исполненную счастья разделенной любви. Там не было
бы у нее царе кого трона, не окружали бы ее дочери
знатных вельмож, не услаждали бы ее слух певцы и
музыканты, но, преклонив голову на грудь любимого,
она бы безмятежно засыпала даже на жестком ложе
и была бы счастливее всех венценосных женщин на
земле.
Нежной, любящей Тамте, лишенной отцовского тще¬
славия и честолюбия, не нужно было иного счастья, кроме
права назвать себя супругой славного витязя Шалвы Ахал¬
цихели.
Тамта понимала, что отец желал ей добра и брак с
хлатским меликом почитал за великое для нее счастье, ио
знала она и то, что этим браком он купил себе жизнь и сво¬
боду. Мысль эта жгла ей грудь, разрывала сердце, сердце
любящей дочери.
В то самое время, когда Шалва Ахалцихели проводил
бессонные ночи под стенами хлатской крепости, обдумы¬
вая, как бы ворваться в цитадель и освободить отца пре¬
красной Тамгы, Иванэ торговался с хлатским меликом,
продавая любимую дочь.
Как был рад Ахалцихели, когда атабек вернулся целым
и невредимым из вражеской крепости! Он не сожалел об
огромном выкупе. Шалва был готов погибнуть под Хлатом,
лишь бы освободить Мхаргрдзели.
53
О гдавном условии перемирия Шалве не было извест¬
но. Он узнал о нем лишь по возвращении в Грузию, слиш¬
ком поздно для того, чтобы можно было спасти Тамту.
Караван с приданым уже потянулся к хлатским степям,
а впереди, под роскошным балдахином, сидела, поникнув
в безысходной печали, Тамта.
Обезумев от горя, Шалва покинул двор и, как подобало
миджнуру, укрылся в диких лесах и жил в пещере до тех
пор, пока друзья-побратимы не уговорили его вернуться.
Они старались развлечь несчастного влюбленного охотой
и пирами, и, казалось, он несколько утешился в своей
потере.
После долгих усилий Вараму Гагели удалось прими¬
рить его со своим именитым дядюшкой. Но примирение
это было чисто внешним, ибо Шалва не мог испытывать
приязни к Иванэ Мхаргрдзели, раскусив, насколько тот
был тщеславен и корыстолюбив. Будь я побогаче и познат¬
нее, думал Ахалцихели, атабек сам бы сватал за меня
Тамту.
Верой и правдой служил Шалва Ахалцихели родине и
трону, немало крови пролил в сражениях, а наградами из¬
балован не был. Как говорили при дворе, царской щедро¬
сти едва хватало на то, чтоб удовлетворить алчность
Мхаргрдзели, и другим перепадало немного.
Раз Шалва не удержался и высказал свои мысли ра-
чинскому эристави и мегрельскому князю Дадиани. А те
словно только того и ждали, чтобы раскрыть глаза довер¬
чивому воину, не искушенному в дворцовых интригах.
—
Кто они такие, эти Мхаргрдзели! — кричали, пере¬
бивая друг друга, эристави и мегрельский правитель.—
Никому не известно, откуда они ведут свой род: то ли от
курдов, то ли от персов. Сначала они служили армянским
Багратидам, крестились там по армянскому обычаю, бо¬
гатство нажили, а после, когда Грузия усилилась, а дина¬
стия армянских царей угасла, переметнулись к нам.
Прежде Ахалцихели не задумывался над тем, какого
происхождения Мхаргрдзели, но теперь его неприязнь к
Иванэ была так велика, что он закрывал глаза на все доб¬
рые деяния братьев Мхаргрдзели и видел только корысть и
двоедушие в поведении уважаемого им прежде вельможи.
Уверившись в своей правоте, Ахалцихели вступил с
атабеком в открытую борьбу. В этой борьбе он мог опе¬
реться на юного царя и на мелких князей, ненавидевших
54
хитрого визиря, торговцев, ремесленников и ратников из
низшего сословия. Все эти люди отстаивали свои интере¬
сы: мелкие князья видели единственную возможность для
собственного преуспеяния в ослаблении именитых вель¬
мож, дружинники из простолюдинов непосредственно на
себе испытывали гнет правителей, преграждавших им путь
к наградам и богатству. Торговцы же и ремесленники пи¬
тали к атабеку особенную вражду, ибо он, не довольству¬
ясь доходами со своих огромных поместий, стремился при¬
брать к рукам и торговлю.
При таком разделении сил в стране завещание царицы
Тамар крепить согласие между Ахалцихели и Мхаргрдзе¬
ли становилось невыполнимым.
Грузинское царство находилось на вершине своего ве¬
личия и славы. Ослабление и разобщенность мусульман¬
ских государств, падение Константинополя и расчленение
Византии открыли Грузии путь к дальнейшему усилению
и возвышению. Грузины предпринимали далекие походы
как вдоль берегов Черного моря, так и в глубь Ирана, бра¬
ли крепости, облагали данью захваченные страны и воз¬
вращались с добычей. Не довольствуясь этим, они вмеши¬
вались во внутренние дела соседних держав, их междо¬
усобные распри и борьбу за власть использовали для
усиления своего влияния.
Восшествие на престол юного наследника, сильного и
отважного Георгия Лапш, сулило Грузинскому царству
еще больший расцвет и усиление могущества.
Грузины нашли новое объяснение своим походам на
страны, расположенные к югу от Грузии. При восшествии
на трон Георгий во всеуслышание объявил завещание ве¬
ликой Тамар — перенести ее прах в Иерусалим. И юный
царь главной задачей своего царствования объявил выпол¬
нение последней воли матери.
После неудачи четвертого крестового похода западные
христиане и их духовный пастырь папа римский стали
готовиться к новому походу. Не видя свежих надежных
сил, они обратили свои взоры на юного царя грузин, «рав¬
ного по могуществу и силе Александру Македонскому».
Пекущийся о славе и могуществе Грузии Иванэ Мхарг¬
рдзели был приверженцем идеи покорения новых стран и
расширения влияния Грузинского царства. Но у него были
и свои расчеты. В походах на Багдад и Иерусалим он хо¬
тел быть не только военачальником, подчиненным юного
55
государя, выполняющим послушно
его волю. Для возгордившегося, не
уступающего по могуществу самому
царю, влиятельного царедворца такой
поход был бы выгодным только в том
случае, если бы он был предпринят,
по его плану и под его: началом. Так
бывало до воцарения Лаши. Братья
Мхаргрдзели именем грузинского
царя вели войны в Иране и Византии,
полностью отвечая за вооружение и
подготовку войска.
А новый государь не особенно счи¬
тался с заслугами атабека, не при¬
знавал его права на управление вой¬
ском. Вот почему Иванэ Мхаргрдзели
не очень-то было по душе начинать
большую войну и предпринимать
дальний поход. Он всячески тянул и
предполагал начать активные дейст¬
поддержке и согласии дарбази,— твердо проговорил Мхарг¬
рдзели.
—
Я царь и глава над всеми визирями, мне и ведать
делами страны и войска.
—
Хоть ты и царь, но не превзошел еще великой Та¬
мар, милостиво снисходившей к намерениям нашим. Ты
еще молод, государь, и для блага страны и твоего собствен¬
ного тебе лучше обратить слух свой к советам тех, кто опы¬
тен в управлении государством.
—
Не бывать тому, чтобы Багратиды склонялись пе¬
ред своими слугами и отстранялись от государственных
дел. Я сам призван исполнить волю моей матери, госуда¬
рыни всея Грузии и величайшей из царей! — запальчиво
выкрикнул Лаша.
Атабек понял, что Георгий не собирается поступаться
своими правами и удовлетворяться положением некоторых
посточкых правителей, которые три дня в неделю занима¬
лись раздачей даров и пребывали в блаженстве и отдохно¬
вении, другие три дня проводили в пирах и утехах и
только по воскресеньям вершили дела государственные.
57
Георгий, уже с юных лет обнаруживший честолюбие и
стремление к власти, не изменился, вступив на престол.
Безмерно избалованный родителями, он готов был умереть,
но добиться исполнения малейшего желания своего.
Атабеку стало ясно, что царь постарается ограничить
его власть и прежде всего, очевидно, захочет взять в свои
руки управление войском, а после доберется и до осталь¬
ного.
Могущественный вельможа, Мхаргрдзели обладал до¬
статочными средствами для борьбы с кем угодно и даже
с самим царем, но сейчас выступление против Георгия он
считал преждевременным.
Сама причина разногласий с государем — отказ испол¬
нить завещание царицы Тамар —могла скомпрометиро¬
вать атабека в глазах народа и войска, тогда как Лаша
выглядел бы любящим сыном, свято чтящим заветы мате¬
ри. Вот почему Мхаргрдзели постарался убедить царя и
дарбази отказаться от намеченного похода в Иерусалим.
Крестовый поход европейского рыцарства на Восток
к этому времени закончился почти полной неудачей, и
мусульманский мир располагал достаточными силами,
чтобы выставить против грузин многочисленное, закален¬
ное в боях войско. А в тылу у грузин находились враждеб¬
но настроенный владетель византийской Азии Ласкарь и
султан Рума. Следовало также опасаться нападения со
стороны Адарбадагана и Ирана.
Мхаргрдзели говорил, что теперь главное — закрепить
за собой присоединенные территории, приобщить их насе¬
ление к христианству, укрепить рубежи страны, располо¬
жить в завоеванных городах хорошо вооруженные дру¬
жины.
—
Народ и воины наши утомились от сражений и похо¬
дов, им пора, наконец, вкусить плоды побед, они хотят
отдыха и мира. Нельзя до отказа сгибать лук и натягивать
тетиву,— заключил Мхаргрдзели.
Против атабека выступил Ахалцихели. Он стоял за
продолжение того пути, по которому шли Давид Строитель
и его преемники и который привел Грузию к богатству и
процветанию. Не об отдыхе и наживе следует сейчас ду¬
мать, а о том, чтобы предупредить нападение врага. Ото¬
всюду грозят нам вражеские мечи и копья, и только в
единении pi постоянной готовности к борьбе можно найти
спасение.
58
Дарбази разошелся, так и не приняв определенного ре¬
шения ни о переносе праха царицы Тамар в Иерусалим,
ни о военных действиях.
Одно стало ясно царю: сила атабека не в несметных бо¬
гатствах, которыми он владеет, не в том, что у него много
сторонников, а в том, что ему подчинены войска. Георгия
приводило в негодование положение, при котором даже
его, царя, личная гвардия, состоящая всего лишь из двух¬
сот человек, подчинялась не ему, а Иванэ Мхаргрдзели.
Надо, значит, либо забрать в свои руки начало над вой¬
ском, либо противопоставить ему силу, еще более могу¬
чую.
Юный царь и Шалва Ахалцихели решили добиться
того и другого.
Ведя борьбу со знатными феодалами, Георгий всегда
имел перед глазами пример своего великого предка Давида
Строителя.
Для осуществления своей цели — обуздания непокор¬
ных вассалов и усиления военной мощи страны — он по¬
мышлял, по примеру Давида Строителя, завести наемное
кипчакское войско. Это намерение разделял и Ахалцихели.
Вскоре царь начал через грузинских и русских купцов
тайные переговоры с кипчакским ханом Котяном. В то же
время он постепенно заменял военачальников в постоян¬
ном грузинском войске своими людьми.
Прежде всего Георгий постарался обновить свою лич¬
ную гвардию, чтобы лишить Мхаргрдзели возможности
быть осведомленным о каждом шаге царя. Двести отобран¬
ных самим атабеком телохранителей он заменил предан¬
ными ему воинами. Во главе этого небольшого отряда он
поставил бывшего раба, своего телохранителя еще с отро¬
ческих лет, Эгарслана.
Самозабвенно преданный государю, Эгарслан был над¬
менен и горд. Ради Георгия он пошел бы в огонь и воду,
но из всех вельмож он никого не считал выше и достойнее
себя. Втайне Эгарслан мечтал о падении двоедушных ца¬
редворцев и о собственном возвеличении.
Внешне Эгарслан как будто подчинялся Мхаргрдзели,
но без ведома царя не делал ни одного шага. Не считаясь
с желаниями амирспасалара, он действовал зачастую по
собственному усмотрению. Дружина царя постепенно ста¬
новилась независимой, высвобождалась из-под надзора
атабека.
59
ГЛАВА ПЯТАЯ
Пусть светит мне свет глаз твоих,
цусть радость льет вино,
В молитвах время проводить —
бесплодно и смешно!
Омар Хайям.
Уже много дней жил Лухуми во дворце, и все это вре¬
мя он как тень повсюду следовал за царем.
Почти каждую ночь Лаша уезжал в загородные сады
развлекаться, и Лухуми неизменно сопровождал его. Он
становился на страже у двери, за которой скрывался царь,
но сам ни разу не переступал порога таинственной комна¬
ты. За полночь, а часто и до утра оставался Георгий за
охраняемой Лухуми дверью, а Мигриаули и понятия не
имел, что за ней происходит. Лишь иногда долетали до
его слуха песни и женский смех.
Расхаживая взад и вперед у дверей царской опочи¬
вальни, Лухуми предавался размышлениям... Да и что
оставалось ему еще делать, как не обозревать мысленно
по нескольку раз на день свое дорогое Кахети, не за¬
глядывать в Пхови, родину предков, и, наконец, не сле¬
довать за своей мечтой по горным тропинкам в Тушети,
где жила его ненаглядная Лилэ.
Сегодня с самого рассвета Лухуми был не в духе,
какое-то дурное предчувствие томило его. Облачившись в
новую кольчугу, надев на голову сверкающий шлем и во¬
оружившись огромным мечом и щитом, Мигриаули вытя¬
нулся у царской двери. И вдруг мимо него проскользнула
она... Жена купеческого старейшины... Увидев Лухуми,
она зарделась, растерялась и прошла мимо, низко опустив
голову. Мигриаули, скользнув по ней взглядом, приметил,
что правая рука у нее перевязана. Тотчас же он вспомнил
первый вечер во дворце, и от смущения только крепче вце¬
пился в копье.
«Неужели это была она? Неужели?..»
60
Царю доносили: по всей Грузии священники престоль¬
ных храмов и сельских церквушек ведут яростное наступ¬
ление на язычество. Говорили ему и о том, что, не смея
вслух называть его имя, служители божьи обвиняют его в