Здесь необходимо отметить, что представление о единственном духовном носителе богоборческого начала вносит большую путаницу в картину мирового зла. Таких носителей по крайней мере два – они существенно отличаются и во многом даже противостоят друг другу: неразличение их может приводить к серьезным ошибкам в духовной ориентации. Падение ангелов, согласно нашему взгляду, происходит поэтапно, по мере появления новых мотивов, предоставляемых творческой эволюцией земной жизни. В пределах одной и той же иерархии отдельные группы ангелов в разное время и, главное, по разным поводам переходили на “самостоятельный режим”. Имя первого архангела, в иерархии которого отпадения начались в глубокой древности, в Св. Писании не сообщается. Это связано с тем, что на него – возможно, во времена окончательного крушения Атлантиды , было наложено Божественное проклятие, которое включало в себя лишение имени. Бывший архангел был заключен в особое место психического пространства, в церковной терминологии называемое: преисподняя. При этом некоторые группы из его иерархии сохранили возможность, вопреки запрету, т.е. преступным образом, действовать на земле – подобно тому как какой-нибудь “авторитет” уголовного мира из лагеря управляет своими сообщниками на воле. Это заточение произошло, согласно древним преданиям, после жестокой битвы, в которой Михаил одержал победу над восставшим архангелом. Прямое Божественное вмешательство в процесс земной эволюции происходит крайне редко: лишь при необходимости такого творческого акта, на который ангелы, природа или человек сами по себе неспособны, или в случае смертельной угрозы первоосновам тварного бытия (речь не идет о тех излияниях Божественных Энергий, которые происходят постоянно – навстречу призыванию и в соразмерности с верой человека). Общее правило, установленное Всевышним после сотворения человека: власть над землей принадлежит тем, кто на ней живет; ангелы, а также души умерших имеют власть лишь в меру своего влияния на живых людей. Абхазское поверье, записанное И. Хварцкия со слов информатора Фатимы Адлейба-Квициния из с. Атара-Абхазская, выразительно передает невозможность для бесплотных духов непосредственно участвовать в земных делах; дух умершего предка сказал ей: “мы вам сочувствуем, но ничего сделать не можем, потому что наша сила как сила мухи”.
Существует абхазское выражение АПСЦЪА ДЫРКИТ, букв.: умершие схватили, - обозначающее особое состояние одержимости; очевидно, некоторые из умерших, нарушая установленный Богом порядок и подражая своевольным ангелам, пытается внедриться в тела живых людей, угнетая и подавляя при этом ту душу, которая для этого тела является собственной и единственной.
В тех традициях, где такое уподобление человеческой души ангелу считается религиозной целью, подобное внедрение умерших в души и тела живых людей становится нормой. Если это внедрение приобретает длительный, и даже пожизненный характер, то происходит своего рода “переселение” или, лучше сказать, “подселение” души в новое тело. Таким образом, многие феномены /характерные, например, для индийской и тибетской культур/, которые служат обоснованием теории перевоплощения, могут быть связаны с таким “подселением” в живых людей не только некоторых ангелических рас, но и подражающих им душ умерших. Таким образом, богоборческие расы ангелов многократно увеличивают свои силу, вербуя множество союзников и сторонников среди душ умерших людей.
Наиболее глубокое внедрение в чужие тела осуществляют тибетские маги, овладевающие будущими телами уже в их зачаточном, эмбриональном состоянии. “Тибетская книга мертвых” представляет собой энергичную и четкую инструкцию для посмертного поведения, которую адепт усваивает при жизни. Одной из посмертных целей является возвращение в мир посредством захвата чужого тела; при этом “паразитирующая” душа, видимо, полностью порабощает собственную душу этого тела /по нашим представлениям, душу, которая должна вырасти из этого тела/, используя ее лишь как средство связи с этим телом. Условия такого вселения для каждой умершей души определяется мировыми кармическими законами; в каждый подходящий момент душа мага ищет на земле совокупляющуюся пару, совершающую зачатие нового человека. Если момент упущен, то следующего приходится иногда ждать очень долго. Такое глубокое извращение Божественного замысла о человеке, возможно, является одним из главных видов деятельности апокалиптического “лжепророка” или “зверя, выходящего из земли” /Откр. 13:11-17/, которого многие толкователи связывают с человеческой земной магией. Отношения магов о павшими ангелами, видимо, представляют собой постоянную борьбу за господство; наиболее сильные маги способны подчинить духов своей воле и при жизни и после смерти - поскольку природа человека качественно богаче и потенциально сильнее природы ангела. Более слабые маги подчиняют себе демонов при жизни, с тем, чтобы поменяться ролями после смерти. Доктор Фауст представляет собой наиболее известный литературный образ такого типа, впрочем, значительно облагороженный фантазией своего великого автора, проникнутого духом эллинизированного, пантеистического гуманизма. В любом случае как души умерших, так и павшие ангелы для проявления своей активности в нашем мире нуждаются в овладении живыми телами.
12.Голос преисподней
Также и силы преисподней могут действовать на поверхности земли только через посредство своих “человекоорудий” (термин Даниила Андреева). Наиболее совершенным орудием преисподнего духа должен стать “человек греха и сын погибели” (2 Фес. 2:3), которого церковная традиция символически именует “антихристом”. Прообразы антихриста не раз являли себя на протяжении человеческой истории – в лице властителей, не подчиняющих свою волю ни Богу, ни нравственному закону, и тем самым неизбежно подчиняющих ее воле преисподней. Однако такой концентрации предтеч антихриста, как в ХХ веке, не было еще никогда в мировой истории. Само по себе одновременное появление таких мощных носителей мирового зла, как Сталин в России, Гитлер в Европе и Мао Цзе Дцун в Азии служит свидетельством непосредственной близости апокалиптической эпохи. Но главное восстание против Бога и Его творения еще впереди. Один из идеологов непримиримой оппозиции в сегодняшней России, Александр Дугин, с пафосом пророчествует:
“Коммунизм и фашизм были последним словом Революции, ее синтетическим, наиболее глобальным воплощением, ее апофеозом… Провал и дискредитация самой глобальной из исторических революций, оставляет открытым только один путь – путь Абсолютной Революции, по ту сторону истории, путь радикальной Революции против Современного Мира в целом, а не против каких-то отдельных его составляющих… Сверхчеловек – это главная фигура Революции. Логично предположить, что главной фигурой Абсолютной Революции будет Абсолютный Сверхчеловек, тот, кого Ницше скупо и страшно определил следующим словами: Сверхчеловек это не-человек” (А. Дугин, стр. 340-341).
Для того, чтобы лучше представить себе специфику преисподнего духа, нужно внимательнее прислушаться к словам его “пророков”, его “человекоорудий”, проводников его воли в человеческом мире.
Как охотно признает А. Дугин, идеология немецкого фашизма была одной из ветвей той же древней традиции, адептом которой является он сам. В этой связи приведем некоторые характерные и многозначительные высказывания Гитлера, сохраненные в записях Раушнинга:
“Вы ничего не знаете обо мне. Мои товарищи по партии не имеют никакого представления о намерениях, которые меня одолевают. И о грандиозном здании, по крайней мере, фундаменты которого будут заложены до моей смерти. Мир вступил на решающий поворот, которого вы, непосвященные, не в силах понять. Происходит нечто несравненно большее, чем явление новой религии…
Новый человек уже живет среди нас. Он здесь! Довольно ли вам этого? Скажу по секрету: я видел нового человека! Он смел и жесток. Я ощутил страх в его присутствии…
Я пользуюсь идеей нации по соображениям текущего момента. Но я знаю временную ценность этой идеи. Придет день, когда даже у нас в Германии, мало останется от того, что мы называем национализмом. Над всем миром встанет всеобщее содружество хозяев и господ…
Не устранять неравенство между людьми, но усугубить его, поставив непроницаемые барьеры. Какой вид примет будущий социальный строй, я вам скажу, камрад. Будет класс господ и толпа разных членов партии, размещенных строго иерархически. Под ними – анонимная масса, низшие навсегда. Еще ниже – класс побежденных иностранцев, современные рабы. Над всем этим станет новая аристократия, о которой я не могу вам говорить. Но эти планы не должны быть известны рядовым членам партии…
Евреи отстоят от нас дальше, чем животные. Сказанное мной вовсе не означает, что я считаю еврея животным. Еврей гораздо дальше от животного, чем мы. Это просто существо, чуждое естественному порядку природы…
Наша революция есть новый этап, вернее окончательный этап революции, который ведет к прекращению истории…
Я открою вам секрет. Я создаю Орден. Оттуда выйдут люди второй ступени, ступени человека-бога. Человек-бог, великолепное лицо Существа, будет подобен иконе культа. Но есть и еще ступени, о которых мне не позволено говорить…
Человеческий род от начала до конца подвергался чудесным циклическим испытаниям. В наше время близится к концу солнечный период и уже заметны первые сигналы появления сверхчеловека. Бессмертная мудрость древненордических народов учит, что мир постоянно обновляется, проходя через крушение сгнивших веков и сумерки богов. Человечество прогрессирует серией прыжков и отступлений” (Ж. Бержье, Л. Повель).
После поражения под Сталинградом Геббельс, одержимый мрачным пафосом отчаяния, провозгласил на весь Рейх: “Поймите! Сама Идея, само понимание Вселенной терпит поражение. Духовные силы будут побеждены и близится час страшного суда” (там же, стр. 49). [Поистине, это предчувствие того грозного часа, о котором говорит Откровение: “И ниспал огонь с неба и пожрал их. А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк…” (Откр. 20:9-10)].
13.Романтики зла
Сокрушительные поражения не смиряют “романтиков зла”, но лишь ожесточают их. Из поражений они извлекают уроки для последнего и решающего боя, в котором погибнут или они сами, или весь Божий мир. Главное, чем они сейчас заняты – настойчивым и терпеливым выращиванием жреческой касты руководителей грядущей “абсолютной революции”, интернациональной секты “человекобогов”, всесторонне закаленных идеологически, непреклонных в своей ненависти к Творцу и в презрении ко всему человеческому:
“Все люди… делятся на две категории: на Человеко-Богов, Божественных Субъектов, Сверхлюдей (элита, духовная аристократия, высшие люди, “Зонненменшен”, “Сыны Света” и т. д.) и на бессубъектных человеко-животных (плебс, низшие люди, недочеловеки, “Тиерменшен”, “Сыны Тьмы”). Отсюда кастовая, расовая или интеллектуальная дифференциация…” (А.Дугин, стр. 89).
Под предлогом борьбы против “дряхлого либерализма” и “буржуазного мондиализма”, преисподняя готовит войну против последних остатков христианской и, еще глубже, адамитской традиции. Путь “сверхлюдей” к абсолютной власти: “планетарная партизанская война против мондиализма с использованием всех видов вооружений, всех средств, всех разрешенных и запрещенных приемов… Наш партизан вооружен ядерными боеголовками” (там же, стр. 204-205). [Не об этом ли пророчествует Откровение Иоанна: “Вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним” (Откр. 6:8)?]
Своими предшественниками идеологи новой “мировой революции” называют гностиков (еретиков раннехристианской эпохи), средневековых розенкрейцеров и “германский национал-социализм в ХХ веке”. В центре этой идеологии стоит псевдосакральный персонаж, который практически тождественен образу антихриста, как он дан в Новом Завете: “Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет от, как Бог, выдавая себя за Бога” (2 Фес. 2:4). Называя традицию, с которой он себя связывает, “полярно-райской”, А. Дугин, следуя “классикам” этой традиции, пишет:
“Божественный Субъект не имеет вне себя (ни над собой, ни вокруг себя, ни под собой) никакого высшего метафизического принципа, с которым ему нужно было бы духовно считаться, и поэтому он является абсолютно свободным и неотделимым от Бога. Бог внутри него… Вне его Бога нет. Так, в космосе, в природе, на земле есть только его отражение, а поэтому природа является здесь синонимом Рая – не препятствием для его Воли, но овеществлением его Воли, ее “большим телом”… Акцент всегда ставится на отсутствии промежуточной инстанции между этим имманентным полюсом и Абсолютом, Трансцендентным принципом, который открывается изнутри Полюса-Субъекта, как сам этот Субъект, как его внутреннее измерение. Полярно-райское мировоззрение в реальной истории стремится максимально возвысить фигуру Правителя, обязательно Единственного и ангелизированного… Вместе с тем оно тяготеет к “горизонтальному” распространению власти этого Правителя через имперскую экспансию, через включение в подчиненную ему сферу, в сферу отражения его личности, максимального объема космического пространства, превращенного тем самым в Рай или, иначе, в область реставрированного сакрально-райского измерения” (А. Дугин, там же, стр. 85-86).
Ненависть к миру, доходящая почти до отрицания Бога как Творца (во всяком случае, до умаления ценности акта Творения), парадоксальным образом возникает и на коранической базе (точнее, на искажении основного учения Ислама). Так, глубоко созвучными идеологии Александра Дугина оказываются взгляды исламского политика и публициста Гейдара Джемаля:
“Метафизический эксклюзивизм видит Самого Бога как активного устранителя всего, что не есть Он… Исламская метафизика ставит акцент не на том, что Бог создал вещи, а на том, что Он их завершает, упраздняет, отменяет. “В него возвращение” – формула последнего эсхатологического откровения, с точки зрения которого Абсолют не начало, а, прежде всего, Конец. Таким образом, абсолютный Конец, абсолютное Отрицание и есть подлинный деятель, трансцендентное измерение чистой активности. Иначе говоря, в метафизическом супраперсонализме Ислама смерть и истинная личность совершенно тождественны”.
Источник мироотрицания – ненависть к самой идее (“архетипу”) человека – здесь автор вполне следует примеру Иблиса (Коран 7:12/11):
“Это и есть единственно возможный аутентичный супраперсонализм, поскольку любой другой сводится к культу непреодоленного объекта… Это определяется безграничной волей к лучшему, безграничной жаждой величия, которая может выразить себя только ненавистью к идолам. Ненавистью в первую очередь к главному из них – собственному архетипу, спроецированному во множественность, претендующему на то, чтобы быть мерой всех вещей” (Гейдар Джемаль).
В общем хоре ненависти всех пытается перекрыть голос националистического язычества, которое свободно от необходимости перетолкования основных понятий монотеизма. Один из почитателей А. Дугина, В. Авдеев, по его словам, “языческий волхв с высшим психологическим образованием”, красочно описывает, как под давлением “нетрадиционных религий и мирового рационализма”, последовательно погибнут христианство, иудаизм и ислам, раздираемые взаимной враждой – будет “сведен в могилу сам отец монорелигий” (имеется в виду, очевидно, Авраам, а по сути, Адам).
В параноидальном экстазе, напоминающем откровения Альфреда Розенберга, новоявленный волхв возвещает, какая судьба ожидает поверженных монотеистов:
“Монотеизм был первым в мире массовым биологическим оружием. Он был изобретен в теологической лаборатории на берегу Мертвого моря… Речь не может идти не только о прощении, но даже о пощаде. Крах будет невиданным и всесокрушающим, так что угрозы апокалипсиса покажутся детскими плохо раскрашенными комиксами. Насадив нам интернационального Бога, Вы (так в тексте – авт.) получите полной мерой интернациональную месть… Дыхание новой религиозности носится в воздухе, потребности в универсальной религии сгущаются день ото дня, международный конкурс уже объявлен, и нужно понять, какое место будет нам отведено в этом глобальном процессе… Разговоры о русском национальном возрождении во главе со Христом являются бредом сумасшедшего или злоумышленной провокацией… Нам остается только впрыгнуть в тамбур перед тем, как на целую эпоху окончательно захлопнется дверь мировой истории, сотворить нечто совершенно неожиданное и забрать себе лидерство. Стесняться нечего, ведь речь идет о высшей форме лидерства на протяжении тысячелетий” (Владимир Авдеев, стр. 166-173).