— Если хотите.
Затем выходила к доске и безошибочно (что называется, близко к тексту) повторяла монолог учителя о втором законе термодинамики.
— Хорошо, Перова, садись, — слышался смущенный голос педагога. И через секунду: — Ставлю тебе четверку. Впредь будь внимательнее.
Светлана возвращалась на свое место и уже через полминуты вновь погружалась в свои мысли.
Неудивительно, что такие казусы случались только с новыми учителями. После первой же экзекуции они переставали обращать внимания на Светланину «задумчивость», понимая, что в голове у этой странной девушки — при всей ее видимой рассеянности — работает настоящий компьютер, ничего не упускающий из виду.
Однажды у двоюродной сестры Светы украли в магазине сумочку. На следующий день Светлана пришла в этот магазин, обвела зал взглядом и указала на вора. Выяснилось, что она уже давно обратила внимание на этого странного парня, который постоянно терся в очередях во всех магазинах их района, но никогда не отдавала себе в этом отчет, поскольку… Да просто речь об этом никогда не заходила. И вот сейчас все ее подозрения, накапливавшиеся по капле, переполнили чашу и выплеснулись наружу.
Парня задержал и для выяснения личности. Он оказался карманником-рецидивистом. После обыска в кармане у него нашли колечко Светиной сестры. Колечко очень приглянулось вору, и он решил подарить его своей любовнице. Поддавшись сантиментам, вор проявил оплошность, за что и поплатился.
Впрочем, справедливости ради заметим, что в тот день Светлана так и не смогла толком объяснить милиционерам, почему она указала именно на этого парня. Она упрямо повторяла:
— Он вел себя как вор. Смотрел как вор. Ходил как вор.
— А откуда ты знаешь, как ведут себя воры? — с интересом спросил следователь.
На что Света вполне резонно ответила:
— По телевизору видела. Их в кино постоянно показывают.
— В кино, говоришь? Хм… Вот что, милая, вырастешь взрослой, приходи к нам работать. Нам такие наблюдательные нужны!
— Приду, — пообещала Света — и обещание свое сдержала.
Сейчас, будучи взрослой, двадцатишестилетней, женщиной и стоя в очереди, Светлана принялась прокручивать в голове свою жизнь за последние два года. То, что для других было «слезливым самокопанием», для Светланы было скорей своеобразным анализом. Что я сделала правильно? Какие ошибки и промахи допустила? Чего достигла?
А событий в последнее время было много. Не так давно Светлану прикомандировали в Генпрокуратуру из прокуратуры Гагаринского района Москвы. «Временно» — так звучала официальная формулировка. По этой причине Светлана Перова не была «важняком», как многие ее молодые коллеги.
Светлана довольно сложно сходилась с людьми. И тем более — плохо ладила с начальством. Эта худощавая, стройная шатенка имела не только острый язычок, но и обладала острым носом, который она вечно совала не в свои дела. Про таких, как Светлана, обычно говорят что-нибудь вроде: «Когда-нибудь с ней будет то же, что с той кошкой… Помните? Которую сгубило любопытство». Или: «Конечно, не красавица, но умна. Поэтому везде и суется. Надо ведь хоть чем-то выделиться».
На эти и подобные «подколки» следователь Генпрокуратуры, юрист второго класса Светлана Марковна Перова отвечала:
— Спасибо за сравнение. У кошки, между прочим, девять жизней, и вообще это очень милое создание. А насчет «выделиться»;..
Далее следовала шутка, от которой лица хулителей розовели, а рты открывались и пребывали в этом состоянии не меньше минуты. Светлана же как ни в чем не бывало бралась за прерванную работу и через несколько секунд уходила в нее с головой.
На личном фронте у Светланы Перовой тоже было не все в порядке. Вернее сказать — ее вообще не было, этой личной жизни. Года два назад у нее завязались вполне романтические отношения с одним футболистом. Он был высок, силен, носил длинные рыжеватые волосы и очень громко смеялся, рассказывая анекдоты. Анекдоты же он рассказывал так же громко, размахивая длинными руками и поглядывая по сторонам, словно хотел удостовериться — всем ли хорошо слышно?
Не сказать, чтобы Светлану приводили в восторг его манеры — это были повадки наглого верзилы из провинциального городка или выпущенной на прогулку в город гориллы. Однако, оставаясь со Светланой наедине, футболист делался мягким и беспомощным как ребенок. К этому следует добавить, что мать-природа наградила рыжего верзилу таким большим «мужским достоинством», что, увидев его в первый раз, Светлана даже испугалась. «Ну и что я теперь с этим буду делать?» — пронеслось у нее в голове. Однако со своим «хозяйством» футбол ист управлялся мастерски. Лучше, чем с мячом на футбольном поле.
Этот неожиданный контраст — детской, наивной беспомощности и грубой, животной силы — совершенно очаровал Светлану «Мой рыжий мальчик», — называла она его про себя.
Однако очарованность Светланы улетучилась в тот миг, когда она увидела своего «рыжего мальчика» в объятиях высокой блондинки с формами Памелы Андерсон. Дело было в парке Горького. С того дня Светлана терпеть не могла блондинок, рыжих мужчин и парк Горького. Что касается футбола, то ему повезло еще меньше. Как-то раз подружка поделилась со Светланой:
— Ты знаешь, Свет, мой Ленчик целые вечера просиживает в кресле с пивом в руке и таращится на футбол. Не знаю, нормально ли это?
На что последовал ответ:
— Наташ, я на прошлой неделе была в зоопарке и видела там орангутанга. Я простояла у клетки минут десять или даже больше. И все это время орангутанг сидел на полу вольера с бананом в руке и тупо смотрел на картонную коробку. Так что с твоим Ленчиком все в порядке.
— Но ведь футбол и коробка — это разные вещи, — возразила подруга.
Светлана снисходительно улыбнулась:
— Ты права. В коробке смысла побольше. Двадцать здоровых мужиков бегают в трусах по полю и пинают мяч! Что может быть тупее!
Вот таким человеком была следователь Генпрокуратуры, юрист второго класса Светлана Марковна Перова к тому моменту, когда в сумочке у нее зазвонил телефон и бравый голос Александра Борисовича Турецкого произнес:
— Жду вас через полчаса в своем кабинете. Постарайтесь не опаздывать.
4
Часом раньше Александр Борисович Турецкий сидел в кабинете у Меркулова и пил только что принесенный секретаршей кофе. А Константин Дмитриевич, задумчиво постукивая по столу карандашом, говорил:
— Ты слышал про убийство одного из заместителей главы московской милиции?
— Про Мамотюка? — Турецкий кивнул: — Да, слышал. Еще сегодня утром по телевизору показывали. Тяжелый, говорят, случай. Кажется, его застрелили на конспиративной квартире?
— Это тебе тоже по телевизору сказали? — прищурился Меркулов.
— Угу. Ты знаешь, по этому ящику говорят много интересного. Тебе стоит его посмотреть — хотя бы раз. Что, наши «друзья с Олимпа» сильно взволнованы?
Турецкий красноречиво кивнул и поднял глаза к потолку.
Меркулов посмотрел в том же направлении и угрюмо ответил:
— Само собой. Убийство громкое. Президент лично звонил генпрокурору. Осведомлялся, кому будет поручено раскрытие этого дела.
По губам Турецкого скользнула усмешка:
— Так-так, продолжай.
— Генеральный позвонил мне. Я сказал, что все квалифицированные кадры у меня заняты. И тогда выбор пал на тебя.
— Спасибо на добром слове, Константин Дмитриевич. Такая честь! Право не знаю, достоин ли я.
Меркулов иронично склонил голову:
— Достоин, Саня, достоин. Впрочем, не обольщайся. Все «важняки» загружены работой на месяц вперед. Более-менее свободен Поремский, но он еще до конца не развязался с этим делом олигархов. Так что даже не знаю, как ты будешь укомплектовывать следственно-оперативную группу.
Турецкий хмуро почесал подбородок и изрек:
— Чем больше я тебя, Костя, слушаю, тем радостнее мне становится. Значит, Елагина, Курбатова и Левина ты мне не дашь, Поремский загружен работой, а про остальных и спрашивать не стоит.
— Именно. Впрочем… Помнишь, Светлану Перову?
— Это прикомандированная? Востроглазая и в очках?
— Угу. Она как раз сдала дело в производство, и с завтрашнего дня будет свободна. Я уже звонил в Гагаринскую прокуратуру. Они не спешат ее забирать. Видно, она там здорово кому-то насолила.
Александр Борисович усмехнулся:
— Эта может. Что ж, девчонка в принципе неглупая. Но на язык действительно невоздержанна.
— Это ты так говоришь, потому что себя со стороны никогда не слышал.
— Да ну? Неужели тоже острю с начальством в обход субординации?
— Случается, — хмыкнул Меркулов.
— Ну тогда мыс ней точно сработаемся. Значит, так. Беру в группу Перову и Поремского. Со Славой Гряз-новым и его операми я договорюсь.
Меркулов облегченно вздохнул:
— Я знал, что ты не будешь возражать.
— А разве это что-нибудь изменило бы?
Константин Дмитриевич вновь вздохнул и качнул седой гривой:
— Нет.
— Ну тогда не стоило и пробовать.
— Только, Саня, я тебя прошу: не затягивай с расследованием. Генпрокурор взял это дело под личный контроль. Сам понимаешь, что это значит. Если что, по шапке буду получать я.
— Не переживай. Шапку я тебе куплю. С премии. Если, конечно, ты мне ее выпишешь.
— На том и порешим, — кивнул Меркулов и положил наконец карандаш в стаканчик.
— В тот вечер он явно встречался с женщиной. Испачканные простыни, запах духов и…
— Не продолжайте, — поморщился Александр Борисович. — Она не оставила что-нибудь из одежды?
— Нет.
— А как насчет отпечатков пальцев?
— Отпечатков там море. Но какие из них принадлежат любовнице Мамотюка — сказать сейчас сложно. Эксперты работают.
— Ясно.
Александр Борисович снова уткнулся взглядом в протокол осмотра места преступления и в отчет экспертов-балл истов.
— Выстрелили в рот, — задумчиво проговорил он. — Причем один раз. Странная манера для профессионала.
— Следов борьбы нет, — вновь заговорил капитан Звягинцев. — Видимо, он не ожидал, что в него выстрелят.
— Ил и не успел понять, потому что только проснулся, — сказал Турецкий. — Думал, что все это продолжение сна. Не успел сообразить. Вряд ли это сделала та женщина… Ну в смысле, с которой он… резвился. Я слышал, генерал был очень осторожен. И с инстинктами у него все было в порядке. Хотя… — Александр Борисович перевел задумчивый взгляд на Звягинцева. — Из некоторых, даже самых сильных, мужчин женщины способны вить веревки.
— Ваша правда, — вздохнул Звягинцев и задумался о чем-то.
— Не принимайте близко к сердцу, капитан, — усмехнулся Турецкий. — Что обо всем этом говорят свидетели? Да, и есть ли они вообще? Консьержа в доме, как я успел заметить, нет.
— Нет, и никогда не было. Одна из соседок утверждает, что видела возле подъезда вечером молодую девушку — блондинку лет двадцати — двадцати пяти. Но лица ее не запомнила. Да и вообще, мало ли тут бродит блондинок.
— Н-да, с блондинками в Москве проблем никогда не возникало. Все хотят быть блондинками. Кстати, капитан, а вам кто больше нравится: блондинки или брюнетки?
Звягинцев усмехнулся:
— Я рыженьких люблю. А вы?
— Я-то? Я, капитан, люблю свою жену. Значится, так, как говаривал ГлебЖеглов: генерал Мамотюк был убит около полуночи. Ему выстрелили в рот. Пулю баллисты сейчас пробивают. Явных следов преступник не оставил. Однако известно, что в постели Мамотюка была женщина. Предположительно блондинка. Во сколько она ушла, нам не известно. Если убийцей была наша блондинка, то она явно профессионалка. Если же нет… — Турецкий пожал плечами. — Что ж, тогда убийцу нужно искать среди ближайшего окружения генерала. Во-первых, люди из его окружения умеют обращаться с оружием и заметать следы. Во-вторых, дверь квартиры была не взломана, а открыта. Аккуратно, без грубого подбора ключей. Отсюда следует вывод: либо генерал сам открыл убийце дверь, либо у них были ключи от квартиры. Ну как, капитан, я ничего не пропустил?
— Да вроде нет.
— Ну, значится, так и запишем. По осмотру места преступления больше ничего не имеем. Глаза могут отдыхать, а ноги и мозги, наоборот, вступают в работу. Куришь?
— Нет.
— А я, с твоего разрешения, закурю. — Александр Борисович взял сигарету и меланхолично закурил.
В тот же день Турецкий встретился с генерал-майором Грязновым. Тот внимательно выслушал старого друга и задумчиво нахмурился.
— Саня, дело нешуточное. Тут нужно… как в таких случаях говорят… полное погружение. А я нынче человек занятой. Как-никак заместитель директора Департамента угро МВД. Я нынче спец по решению административных проблем. А оперативно-розыскной работой занимаюсь постольку-поскольку.
— Ничего страшного. Я тоже большую часть времени занят бумаготворчеством. У тебя же есть на подхвате талантливые и бойкие оперативники?
Вячеслав Иванович пригладил ладонью волосы и задумчиво сказал:
— Это да. Но нужно подумать, кого на это дело отрядить. Тут нужен первоклассный специалист. А таких везде нехватка.
— Знакомая ситуация, — усмехнулся Турецкий.
— Погоди… Говоришь, у генерала в тот вечер была любовница? То есть шерше ля фам?
— Что-то вроде этого, — кивнул Александр Борисович.
— Отряжу-ка я тебе для Этой работы Галю Романову. А? Как считаешь?
Турецкий уставился на Грязнова, затем хлопнул себя ладонью по колену и рассмеялся.
— Что такое? — не понял Грязнов. — Не веришь, что женщина может быть хорошим сыщиком?
Турецкий смахнул с глаза слезу, выступившую от смеха:
— Да нет, как раз наоборот. Я себе в помощницы тоже взял женщину — Светлану Перову.
— Это такая чопорная девчонка с бойким язычком?
— Угу. У нас получается женская команда!
— Ну и отлично! Вдвоем они твою подозреваемую живо отыщут. Под нашим-то с тобой чутким руководством.
— Представляю, как отреагируют на эту новость журналисты, — продолжал улыбаться Турецкий. — Даже название будущей статьи вижу — «Женское дело»!
Или еще что-нибудь в этом роде. Слушай, а может, мне к этому делу жену подключить, а? Интуиции ей не занимать. Да и аналитик она хороший. А мы с тобой сложим в авоську все наши бумажные дела и махнем на Волгу! Будем сочетать приятное с полезным.
— Мечтай, мечтай, Манилов, — буркнув в ответ Грязнов, однако от улыбки тоже не удержался. — Стало быть, так и запишем: основную часть оперативно-розыскной работы поручаю Галине Романовой. Кандидатура утверждена. Возражений нет?
— Нет.
— Ну тогда с Богом.
5
Совещание проходило в кабинете Александра Борисовича Турецкого. Скорей даже не совещание, а беседа двух профессионалов.
— В принципе я с вашими выводами согласна. Но у меня есть еще одно предположение. Если вы позволите, я его выскажу.
— Мы позволим, — кивнул Турецкий.
— Девушка могла не быть убийцей, но действовать с убийцей заодно. Допустим, пока генерал спал, утомленный эротическими шалостями, она подала сообщнику знак, а затем открыла ему дверь.
— Резонно, — кивнул Александр Борисович. — В таком случае именно сообщник, будучи профессионалом и просто хладнокровным парнем, помог девушке замести следы. В смысле — проследил, чтобы она не оставила на постели какой-нибудь предмет своего интимного гардероба. Ну или еще что-нибудь, что помогло бы в будущем идентифицировать ее личность.
— Согласна с вами. Хотя… Ее могли и обмануть. Она могла не знать, что замыслил убийца.
— Как это?
— Ну помните «Пиковую даму» Пушкина? Германн проник в дом старой графини под предлогом свидания с ее воспитанницей. Она, дурочка, и оставила ему ключи.
— Гм… Начитанная у нас пошла молодежь.
Светлана прищурилась:
— А разве это плохо?
— Это великолепно. Надеюсь, великая русская литература поможет тебе найти таинственную блондинку. Думаю, прежде всего следует поискать среди дорогих путан.
— Александр Борисович, вряд ли это была путана.