Однако этой едва возникшей надежде не суждено было сбыться. Увы, бедная девушка переоценила свои силы. Зловещее мерцание тигриных зрачков становилось невыносимым… В какой-то миг ее веки дрогнули, глаза опустились, и сила гипноза разрушилась…
Фрикет испугалась, пронзительно вскрикнула и бросилась бежать. Что до тигра, то он продемонстрировал свое знаменитое громовое рычание, от которого кровь стынет в жилах. Грациозным движением кошки, играющей с мышью, он опустил лапу на плечо своей жертвы. Конечно, он мог убить ее одним ударом и разорвать на мелкие кусочки, раздробив кости. Но он поступил иначе: всего-навсего проткнул когтями ее кожаную сумку и потянул на себя, отчего Фрикет не смогла устоять на ногах. Падая, она закричала и потеряла сознание. Впрочем, что же ей еще оставалось делать?
Можно было предположить, что мадемуазель Фрикет уже никогда не придет в себя и что ее приключения столь печально закончатся в самом начале. Между тем случилось иначе. Пробыв без сознания неизвестно сколько времени, она пришла в себя. Вокруг было очень темно, однако девушка почти сразу поняла всю сложность и необычность своего положения. Нет, ей не было больно, только иногда она чувствовала, как голова и ноги поочередно задевали за какие-то растения, видимо, стебли бамбука. Неужели она могла идти, сама того не зная? Разумеется, нет: ее несли довольно осторожно, но не слишком оберегая голову и ноги. Тигр держал Фрикет в зубах, ухватив ее за пояс. Он, вероятно, направлялся в свое логово, то ли чтобы спокойно поесть самому, то ли чтобы угостить тигрицу и тигрят невиданным блюдом из француженки, которая выглядела лучше самой аппетитной газели. Как истинный гурман, он заботился о том, чтобы изысканная дичь не попортилась, и собирался насладиться ею, пока она свежа и хороша.
Фрикет сразу осознала безвыходность своего положения, решив, что поведение тигра следует истолковать именно так. Зверь нес девушку осторожно, не причиняя ей вреда, легко, как огромный кот, который не замечает тяжести крохотной мышки… И сколько же времени это будет продолжаться? Неизвестно. В конце концов, хищник дойдет до своей цели. И тогда… Бедняжка пришла в ужас при мысли о том, что ее ожидало. Все же ее энергия и воля противились бесплодным размышлениям. Не теряя попусту времени, Фрикет решила вырваться из тигриных зубов, пусть даже ценой смертельного риска.
Избегая резких движений, потихоньку, чтобы не привлекать внимания зверя, не раздражать его, девушка стала открывать свою сумку. Несмотря на то что Фрикет находилась в чрезвычайно неудобной позе, ей все же удалось осуществить задуманное. На душе у нее стало веселее, она облегченно вздохнула, затем просунула руку в сумочку и вытащила оттуда изящный револьвер с перламутровой рукояткой и никелированным дулом, настоящее произведение искусства, более похожее на игрушку, чем на орудие смерти. Француженка почувствовала себя гораздо увереннее с револьвером: «Ну что ж, Фрикет, действуй смелее!» Да, смелости у нее было побольше, чем у иных мужчин: кто еще смог бы в подобной ситуации сохранить такое поразительное хладнокровие и надеяться выйти победителем из неравной борьбы со свирепым хищником?
Итак, в правой руке Фрикет держала револьвер, а левой старалась отыскать в густой шерсти тигра то место, где должно было находиться сердце. Наконец пальцы ее почувствовали равномерные удары. Она прошептала: «Так вот какой у тигра пульс! Быстро же бьется его сердце!» Приставив револьвер к тому месту, где биение ощущалось сильнее всего, она нажала на курок. Раздался выстрел, эхом отозвавшийся в бамбуковом лесу, короткая вспышка на мгновение осветила темноту.
Фрикет предусмотрела все, вплоть до того, что раненый зверь может сильнее сжать челюсти. Это означало бы для нее верную гибель. Нет, она не собиралась допускать подобного конца… Стреляя, отважная девушка упиралась спиной в тигриную голову, а левой рукой изо всех сил отталкивала ее от себя. Таким образом, еще прежде чем выстрел достиг цели, она выскользнула из страшных зубов и упала на землю. Все произошло с молниеносной быстротой. Тигр оглушительно зарычал и двинулся вперед, готовясь совершить прыжок, которого, однако, он так и не сделал. Смертельно раненный зверь вскинул вверх передние лапы, как на геральдических изображениях, ударил ими по воздуху и тяжело рухнул на спину. Фрикет тотчас вскочила, крича от восторга, упиваясь своей победой и обретенной свободой. Увы, радость ее была недолгой. Словно в ответ на выстрел из револьвера, рев умирающего хищника и крики девушки из ночной тишины вдруг послышался невообразимый шум. Громкие восклицания, грубые голоса, топот ног, треск веток, беспорядочные выстрелы, свист пуль — по правде говоря, от всего этого можно было сойти с ума. В густой листве замелькали факелы, вскоре окружившие то место, где ни жива ни мертва стояла мадемуазель Фрикет. Она сразу догадалась, что перед ней китайцы: достаточно было поглядеть на их темную одежду, раскосые глаза, приплюснутые носы, злые губы и реденькие жесткие усики. Девушка с ужасом смотрела на серые лица, искаженные гневом и страхом. Вне себя от злобы из-за недавнего поражения, боясь ночной атаки, они сбежались на разбудивший их выстрел, схватили бедную девушку, решив, что она шпионка… Напрасно Фрикет пыталась разубедить своих врагов, указывая на тело тигра, еще подрагивающее в предсмертной агонии. Китайцы не верили ей, были глухи и слепы… Поскольку французского языка никто из них не понимал, мысль о том, что перед ними японская шпионка, целиком завладела умами желтолицых.
Ее грубо связали веревками, и Фрикет вновь вспомнила все, о чем предупреждал мудрый доктор Мито: «Китайцы коварнее змеи, кровожаднее тигра». Второй раз за эту ночь она почувствовала, что ей страшно, очень страшно. Да, судьба преподносила нашей героине слишком много неожиданных сюрпризов и опасных приключений.
Китайцы несли девушку, приподняв ее над землей, быстрые ноги мчали их куда-то с необыкновенным проворством. Было совсем темно, только один факел освещал странную процессию, весьма похожую на похоронную. Время от времени в ночи раздавались выстрелы. Несмотря на затруднительность своего положения в настоящем и полную неясность его в будущем, Фрикет, призвав на помощь всю твердость и решительность, постепенно успокоилась. «Ничего — думала она, — не съедят же меня эти макаки. Мы должны куда-нибудь прийти, и тогда я попробую освободиться. В приключениях главное — уметь выпутаться из трудного положения».
В конце концов процессия вышла на большую поляну, где горело много костров, около которых сидели и стояли отвратительного вида вооруженные до зубов солдаты. На их плоских, словно пропитанных желчью лицах, в их косых взглядах читалась бешеная злоба из-за проигранного сражения. Гордость их была унижена, и они нетерпеливо ждали кровавой расправы, жертвами которой уже стали раненые японцы, захваченные в плен при отступлении. Человек двадцать этих несчастных были изувечены с изощренной жестокостью, поразительной даже для китайцев, которые считаются весьма изобретательными мастерами пыток. Одним отрезали пальцы рук и ног, другим выкололи глаза и набили окровавленные глазницы раскаленным пеплом, все узники лишились ушей, которые их мучители подвесили в ряд на веревке, у многих был отрезан нос или язык. Как только кто-нибудь умирал, ему отсекали голову и насаживали ее на копье, которое вкапывали в землю.
Фрикет повсюду видела кровь, изуродованные людские останки, свидетельствовавшие о неслыханных зверствах. Забыв о том, что неосторожные слова могут ей навредить, вне себя от ужаса и возмущения, девушка воскликнула:
— О, проклятые!.. Нет, вы не люди и не солдаты!
Тотчас же подошел офицер и обратился к ней на правильном французском языке:
— Вы что, француженка?
— Да.
— Вот и прекрасно. В Тонкине я командовал людьми, не знающими жалости, я ненавижу вашу нацию. Так вы были с японцами?
— Конечно! И помогала всем без различий, и вашим раненым в том числе.
— Понятно, чтобы лучше пошпионить на японцев.
— Это ложь!
— Что ж, вы умрете мучительной смертью, к которой мы приговариваем шпионов.
ГЛАВА 3
Что ее окружало в Париже. — Жертва любви к чтению. — Страстное увлечение… — Почему она стала Фрикет. — Мечты о путешествиях. — Примерная ученица. — Бакалавр-доктор. — Профессор и журналист. — Прощание. — Отъезд. — Долгий путь. — В Японии.
Сент-Антуанское предместье, дом номер… А стоит ли уточнять? Нет, мы не назовем адрес, чтобы героям нашей правдивой истории не докучали назойливые толпы любопытных.
Уютная и скромная, блистающая чистотой квартира, в которой живут и работают люди не без достатка. Две спальни, столовая и кухонька. Мебель из дуба, простая, без излишеств, куплена по случаю. Это несмотря на то, что отец семьи — столяр-краснодеревщик, а может, именно поэтому. Ведь недаром говорится «сапожник без сапог». И все же в квартире имелась вещь, которая указывала на ремесло главы семейства, — огромный книжный шкаф из черного дерева, стоящий в столовой, чудо готического искусства.
На полках в симметричном порядке выстроились книги — множество томов, читанных и перечитанных по нескольку раз, но сохранивших свои прекрасные переплеты. Отец чаще всего обращался к философским и политическим трактатам, он упорно занимался, интересовался науками. Сборники народных песен, томики Виктора Гюго, мало-помалу составившие полное собрание сочинений, потом «Революция 1870–1871 годов» Жюля Клареси, произведения Камилла Фламмариона и Луи Фигье, полная подборка «Иллюстрированной науки» — одним словом, хорошая литература, которая свидетельствовала о серьезности и стремлении к знаниям ее обладателя.
На отдельных полках, можно сказать на почетном месте, стояли выпуски «Журнала путешествий», в элегантных переплетах, начиная с первого тома, вышедшего в 1877 году, и кончая томом, датированным 1893 годом. И наконец, «Кругосветное путешествие юного парижанина», «Приключения парижанина в Океании», «Приключения парижанина в стране львов», — эти три подарочных издания, вышедших в издательстве «Фламмарион», а также бесчисленные рассказы о путешествиях в замечательном оформлении «Иллюстрированной библиотеки». Очевидно, что в подборе книг сказалось пристрастие одного из членов семьи к далеким путешествиям, экзотическим странам и приключениям. Читатель, наверное, уже вообразил себе отчаянного сорванца, парижского мальчишку, увлеченного странствиями Дон Кихота, мечтающего пересечь сушу и море и стать великим ученым или завоевателем… На самом же деле наш любитель путешествий принадлежал к слабому полу — это была очаровательная девочка. Однако обо всем по порядку.
Кирпичный домик с крышей из толя выходил во двор, там же находилась мастерская, где со своими двумя помощниками увлеченно работал Леон Робер, краснодеревщик и коренной парижанин. Как настоящий патриот, унаследовавший свое чувство от отца и деда, он любил Париж, был убежденным домоседом и никогда не выезжал дальше парка Сен-Мор, Вилье сюр Марн или Рэнси. Его жена тоже никуда не ездила, ее мир ограничивался с запада площадью Бастилии, а с востока — станцией Эст-Сентюр. Все еще молодая и красивая, быстрая и аккуратная, она прекрасно управлялась с домашними делами — мыла, стирала, убирала, готовила, обшивала — и обожала своих близких. Во-первых — мужа и отца детей, кормильца семьи, крепкого и здорового мужчину сорока двух лет. Во-вторых — старшего сына, Жана, который служил в торговле и имел уже семью. В-третьих, по старшинству, — дочку Марию и, наконец, дочку Амелию, которая в шестилетнем возрасте вместо домашнего имени Лили взяла себе другое — Фрикет. Почему — это целая история. Вот, в двух словах, как это произошло.
Как-то раз старший брат с торжествующим видом принес из школы толстую книгу. В награду за хорошую учебу он получил «Кругосветное путешествие юного парижанина». Лили тогда едва умела читать — не забудьте: ей было всего шесть лет. Она любила смотреть картинки в «Журнале путешествий», а на текст не обращала никакого внимания. Но когда брат завел обыкновение читать вслух всей семье после ужина, в голове у девочки произошло полное смятение. Приключения главного героя по имени Фрике произвели на нее необыкновенное впечатление, она не могла думать ни о чем другом. Днем Лили с увлечением рассказывала о них школьным подружкам, по ночам не переставала видеть их во сне, вечером не могла дождаться окончания ужина. Скорей-скорей малышка доедала свою порцию и бежала за книжкой. Она протягивала ее брату и трогательно просила:
— Почитай нам про Фрике!
И слушала открыв рот, дрожа, переживая, плача и смеясь. И еще: Лили, раньше не отличавшаяся прилежанием, стала много заниматься. Ей захотелось научиться читать, причем очень хорошо, чтобы наслаждаться любимой книгой. Она забросила кукол, стала равнодушной к сладостям и принялась откладывать деньги! Каждую неделю ей требовалось три су, которые она относила продавщице газет со словами:
— Пожалуйста, мадам, дайте мне «Журнал путешествий».
Лили не хотелось ждать, когда эти рассказы попадут в толстые книги. Она мечтала получить их сразу, как только они выйдут из-под типографского пресса, для того чтобы вкусить прелесть новых увлекательных историй. Можно сказать, она научилась читать, писать и думать, погружаясь в эту экзотику. Девочка не переставала мечтать о далеких странах, их красотах, своеобразии и даже опасностях, она часто повторяла:
— Эх, была бы я мальчишкой!
— Ну и что бы ты сделала?
— Все бы делала, как Фрике.
Она столько твердила по любому поводу: Фрике да Фрике, что ей дали прозвище «Фрикет». Это милое имя очень подходило и нравилось Лили, она твердо решила про себя, что будет его достойна.
Итак, она взрослела и становилась изящной и красивой. От нее больше уже не слышали: «Была бы я мальчишкой!» Постепенно в хорошенькой головке юной девушки созрел смелый план, о котором она до поры до времени молчала, не поверяя его никому. Все свои силы Фрикет отдавала учебе, так что близкие даже начинали опасаться за ее здоровье. Глядя на бледное похудевшее личико дочери, темные круги под глазами, отец принимался за уговоры:
— Фрикет, нельзя столько заниматься… Так можно заболеть!
— Нет, папа, — отвечала наша героиня, — ты же знаешь, что работа не вредит здоровью… Доказывать не стоит, посмотри на себя самого!
— Но, дочка, зачем тебе губить молодые годы, сидя за книгами?
— Потому что я хочу стать бакалавром.
— Бакалавром!.. О Боже, девушке… быть ученой… Для чего?
— Для того, чтобы стать доктором.
— Доктором медицины?
— Да, папа, медицины.
— Ну что же… это неплохо, честное слово, ты способна добиться чего захочешь.
В глубине души Леон Робер радовался, что дочь стремится к столь почетной профессии, которая, конечно, не сулит легкой жизни, иногда требует самопожертвования, но зато приносит огромное моральное удовлетворение, так как по самой своей сути призвана делать людям добро.
Мы уже упоминали, что Фрикет училась, чтобы получить, как принято говорить, классическое образование. В Париже много учебных заведений, и люди одаренные и трудолюбивые даже с небольшими денежными средствами могут приобрести свободные профессии, которые в других местах были бы им недоступны. Да, жизнь в Париже имеет свои преимущества, и Фрикет сумела ими воспользоваться: она поступила в лицей Виктора Гюго, где учителя не могли нахвалиться на нее.