Вот вам и замечательный, выстраданный анализ от любимца публики. Я не буду вспоминать о тренерском поприще Евгения Серафимовича – я помню, что мини-футбольный «Спартак» к чемпионству он приводил, а что там было со второй лигой – не знаю. Да и, признаться, знать не хочу вообще. Потому что, повторюсь, он меня в этой ситуации интересует именно как коллега, как журналист. Потому что, позволяя нападать на коллегу, я тем самым показываю, что эта поучающая интонация, как надо себя вести и каким образом надо писать, – это нормально? Нет, это не нормально. И именно поэтому я и пишу эти строки.
Вам ведь смешной покажется ситуация, при которой писатель будет реагировать на критику своего романа словами: «Да вы хоть рассказ короткий напишите, тогда и будете иметь право меня критиковать»? Художник не требует от тех, кто смотрит на картину, освоить хотя бы азы живописи. Пианист не просит выйти из концертного зала тех, кто не освоил нотную грамоту. Но футбольный тренер (не завоеваший, к слову говоря, пока что никаких титулов за первые три года своей работы) считает возможным ставить нереальные условия перед прессой: мол, добейтесь на тренерской позиции чего-то, а потом уж критикуйте.
И уж совсем забавно было читать пассаж про модальность, с которой эксперт имеет право или не имеет права произносить что бы то ни было. Мы после многих десятилетий, когда жили внутри всевозможных и трусливых «есть мнение…» и «наша позиция…», наконец пришли к ситуации, когда люди уже готовы (и то далеко не все и далеко не всегда) не прятаться, не скрываться, а говорить от себя ровно то, что думаешь. Мне именно такая позиция, признаюсь, симпатична. Я именно так веду свои эфиры, именно так пишу статьи и книги. И всегда выражаю только свою позицию. Да, она может со временем видоизменяться, потому что я узнаю что-то новое, получаю какие-то иные факты. Но она не будет маскироваться под чью-то позицию, позицию большинства. И она всегда будет персонифицированной позицией, именно моей.
Потому и Ловчеву – при том, что не всегда и не во всем я с ним согласен, – я тоже симпатизирую. Потому что он не прячется, а говорит от себя. И именно за это он и подвергся карпинской критике? Безумие! Полку неадекватных людей, получается, у нас только прибыло? Да простят меня спартаковские болельщики, но если они не будут кричать, вытаращив глаза, «Вале-э-эра Карпи-и-ин!», не вникая в чьи-либо аргументы, а просто перечитают внимательно то, что их кумир сказал, наверняка неловкость за тренера все-таки испытают.
В мою конференцию на сайте «Радио Спорт» один из болельщиков даже прислал весьма достойное: «Уважаемый Николай Николаевич! Пожалуй, мне кажется, смею предположить, что радиостанцию следует переформатировать, так как на ней постоянно происходит обсуждение и осуждение профессиональных спортсменов и тренеров радиослушателями, в подавляющем большинстве своем не игравшими на профессиональном уровне. P.S. Может ли Федун критиковать футбольных судей, скорее всего сам не судивший матчи?»
С этой горькой иронией сложно не быть солидарным.
У каждого человека своя собственная картина мира. Иногда она очень искривленная, иногда просто примитивная. Обсуждать ее или осуждать – дело нелепое и никому не нужное. Иногда люди с делением всех жизненных реалий только на «черное» и «белое» могут немалого добиться. Но вот как раз в случае с Карпиным его тренерская картина мира становится именно такой, очень уж плоскостной. Все, что не вписывается, все, что противоречит желаемому, – плод козней тайных или явных недоброжелателей. Иногда Карпин в этом аспекте всерьез переходит грань. Его рассказ после матча с «Зенитом» в 26-м туре о падении на газон травмированного вратаря соперников Вячеслава Малафеева как раз из этой оперы:
– Когда увидел, что после столкновения с Веллитоном Малафеев упал, я просто засмеялся в голос. Захохотал…
Вот так. То есть человек еще не знает, получил ли травму голкипер сборной, чем закончилось столкновение (может быть, и невольное), но уже веселится. «Захохотал…» В его восприятии любой, кто коснется Веллитона и упадет, смешен по определению…
0:14
«ВЕЛЛИНГТОН НЕВОСПИТАННЫЙ» ИЛИ «ПОДОНОК КОНЧЕНЫЙ»
Глава РФС не раз удивлял своей «образованностью»: то относил Иран к Африке, то предполагал, что пермский «Амкар» – сибирский клуб, то вдруг забывал о регламенте, который предписывает 13-й и 14-й командам играть стыковые матчи (этот забавный конфуз случился во время записи одной из августовских телепрограмм, о чем красиво потом написал Алексей Андронов). Меня лично больше всего вдохновило постоянное обозначение спартаковского нападающего Веллитона как «Веллингтон». Ну, хоть кто-нибудь поправил бы Сергея Александровича! Или там все сплошь лизоблюды в ближайшем окружении? Скорее сами уговорят бразильца переименоваться?
Когда не только болельщики ЦСКА и «Спартака», но и представители команд жестко и нелицеприятно схлестнулись на несколько дней после дерби 22-го тура, обсуждая, сознательно или нет бразилец нанес травму вратарю сборной Игорю Акинфееву, один только Сергей Фурсенко показал не жесткость и принципиальность в отстаивании позиции, а просто развел руками:
– Да, травма Акинфеева стала результатом стиля игры Веллитона (в оригинале было, разумеется, Веллингтона. – Прим. ред.): если игрок невоспитанный, никуда от этого не денешься… Беречь наших вратарей надо, что тут еще скажешь…
То есть вот так? Попенять. Посетовать: ну что ж ты, право, такой невоспитанный? И все? А власть применить? А вспомнить предысторию всей этой ситуации? Почему, когда уголовный суд рассматривает обстоятельства дела, он может принять решение, как это называется, «по совокупности»? Ясно, что этим не может и не должен руководствоваться судья на поле, который желтой карточкой оценивает конкретный эпизод, но – последующее разбирательство? Почему спустя неделю-другую Веллитона не могут наказать так, чтоб в дальнейшем неповадно было?
Ведь спартаковец отнюдь не отличается агрессией на поле в каждом из эпизодов. Эта агрессия проявляется только тогда, когда он атакует беззащитного вратаря. Так было в 2009 году с Габуловым, которого он надолго вывел из строя. Так было год спустя при столкновении с Акинфеевым, тело которого он не пощадил и проехался по нему откровенно бутсами с шипами в ситуации, где вполне мог без этого обойтись. Так произошло и 28 августа в эпизоде, который все желающие уже посмотрели десятки раз в Интернете, покрутили видеоповторы, сделанные со всех сторон, и убедились (если, конечно, не оценивали ситуацию чересчур уж предвзято): игрок вообще не смотрел на мяч, он умышленно шел на вратаря. На слом вратаря. И пусть не его стопроцентная вина в травме – Акинфеев, надо признать, еще и неудачно приземлился, – но вина все-таки есть. Известный в прошлом футбольный арбитр Валерий Бутенко даже считает, что в том эпизоде судья Карасев с желтой карточкой не совсем прав:
– Судья должен был разобраться в этом эпизоде и удалить бразильца.
Но дело не в этом. Многие уже забыли о разговорах 2010 года, когда Веллитону прочили российское гражданство, чтобы обязательно пригласить его в сборную. Тот, правда, получать его не спешил и, по слухам, ждал пяти миллионов долларов за согласие получить российский паспорт. Тут-то загвоздка и вышла, кому платить: сборной или все-таки «Спартаку», чей игрок не подпадет под пресловутый лимит на легионеров? В итоге никто не заплатил, гражданство Веллитон не получил, а Адвокат и вовсе невнятно высказался о перспективах бразильца в сборной. Но был и еще один нюанс: игроки сборной выступали против возможного «новичка», и публично эту позицию озвучивал не кто иной, как Акинфеев. С тех пор Веллитон и затаил на капитана ЦСКА и вратаря сборной обиду.
Не берусь судить, рассматривались ли все эти нюансы на заседании КДК. Наше футбольное правосудие (а именно Контрольно-дисциплинарный комитет отправляет функционально правосудие в нашем футбольном мире) – вещь по определению закрытая.
Что и как обсуждалось в течение немалого времени (а решение вынесли только на десятый день после инцидента), мы не знаем. Наше внимание, напротив, сознательно переключили в иную плоскость: в плоскость споров руководства ЦСКА и «Спартака». Генеральный директор ЦСКА Роман Бабаев позволил себе в пылу эмоций назвать Веллитона «подонком конченым» и, признав, что не поддерживает фанатские группировки, которые готовы теперь будут Веллитону отомстить, все-таки посоветовал бразильцу ходить по улице оглядываясь. Эта, на мой взгляд, вполне корректная фраза, под которой многие подписались бы, вызвала гнев со стороны гендиректора московского «Спартака» Валерия Карпина. Тот увидел в этой фразе призыв к насилию, пригрозил «второй Манежной», обрушил на голову коллеги сто тысяч чертей, а спустя пару дней подал в прокуратуру:
– Роман Бабаев – официальное лицо клуба… После подобного заявления занимать такие должности, как гендиректор клуба, в футболе он не может. Это призыв к насилию, это уголовное дело… Давайте я тогда скажу, чтобы кого-нибудь сожгли.
Мне запомнилось высказывание одного из слушателей в те дни: «Кто-то подает заявку в Лигу чемпионов, а кто-то в прокуратуру». Проблема не стоила выеденного яйца, но Карпин, у которого земля горит под ногами, находился на невообразимом «нервяке» и подобный способ выстраивания футбольных коммуникаций показался ему, очевидно, самым удачным выходом.
Еще один канал, на который переключили наше внимание после скандального столкновения Веллитона с Акинфеевым, – это нелепая история с откровениями телекомментатора Дмитрия Губерниева. Напоминать ее в деталях, наверное, нет нужды. Только тот, кто уж слишком надолго отъезжал, не в курсе, как комментаторы телеканала «Россия-2» Губерниев и Градиленко, не зная, что они отключены от телеэфира, но не отключены от интернет-трансляции, с задорным русским матерком обсуждали не только само столкновение игроков, но и многочисленные факты вокруг футбола. В частности, сетовали на то обстоятельство, что место в воротах сборной теперь займет Вячеслав Малафеев. При этом Губерниев охарактеризовал питерского вратаря тем же словом, которым Ленин именовал интеллигенцию – «говно». Я даже предполагал, что после ошибок Малафеева в воротах сборной трибуны будут скандировать что-то вроде «Убери говно из рамки». Но Бог миловал: и с Македонией, и с Ирландией, и со Словакией, и уж тем более с Андоррой Вячеслав – все четыре раза! – отстоял на «ноль», хотя, надо признать, сами соперники не так уж часто беспокоили нашу оборону. Нервничал, эта нервозность очень хорошо была видна даже невооруженным глазом, но отстоял на ноль, и это главное. «Поплыл» он уже в клубе, после первых двух матчей за сборную. Количество брака в первой же игре «Зенита» после паузы, вызванной матчами сборной, оказалось таким большим, что питерцы, ведя в гостевом поединке против «Локомотива» со счетом 2:0, умудрились проиграть 2:4.
К слову сказать, удивило ханжество огромного количества людей, которые оценивали «текст» Дмитрия Губерниева. Столько поднялось шума, столько крика! Можно подумать, что в нашей стране никто никогда даже слово «яйцо» не произносит. Наверное, говорят что-нибудь типа «куриный фрукт». Кто-то хорошо поиронизировал в ту пору: вот если взять и поставить микрофоны в квартиры, где в данный момент сидят российские болельщики и смотрят футбол по телевизору – выяснится, что не только по Малафееву есть острые вопросы у болельщиков. По всем позициям на поле, да и по всем фактам общественной жизни они выскажутся именно так, как на улице друг с другом разговаривают. Не увольнять же теперь всех мужчин в России, которые ругаются непечатными словами!
Другое дело, что дальше Губерниев повел себя трусливо и глупо: вместо того чтобы просто извиниться, он несколько дней пытался выкрутиться из ситуации, в которую сам себя загонял: дескать, и не про Малафеева он говорил, а про вратаря сборной Дании, и не про покойную супругу вратаря рассказывал бывальщины, а «совсем про другую Марину». Словом, сам себя глупцом выставил.
Зато с того момента мне лично стало намного проще обходиться в эфире без слова «говно». Если до этого я использовал научный эвфемизм «твердые фракции канализационных стоков», то теперь всегда можно сказать «вратарь датской сборной». Слушатели «Радио Спорт» тут же подхватили – игру «Зенита» против кипрского клуба «АПОЭЛ» прокомментировали весьма креативно: «Ни разу до этого на поле не выходили сразу 11 вратарей, причем все – датской сборной». Когда на следующий день унылую игру в Лиге чемпионов показал ЦСКА, тему продолжили: «Еще ни разу датская сборная не играла матчи два дня подряд».
Но вернемся к нашему доблестному бразильцу Веллитону. Я уже не ждал, что нападающий понесет хоть сколько-нибудь серьезное наказание: слишком уж тепло, если не откровенно по-дружески общались на пятидесятилетии Сергея Прядкина Валерий Карпин и глава КДК Владимир Катков. Любой, кто оказывался неподалеку, мог без проблем услышать, что обсуждали они исключительно проблему дисквалификации Веллитона.
Но то, что произошло в первую сентябрьскую среду, оказалось неожиданностью для многих. Веллитон получил дисквалификацию на шесть матчей. Владимир Катков объяснил, что за неумышленное нанесение травмы полагается от двух до шести матчей, а за умышленное – семь. Признали, что травму нанес случайно, но дали «по максимуму». Сразу скажу, что я категорически «за» подобное наказание. Потому что хамство на поле должно караться. И мне, по большому счету, не так важно, наказан Веллитон за конкретный игровой момент или же по совокупности, включая все его прежние приключения. Но есть два очень принципиальных «но», которые смазывают все впечатление от вроде бы цельной и правильно прорисованной картины. Первое «но» – это нелепое метание Владимира Каткова. Он вроде бы заявил, что решение принимает исключительно КДК. Но за подтверждением решения (что это означает, не очень понятно) зачем-то ходил на заседание исполкома РФС. Спрашивается, с какой конкретно целью? Или правы те, кто допускает совсем уж экзотическую мысль: все это шарахание Катковым изображалось специально для друга-Карпина. Мол, «я тебе пообещал, я сделал все, что мог. А они там сверху вот так-то решили, надавили на меня». Абсурд, скажете? Но как еще это прикажете объяснить?
Шло плановое заседание исполкома РФС, когда в дверях появился Катков вместе с полным составом КДК.
– Нас пригласили, – с порога заявил Катков опешившим членам исполкома. – Исполком должен дать нам полномочия вынести вердикт.
Представьте себе судью, который приходит куда-нибудь в парламент с просьбой дать разрешение вынести судебное решение. Тем, кому ситуация еще до настоящего момента абсурдной не казалась, теперь уже все поняли.
Но театр абсурда продолжался. Предоставим слово самому Владимиру Каткову:
– До сих пор не было прецедентов, чтобы в случае получения желтой карточки игрок получал длительную дисквалификацию. Сам игровой момент был спорным, поэтому пришлось обратиться в исполком. Нам дали право вынести более жесткое решение по спартаковцу.
Похоже, даже получившие высшее юридическое образование не смогут сразу разобраться.
Второе «но» – то, каким неожиданным контекстом было обставлено само принятие решения. Невесть откуда взялось письмо трех клубов – ЦСКА, «Динамо» и «Зенита» – о необходимости жестко покарать Веллитона. Ладно еще первые две команды – они как-никак в последние два года от пресловутой жесткости бразильца страдали. А «Зенит» тут при чем оказался? Или все объясняется тем, что через четыре тура после этой истории «Спартаку» придет время как раз с питерцами играть? Поэтому мягкое решение (на две-три игры) «Зенит» не устроит. И как красиво Владимир Катков ссылался на это письмо «трех уважаемых топ-клубов». То есть если это топ-клубы, то прислушаться к их мнению можно? А если бы письмо написали, к примеру, «Амкар», «Томь» и «Крылья Советов», то можно было бы и не реагировать? При этом все мы забываем: решение принимает именно КДК – не клубы!