— Произнеси заклинание против сонного зелья, произнеси заклинание против сонного зелья…
Нет, это не Анита шепчет, это ей в ухо твердит визгливый голосок:
— Произнеси заклинание против сонного зелья! — но губы Шона по-прежнему касаются ее губ…
— Я не помню заклинания, — сонно бормочет Анита, уже успокоившись, потому что рядом с рыцарем не мерзкая старуха, а она сама. — Отстань, я спать хочу…
— Тогда повторяй за мной! — не отстает голосок и в самом деле принимается читать заклинание.
Анита повторяет, чтобы обладатель визгливого голоса отстал… А после сонливость прошла, и ведьма рывком села в кровати. Шон рядом заворочался и тоже проснулся:
— Что? Мне показалось… Что случилось?
— А, проснулись наконец! — завизжала Аназия. Это ее желтые прутья-волосы, оказывается, щекотали Аниту во сне. — Дрыхнете! Спите! А там! А там!
— Что? — Голосу Шона уже был совершенно трезвый.
— Беринду украли! Вас зельем опоили, сонным зельем! Я сперва не поняла, потому что в похлебку специально перца положили, и травы разные положили душистые, и эту заморскую приправу, я тоже ее люблю, только кладу не так много…
— Быстро говори, кто украл. — Шон метнулся к двери, прислушался, обернулся к Аназии. — Сколько их? Куда потащили?
Метла от волнения завертелась волчком.
— Да не знаю кто! Темные такие, страшные! В окно влезли! Они, должно быть, все время туда лазят, когда в угловой комнате кто-то ночует, там даже водосток сломан! Они полезли, я сперва не поняла, а потом они выносят мешок, а морды у них такие жуткие, такие темные, а из мешка — храп! Уж я-то знаю, как Беринда храпит, ни с чем не спутаешь! А хозяйка скачет вокруг них: «Оставьте мне одежу! Оставьте! И бусы на память! Бусы на память!»
— Так, понятно, — кивнул Шон. — Будем выручать Беринду. Куда ее потащили? И где мой меч?
Тут Аназия вдруг разревелась. Странно было видеть, как капли брызжут между прутьев, стянутых бантом.
— Я не знаю… Испугалась я… вы все меня не любите, вы меня в угол… Я обиделась, а потом испугалась… А у них такие морды…
— Ладно… — сказал Шон. — Попробуем найти… А вы пока…
— Я с тобой! — заявила Анита. — Одного не отпущу.
— И я! — подхватила Аназия. — И я! Ни за что здесь одна не останусь!
Рыцарь только рукой махнул. В коридоре было темно, дверь комнаты, в которой ночевала Беринда, оказалась открыта, и на полу перед ней лежал прямоугольник серебристого лунного света. Осторожно спустились в зал. Почти все лампы давно погасли, только в двух едва теплился красноватый огонек. Шон объявил:
— Сейчас выйдем за ворота, оглядимся. Ты, Аназия, взлетай повыше и смотри, не видать ли в округе движения.
Спасательная экспедиция покинула здание. Во дворе было тихо и пусто. Шон кивнул Аназии, и метла-блондинка взмыла ввысь. Рыцарь собирался оглядеть двор в поисках следов, но этого не потребовалось — Аназия тут же возвратилась и затарахтела, вертясь и раскачиваясь в полуметре от земли:
— Я видела! Я видела! Там, в лесу! Огонь между деревьев! Ой, бедненькая матушка Беринда! Что они с ней сделают? Ой, что…
— Погоди, не тараторь, — остановил ее Шон. — В какой стороне? Где за деревьями огонь? Далеко?
При этом он оглядывался в поисках оружия. Не найдя ничего лучшего, подхватил с земли палку, которая вполне могла сойти за дубинку.
— Недалеко, — ответила Аназия. — Я покажу, я запомнила.
Анита попыталась сообразить, чем бы ей запастись для схватки, но как назло никакие подходящие к случаю заклинания в голову не приходили. Тогда она тоже вооружилась палкой.
— Тоже мне ведьма, — процедила Аназия. — Ты должна колдовать, твое оружие — магия! Эх, если бы в этом обличье я могла наводить чары… Уж я бы тогда…
— Ты сама — оружие, — огрызнулась Анита. — Лучше показывай дорогу.
Обижать лаборантку ей сейчас не хотелось, все-таки, как ни крути, метла спасла их от страшной опасности… но про себя молодая ведьма подумала, что будь Аназия в человеческом обличье толстухой — от нее оказалось бы больше проку в виде летающей дубинки.
Аназия заняла место в авангарде. Идти пришлось недолго — вскоре между темных стволов замаячил костер. Донесся гомон; пламя поминутно заслоняли движущиеся фигуры — на поляне что-то происходило. Аназия отплыла в тыл, а Шон подкрался поближе к огню и выглянул из-за толстого ствола.
— Вот проклятие, — прошептал он. — Это ж гоблины… Их бить несподручно, я об такого хороший меч сломал как-то — по голове ему попал.
Анита выглянула с другой стороны дерева. На поляне вокруг костра брели сутулые кряжистые фигуры. Ростом существа сильно уступали Шону, но были плечистыми и крепкими, с мускулистыми длинными руками. В трепещущем пламени зеленоватые морды гоблинов казались особенно уродливыми. Самый рослый расположился у костра — он постукивал в маленький круглый барабанчик, задавая такт движению остальных, и приговаривал:
— Шире шаг! Равнение! Равнение держать! Кто съест колдуна, станет умней! Хей-хей!
— Хей-хей! — отозвались гоблины.
— Кто съест колдуна, станет сильней! Хей-хей!
— Хей-хей!..
Тут один из танцоров подпрыгнул не в такт и вывалился из строя.
— Эй, ты! — рявкнул вожак. — Чего скачешь?
— На колючку наступил, — виновато промямлил гоблин, поспешно занимая место в строю. — А долго нам еще крутиться? Вдруг путники проснутся?
— Три круга осталось! Никто не проснется, им до полудня спать! То есть в полдень они проснутся, но не в кровати, а в моем животе!
— И в моем! — радостно отозвались танцоры. — И в моем! И в моем!
Вожак довольно осклабился.
— Шире шаг! Кто съест колдуна, станет жирней!
— Эй, Куч-Пуч, — окликнул барабанщика тот гоблин, который споткнулся, — так у нас же не колдун, а колдунья. Это как?
Главный гоблин даже перестал колотить в барабанчик, до того поразил его вопрос. Морда его перекосилась от тяжких раздумий. Наконец он изрек:
— Ты прав, Гыр-Дыр! Все неправильно, нужно было не посолонь, а против солнца скакать! Кру-у-гом! Марш! Кто съест колдуниху, станет бойчей! Хей-хей!..
Барабанчик в корявых лапах снова затарахтел. Гоблины торопливо развернулись и поскакали в обратную сторону:
— Хей-хей!.. Хей-хей!..
— Матушка в мешке, — пропищала Аназия, — и, кажется, цела. Вон как храпит!
— Ну, тогда в бой! — решил Шон.
Он ринулся на поляну, заорав так оглушительно, что Анита даже присела. Рыцарь сшиб дубинкой сразу двоих гоблинов — те отлетели на предводителя с барабанчиком и свалили его в костер. Главгоблин взвыл почти так же громогласно, как и Шон, а тот, не переставая вопить, уже отвешивал мощные удары растерянным врагам. От каждого взмаха кто-нибудь летел наземь. Оглушенные и ошарашенные гоблины забегали по поляне. Тут Анита заметила, что рядом с мешком никого нет, и бросилась к костру. По дороге она треснула по голове оглушенного Шоном людоеда, пытающегося подняться после удара дубинки. Но сил у Аниты было поменьше, к тому же палка сломалась о макушку злодея, на что тот ответил: «Ух!» и стал задумчиво чесаться. Анита присела над храпящим мешком и принялась вытряхивать из него Беринду. Показалась голова… плечи… Тут прямо над ведьмой возник гоблин и заявил:
— Хей-хей!
Между колен злодея протиснулась тонкая палка и резко поднялась с такой силой, что людоед подпрыгнул. Раздалось металлическое звяканье — бом-бом-бом… Потом он завыл, захрипел, засипел, застонал и покатился по смятой траве. Бомканье еще доносилось, но тише. Палка, нанесшая сокрушительный удар, перевернулась. Перед Анитой возникла растрепанная золотистая шевелюра со сбившимся бантом.
— Чего уставилась? Заклинание читай, буди величайшую!
Ведьма протараторила формулу. Беринда зашевелилась, открывая заспанные глаза. Раздался вой, Анита пригнулась. Над ней пролетел гоблин и врезался в дерево в нескольких шагах от чародеек.
— А? — сказала Беринда, оглядываясь.
— Нас всех усыпили зельем. Вас украли гоблины, мы догнали…
— Что? Ага! — Величайшая завозилась, выбираясь из мешка. — Ха! Сейчас я им…
Над головой пронесся еще один гоблин. Анита оглянулась — как там дела у Шона? Рыцарь лишился дубинки и теперь молотил людоедов кулаками. Если гоблины и выиграли от этой перемены, то немного. Тремлоу уже не орал, теперь не было нужды, вопили и завывали сами гоблины. Их предводитель выбрался из костра и принялся командовать:
— Справа заходи! За шею, за шею его! Да куда ж ты… А ну, разом…
При этом гоблин размахивал лапами, и с его тлеющей одежды летели оранжевые искры, окружая сутулую фигуру сияющим ореолом. То ли подчиненные не слышали команд, то ли у них плохо получалось — Шон пока держался. Беринда, выбравшись наконец из мешка, энергично засучила рукава и взмахнула руками. Сперва полузатоптанный костер — красные угли, обгорелые ветки, серый пепел — взмыл в небо и нахлобучился на голову вожаку похитителей. Тот взвыл, выронил барабанчик и помчался не разбирая дороги между деревьев. Оранжевые искорки вились за ним, словно хвост за кометой. Палки и ветви из костра, разгораясь в движении, закружились над поляной огненной метелью, молотя ошарашенных гоблинов. Шон успел рухнуть ничком, чтобы не пострадать вместе с разбойниками. Аназия, растерявшись, заметалась среди веток, углей и мельтешащих корявых гоблинских лап. Анита успела разглядеть, что предводителя злодеев колотит его же собственный барабанчик: музыкальный инструмент носился вокруг гоблина, ударяя куда попало. Пуч-Куч завопил:
— Кто сбежит от колдунов, будет целей! — и первым бросился наутек.
Завывая и визжа, людоеды кинулись врассыпную.
— Кто сбежит побыстрей, тот умней!
— Тот бодрей!
— Энергичней!
— Практичней!
— Живей!
— Хей-хей!!! — донеслось со всех сторон.
Полянка вмиг опустела. Все, что раньше летало, посыпалось наземь, и в воздухе осталась лишь метла-блондинка, совершенно ошалевшая.
— Шонтрайль, в погоню! — Беринда пришла в воинственное настроение и рвалась в бой. — Догоним хотя бы парочку! Я еще не успела вколотить в этих уродов почтение к ведьмам из Лайл-Магеля! За мной!
Старая ведьма устремилась в чащу. Растрепанные седые волосы ее развевались, несколько головешек понеслись за ней… Шон побежал следом, и Аните ничего не оставалось, как кинуться в ту же сторону. Аназия, вихляя и с трудом удерживая горизонтальное положение, поплелась сзади — если, конечно, можно сказать «поплелась» о летящей метле.
Анита пробиралась по темному лесу, спотыкаясь о корневища и увертываясь от еловых веток, норовящих хлестнуть по лицу. Изредка впереди мелькали рыжие сполохи — следы погони. Ведьма уже поняла, что безнадежно отстала от Беринды с Шоном, но обратную дорогу в лесу отыскать было бы так же трудно, как и настигнуть спутников, поэтому она упрямо шагала за мелькающими вдали отблесками. Метла хныкала, но продолжала двигаться следом, поминутно тычась в спину ведьмы, когда та останавливалась.
Когда Анита уже почти отчаялась выбрести из мрачных зарослей хоть куда-нибудь, впереди послышались возгласы и звуки ударов. Красноватые сполохи замелькали среди стволов — похоже, погоня настигла гоблинов, и снова началась драка. Ведьма поднажала. Аназия, выпорхнув из-за ее спины, устремилась к свету, вереща:
— Величайшая, я здесь! Я бегу! Я лечу!
Молодая ведьма все явственней слышала визг гоблинов и выкрикиваемые Бериндой заклинания. За деревьями сновали головешки и носились темные силуэты. Вдруг раздался ужасающий грохот, земля вздрогнула под ногами, огоньки скрылись в поднявшемся облаке пыли…
Когда ведьма выскочила на залитую лунным светом полянку, пыль все еще кружилась. В ней ничего не было видно, кроме Аназии, мечущейся по опустевшей поляне.
— Что? Что здесь случилось?
— Земля разверзлась и поглотила всех, вот что! — прохныкала метла. — Вон, гляди! Сперва земля раскрылась, все посыпались в преисподнюю! Как горох посыпались! А потом она закрылась.
Пыль начала оседать, и взору открылась странная картина — почва впереди была разворочена, поляна превратилась в большущую яму, косо перекрытую плитой, в поверхности которой с трудом просматривались длинные впадины и грубо очерченные прямоугольные выпуклости. Похоже на каменную кладку…
— И вовсе не в преисподнюю, — глухо прозвучал из-под каменной плиты голос Беринды, — а в старые гномьи галереи! Эти гаденыши… Они ж повсюду, куда ни сунься, своих ходов нарыли!
Анита с опаской приблизилась к яме и присела над краем.
— Матушка Беринда? Шон? Вы живы? Вы целы?
— Мы живы, — донесся голос Шона. — И, в общем, целы. Мы на гоблинов упали.
— А почему яма закрылась?
— Потому что сперва под ними обрушился свод, потом мы упали, а потом завалилась стена галереи… — разъяснил Шон. — Стена сложена из камня, зачем-то галереи им разделить захотелось…
— А выбраться можете?
— Ну что ж… Сейчас попробуем.
Аните показалось, что наклонная плоскость, перегородившая яму, слегка вздрогнула, потом Шон прокомментировал:
— Не поднять.
Внизу снова что-то зашевелилось, покатились какие-то камни, невидимые под рухнувшей плитой.
— И не думай, — велела Беринда. — Все нам на голову обрушишь. И так повезло, что вторая стена устояла. Вот что, девицы! Вы идите в Адиген по тракту, а мы по гномьим галереям двинем.
— А не заблудимся? — уточнил Тремлоу.
— Не впервой! — отрезала ведьма. — Ну то есть если выход на поверхность где-то сыщется, мы выберемся и тоже найдем адигенский тракт… Но все их кротовьи ходы ведут к порталу, это уж точно! Так что, ежели выхода не найдем, проберемся под землей, отнимем у них Сердце Мира и в Адигене через портал поднимемся наружу. В Адигене и встретимся!
— А может, мы как-нибудь… вас оттуда… — неуверенно начала Анита.
— Нет, — отрезала Беринда. — Мы уходим немедля, того и гляди оставшиеся стены рушиться начнут. На мерзавцев гномов полагаться нельзя. Вот сейчас все стоит, а через минуту — бац! И все лежит. Идем, Шонтрайль, идем!
4
Решительный голос повелительницы Лайл-Магеля удалялся, звучал все тише и тише… Беринда никогда не могла подолгу размышлять над каким-либо одним вопросом, просто не умела этого делать. А еще она не умела ждать. В голове величайшей волшебницы крутились одновременно десятки проблем и планов, она мгновенно вынашивала идеи и спешила побыстрее привести их в исполнение. Осуществляя один план, ведьма выдумывала несколько новых.
Анита покосилась на метлу. Та, должно быть, тоже разглядывала сейчас спутницу. Интересно, как помело может видеть?
— Аназия, а как ты видишь? У метлы же глаз нет?
— А… — пискнула лаборантка. — Ы-ы-ы…
— Да что такое опять? Чего ты ревешь?
— А-а-а… Глаз нет… Знаешь, какие у меня были глаза? Небесно-голубые! Огромные! С пушистыми черными ресницами! Мягкими, словно бархат! Ы-ы-ы!!! А какие губы! А овал лица! А благородный тонкий, но чувственный нос! А теперь ничего нет!
— И ты сама не можешь расколдоваться?
— А-а-а… Да-а-а… Я в этом виде вообще не могу…
— Хватит ныть, — велела молодая ведьма. — Не можешь колдовать — ну и ладно. Зато я-то могу! Скажешь мне заклинание и…
— А я и заклинания не знаю…
Наконец лаборантка перестала хныкать. Она встряхнулась, смахивая капли влаги с прутьев, и заявила:
— Все нужные заклинания есть в главной библиотеке Адигена. Раз мы все равно там будем, заглянем в библиотеку, да? Мне без тебя не обойтись, я же и страницы перелистать не смогу. Сходим вместе?
Анита была согласна, хотя и не любила библиотек. Книги в больших количествах навевали на нее тоску. Вернее, книги навевали тоску в любых количествах. Только когда их было много — тоска росла пропорционально. Но Аназию следовало отблагодарить… да и вообще-то было просто жалко. Сердиться подолгу Анита не умела. Поэтому сперва для порядка сделала вид, что раздумывает — Аназия аж затряслась при этом, — а потом согласилась:
— Ладно. Только нам сперва на дорогу надо выйти… И хорошо бы этот постоялый двор отыскать. В этом лесу и заблудиться недолго…