Окружающая мягкость и спокойствие бесили его, так как потакали его слабостям. Та часть его, что уже пришла в себя, не отрицала, что постель позволяла намного проще переворачивать своё израненное тело. Да и с пал он не в пример лучше. Однако внимание к его слабости было противоестественно для природы тролля. Тролли привыкли к тяготам и беспощадному миру, как и акулы в открытом море.
Отказ от этого убьёт меня.
Скрип стула справа оказался для него неожиданность. Он не слышал того, кто принёс его. Вол'джин принюхался - и сильный, перебивающий всё, запах ошеломил его. Пандарен. Не один из, а конкретный.
Голос Чэня Буйного Портера, тихий, но тёплый, оказался шепотом:
- Я бы заглянул пораньше, но лорд Тажань Чжу посчитал это неразумным желанием.
Вол'джин попытался ответить. Он хотел сказать многое, но только несколько смогли преодолеть его горло:
- Друг. Чэнь.
Последнее слово выдалось легче из-за своей мягкости.
- С тобой невозможно поиграть в жмурки, слишком ты хорош, - зашелестел одеждами собеседник. - Если закроешь глаза, я уберу бинты. Лекари сказали, что глаза не пострадали, но они не хотят, чтобы ты переволновался.
Вол'джин кивнул, в чём то согласившись с Чэнем. Будь он на его месте, он бы тоже не позволил пленнику осмотреться до того, как начнёт ему доверять. Это точно было решением Тажаня Чжу, но, видимо, он всё же решил, что Вол'джину можно доверять.
Наверняка Чэнь замолвил за меня словечко.
Пандарен аккуратно стягивал бинты.
- Я положу лапу на твои глаза. Открой их - и я понемногу буду снимать её.
Вол'джин сделал, как посоветовал пандарен, хрюкнув, чтобы обозначить свою готовность. Чэнь понял его, отодвинув лапу. Глаза троля начали слезиться от яркого света, но он смог сфокусировать взгляд на Чэне. Пандарен выглядел таким же, каким его запомнил Вол'джин - крепкая фигура, вызывающая веселье, мудрые золотые глаза. Как мило.
Вол'джин взглянул на своё тело и едва опять не закрыл глаза. Он был укрыт до пояса, а выше он был обмотан бинтами до самой шеи. Он отметил, что у него осталось две руки и даже все пальцы. Вздувшееся покрывало оказывало, что и нижняя часть осталась вроде как цела. Он ощущал обтягивающие горло бинты, а покалывание намекало, что хотя бы часть одного уха была пришита на место.
Он взглянул на свою правую руку и попытался пошевелить пальцами. Те согнулись, однако ощущение этого движения дошло до него намного позднее его внешнего проявления. Они словно были где-то далеко от него, хотя он теперь их ощущал, в отличии от своего первого пробуждения. Он выздоравливал.
Чэнь улыбнулся.
- Я знаю, что ты хочешь о многом спросить. Мне начать с самого начала или же с конца? Конечно, я могу начать и со средины, хотя это и не удачная затея. Однако это сделает средину началом, не так ли?
Голос Чэня становился всё громче и громче, а его рассуждения - всё более бессвязными. Остальные пандарены ощутили небывалую скуку, быстро утратив всякое желание к разговорам. Отметив это, Вол'джин также обратил внимание на темные, древние каменные стены. Как и многие другие места Пандарии, оно было пропитано древностью, но именно здесь ощущалась еще и мощь.
Вол'джин попытался сказать "начало", но горло опять подвело.
- Не... конец...
Чэнь обернулся и мимоходом заметил, что остальные пандарены утратили интерес к их разговору.
- Значит, с начала. Я выловил тебя из ручья далеко отсюда, в деревне Бинан. Мы сделали всё, что смогли, прямо на месте. Ты не умирал, но твои раны никак не желали заживать. Думаю, это всё из-за яда на ноже, которым тебе перерезали горло. Тогда я привёз тебя сюда, в монастырь Шадо-Пан, на вершине Кунь-Лай. Если кто-то и мог тебе помочь, то только монахи.
Он остановился и осмотрел раны Вол'джина, качая головой. Тролль не заметил жалости в его жесте, и это его радовало. Чэнь был очень внимательным, когда не дурачился, да и казался он таким только потому, что хотел скрыть свою мудрость.
- Никогда не поверю, что это воины Альянса так тебя отделали.
Глаза Вол'джина сузились:
- Голова... она... пропала...
Пандарен хмыкнул:
- Думаю, твоего убийцу ждал бы пир у короля Штормграда, а твоя голова послужила бы достойным украшением на нём. Но я никогда не поверю, что ты позволил бы Альянсу загнать себя в угол.
- Орда, - живот Вол'джина сжало. Конечно, это была не вся Орда, а Гаррош. Горло Вол'джина сдавило до того, как он смог сказать это имя. Хотя горечь от этой попытки во рту так и осталась.
Чэнь уселся и схватил его за подбородок.
- Потому я тебя и привёз сюда. У меня не было выбора... - хмелевар сел ровно и сказал уже тише. - Гаррош ведёт Орду в отсутствии Тралла, не так ли? Теперь он устраняет соперников.
Вол'джин закутался в одеяла.
- Не... без... причины...
Чэнь усмехнулся. Вол'джин, как ни старался, не смог заметить в этом укор.
- Нет такого жителя Альянса, который бы не видел тебя в своих кошмарах. Не удивлюсь, если это касается и кого-то в Орде.
Вол'джин попытался улыбнуться: - Никогда. А ты?
- Я? Нет, не случалось. Такие как я или Рексар, мы видели тебя в битве, беспощадного и ужасного. Мы видели тебя, страдающего за своим отцом. Ты был верен Траллу, Орде и своему племени. Но знаешь, те, кто не способен быть верным, часто считаю, что и другие не способны на то же самое. Я доверяю тебе. Такие, как Гаррош, считаю это всего лишь маской, а тебя - обычным предателем.
Вол'джин кивнул. Он хотел рассказать Чэню про свою угрозу убить Гарроша, но боялся, что горло опять подведёт. Конечно, это вряд ли имело бы значение для пандарена, Вол'джин был уверен. Верность Чэня наверняка вылилась бы в множество обоснований для такого поступка, а нынешнее состояние Вол'джина, несомненно, служило бы подтверждением.
Единственное, что будет доказано - это глубина дружеских отношений.
- Как... долго?..
- Достаточно, чтобы я приготовил весенний эль и начал готовить поздний весенний шэнди. Или ранний летний. Пандарены как-то не обращают внимание на время, знаешь ли, а те, кто жил в Пандарии - еще больше. Месяц как мы тебя нашли, ну и две с половиной недели здесь. Лекари влили в тебя снотворное, - Чэнь стал говорить громче, чтобы дошло и до заинтересовавшихся слушателей. - Я сказал им, что легко сделаю для тебя горячий черный чай с водорослями и клубникой, который сразу поднимет тебя на ноги, но они не верят, что хмелевар знает достаточно про врачевание или о тебе. Правда, они влили в тебя лекарство, так что они не безнадёжны, я считаю.
Вол'джин попытался облизать губы, но это его окончательно лишило сил. "Две с половиной недели, но ничего практически не изменилось. Бвонсамди отпустил меня, но регенерация не ускорилась."
Чэнь опять наклонился к троллю, понизив голос:
- Лорд Тажань Чжу руководит орденом Шадо-Пан. Он позволил оставить тебя до выздоровления. Но есть условия. Ввиду того, что Альянс и Орда будут весьма рады... приглядеть за тобой, каждый по своему...
Вол'джин прохрипел как мог: - Беспомощный.
- ... и ввиду твоего состояния, ты можешь послушать, - Чэнь кивнул, держа лапу в успокаивающем жесте. - Лорд Тажань Чжу желает, чтобы ты научился у нас. Вернее, не у "нас". Большинство пандаренов видит тех, кто вырос на Шэнь-Цзинь Су не более чем "дикими псами". Мы мало чем отличаемся от них, но, всё же, мы для них другие. Они даже не знают, что мы такое. Я долгое время не понимал этого, пока не узнал, что другие тролли могут так же воспринимать Темное Копьё.
- Почти... так... - Вол'джин на мгновение закрыл глаза. "Если Тажать Чжу желает, чтобы я учился у пандаренов, то он тоже сможет меня изучить. Можно подумать, я это позволю."
- Ему кажется, что ты следуешь пути Тушуй - более спокойному и вдумчивому. Я многое рассказывал о тебе, и считаю так же. В Орде редко увидишь подобных тебе, потому он хочет понять, чем ты отличаешься. Однако для этого тебе надо изучить жизнь пандаренов. Наши слова, наш быт. Не так, чтобы ты стал таким,как один из тех троллей, что идут в Громовой Утёс и становятся "голубыми тауренами". Ему нужно твоё понимание.
Вол'джин снова открыл глаза и кивнул. Но неожиданно он заметил на секунду промелькнувшее колебание в рассказе Чэня.
- Что?
Чэнь отвернулся, нервно сжав лапы.
- Видишь ли, Тушуй уравновешивается Хоцзынь. Они импульсивны, часто бьют первыми, но и отступают последними. Они чем-то похожи на Гарроша, приказавшего тебя убить. Очень... "ордынские". Не похожи на Альянс.
- И?
- Теперь они сохраняют равновесие. Тажань Чжу рассказал мне про воду, якоря, корабли и остальное. Очень занимательно, даже без упоминания корабельных команд. Однако важнее всего - сохранять баланс. Монаху нравится его равновесие, но до твоего прихода монастырь его не имел.
Вол'джин, несмотря на трудность, поднял бровь.
- Ну... - Чэнь оглянулся на стощую за его спиной пустую кровать. - До того, как найти тебя, я встретил человека, израненного, со сломанной ногой. Я тоже привёл его сюда. Он здоровее тебя, но ведь тролль излечиваются быстрее. Ну и лорд Тажань Чжу оставил тебя под его присмотром.
Вол'джин не поверил, он даже попытался подняться: - Нет!
Чэнь подскочил, прижав тролля обратно обоими лапами.
- Нет, нет, ты не понимаешь. Он в тех же условиях, что и ты. Он не посмеет - а ты, как я знаю, не боишься людей, Вол'джин. Лорд Тажань Чжу надеется, что, присматривая за тобой, человек найдет выход из собственных проблем. Это часть нашего пути, мой друг. Только вернув равновесие можно надеяться на выздоровление.
Хотя Чэнь давил мягко, Вол'джин не мог пошевелиться. На момент он представил, что монахи были уверенны, что то, что они влили в его горло, сделало его слабым надолго. Но это значило бы, что и Чэнь является частью заговора, но в это тролль не хотел верить.
Вол'джин через силу успокоился и забыл про досаду. Лорд Тажань Чжу хотел узнать не только про него самого, но и про его отношение к человеку. Тролль мог бы долго рассказывать про тролльско-человеческие отношения и почему в них всегда была острая ненависть. Сам Вол'джин убил стольких людей, что он даже не считал. От этого он только спал крепче. И он был уверен, что человек считает так же.
Тролль догадывался, что, хотя Тажань Чжу и мог знать обо всём этом, это могло оказаться просто субъективным мнением. Взяв тролли и человека и сведя их вместе, он будет присматривать за ними, изучать их и делать собственные выводы.
"Разумно."
Вол'джин напомнил себе, что, несмотря на все рассказы Чэня Тажаню Чжу, монах всё так же видел в Вол'джин не более, чем тролля. Как и в человеке, невзирая на всё его прошлое. Оно не имело значения, когда речь заходила про нынешние отношения. Это было то, что хотел узнать пандарен. Вол'джин, наконец, понял, что именно от него зависит то, что узнает пандарен, и это придало ему сил.
Он взглянул на Чэня:
- Ты...согласен?..
Чэнь удивленно раскрыл глаза, но после только улыбнулся:
- Это лучше и для тебя, и для человека, Тиратана. Туманы слишком долго скрывали Пандарию. У вас есть общие интересы, которых нет с пандаренами. Вместе вы излечитесь быстрее.
- Убить...позже...
Чэнь нахмурился:
- Возможно. Он, как и ты, совсем не рад этому, но он будет подчиняться, пока остаётся здесь.
Вол'джин поднял голову:
- Имя?
- Тиратан Корт. Ты его не знаешь. Он не настолько высокопоставленный в Альянсе, как ты в Орде. Но он был важен. Он являлся лидером войск Альянса и заработал свои раны, как мне известно, не от королевских убийц, а в одной их битв за Пандарию. Вот почему Тажань Чжу разрешил ему остаться. В его сердце поселилась грусть, которую никто не способен вылечить.
- Даже... выпивка?..
Пандарен покачал головой и засмотрелся на что-то, слишком далёкое.
- Он пьёт немало, но не пьяница. Наблюдательный и тихий. Вы в этом похожи.
- Тушуй?
Чэнь опять посмотрел на Вол'джина и засмеялся.
- Они смогли сломить твоё тело, но твой дух остался несломленным! Да, он мог бы быть Тушуй, что нарушило бы баланс. Но каждый день, с тех пор, как он смог ходить с костылями, он взбирается на гору. Как Хоцзынь. И потом он останавливается. Сотня ярдов, две сотни - и он возвращается, истощённый. Не телом, но духом. Опять Хоцзынь.
"Интересно, почему" - задумался Вол'джин, потому слабо кивнул Чэню:
- Очень... хорошо... друг...
- Возможно, ты поймешь его поступок.
"То есть, я буду ему подчиняться, как все того хотят". Вол'джин расслабился и опустил голову на подушки.
"И, значит, я тоже буду из их числа".
Глава 5
Монахи не требовали, чтобы Вол'джин позволял человеку ухаживать за своим телом, да он бы и сам не смирился с этим. Вол'джин не ощущал злого умысла в том, как пандарены с настойчивым тщанием мыли его, перевязывали раны, меняли бельё и кормили. Он заметил, что монахи заботились о нём по очереди: каждый возился с ним целый день, потом не возвращался в течение двух дней, прежде чем вернуться к исполнению своих обязанностей. После трёх дней ухода за ним их смены заканчивались, и они больше не навещали его.
Тажань Чжу время от времени попадался ему на глаза. Вол'джин был уверен, что старый монах наблюдал за ним куда чаще, чем он сам замечал - а замечал он его только тогда, когда старый монах хотел быть увиденным. Вол'джину казалось, что народ Пандарии похож на сам континент - еле уловимые, они прячутся в тумане. Хотя и у Чэня наблюдалось черты этого, он был как ясный солнечный день в сравнении с мудреными и уклончивыми монахами.
Вол'джин проводил большую часть времени, наблюдая за ними и решая, что ему стоит открыть о себе. Его горло зажило, но из-за рубца говорить было трудно и немного больно. Хотя пандарены могли не замечать этого, язык троллей всегда был по-своему мелодичным, но шрамы свели это на нет. Если быть способным общаться значит быть живым, то убийцы преуспели в своём покушении на меня. Он надеялся, что лоа, которые отстранились и молчали с момента его пробуждения, всё ещё могут узнать его голос.
Он выучил несколько слов по-пандаренски. Тот факт, что у пандаренов, похоже, для всего было по дюжине наименований, позволял ему выбирать то, которое он мог произнести с наименьшими неудобствами. Тот факт, что у пандаренов вообще было так много слов, затрудняло понимание их расы. В их языке были оттенки, недоступные чужеземцам, и пандарены могли пользоваться ими, чтобы скрывать свои истинные намерения.
Вол'джину хотелось бы преувеличить свою физическую слабость, когда он имел дело с человеком, но в этом не было особого смысла. Хотя Тиратан был высоким по человеческим меркам, он не был таким же мускулистым, как их воины. Худой, с бледными шрамами на левой руке и мозолями на пальцах правой, которые выдавали в нём охотника. У него были короткие распущенные белые волосы, усы и бородка - такие же светлые и с виду начавшие отрастать совсем недавно. Он носил простые одеяния послушника - домотканые, коричневого цвета, пошитые на пандарена, так что они на нём болтались. Но не слишком сильно - Вол'джин подозревал, что это была на самом деле женская одежда.
Хотя монахи не заставляли человека содержать тело Вол'джина в чистоте, они требовали, чтобы тот стирал одежду и бельё тролля. Человек делал это без лишних слов и без возражений - и делал хорошо. Всё возвращалось без единого пятнышка и иногда с запахом лекарственных трав и цветов.
Вол'джин отметил две вещи, которые выдавали в Тиратане опасного человека. Многим было бы достаточно того, что он уже видел: мозоли, то обстоятельство, что мужчина дожил до своих лет, отделавшись небольшим числом шрамов. Но для Вол'джина быстрые зелёные глаза человека, то, как он поворачивал голову, реагируя на звуки, как он задумывался на мгновение, прежде чем ответить даже на пустяковый вопрос - всё это указывало на его необыкновенную наблюдательность. Черта для его ремесла обыкновенная, но настолько ярко выраженная лишь у тех, кто действительно был хорош в своём деле.
Вторым явным достоинством человека было терпение. Вол'джин не единожды делал ошибки, которые могли прибавить человеку работы, пока не осознал бесполезность этого. Упавшей ложки или размазанной по одежде еды было недостаточно, чтобы вывести человека из себя. Вол'джину даже удавалось скрывать пятно, чтобы оно успело засохнуть, но рубаха вернулась к нему безупречно чистой.