Ром совершенно необходим, чтобы выдержать эту ночь – отшлифовать эти заметки, этот постыдный дневник… оставить магнитофон орущим всю ночь на полной громкости: «Позвольте представиться… Я человек богатства и вкуса».
Симпатия?
Не для меня. Никакой пощады криминальному фрику в Лас-Вегасе. Это место похоже на армию: господствует норма поведения акул – жри раненую. В закрытом обществе, где каждый виновен, преступление заключается в том, что тебя поймали. В мире воров единственный и окончательный порок – это тупость. Очень странное ощущение: сидеть в отеле Лас-Вегаса в четыре утра, ваять в записной книжке под музыку в 75-долларовом номере и с умопомрачительным счетом за обслугу, проведя двое суток в полном исступлении и понимая, что, как только наступит рассвет, ты сделаешь ноги, не заплатив ни хуя… Прокрадешься через холл, вызовешь прямо из гаража красный «шевро» и будешь спокойно стоять на входе с саквояжем, набитым под завязку марихуаной и незаконным оружием… прикидываясь ветошью и просматривая первый утренний выпуск газеты «Sun».
Последний и решительный шаг. Я уже снес все грейпфруты и остальной багаж в машину несколько часов назад.
И сейчас осталось лишь ювелирно выскользнуть из петли: да, чрезвычайно легкомысленный вид, бешеные глаза скрыты за сайгонскими зеркальными темными очками… поджидая Акулу, чтобы отчалить. Где же она? Я сунул этому злобному сутенеру, мальчику из гаража, пять баксов, отличное вложение денег на данный момент.
Сохраняй спокойствие, продолжай читать газету. Кричащий голубой заголовок на первой полосе, через всю страницу:
...
ТРОЕ ВНОВЬ АРЕСТОВАНО ПО ОБВИНЕНИЮ В СМЕРТИ КРАСАВИЦЫ
Передозировка героина явилась официальной причиной смерти хорошенькой Дианы Хэмби. 19 лет, чье тело, согласно информации, предоставленной в офисе коронера округа Кларк, было найдено на прошлой неделе втиснутым в холодильник. Сыщики из команды шерифа по расследованию убийств, производившие аресты подозреваемых, утверждают, что в момент задержания одна из них, 24-летняя женщина, пыталась разбить себе голову о стеклянные двери своего трейлера. Офицеры говорят, что она была в откровенной истерике и кричала: «Вы никогда не возьмете меня живой». Однако помощники шерифа надели на нее наручники, и она безусловно не пострадала…
...
РАССЛЕДУЮТСЯ СЛУЧАИ СМЕРТИ СОЛДАТ ОТ НАРКОТИКОВ
ВАШИНГТОН (АП) – Согласно докладу подкомиссии Белого Дома, запрещенные наркотики стали причиной смерти 160 американских солдат в прошлом году – 40 из них во Вьетнаме… Наркотики подозреваются, говорилось в докладе, в смерти еще 56 военных в Азии и соединениях на Тихом океане… Проблема употребления героина во Вьетнаме принимает все более угрожающие масштабы, в основном из-за роста подпольных лабораторий-производителей в Лаосе, Таиланде и Гонконге. «Преследование за наркотики во Вьетнаме практически полностью неэффективно, – следует из доклада, – частично из-за неэффективности работы местных полицейских органов и частично по причине того, что некоторые неизвестные на сегодняшний день продажные чиновники в государственном департаменте вовлечены в транспортировку наркотиков».
И вдогонку к этому беспощадному выводу в самой середине фотография на четыре колонки из Вашингтона, округ Колумбия: полицейские атакуют «молодых демонстрантов, устроивших в знак протеста против войны сидячую забастовку и блокировавших подходы к Главному управлению призывными пунктами».
Сразу за фотографией здоровый черный заголовок:
...
ИСТОРИИ ПЫТОК ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ЗАСЛУШАНЫ В КОНГРЕССЕ.
ВАШИНГТОН – Вчера добровольный свидетель рассказал на неофициальном совещании группы конгрессменов, что во время его службы в армейской контрразведке обычным делом было пытать вьетнамских заключенных с помощью оголенных электрических проводов и сбрасывать их с вертолета. Один специалист из военной разведки признался, что расстрел его переводчицы-китаянки был оправдан начальством, заявившим: «Туда им, узкоглазым, и дорога», – имея в виду, что она была азиаткой…
Прямо под этой статьей красовалось: ПЯТЕРО РАНЕНО У МНОГОКВАРТИРНОГО ДОМА В НЬЮ-ЙОРКЕ… неизвестным стрелком, открывшим огонь с крыши здания, безо всякой на то причины. А еще ниже: ВО ВРЕМЯ ОБЫСКА АРЕСТОВАН ВЛАДЕЛЕЦ АПТЕКИ… «в результате, – объяснялось в статье, – предварительного расследования (аптеки в Лас-Вегасе), выявившего недостачу более чем 100000 таблеток, содержащих опасные наркотические вещества…»
Прочитав первую страницу, я почувствовал себя намного лучше. На этом гнусном фоне мои преступления были бледными и бессмысленными. Я был относительно респектабельным гражданином – негодяем и пакостником, наверное, но конечно же не опасным. И когда придется платить по счетам, это, разумеется, зачтется. Или нет? Я открыл спортивную страничку и увидел маленькую заметку о Мохаммеде Али; его дело рассматривалось в верховном суде, последняя апелляция. Али был приговорен к пяти годам заключения за отказ убивать «узкоглазых».
«Я ничего против них, вьетконговцев, не имею», – сказал он.
Пять лет.
10 Вмешательство «Вестер Юнион»: предупреждение мистера Хима… Новое задание спортивной редакции и стремное приглашение из полиции
Неожиданно я снова почувствовал себя виновным. Акула! Где она? Я отшвырнул газету и в нетерпении стал расхаживать взад и вперед, теряя над собой контроль. Я чувствовал, что вся моя задумка на грани провала… и тут увидел машину, вылетающую из соседнего гаража.
Спасение! Я сгреб мою кожаную сумку и быстро зашагал навстречу своим колесам.
– МИСТЕР ДЬЮК!
Этот голос раздался за моей спиной.
– Мистер Дьюк! Мы вас искали!
Меня прошиб холодный пот. Каждая клетка в моем теле и мозге ослабла. «Нет! – пронеслась шальная мысль. – У меня галлюцинации. Сзади никого нет, никто меня не зовет… это параноидальный бред, амфетаминный психоз… просто продолжай идти к машине, улыбаясь во весь рот…»
– МИСТЕР ДЬЮК! Подождите!
Ладно… за чем дело стало? За решеткой было написано много прекрасных книг. Да и не похоже, чтобы я оказался абсолютным чужаком в Карсон Сити. Меня узнает надзиратель: не говоря уже о начальнике тюрьмы – однажды я брал у них интервью для «The New York Times». He считая многих зэков, охранников, легавых и прочего жулья, пришедшего в ярость, если судить по письмам, когда эта статья так и не была напечатана.
«Почему?» – спрашивали они и требовали, чтобы их рассказы увидели свет. И объяснить что-либо было трудно: сказать им, что абсолютно все, что они мне говорили, было выброшено в мусорную корзину или, в лучшем случае, положено под сукно, что написанные мною развернутые подзаголовки не удовлетворили какого-то редактора, какого-то нервного тунеядца, сидевшего за три тысячи миль оттуда за серым полированным столом в недрах журналистской бюрократии… Да ни один легавый в Неваде никогда этого не поймет… и статья в конце концов накрылась медным тазом, что и должно было произойти, так как я отказался переписывать вводную часть. Имея на то свои причины… Ни одна из которых не проканает в тюремном дворе.
Да и какого черта? Чего ради погрязать в мелочах? Я повернулся лицом к своему преследователю, молодому гостиничному клерку с широкой улыбкой на лице и желтым конвертом в руке.
– Мы звонили вам в номер, – сказал он. – А потом я увидел, что вы стоите снаружи.
Я кивнул, слишком усталый, чтобы сопротивляться. Теперь за моей спиной была Акула, но я не видел ни малейшей возможности даже бросить туда свою сумку. Конец игре. Они меня взяли.
Клерк продолжал улыбаться.
– Вам только что пришла телеграмма, – сообщил он. – Но на самом деле она не для вас. Она для какого-то Томпсона, но там написано «для передачи Раулю Дьюку»; это что-нибудь говорит вам?
У меня закружилась голова. Слишком много пришлось переваривать за одно мгновение. С воли попасть в тюрьму потом снова вырваться на свободу – и все это за тридцать секунд. В нерешительности я отступил назад и облокотился на машину нащупывая дрожащей рукой серебристые изгибы откидной крыши. Клерк, все еще расплываясь в улыбке, протягивал мне телеграмму.
Я замотал головой, едва ли в состоянии говорить. – Да, – сказал я наконец, – это важно.
Взяв конверт, тут же его вскрыл:
...
СРОЧНАЯ ТЕЛЕГРАММА
ХАНТЕРУ С. ТОМПСОНУ
ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ РАУЛЮ ДЬЮКУ
ЗВУКОНЕПРОНИЦАЕМЫЙ НОМЕР ЛЮКС 1850
ОТЕЛЬ «МИНТ» ЛАС-ВЕГАС
СРОЧНО ПОЗВОНИ МНЕ ПОВТОРЯЮ СРОЧНО У НАС НОВОЕ ЗАДАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ ЗАВТРА ТАКЖЕ ВЕГАС НЕ УЕЗЖАЙ ТЧК НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ОКРУЖНЫХ ПРОКУРОРОВ ПРИГЛАШАЕТ ТЕБЯ НА ЧЕТЫРЕХДНЕВНЫЙ СЕМИНАР ПО ПРОБЛЕМЕ НАРКОТИКОВ И ОПАСНЫХ НАРКОТИЧЕСКИХ ВЕЩЕСТВ В ОТЕЛЕ «ДЮНЫ» ТЧК ЗВОНИЛ РОЛЛИНГ СТОУН ОНИ ХОТЯТ 50 ТЫСЯЧ СЛОВ ПРИЛИЧНАЯ ОПЛАТА ВОЗМЕЩЕНИЕ РАСХОДОВ ВКЛЮЧАЯ ОБРАЗЦЫ ТЧК У НАС ЗАБРОНИРОВАН НОМЕР В ОТЕЛЕ «ФЛАМИНГО» И БЕЛЫЙ «КАДДИ» С ОТКИДНЫМ ВЕРХОМ ТЧК ВСЕ ДОГОВОРЕНО ПОЗВОНИ НЕМЕДЛЕННО ОБСУДИТЬ ДЕТАЛИ СРОЧНО ПОВТОРЯЮ СРОЧНО ТЧК ДОКТОР ГОНЗО
– Экое дерьмо! – воскликнул я. – Это немыслимо!
– Вы имеете в виду, что она не для вас? – спросил клерк, неожиданно занервничав. – Я проверил журнал регистраций в поисках этого человека, Томпсона. Но мы его не обнаружили, хотя я думаю, что он входит в вашу команду.
– Входит, – быстро сказал я. – Не волнуйтесь. Я ему передам.
И кинул свою сумку на переднее сиденье Акулы, собираясь успеть отъехать до того, как истечет отсрочка моего смертного приговора. Однако клерк не унимался.
– Как насчет доктора Гонзо? – спросил он.
Я уставился прямо на него, дав ему в полной мере почувствовать преимущество зеркальных очков.
– Он в порядке, – заверил я его, – но у него довольно скверный характер. Доктор ведает нашими финансами и устраивает все наши мероприятия. – Я скользнул за руль и приготовился ехать.
Клерк схватился за борт машины.
– Вы знаете, – продолжил он, – нас смутила подпись доктора Гонзо на этой телеграмме из Лос-Анджелеса – а мы ведь знали, что доктор находится здесь, в отеле. – Парень недоуменно всплеснул руками: – И потом телеграмма адресована какому-то гостю, присутствие которого мы не могли объяснить… вот, и эта задержка была неизбежной. Вы понимаете, я надеюсь…
Я кивнул, сгорая от нетерпения свалить:
– Вы сделали правильно. Никогда не пытайтесь понять сообщения журналистов друг другу. В половине случаев мы используем шифр – особенно с доктором Гонзо.
Клерк опять улыбнулся, но на этот раз улыбка выглядела немного натянутой.
– Скажите, – спросил он, – а когда проснется доктор?
Я прикипел к рулю:
– Проснется? Что вы имеете в виду?
Клерк выглядел обескураженным.
– Ну… менеджер, мистер Хим, хотел бы встретиться с ним. – Теперь его усмешка была явно злорадной. – Ничего необычного. Мистер Хим любит встречаться со всеми нашими крупными клиентами… поставить их обслуживание на свой личный контроль… просто небольшая беседа и рукопожатие, ну, вы понимаете.
– Разумеется, – сказал я. – Но на вашем месте я оставил бы доктора в покое, пока он не позавтракает. Он очень грубый человек.
Парень осторожно кивнул.
– Но с ним можно встретиться… например, позже этим утром?
Я видел, что он подбирается все ближе.
– Послушайте. Эта телеграмма все испортила. На самом деле она от Томпсона, а не для него. На «Вэстерн Юнион», должно быть, спутали имена. – И я показал ему телеграмму, зная, что он ее уже читал. – Вот в чем дело… Это срочное послание наверх доктору Гонзо, в котором говорится, что Томпсон направляется из Лос-Анджелеса с новым заданием – выполнять очередной заказ. – Я снял его руку с машины.
– До встречи, – бросил я. – Мне надо ехать на трек.
Я взял первую скорость и тронулся с места. Клерк отскочил назад.
– Не стоит торопиться, – крикнул он мне вдогонку. – Гонка закончилась.
– Только не для меня, – сказал я, дружески махнув ему рукой на прощание.
– Давайте пообедаем как-нибудь! – завопил он, но я уже поворачивал на улицу.
– Как-нибудь! – заорал я. И смешался с потоком транспорта. Проехав несколько кварталов по главной улице в неправильном направлении, резко развернулся и по тому же маршруту поехал на юг, к Лос-Анджелесу. Но с нарочито умеренной скоростью. «Валяй спокойно и медленно, – твердил я себе. – Просто впишись в городской пейзаж…»
Что мне сейчас нужно, так это место, где я мог бы благополучно съехать с дороги, скрыться на время и спокойно поразмышлять над невероятной телеграммой моего адвоката. Это правда; я был в этом уверен. И в послании явно прослеживалась некая убедительная срочность. Ее тон был безошибочен…
Однако я был не в настроении или в состоянии провести еще одну неделю в Лас-Вегасе. Не сейчас. Я искушал судьбу, сколько возможно, в этом городе… выжал ее без остатка, как лимон. И теперь все мазы накрылись: я мог вдыхать запах злобного бычья, дышащего мне в спину.
Да, пришло время сматываться. Мой запас прочности иссяк.
А сейчас лениво кати по бульвару Лас-Вегаса на скорости тридцать миль в час. Я хотел найти забегаловку, где мог отдохнуть и принять окончательное решение. С ним все уже, конечно, ясно, но мне надо одно или три пива, заполировать сделку и притупить одно наглое, бунтарское нервное окончание, продолжавшее выражать недовольство…
А с ним надо договориться, потому что имелся один аргумент – не укладывающийся в рамки – за то, чтобы остаться. Это предательски, глупо, слабоумно, как ни крути, – но нельзя пройти мимо зловония извращенного юмора человека, которому пришла в голову идея бросить гонзо-журналиста прямо в пекло потенциально последнего наркоэпизода его карьеры, пригласив его освещать Национальную конференцию окружных прокуроров по проблеме наркотиков и опасных наркотических веществ.
А также чувствовалась определенная притягательность хохмы, что после дикого погрома одного отеля в Лас-Вегасе, вместо того чтобы стать проклятым беглецом на автостраде в Лос-Анджелес, просто прохилять по городу, обменять красный «шевро» с откидным верхом на белый «кадиллак» и вписаться в другой отель Вегаса, растворившись с пресс-аккредитацией среди высших полицейских чинов со всей Америки, пока они разглагольствуют друг перед другом о проблеме наркотиков.
И хотя налицо опасное помешательство, в этом также есть изыск, ценимый настоящими знатоками работы в экстремальных условиях. Назовите, например, самое последнее место, которое будет обыскивать полиция Лас-Вегаса в поисках начиненных наркотой странствующих кидал, только что ободравших до нитки отель в самом центре города?
Правильно. В гуще Национальной наркоконференции окружных прокуроров, в элегантном отеле на бульваре… Во «Дворце Цезаря» на обеденном шоу Тома Джонса, где вряд ли задержат людей, подъехавших на шикарной белой «коупа да вилле»… На коктейльной вечеринке с агентами отдела по борьбе с наркотиками в «Дюнах»?
Разумеется, где еще лучше спрятаться? Некоторым. Но не мне. Не говоря уже о моем адвокате – очень заметном субъекте. Порознь мы могли бы отмочить нечто подобное. Но вместе нет: мы бы засыпались. В этом миксе слишком много агрессивной химии; было бы невозможно устоять перед соблазном устроить предумышленный кислотный отрыв.
А это, в свою очередь, могло нас прикончить. Они были бы к нам беспощадны. Отчаянный рейд по тылам противника разделит участь всех шпионов: «Как всегда, если любой член вашей организации будет раскрыт врагом, секретарь вычеркнет вас из списка живых, и т. д…».
Нет, это перебор. Грань между безумием и мазохизмом уже стерлась…пришло время остепениться… выйти в отставку, смешаться с ретроградами, сбавить обороты и «покаяться в мелочах» как на духу. Почему бы и нет? В любой подобной тусне настает момент, когда лучше подбить свои потери или суммировать свой выигрыш – что бы ни выпало.Я ехал медленно, ища пристойное место – посидеть ранним утром с пивком и собраться с мыслями… наметить план этого неестественного отступления.