуживают! Но суть от этого не меняется: играют в футбол для болельщиков. А даже если болельщик не прав, все равно играют. Потому что такая работа. Потому что ты за это деньги получаешь.
И даже если ты или кто-то демонстрирует средний палец в адрес коллеги по команде, и даже если это происходит на неком закрытом мероприятии, на ужине не для всех, тот факт, что ты вывесил это для публичного просмотра – значит, ты сделал это, считай, почти на стадионе.