Анжелика рассмеялась.
- Ну какая из меня актриса, Таис!
Бразильянка строго посмотрела на неё и перешла к назидательному тону.
- Ан, в каждой женщине живёт актриса – вытащи её наружу. И потом, тебе ведь не придётся играть перед камерой.
- Скажи, - поддалась вперёд Анжелика, - ты сильно волновалась? Я бы оробела под прицелом такого количества глаз!
- Я привыкла, - снисходительно ответила Таис, - на меня постоянно пялились в бразильских клубах, в конце концов, перестаёшь замечать, что вкладывалось в эти взгляды. Но скажи, ты мне поможешь?
Анжелика задумалась.
- А Эмилио помог? Я имею в виду, тебе стало легче оттого, что он подыгрывал тебе?
- В значительной степени. Ведь он сам актёр. Он даже преподал мне немного теории. Словом, Эмилио был незаменим.
- Да, он молодец, - согласилась Анжелика и, встретив удивлённый взгляд Таис, добавила, - должна хотя бы я похвалить его, ведь от тебя ему не дождаться подобных слов.
- Ты думаешь, я слишком строга с ним?
- Да, - честно ответила Анжелика, - особенно на фоне своего отношения к Даниэлю.
- Этих двоих нельзя сравнивать! – воскликнула Таис, задетая словами подруги. – Они противоположны, как две Америки: Эмилио – Южная, а Даниэль – Северная. Но ты же знаешь, я родилась в Южной, и потому сыта ею по горло.
- Ты не любишь свою родину? – в который раз удивилась Анжелика.
- Люблю. Но она не даст мне тех возможностей, что в изобилии имеются в Северной Америке. Ведь Голливуд находится именно здесь!
- Счастливая ты, Таис! – с завистью произнесла Анжелика. – У тебя была заветная мечта, и вот она осуществилась.
- А разве у тебя нет заветной мечты?
- Твоего масштаба – нет. Я не мечтаю о славе и богатстве. Конечно, деньги важны, и я думала о том, чтобы получить хорошее образование и найти работу по специальности. Прекрасно, когда трудишься с удовольствием и получаешь за это достойную плату. Но только я сделала несколько шагов в этом направлении, как встретила вас и – уехала. О кругосветном путешествии я мечтала ещё в детстве, особенно после прочтения жюльверновских книг. Но никак не могла предположить, что всё сложится именно таким образом. А теперь путешествие из разряда мечты превратилось в реальное наслаждение.
Таис покинула кресло и перебралась к Анжелике на кровать. Взяв подругу за руки, она взволнованно рассказала ей о своих чувствах, и глаза у неё разгорались всё больше:
- Кругосветное путешествие – это и моя мечта детства. Быть актрисой – вот моё призвание. Прославиться, сделать состояние – к этому я тоже стремлюсь. Но не это, конечно же, главное. Ты не представляешь, как захватывает и увлекает разыгрывать чужие судьбы, проживать разные, не похожие друг на друга жизни! Реальность такое предложить не в состоянии.
- Ну, а что же семья, дети?
Таис непонимающе уставилась на неё.
- Что ты имеешь в виду?
- Любимый человек, общий дом и общие дети – ваше продолжение, - начала перечислять Анжелика, не замечая, что на лицо её ложится оттенок мечтательности. Таис с лукавым видом следила за ней. - Ты обратила внимание, что у голливудских пар мало детей? А как в прессе обсуждаются подробности их интимной жизни! Папарацци в подобной жизни я бы ещё согласилась терпеть – то цена славы, но ни за что на свете не хочу, чтобы мои дети росли в такой атмосфере! – Анжелика вздохнула. – Значит, карьера или семья?
Таис вздохнула следом.
- Карьера.
Поболтав ещё немного, они расстались, но ни той, ни другой долгое время после этого не удавалось заснуть. Вспоминая их полуночный разговор, Таис думала о том, что сказала лишнее, а Анжелике казалось, что многое было недосказано. Разговор этот, однако, лишь скрепил складывающиеся между девушками дружеские отношения. Такие разные, они вызывали друг у друга симпатию и, несмотря на полярность, находили точки соприкосновения. Вера, московская подружка Анжелики, была близка ей, но лишь потому, что их объединял институт. В общении с ней всегда чувствовалась доля фальши, театральности. Таис, будучи настоящей актрисой, оставалась естественной, и это подкупало Анжелику. Тяжёлое предчувствие, которым поделился с ней Эмилио, она сочла надуманным.
Глава 20. «Lake Shrine»
К завтраку Эмилио спустился последним. Связано это было с тем, что он долго пытался уничтожить на своём лице признаки бессонной ночи, однако не внешность выдала его, а настроение.
Итальянец был тих и задумчив. Микио время от времени бросал на него взгляды, озабоченный состоянием друга, но чувства вины не испытывал – в конце концов, никто не принуждал составлять ему компанию.
- Эмилио, это точно был не бордель? – подмигнул ему Курт, который находился в самом великолепном расположении духа.
Эмилио словно очнулся.
- Прости, Курт, придётся тебя разочаровать. А вообще, лучше не задавай мне вопросов. Мне не хочется отвечать.
Курт пожал плечами и принялся за кукурузные хлопья. Молодой барон всегда отличался хорошим аппетитом, и к тому времени, как он закончил свой завтрак, Эмилио едва приступил к десерту. Сегодня он ел медленнее, чем обычно, но движения его казались не заторможенными, а размеренными.
Подавая десерт, официант задержался возле итальянца.
- Мистер Феррери, сигары, которые Вы заказывали, доставлены, - уведомил он. – Принести их сейчас или в номер?
Недавно Эмилио жаловался на отсутствие терпких, ароматных сигар, которые, как он утверждал, в Европе продавались в изобилии, а в Америке почему-то невозможно было найти ни в одном магазине. За вчерашний вечер его портсигар опустел, и известие, принесённое официантом, оказалось весьма кстати. Но Эмилио вдруг сказал:
- Спасибо, Ральф, но я бросил курить.
Вилка Курта звякнула о тарелку, едва не выпав из рук.
- Эмилио, ты не шутишь?
Он задал этот вопрос от имени каждого, потому что степень удивления у всех была одинаковой. Застыв с вилками у ртов, спутники изумлённо смотрели на Эмилио.
- Да, - твёрдо сказал он и снова обратился к официанту, - Ральф, будь добр, принеси-ка лучше пастилок или леденцов – говорят, они помогают приглушить никотиновый голод. Не так-то легко будет забыть сигары, когда организм привык к их сладкому аромату. Но – хватит! Отныне я перестаю травить себя и окружающих.
Произнеся эти слова, он энергично принялся за десерт, словно озвученное решение придало ему сил и пробудило аппетит. Причину отказа от привычки Эмилио не считал нужным объяснять, а потому вопросительные взоры присутствующих обратились на Микио.
- Я здесь ни при чём, - сдержанно улыбнулся тот, - Эмилио сам принимал решение. Это не моё влияние. Да и какая разница, почему это произошло? По-моему, решение очень хорошее…
- То есть, как это – какая разница? – придя в себя, вопросил Даниэль. – Микио, Эмилио курил чуть ли не с десяти лет, и считал невозможным даже саму мысль о том, чтобы отказаться от своей привычки!
- Друзья, друзья! – примирительно сказал итальянец. – Давайте не будем концентрировать внимание на происходящем. Главное, что вы все за меня рады… Ведь вы рады?
Таис ласково тронула руку Эмилио.
- Я уважаю твоё решение. Если ты смог отказаться от пагубной привычки, значит, сила воли ещё жива в тебе.
- Не знаю, не знаю, насколько хватит нашего Эмилио, - покачал головой Курт, - ведь и суток не прошло.
- Умеешь ты подбодрить, Курт, - вздохнул Кристиан и добавил, обращаясь уже к Эмилио, - ты знаешь моё мнение – я ведь врач. Если будут проблемы с адаптацией, обращайся ко мне.
После завтрака Курт поймал Анжелику и затащил в свой номер.
- Ты веришь в то, что Эмилио изменился? Я имею в виду не только отказ от курения, но и всё его поведение.
- Да, я и сама вижу, но, по-моему, это положительные изменения.
- А тебя не интересует, где это Эмилио и Микио провели вчерашний вечер? – продолжал допытываться он.
- Любопытно, конечно, но ведь они сами не хотят говорить…
- Тогда мы должны следить за ними! – скороговоркой выпалил юноша.
Анжелика с сомнением посмотрела на него.
- Следить?
- Именно. Мы улетаем через шесть часов, а я слышал, как Микио сказал Эмилио, чтобы тот был готов через двадцать минут. Не самолёт же он имел в виду! Значит, они хотят успеть побывать в загадочном месте ещё раз. Предупреждаю сразу, Анжелика, - если ты не со мной, то я отправлюсь за ними вместе с Таис.
- Таис?
- Да, она, как и я, горит желанием узнать причину столь резких перемен в натуре нашего итальянца. Поэтому думай быстрее – идёшь ты с нами или нет.
Он дал ей две минуты, но Анжелике хватило и одной, чтобы согласиться. Уже не первый раз Курт подбивал её на приключение.
В назначенное время все трое встретились в холле гостиницы.
- Наша парочка ещё не появлялась? – почему-то полушёпотом спросил Курт.
- Нет, - ответили девушки.
- Значит, всё идёт по плану. На улице нас ждёт «белый ягуар», я его арендовал. Догадываясь, что ни одна из вас водить не умеет, за руль сажусь я. Нас ждёт что-то интересное, я чувствую. Ужасно люблю раскрывать всякого рода тайны!
Однако к тому времени, как удалось раскрыть её, им пришлось поплутать по Лос-Анджелесу. Общественный транспорт в этом городе развит слабо, и главным средством передвижения оставался автомобиль. А это свыше пяти миллионов машин! Среди такого количества всевозможных расцветок и марок тяжеловато было держать в поле зрения автомобиль Микио и Эмилио. Лишь неподалёку от набережной Санта-Моники, где они днём раньше смотрели выступление дельфинов, стало поспокойнее. Припарковав свои машины, спутники направились к парку, сохраняя расстояние между собой. Курту не терпелось прибавить шагу, и Таис с Анжеликой приходилось умерять его пыл, хотя юноша не видел в этом смысла – их компаньоны были так увлечены беседой, что, двигайся Курт с девушками навстречу, они и то не обратили бы внимания.
- Lake Shrine, - прочитала Таис на входе. – Вам это название говорит о чём-нибудь?
Они вошли в парк, продолжая следовать за Микио и Эмилио, по дороге успевая осматривать окрестности. Среди зарослей всех мыслимых растений и цветов притаились небольшие храмы и пагоды. Святилища христиан и мусульман, буддистов и иудеев мирно сосуществовали в одном месте. Людей было немного; никто не курил, не фотографировал; говорили спокойно, размеренно, и во всём воздухе были разлиты умиротворение и покой.
- Здесь чудесно! – прошептала Таис, попавшая во власть царящей вокруг атмосферы.
И тут Анжелика вспомнила.
- Кажется, я знаю, где мы. Это парк мировых религий. Я читала о нём в одном очерке о Лос-Анджелесе. Lake Shrine описывался там, как место для общения с Богом.
- В которого ты не веришь, - саркастически заметил Курт, - для тебя это место – всего лишь парк.
Анжелика смутилась. Слова Курта звучали не упрёком; скорее, он произнёс их так, словно желая подчеркнуть её неполноценность, как будто Анжелика была инвалидом.
- Смотрите, Микио и Эмилио уже у озера, - позвала их Таис, и Анжелика так и оставила свою мысль недодуманной.
Они нагнали мужчин, спрятались в прибрежных зарослях: оттуда и слышно, и видно было, как на ладони.
Эмилио присел, а Микио остался стоять. Беседа их показалась Курту и девушкам сначала беспорядочной, но потом стало ясно, что она была продолжением когда-то начатого разговора.
- Разве можно закрывать глаза на то, что многие учёные, - я не говорю о служителях искусства, - были верующими людьми? – говорил Микио. – Карл Юнг, например, изрёк, что «независимо от того, что думает мир о религиозном опыте – тот, кто им обладает, обладает сокровищем, являющимся для него источником жизни, смысла и красоты, которое придаёт новый блеск миру и человечеству».
- А ты, Микио? - поднял на него глаза итальянец. – Ты обладаешь религиозным опытом?
- Да. В моей стране свыше ста десяти миллионов синтоистов, около ста – буддистов, полтора миллиона христиан, и уж поверь мне, я потратил немало времени на изучение этих религий.
- Минуточку, Микио! – Эмилио поднял руку в знак протеста. – Насколько мне известно, в Японии около ста двадцати пяти миллионов населения, а у тебя большая цифра получается. Ты ничего не путаешь?
Микио улыбнулся.
- Статистика в данном случае не лжёт. Просто японцы, не любящие чётких определений и самоограничений жёсткими рамками, исповедуют сразу несколько религий.
- Звучит вполне демократично, но разве такое возможно?
- Очень грустно, что для современных японцев религия – это не вопрос веры, а способ оформления тех ли иных жизненных событий. Например, при рождении ребёнка благословение можно получить в местном синтоистском храме. Никто не испытает угрызений совести, если пришла блажь обвенчаться в живописном католическом храме. Абсолютное незнание Библии – отнюдь не помеха для того, чтобы пойти под Рождество на празднество, где распевают рождественские гимны. Такова квинтэссенция религиозной всеядности. В повседневной жизни, однако, японцы менее религиозны, чем какой-либо другой народ мира. Мне не в чем их упрекать.
- Поэтому ты не пошёл по стопам сородичей, а выбрал веру, имеющую в себе начала всех существующих религий.
- Да, Эмилио, и она – моё руководство на каждый день. Обряды, ритуалы, присущие другим религиям – это не суть веры. Смысл её в том, чтобы, преодолевая трудности изо дня в день, ежечасно, приближаться к совершенству, становиться чище, светлее, благороднее.
- Разве можно достичь совершенства? По-моему, это очередной горизонт…
- Но значит ли это, что к нему не надо стремиться?
Каждый задумался о своём, устремив взгляд на водную гладь озера, разговор на время прервался. Неожиданно Микио повернулся к зарослям и, чуть повысив голос, произнёс:
- Ребята, вам нужно подучиться, чтобы стать хорошими шпионами.
- Как он узнал? – изумилась Таис, а Анжелика в этом ничего удивительного не увидела – Микио был ниндзя и умел не только сам великолепно маскироваться, но и зорко выслеживать противника.
Первым укрытие покинул Курт, за что девушки были очень ему благодарны. Он взял на себя ответственность признаться в слежке и объяснить её причины.
- Люди не меняются в одночасье, Микио, - закончил он, - и то, что случилось с Эмилио, просто не укладывается в голове.
- А что со мной случилось? – удивлённо воззрился на него итальянец.
Курт растерялся.
- Ты бросил курить…
- Знаешь, сколько людей в мире ежедневно бросают курить? Жаль, не могу призвать в свидетели статистику – вряд ли кто её ведёт.
- Но ты! – воскликнул Курт. – Так сразу и неожиданно!
- Эмилио очень восприимчив, - ответил вместо него Микио, - он способен распознать истину моментально.
- Что же это за истина? – спросила Анжелика.
- Истина состоит в том, что табак, какого бы высокого качества он ни был, разрушает здоровье и сокращает жизнь.
- Будто Эмилио раньше не знал этой истины! – хмыкнул Курт.
- Знал. А здесь он её почувствовал. Его душа смогла воспринять её должным образом и откликнуться. Он проникся сознанием того, что творит.
- Эмилио почувствовал истину и проникся сознанием? – недоверчиво переспросила Таис. – Наш Эмилио, который так легко относится к жизни?
Итальянец метнул на неё горький взгляд, но промолчал, не желая устраивать полемику в подобном месте. Микио мягко взял девушку за локоть.
- Таис, - ласково и терпеливо сказал он, - почему ты берёшь на себя смелость оценивать взгляды Эмилио на жизнь? Что ты успела узнать о нём за два месяца знакомства? Поверь, я позволяю себе задавать эти вопросы, потому что знаю этого человека уже несколько лет.
Таис сжала губы и опустила глаза. В тоне Микио не было ничего оскорбительного, но от слов стало неуютно. Микио, которого она уважала и неосознанно побаивалась, защищал Эмилио, потому что ценил в нём то, что до сих пор укрывалось от Таис.