- А не проще на товарно-сырьевой бирже узнать. Там же, в Москве. Я в свое время принимал участие в расследовании уголовного дела о хищении авиационных двигателей. В них основной материал- титан. Так вот, у нас были, так называемые исходные цены- около шести сотен рублей за тонну. А на бирже титан торговался по пять тысяч «зеленых». Вот по этой цене мы им, жуликам, и вменили. Ничего, суд посчитал такое правильным. Сегодня, например, я узнал, что палладий может стоить до тысячи рублей за грамм.
- Ты, что, смерти моей хочешь. Ты представляешь, что будет, если я укажу стоимость этих чертовых патронов по такой цене, а потом еще доложу о стоимости уже похищенного. Да меня без суда и следствия к стенке поставят. Вы же, прокуроры, и поставите. Нет, увольте, есть бумажка вышестоящего штаба, этим и ограничимся.
Смирнов не стал спорить. С этим позже разберемся. Он получил у полковника копии интересующих его документов по «ДП-2», а так же приказов и директив по вопросам их учета, хранения и утилизации.
Оставив окончательно расстроившегося полковника наедине с его тяжкими думами, он отправился в штаб своей Армии.
Там ему повезло меньше. Нужный начальник и все офицеры отдела разъехались по командировкам. На месте находилась только женщина-делопроизводитель, которая как только услышала название- «ДП-2», тут же заняла глухую оборону в лучших традициях бойцов Красной армии времен Великой отечественной. Все попытки Смирнова получить нужные сведения, разбивались о стену абсолютного нежелания их предоставлять. У Александра даже сложилось впечатление, что если к ее виску приставить пистолет, то и это не принесет положительного результата. Погибнет, но «военную тайну» не выдаст.
Понимая, что сам не сможет справиться, Смирнов решил привлечь на помощь «тяжелую артиллерию» в виде начальника штаба.
К счастью, генерал находился на месте и даже в нормальном настроении. Был, пока не услышал то же страшное слово-«ДП-2».
Генерал с нескрываемой грустью поведал, что сейчас вокруг этих патронов творится ТАКОЕ. Во всех пяти дивизиях выявлены крупные недостачи. До последнего времени «ДП-2» находились в разряде никому не нужного имущества и их наличие десятилетиями никто не проверял. Списывали по простому акту и банально выбрасывали на свалку. А вот сейчас никто не знает, что делать с такими недостачами и, самое главное, кто будет «крайним». Теперь ведь «левый» акт, тем более, задним числом, никто подписывать не станет.
Смирнов с грустью подумал о своем участке. Надо бы шефу звякнуть, пока военные «хвосты» не спрятали.
По его просьбе, генерал позвонил в химслужбу и грозным голосом приказал женщине выдать органам необходимые документы. К удивлению Смирнова, женщина не собиралась сдаваться, и все попытки генерала оказались тщетными. Они ругались минут пять, пока генерал раздраженно не бросил трубку.
- Видишь майор, что творится! Ладно. Придется идти в атаку лично, хоть нам генералам Устав настоятельно такое не рекомендует. Он позвонил в секретную часть, приказал секретчику взять дубликаты ключей от сейфов отдела и направляться в химслужбу.
Оценив в зеркале свой внешний вид, генерал решительно направился к месту боя. Смирнов осторожно двинулся следом.
Генеральские погоны все-таки сыграли свое решающее значение, правда, не так как ожидалось. Женщина не успокоилась, пока ее банально не выгнали из кабинета. В коридоре еще долго раздавались ее раздраженные крики.
Они вскрыли шкаф с документами, и Смирнов грустно принялся изучать его содержимое. Жаль, что так все получилось. Со знающим делопроизводителем, это бы заняло не так много времени. Наконец он нашел необходимые книги и углубился в изучение содержимого, пытаясь определить, какие копии ему необходимы.
- И что тут за разбой происходит?
В дверях кабинета стоял командующий Армией, а ссади злорадно выглядывала из за его плеча и недобро скалилась неуемная делопроизводитель.
Смирнов решительно встал на защиту начальника штаба, представился и объяснил что ищет. Командующий Армией его в лицо не знал и теперь удивленного разглядывал.
- Ага, тут не просто разбой, а разбой под руководством прокуроров. А подождать начальников не могли? Делопроизводитель ведь отчитываться будет перед своим начальником. А вдруг, что потеряется?
- Не потеряется. Сейчас протокол выемки составлю. Пусть его начальнику и передаст. Кстати. Могу сделать «по закону», а могу и «по человечески».
- Интересно. А это как?
- Следователь вправе по уголовному делу изъять необходимые документы, а может и позволить сделать копии, которые и останутся в службе, что - бы не парализовать работу. Лично меня, сея фурия, так уже раздраконила, что склоняюсь к первому варианту. Пусть помучаются. Для профилактики.
Командующий задумался и обернулся к женщине.
- К сожалению, здесь я командовать уже не могу. Прокуратура- организация уважаемая и идти против, у меня никакого желания нет. Пойду я. А Вы, уважаемая, подумайте, как договориться « с таможней», что бы Ваш начальник по приезду имел не такой бледный вид. Если услышу, что Вам не с чем работать, приму меры. Неприятные. Не забудьте с начальником штаба составить акт вскрытия шкафа с документацией. Протокол протоколом, но у нас, военных, свои правила имеются. До свидания, майор. Не удивлюсь в скором времени увидеть Вас в кресле прокурора Армии. Своего добиваться умеете.
Убитый вид женщины остудил зловредное настроение Смирнова. Вместе они отобрали необходимые документы и отправились копировать. Возвратившись, Александр расписался в акте и с чувством выполненного долга отправился в прокуратуру.
Первым делом он позвонил на свой участок и рассказал о том, какая ситуация сложилась вокруг этих фильтров и только потом зашел в кабинет прокурора.
- Дорогой Александр Николаевич! Когда я вам говорил «действуйте-злодействуйте», то не предполагал, что Вы так буквально это воспримите. Неужели нельзя было сделать дело потише. А то мне уже командующий звонил.
- Ничего страшного. За сегодняшний день я много узнал, что позволяет сделать вывод о том, что военные сейчас очень активно прячут «хвосты». Поэтому меня и пытались отшить. Смотрите.
Смирнов передал прокурору журнал и указал заинтересовавшие его записи, ознакомившись с которыми тот аж крякнул.
- Вот это да. Получается, все не просто плохо. Все, просто пропало. По Вашему делу недостача не три сотни, а полтысячи. Да, тут данные и по всем дивизиям!
- Именно так. По сведениям округа, за нашей Армией числится пять тысяч «ДП-2», а вот по данным нашего отдела- восемь. Бардак в учете явный! Раньше эти патроны никакой ценности не представляли, вот и учет вели кое- как. Все равно, если не хватает, списать не проблема. До этого времени, естественно. И весь отдел не зря в командировках. Кстати, что-то я химиков Армии в отделе Угольной не видел. Да и прапор- начальник склада не поспешил со мной поделиться этой новостью.
Да, кстати, по прапору . . .
Прокурор внимательно выслушал Смирнова.
- Вы не боитесь ошибиться?
- Боюсь, но иного выхода не вижу.
- И вы меня хотите «подписать» под эти «злодейства».
- Вы шеф и, по моему глубокому убеждению, обязаны не только «подписываться», но и руководить этим, с позволения сказать, процессом.
- Идите, готовьте документы. Тоже мне, он убежден.
Остаток дня Смирнов посвятил бумаготворчеству. К сожалению, в работе следователя сей процесс занимает гораздо больше времени, чем погони и иные любимые режиссерами телесериалов действия. Намного больше.
Утром Смирнов подписал у прокурора документы и отправился в институт, заскочив по пути в магазин.
Директор встретила его с неизменной чашкой кофе и с не скрываемой радостью приняла «скромный презент» в виде полукилограммовой коробки конфет «Коркунов».
- Ну, зачем Вы так. Теперь я чувствую себя Вам обязанной.
- Постараюсь избавить Вас от этого чувства. Сдается мне, изучение одного фильтра, явно недостаточно.
- Вот Вы, мужчины, всегда так. Обязательно обманете и потребуете больше чем Вам обещали дать! Ладно. Слушаю.
Смирнов вытащил из портфеля два фильтра и поставил их на стол перед директором. На одном имелась маркировка «ДП-1», на втором «ДП-2».
- Вот. Думаю, что требуется немного подкорректировать вопросы экспертам. Во первых, определить состав «ДП-1», точнее отсутствие там палладия или вообще, чего ни будь ценного, кроме угля.
- Могу поинтересоваться, зачем. Их тоже украли?
- Сомневаюсь. Посмотрите на второй фильтр. Что можете сказать. Да, для более полной картины, вот Вам еще один фильтр «ДП-2».
Екатерина Петровна повертела фильтры в руках, даже понюхала и поставила обратно на стол.
- Честно говоря, я Вас не понимаю. Абсолютно одинаковые предметы. Вес, на вскидку, одинаковый. Все остальное, то же.
Смирнов молча повернул фильтры маркировкой к директору и она вгляделась пристальнее.
- Интересно. Интересно.
Екатерина Петровна позвонила по телефону и вызвала Петровича, попросив его принести электронные весы.
- Если я правильно поняла- Вы очень сомневаетесь, что один из этих «ДП-2», таковым является. И я Вас отлично понимаю. Действительно, маркировка отличается по виду.
Появился Михалыч, таинственно подмигнул Смирнову и жестом факира установил весы перед ним.
- Тута, того, что- то «гранат» не хватает. Явно.
Смирнов показал глазами на портфель.
- «Гранат» есть, не волнуйтесь.
Под вопросительными взглядами директора и лаборанта, Александр установил первый «ДП-2» на весы. Сто пятнадцать грамм. Второй «ДП-2» оказался легче предшественника на десять граммов.
Михалыч удивленно посмотрел на показания весов и сам произвел повторное измерение.
- Если мне, старому, объяснят, что это значит, буду очень признателен.
Александр повернул фильтры маркировкой к собеседнику. При более внимательном рассмотрении стало видно, что у более легкого предмета имеются следы исправления маркировки. Цифру закрасили зеленой краской, так хорошо подобранной по тону, что заметить это было возможно только при очень внимательном рассмотрении. Поверх закрашенного участка трафаретом нанесли цифру «2».
- Не удивлюсь, если окажется, что этот «ДП-2» является родственником патрона с маркировкой «ДП-1» и палладия там, соответственно, нет.
Михалыч уважительно посмотрел на Смирнова.
- А знаешь, парень, ты меня приятно удивил. Оказывается, в наше время еще остались следователи, способные не только с «зеленым змием» бороться, но и с преступностью. Как догадался?
- Случайно. Вчера писал постановление, а патроны стояли на подоконнике. Когда стемнело, включил свет и только тогда увидел пятно в районе цифры. Ну а при внимательном рассмотрении это видно хорошо. Если я не ошибся, недостача на складе может оказаться куда больше, чем все думают.
Они еще раз обсудили вопросы, и Смирнов отправился на автовокзал, договорившись приехать в институт на следующей неделе уже за готовым заключением. Так как никто из работников института еще никогда не выполнял экспертное исследование, он оставил директору образец заключения эксперта. И это не единственное, что он оставил- Михалыч, удовлетворенно урча, унес из кабинета не только два новых фильтра, но и бутылку коньяка.
Зимой темнеет рано и когда автобус подъехал к Угольной, уже стояла настоящая ночь. Смирнов немного поколебался, но решил не откладывать запланированное на завтра.
Дверь открыла худощавая, даже слишком, черноволосая женщина лет тридцати с грудным ребенком на руках и удивленно посмотрела на группу военных и одного милиционера.
- Вам кого?
- Махмудов Эльдар Магомедович здесь проживает?
- Да.
- Позовите его. Дверь закрывать не стоит.
В коридоре показался заспанный прапорщик.
- Вы меня знаете, поэтому долго представляться не буду. Вот постановление на обыск. Со мной понятые и участковый.
Пока начальник склада удивленно разглядывал текст на листе бумаги, он осторожно оттеснил его в сторону и зашел в квартиру. Так, одно из препятствий преодолел. Теперь не закроется. А такие случаи бывали, правда, не с ним.
Смирнов уточнил у женщины, сколько у них детей и предложил отправить их к соседям. Созерцание обыска в твоей квартире, не самое приятное зрелище и для взрослых, что уж говорить о детской психике. Тем более, он не зря колебался. Закон пока позволял проводить обыск в это время, но наступившая темнота явно намекала на события тридцать седьмого года, что дополнительно угнетало участников обыска.
Женщина начала тихо причитать. Не хватало еще истерики. Участковый напрягся. Ситуацию исправил сам Махмудов, распорядившийся отвести троих детей к соседям этажом выше.
Воспитанная в восточном стиле жена беспрекословно подчинилась мужу и уже через пару минут вышла из квартиры, правда, попросив Махмудова потом самой вернуться. Он хмуро кивнул головой.
У каждого следователя имеется свой план проведения обыска. Смирнов дежурно уточнил насчет запрещенных к обороту предметов и веществ, получил дежурный ответ об отсутствии таковых и начал с гостиной.
Обстановка в квартире была, мягко сказать, скромная. Мебель старенькая без претензий. Он сразу направился к мебельной стенке и открыл дверку бара. В обычных семьях там хранят документы, письма и другое.
Бумаги, и правда, там были, но они явно казались тут лишними.
На обоих полках ровными рядами лежали металлические бруски белого и золотистого цвета. В глубине виднелись целлофановые пакеты с разного вида металлическими предметами таких же цветов.
Смирнов обернулся к Махмудову.
- Вы можете сказать, что это?
Махмудов отрицательно мотнул головой.
- Ладно. Посмотрим.
Понятые поставили посередине комнаты колченогий журнальный столик с прожженной во множественных местах сигаретами крышкой. Он скептически посмотрел на это и положил сверху на крышку несколько чистых листов бумаги. Так и смотрелось лучше, но, главное, хорошо видно, что находится на столе.
Едва взяв первый слиток в руки, он понял, что нашел. Один, два, . . . десять, . . . восемнадцать слитков серебра. Каждый размером чуть меньше пачки сигарет.
Четыре слитка металла, очень напоминающего золото.
Два слитка серебристого цвета но, явно не серебро. Такой металл он раньше не видел.
- Махмудов, Вы, конечно, можете молчать и дальше, но я бы попросил Вас просветить меня, что это такое.
- Платина.
Александр с интересом разглядывал слиток, а потом с не меньшим удивлением опять оглядел обстановку. Как то не согласовывалось найденное с обнаруженным. Ладно. Разберемся.
В одном пакете находились серебристые контакты от реле. В другом, золотистые проволочки, напоминающие ножки от радиодеталей.
В еще двух пакетах радиодетали самого разного вида и маркировки.
По мере перемещения найденного на стол, курсант, которому выпала «почетная» обязанность составления протокола, все больше грустнел.
В заключение из серванта извлекли картонную коробку, забитую всякой блестящей мелочью, так просто и не скажешь на что похожей. Там же нашли тысячу рублей купюрами по сто и пятьдесят рублей.
Пока курсант потея трудился над протоколом, Александр продолжил обыск. В отличие от бара, больше в этой комнате ничего интересного обнаружить не удалось.
Детская комната и кухня, с точки зрения следствия, интереса так же не представляли. Туалет и ванная, то же.
В спальне стоял огромный шкаф и не менее огромная кровать. Смирнов осмотрел шкаф и так, на всякий случай, заглянул под кровать. Увиденное заставило его поморщиться. Все пространство под кроватью оказалось заваленным раскуроченными и почти целыми электронными приборами, платами с радиодеталями и аналогичным хламом.
Понятно, хозяин квартиры занимался извлечением из радиодеталей драгоценных металлов. И занимался с большим размахом!
Настроение у Смирнова окончательно испортилось. С такими находками обыск мог затянуться не на одни сутки!