Сейчас в его группе были тщательно проверенные бойцы, не чета этой груде мускулов без мозгов и без воли, но даже у самых сильных людей есть свой предел. И, ожидая сигнала, Юхан зорко держал под наблюдением всех своих людей. Вроде держатся. Молодцы. Он долго собирал самых лучших. И в каждом из них может быть уверен.
*
Полусонный дежурный в оружейке подскочил от неожиданности, услышав стук двери. Кого опять ночью несет? Опять, что ли, Вань-Ваню кое-что в голову бьет? С перепоя всех на уши поставил, такое на базе творилось, что не видать кретинов из-за копоти, только угомонились, и вот снова...
Но в окошко сунулась совершенно незнакомая смуглая бородатая рожа.
- Эй, ты... - привстал дежурный и тут же опрокинулся вместе со стулом от удара в лицо, сломавшего ему нос и выбившего передние зубы. Мустафа выбил дверь перегородки, перешагнул через вырубленного дежурного, сорвал с него автомат и полоснул огнем по служебному помещению. Фернандо встретил вышедшего из туалета второго дежурного ударом кулака в висок, рванул с него автомат и присоединился к Мустафе. Зачистка заняла меньше минуты. Закончив ее, парни прошли в хранилище оружия и стали брать автоматы, пистолеты, запасы патронов и связки гранат для всех своих товарищей.
Вооружив свою группу, Юхан велел:
- Начинаем. Группа 1 - за мной к танкеру. Группа 2 - отвлекающий маневр! .
Аня на камбузе готовила легкий ужин Андрею и Дмитрию, когда ворвались солдаты, которым майор приказал арестовать танкер. "Вань-Вань что, опух? - испугался Андрей. - Этого, блин, только не хватало!".
Дмитрию удалось улизнуть с танкера, и он рванул разыскивать Юхана, чтобы предупредить об осложнении. Через тот же ход через минуту пробрался Анин отец, обвешанный динамитом, захватил радиорубку и начал по громкой связи требовать, чтобы ему отдали дочь, иначе танкер взлетит на воздух.
В это время Юхан во главе группы 1 шел к пристани, а группа 2 готовилась устроить переполох в казармах и штабе.
Тризняк разминулся с Юханом и прибежал к оружейке уже когда диверсанты покинули ее. Матеря "того козла", который на танкере разбил его мобильник и майора, допившегося до стадии войны в космосе с покемонами, Дмитрий метался по базе. Нельзя, чтобы в последний момент все накрылось мамкиной пилоткой из-за каких-то идиотов.
*
Услышав из казарм пальбу, взрывы гранат и вопли, Юхан удовлетворенно кивнул: все идет по плану.
- Идем спокойно и уверенно, как будто так и надо, - сказал он, увидев впереди КПП у пристани.
Неожиданно постовые загородили им дорогу, наставляя автоматы.
- Что за чертовщина? - нахмурилась Афина.
- Спокойно, - ответил Юхан.
Постовые, взбудораженные приказом майора Колядкина о введении чрезвычайного положения и тем, что какие-то козлы напали на оружейку, были на взводе. И когда старшему на посту, прапорщику Межуткину, сообщили, что к посту идут "зеленые", незадачливый торговец взорвался истошным матом:
- Ну, ..., ..., ...!!! Кто пропустил?!!
Они шли к посту - восемь человек во главе со своим могучим добродушно улыбающимся командиром и его угрюмой смуглолицей женой, спокойные среди всей неразберихи на базе. Сам Беккер со своей фрау, седой здоровяк, африканский парень и еще четверо мордоворотов. Почему-то именно это уверенное шествие "морковок" и улыбка их "старшого" еще больше напугали Межуткина, и без того находящегося на грани истерики. Рванув с плеча автомат, он заорал:
- Стоять! Не положено! Пристань закрыта!
- Нам командующий портом велел, - удивленно поднял брови командир "Гринписа". - Там стреляют, вы не знаете, в чем дело? - "Черт... Что происходит?".
- Стоять!!! - срывая голос, вопил Межуткин. - Назад!!! - увидев, что "зеленые", словно оглохнув, идут к воротам, он дал очередь им под ноги. Пули выбили мелкую крошку из асфальта перед ботинками Беккера и фрау. "Зеленый" преспокойно переступил ногами, словно в него стреляли игрушечными пулями для игры в пейнтбол. Тут остальные постовые очухались и тоже начали палить незваным гостям под ноги и поверх голов.
Юхан выругался, сделал знак, и его группа противоприцельными зигзагами заметалась, уходя из-под огня. Исландец первым вскинул автомат и дал очередь на поражение. Афина, Джон и Чарли прикрыли его. Остальные ребята короткими очередями расстреляли бегущих к постовым на подмогу солдат.
- Прорываемся к танкеру, - скомандовал Юхан, когда они проскочили пост. - Заказчик ждет от нас результата.
*
Впоследствии эта ночь долго снилась Афине в кошмарах, вытеснив сон, где она убегала по улицам Мельбурна от озверевшего отца, а все, кого она молит о помощи, равнодушно отворачиваются.
Наверное, Расмус что-то напортачил с отвлекающим маневром и засветил группу 1, или в военном городке случилось какое-то ЧП. Только Юхан и его группа на пути к танкеру нарвались на яростный отпор. А может, в море нашли настоящую группу Гюнтера Беккера, вернее, то, что от них осталось.
Опытные диверсанты легко одерживали победу над засидевшимися провинциальными солдатиками, которых не спасал даже численный перевес, но драться приходилось уже за каждый шаг по пристани.
Джон был ранен; рукав его черной куртки промок от крови. Бруно прожег куртку и опалил волосы, когда рядом рванула "зажигалка" с "коктейлем Молотова". Луиджи слегка пошатывался от контузии. Аддис-Абебе рассекло бровь осколком гранаты. Роберт почти оглох, когда рядом с ним лопнул ящик сигнальных ракет. Генриху зацепило ногу, и немец болезненно скрипел зубами при каждом шаге. Юхан был невредим, словно исландские боги войны оберегали потомка викингов. Его могучее тело не ведало усталости. Он двигался перебежками, стрелял, метал гранаты, бил ножом. Афина прикрывала его, не отходя ни на шаг, делала короткие отработанные выпады ножом, била из автомата в белый свет как в копейку и надеялась, что шальная пуля не попадет в рюкзаки ребят, несущих бомбы на танкер. Конечно, груз упакован в изолирующую оболочку, но все же... .
Афина и Чарли укрылись за огромной выступающей из земли трубой в траншее, стараясь отогнать огнем беспорядочно наступающих на них солдат. За БТРом прятались Юхан, Луиджи и Джон. Бруно и Генрих залегли на крыше сарая. Роберт заходил сбоку, чтобы "сделать неслабый кайф этим придуркам", - как сказал он сам. Под этим американец подразумевал самодельную бомбу, которую он заложил в трансформаторную будку, а потом, с безопасного расстояния, саданул в нее из "Дезерт Игл". Взрыв, россыпь белых искр, оглушительный треск, черный дым перекрыли все остальные звуки и вспышки битвы. Троих противников убило на месте, еще нескольких обожгло и оглушило, остальные бестолково заметались, плохо соображая, в кого стреляют, и некоторые перестреляли друг друга.
- Так чем тебе плохо было в Камбодже, Чарли? - заорала, перекрикивая адский шум Афина, забивая в "хеклер" новую обойму и прошив очередью какого-то придурка, прущего прямо на траншею на самоходке.
- Не так уж там и плохо было! - тоже заорал африканец. - Как здесь говорят, не зарекайся...
- Вот то-то... Внимательнее, Чарли!
- Кстати, Аффи, Просвет - это проспект Просвещения, - Аддис-Абеба бил короткими прицельными очередями по наступающим русским. - Техналожка - это Технологический институт.
- Не высовывайся... Молодец, знаешь, значит!
- Я даже знаю, что такое "Цыпочка", - белозубо улыбнулся Чарли и прицелился в Вань-Ваня, бегущего перебежками к месту перестрелки. Увидев шевеление и блеск стали за трубой, пришедший к другу на помощь Петр Артурович выстрелил из "калашникова" в этом направлении.
- Это парк ЦПКиО, - прошептал Аддис-Абеба, роняя "хеклер" и тихо сползая на дно траншеи. - Ничего, Аффи, чуток зацепило, даже не больно...
- Чарли! - Афина перехватила его "хеклер" и с двух рук дала сразу две длинные очереди, загнав капитана и майора обратно в укрытие. Потом спрыгнула к Чарли, с ужасом увидев, что его корпус прошит навылет сразу тремя пулями. Она слишком хорошо понимала, что это, когда раненый не чувствует боли. Но Чарли, почему это случилось с ним? Такой веселый, жизнерадостный, ее настоящий друг, шутник, который всегда смешил ее до слез... Чарли, который еще недавно робко признавался ей в любви. Чарли, который рисовал красную стрелу у Летнего сада и "Авроры". Чарли умирал у нее на руках, и было поздно, ему уже не помочь.
Услышав, что хеклер Аддис-Абебы смолк, Юхан бросил ребятам "Прикройте меня!", полоснул очередью, вспугнув высуеувшегося с автоматом майора и, пригнувшись, то перебежками, то почти ползком перебрался к траншее.
Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: Аддис-Абебе уже не поможешь. А вот Афину надо срочно привести в рабочее состояние, пока она не "застряла" в своем стрессе. Нервы у девочки железные, но у всего есть предел. Аддис-Абеба погиб на глазах у девчонки, они дружили, часто работали в паре. И это может подломить даже самую крепкую психику.
- Уходим, - Юхан потянул Афину за руку. - Здесь небезопасно. Тебя не задело?
- Кажется, нет... Нет, не задело, - девушка вытерла слезы рукавом куртки и последовала за Юханом.
Горизонт уже светлел на востоке, когда потрепанная группа 1 наконец прорвалась к пристани, где стоял Т-17.
- Проклятье, - вырвалось у Афины.
- Дьявольщина, - Юхан тяжело шагнул назад.
- Черт, - Джон пошатнулся и привалился к стене. Ночью он был ранен в руку и потеря крови дала о себе знать. Остальные вообще лишились дара речи.
Танкер исчез. .
Юхан не поверил своим глазам. Он даже ущипнул себя за руку, словно надеясь проснуться и увидеть, что танкер стоит у пристани. Но луна и фонари по-прежнему бесстрастно освещали пристань и черную воду с серебристыми бликами. И все.
Швартовые канаты были обрублены. Валялся опрокинутый трап. Наверху, на площадке, с которой над ними в день прибытия смеялась браконьерша, лежал человек в черной одежде и шапочке-шлеме. Его рука свесилась с настила, и в свете фонаря Юхан узнал татуировку на тыльной стороне ладони в виде кубинского флага.
- Мануэль, - сказал он тихо.
- Уже двоих потеряли, - Афина осмотрелась и увидела у воды еще одну распростертую фигуру в черных полувоенных штанах и куртке. - Трое... Жан-Мишель тоже погиб...
- Джон, ты сможешь идти? - Юхан наклонился над новозеландцем. - Надо выбираться и догонять танкер.
Джон кивнул и стал медленно подниматься, опираясь на плечо командира здоровой рукой. Его вытянувшееся от боли лицо очень побледнело. Дело плохо, боец потерял много крови, и ему необходима срочная медицинская помощь. А ее здесь ждать неоткуда. Единственный выход - как можно скорее закончить с танкером. Тогда можно будет отправить Джона в "свой" госпиталь.
- Ничего, оставьте меня, - скрипнул зубами новозеландец. - Догоняйте танкер. Я только мешать буду...
Сверху раздался приближающийся топот русских армейских ботинок. Молниеносно оглянувшись, Джон с неожиданной силой толкнул Юхана прямо на Афину так, что оба потеряли равновесие и повалились под настил. Джон рванул с плеча "хеклер-кох" и встретил выбегающие на пристань фигуры в русской форме длинной очередью. Он успел убить шестерых и ранить еще нескольких прежде, чем остальные спохватились и открыли ответный огонь. Юхан, Афина, Бруно, Луиджи, Роберт и Генрих тоже вскинули свои автоматы, и атака военных захлебнулась.
- Догоняйте танкер, - повторил Джон, медленно разжав руки и выронив автомат на камни. В могучее тело новозеландца попало около десяти пуль. - Вы успеете. Удачи тебе, полковник! Алоха, Афина!
- Дорого же нам дается это задание, - сморщился как от боли Юхан, увидев, как побелело и застыло лицо друга и опустил его отяжелевшее тело на камни. - Пошли к катерам... Что с Луиджи?
- Убит, - Афина отпустила обмякшую руку итальянца. - Убить бы заказчика, втянул нас...
- Ладно, я им на прощание устрою шоу, - скрипнул зубами Юхан. - Пошли!
Шесть черных фигур бесшумно выскользнули из-под настила и стали подниматься по склону.
*
Юхан Свейнссон был известен в определенных кругах как безотказный исполнитель. За глаза его прозвали Юханом Невозмутимым. Не было такой ситуации, которая заставила бы исландского агента потерять самообладание. Даже в пиковых ситуациях Свейнссон сохранял неизменное непроницаемое спокойствие. Свою работу Юхан выполнял без лишнего шума. "Мы не герои боевиков, - говорил он своим бойцам. - Это только в кино пиротехника и спецэффекты делают кассу, а нам могут выйти боком. Так что если кто-то любит пострелять, пошвырять бомбами и пошуметь без необходимости, пусть лучше едет устраиваться на работу в Голливуд. Если можно бесшумно проникнуть на объект, тихо выполнить свою работу и незаметно уйти, какой смысл врываться с треском и грохотом и привлекать к себе всеобщее внимание?". "Стрелять только в случае крайней необходимости!" - это было первое, что Юхан накрепко вбивал в головы новичков.
Те, кто видел Юхана Невозмутимого в деле на предыдущих заданиях, просто не узнали бы его здесь. У исландца словно проснулись гены его далеких предков, воинственных здоровяков, не расстающихся с доспехами, боевым мечом и привыкших решать свои проблемы молодецким рубящим ударом меча, палицы или могучего кулака.
Потеряв нескольких бойцов из своей группы, Юхан в ярости заливал базу ураганным огнем, разбросал из своего боезапаса все бутылки с "коктейлем Молотова", целясь в окна, дверные проемы и армейские машины. Для ангара, в котором их заперли на первый ночлег, он не пожалел двух порций взрывчатой жидкости. Из автомата Юхан бил, как из снайперской винтовки; из каждых десяти пуль восемь - девять попадали в цель.
Афина тоже ощутила, как в ней заговорила кровь воинственных греческих амазонок, некогда державших в страхе воинов-мужчин. Азарт битвы, ярость и желание отплатить за погибших товарищей опьянили гречанку. Она ни на шаг не отходила от командира, так же метко стреляла, метала гранаты и бутылки с зажигательной смесью, перезаряжала на ходу автомат, снова стреляла. В окно кабинета командующего частью она запустила сразу три гранаты, жалея, что хозяина там в этот момент не было.
*
Инесса, жена Петра Артуровича, в последние месяцы часто торопила мужа со сделкой по продаже нефти, боясь, что на носу расформирование части, и вывезти нефть уже не получится. А ей не хотелось уезжать к сыну в Германию с пустыми руками. Но в последние дни ее часто одолевали сомнения, а стоит ли так ломать копья из-за этого чемодана с деньгами. Петя без службы зачахнет, он из офицерской семьи, всю жизнь отдал этому городку, этой воинской части, и можно сказать, что у него не один сын, а несколько сотен - все солдатики с базы. "На дембель пойдут как люди!" - доказывал он жене, убеждая разделить поровну выручку от продажи нефти.
Сегодня вечером обострилось предчувствие чего-то нехорошего, появившееся при получении долгожданного приказа из штаба. Оно выгнало женщину из дома и привело к части. Что-то Петя задержался на службе, и даже не звонит, чего раньше не бывало.
Город был охвачен паникой; люди что-то кричали о войне, об атаке НАТО, и Инесса вскоре тоже услышала стрельбу и взрывы из военного городка. Подойдя к ограде, она встретила рыдающую Раису из кафе, и та, всхлипывая, объяснила, что это Вань-Вань в войну играет, "пьяный, дурак, как свинья, орал, не даст часть закрыть!".
Но, пробравшись за ограду и увидев побоище, обе женщины поняли: это не учения и не тренировка.
Инесса пробралась в штаб и нашла Петю привязанным к стулу и сильно избитым. Его адъютант валялся расстрелянный на пороге, а перед Петиным столом распростерлось тело какого-то бритоголового смуглого мужчины в черной одежде, с ножом в неловко вывернутой руке.
Выполняя приказ Тризняка убить командующего, Мустафа не обратил внимания на истекающего кровью адъютанта. Расмус всадил в этого парня около десятка пуль, а у шведа рука верная, значит, парень точно труп. Но верный помощник Петра Артуровича был еще жив и, ненадолго очнувшись, увидел, как бандит заносит нож над капитаном. Собрав остаток сил, адъютант поднял невероятно тяжелый "ПМ" и трижды выстрелил. Увидев, как террорист оседает на пол, парень снова выронил пистолет и обмяк. Пули Расмуса сделали свое дело.
Когда Инесса развязала мужа, Петр наотрез отказался бежать с базы и переждать дома. "Это моя база! - орал он. - Пацанов-малолеток убивают, а ты говоришь - дома отсидеться? Иди домой, а я этим сволочам покажу!".