Применение нового оружия сделало сопротивление азиатов бессмысленным.
Хендрикс, размышляя о событиях последних лет, думал о том, что, может быть, противник решил наконец поднять белый флаг. Жаль только, что он так долго шел к этому шагу. Целых шесть лет! Срок безумный для подобной войны.
Сотни тысяч автоматических дисков возмездия носятся над Европой и Азией… Кристаллы, зараженные бактериями… Азиатские управляемые ракеты… А теперь американские «когти»…
«Когти» не походили ни на одно известное до этого времени оружие. Они были… живыми, они не были просто машинами, что бы на их счет ни говорило правительство, успокаивая сограждан. Эти жуткие твари копошились, ползали по земле, неожиданно выкатывались или выпрыгивали из руин и, стряхивая с себя пепел, молниеносно нападали на человека, впивались в него, стараясь дотянуться до горла. Именно для этого их и сконструировали. Это было их работой.
И дело свое они делали отменно! Особенно, когда появились новые модификации. Теперь они сами себя и ремонтировали. «Когти» уже не зависели от своих хозяев и существовали сами по себе.
Радиационные браслеты защищали американских солдат, но стоило кому-либо потерять браслет, как несчастный тотчас становился добычей этих тварей. А глубоко под поверхностью земли автоматизированные заводы штамповали новых и новых чудовищ. Люди старались держаться подальше от этого производства — близость к нему была слишком рискованна. Поэтому, наверное, оно и было предоставлено самому себе. И прекрасно функционировало. Появляющиеся модификации были все более быстрыми, более сложными и более эффективными в бою.
Конечно, благодаря «когтям» американский народ выиграл войну, но все же…
Хендрикс закурил сигарету. Пейзаж удручающе действовал на нервы. Ничего, кроме пепелищ и развалин. Ему казалось, что он — единственное живое существо в мире. Справа от него высились руины города — несколько черных стен и горы обломков. Хендрикс отшвырнул погасшую спичку и прибавил шаг. Однако вскоре ему пришлось остановиться и вскинуть винтовку…
Из-под остова разрушенного дома появился подросток, который нерешительно направился к офицеру.
Хендрикс прицелился.
— Стой!
Мальчик остановился. Хендрикс опустил винтовку. Мальчик молча смотрел на майора. Ему было от силы лет восемь. Правда, сейчас стало трудно определять возраст: большинство оставшихся в живых детей остановились в росте.
На мальчике были вылинявший синий свитер и короткие брюки… Вся его одежда была в грязи. Спутанные каштановые волосы свисали на лицо. В руках он что-то держал.
— Что это у тебя? — резко спросил Хендрикс.
Мальчик протянул ему маленького плюшевого медвежонка. Взгляд его больших глаз был по-прежнему внимателен и печален. У майора сжалось сердце.
— Мне не нужна твоя игрушка, сынок. Оставь ее у себя.
Мальчик вновь обнял свое сокровище.
— Где ты живешь? — поинтересовался Хендрикс.
— Там.
— В развалинах?
— Да.
— Под землей?
— Да.
— Сколько вас там?
— Сколько нас… сколько?
— Я спрашиваю, сколько вас там живет?
Мальчик ничего не ответил. Хендрикс нахмурился.
— Но ты же здесь не один, не сам по себе, верно?
Мальчик кивнул.
— Там есть еда?
— Какая?
— Всякая.
Хендрикс внимательно посмотрел на малыша.
— Сколько тебе лет, сынок?
— Тринадцать.
Это казалось невероятным. Но так оно скорее всего и было.
Руки и ноги подростка походили на палки для чистки труб — такие же шишковатые и тонкие. Хендрикс дотронулся до руки мальчика. Кожа была сухой и шершавой, вероятно, так же как низкий рост и тщедушность, — результат радиации. Майор нагнулся и посмотрел ребенку в лицо. На него воззрились темные, с пустотой посередине, зрачки.
— Ты слепой? — с содроганием спросил Хендрикс.
— Нет. Кое-что вижу.
— Но как же тебе удается избегать «когтей»?
— «Когтей»?
— Ну, таких круглых металлических штуковин, которые прыгают и зарываются в землю.
— Не понимаю.
Возможно, что поблизости от того места, где жил мальчик, «когтей» не было. Хендрикс знал, что на земле оставались еще довольно-таки большие пространства, свободные от них. Механизмы-убийцы чаще всего собирались вокруг бункеров, заселенных людьми. Эти роботы были сконтруированы так, что они тянулись к теплу — теплу живых существ.
— Тебе повезло, приятель, — выпрямившись, сказал Хендрикс. — Ну, куда же ты идешь?
— Можно мне пойти с вами? — вопросом на вопрос ответил мальчик.
— Со мной? — Хендрикс сложил руки на груди. — Но мне предстоит очень долгий путь. Много миль. И я должен спешить, — он взглянул на часы. — Мне нужно добраться до цели засветло.
— Мне бы очень хотелось пойти с вами, сэр.
Хендрикс порылся в своем ранце.
— Не стоит идти со мной, малыш. Вот, возьми, — он протянул ребенку пару консервных банок. — Бери и возвращайся к себе. О’кей?
Мальчик ничего не ответил.
— Я буду возвращаться по этой дороге через день, а может быть, через два. Вот тогда ты и сможешь пойти со мной. Ну что, договорились?
— Мне хотелось бы пойти с вами теперь.
— Дорога будет очень трудной.
— Я не боюсь идти пешком.
Хендрикс неловко переминался с ноги на ногу. Двое людей в этой выжженной пустыне — очень хорошая мишень. К тому же с мальчишкой идти придется гораздо медленнее. Но вдруг он будет возвращаться другим путем? Что тогда? И если на самом деле этот мальчик совершенно одинок?
— О’кей! Пойдем вместе, малыш!
Глава 5
Хендрикс шел широким шагом, но мальчик не отставал от него.
— Как тебя зовут? — спросил майор.
— Дэвид. Дэвид Эдгари Лерринг.
— Дэвид? Что… Что же случилось с твоими родителями?
— Они умерли.
— Как?
— Во время взрыва.
— Когда же это случилось?
— Шесть лет назад.
Хендрикс сбавил шаг.
— И ты все эти шесть лет был один?
— Нет. Какое-то время я был с другими людьми, но потом они ушли.
— И с тех пор ты один?
— Да.
Хендрикс посмотрел на мальчика. Он был каким-то странным. Говорил очень мало и как-то отрешенно. Но, возможно, такими они и были, дети, сумевшие выжить среди такого ужаса. Тихими. Стойкими. Какой-то фатализм владел ими. Для них не существовало ничего неожиданного. Они могли вынести все что угодно. В мире, окружавшем этих детей, не осталось ничего нормального, не существовало никакого естественного хода событий ни в моральном, ни в физическом плане. Обычаи, привычки — все это исчезло. Остался лишь грубый опыт.
— Я иду не слишком быстро, малыш? — участливо поинтересовался Хендрикс.
— Нет.
— Как это тебе удалось наткнуться на меня?
— Я ждал.
— Ждал? — Хендрикс был озадачен. — Чего же ты ждал?
— Хотел поймать что-нибудь.
— Какого рода «что-нибудь»?
— Что-нибудь, что можно было бы съесть.
— Ясно.
Хендрикс нахмурился. Тринадцатилетний мальчик, живущий за счет ловли крыс и сусликов… Обитавший под развалинами города, полного радиации… Окруженный «когтями» и азиатскими пикирующими минами…
— Куда мы идем? — внезапно спросил Дэвид.
— В азиатские окопы.
— К азиатам? — в голосе мальчика пробудился интерес.
— Да, к нашим врагам. К тем людям, которые начали эту войну и первыми применили атомное оружие. Помни, они первыми заварили всю эту кашу.
Мальчик кивнул. Его лицо вновь ничего не выражало.
— Я — американец, — с гордостью сказал Хендрикс.
Но мальчик никак не отреагировал на его слова.
Они пошли дальше. Хендрикс чуть впереди, мальчик следом за ним, прижимая к груди игрушку.
Около четырех часов дня они остановились на привал, чтобы пообедать. Хендрикс развел костер в расщелине между искореженными бетонными плитами.
Азиатские окопы были недалеко. Некогда эта местность являла из себя цветущую долину — сотни акров фруктовых деревьев и виноградников. Теперь здесь не осталось ничего, кроме голых пней, засыпанных пеплом руин и искореженной дороги. Над всем этим мрачным пейзажем висели темные тяжелые тучи.
Хендрикс приготовил кофе и подогрел баранью тушенку.
— Держи!
Он протянул банку с тушенкой и кусок хлеба мальчику. Дэвид сидел на корточках у костра, его узловатые коленки выступали вперед. Он посмотрел на еду и покачал головой.
— Нет.
— Нет? Тебе что, не хочется есть?
— Нет.
Хендрикс пожал плечами. Возможно, мальчик был мутантом, привыкшим к особой пище. Но какое это имело значение? Отыскивая себе пищу здесь, в развалинах, мальчик должен был научиться есть все.
Да, он определенно ведет себя странно, но в этом мире произошло столько перемен… Жизнь больше не была такой, как раньше. И уже никогда такой не станет. Рано или поздно человечеству придется с этим примириться.
— Ну что ж, как хочешь, — проговорил Хендрикс.
Он сам съел хлеб и тушенку, затем выпил кофе. Он ел медленно, размеренно двигая челюстями. Покончив с едой, Хендрикс встал и затоптал костер.
Дэвид медленно поднялся, следя за ним припухшими глазами.
— Мы идем дальше, малыш, — сказал Хендрикс.
— Хорошо.
Майор пошел впереди, держа винтовку наперевес. Азиаты были уже где-то рядом. Хендрикс был готов ко всему. Конечно, азиаты ждали ответа на свои предложения, но не стоило забывать, что они не брезгуют никакими уловками.
Хендрикс внимательно осмотрел местность. Ничего, кроме развалин и пепелищ, нескольких холмов и обугленных деревьев. Но передовой бункер азиатов должен был быть где-то здесь. Он мог выдать себя только перископом да парой стволов крупнокалиберных пулеметов и, возможно, еще антенной.
— Мы скоро придем? — спросил Дэвид.
— Да. Ты устал?
— Нет.
— Тогда что?
Мальчик не ответил. Он продолжал робко плестись следом, тщательно выбирая путь среди камней. Его одежда и поношенные башмаки посерели от пыли. Такой же серый налет покрывал его лицо и обнаженные руки и ноги. На бледном лице мальчика не было, казалось, никаких других красок, кроме серой.
«Пожалуй, это типичное лицо нового поколения детей, выросших в погребе, дождевых стоках и подземных убежищах», — подумал офицер.
Хендрикс замедлил шаг, поднял бинокль и внимательно осмотрел окрестности. Видят ли его? Следят ли за ним точно так же, как его люди наблюдали за азиатским парламентером? По спине Хендрикса пробежали мурашки. Возможно, они уже изготовили оружие и вот-вот прогремят выстрелы. Его люди в подобной ситуации тоже всегда были готовы открыть огонь.
Хендрикс отнял бинокль от глаз и вытер пот со лба. Он чувствовал себя отвратительно. Но ведь его должны ждать! А это делало ситуацию совершенно иной.
Он снова зашагал вперед, крепко сжимая винтовку и то и дело осматриваясь. Нападение могло произойти в любую секунду…
Хендрикс плотно сжал губы и описал рукой в воздухе несколько кругов.
Ничего не изменилось.
Впереди тянулась длинная гряда холмов. На их вершинах торчали мертвые стволы деревьев, щетинились останки того, что некогда было виноградником.
Эти холмы — прекрасное место для военных укреплений. Хендрикс остановился.
— Мы пришли? — спросил Дэвид.
— Почти.
— Почему же мы остановились?
— Мне не хочется рисковать…
Мальчик ничего не ответил.
Хендрикс вновь медленно двинулся вперед. Теперь уже гребень одного из холмов был прямо перед ними. И, конечно же, фигуры идущих просматривались превосходно. Это увеличивало чувство тревоги. Будь враг где-то здесь, ему трудно будет отказаться от такого шанса. Хендрикс снова помахал рукой. Должны же они ждать парламентера в ответ на записку?! Если только это не западня. Но зачем такой сыр-бор из-за одного человека?
— Держись ко мне поближе, малыш, — Хендрикс повернулся к Дэвиду. — Не отставай!
— Что?
— Иди рядом. Мы, похоже, уже пришли.
— Я постараюсь, — сказал Дэвид, но, несмотря на свое обещание, держался в нескольких шагах позади майора.
— А ну тебя! — в сердцах махнул рукой Хендрикс. — Иди, как хочешь.
Он снова поднял бинокль. Ему показалось, что на гребне холма возникло какое-то движение. Его тело напряглось от ощущения близкой опасности.
Но все было тихо. Мертвая тишина. Никаких признаков жизни — только стволы деревьев и серый пепел, покрытый многочисленными, будто сделанными из гипса буграми — входами в норы больших серых крыс, этих мутантов, приспособившихся к новым условиям жизни на Земле.
Хендрикс вновь двинулся вперед. Вдруг на вершине холма появилась высокая фигура в развевающемся серо-зеленом плаще. Азиат! За ним возник еще один. Оба подняли винтовки и прицелились.
Хендрикс застыл. Придя в себя, закричал. Солдаты присели на корточки, глядя на него. К ним присоединился еще один человек, гораздо ниже ростом. Женщина! Она остановилась позади этих двоих.
— Стойте! Стойте! Не стреляйте! Я…
Но азиаты открыли огонь. Позади офицера раздался негромкий хлопок и ударная волна сбила его с ног. Горячий воздух обжег лицо и легкие, пыль забила глаза. Кашляя, Хендрикс привстал на коленях. Да, это была ловушка. С ним все кончено. Дьявольская азиатская хитрость. Он явился сюда на убой, как молодой вол.
Солдаты и женщина спускались с холма, скользя по легкому пеплу. Хендрикс был оглушен, в голове у него гудело. Он неуклюже поднял винтовку и прицелился. Казалось, она весила сейчас тысячу тонн. Лицо горело, глаза слезились. В воздухе висел запах гари и чего-то кислого…
— Не стреляй! — крикнул один из азиатов по-английски, но с сильным акцентом.
Все трое подошли к Хендриксу и окружили его.
— Брось винтовку, янки! — сказал другой и рассмеялся.
Голова Хендрикса кружилась. Все произошло так быстро… Он схвачен. И они убили мальчишку! Майор обернулся и, конечно же, не увидел Дэвида. То, что от него осталось, было разбросано по земле. В этом не было ничего удивительного: выстрел из атомной винтовки мог разнести на куски каменную стену толщиной в дюйм.
Азиаты с любопытством рассматривали майора. Хендрикс опустился на землю, утирая кровь под носом. Он долго тряс головой, стараясь побыстрее прийти в себя.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросил он. — Ведь он еще ребенок.
— Зачем? — один из азиатов помог Хендриксу встать на ноги и, грубо развернув его, подтолкнул вперед:
— Смотри!
Хендрикс не хотел смотреть в ту сторону, где лежал убитый Дэвид.
— Смотри, сукин сын! — оба азиата яростно толкали его вперед. — Давай! Не трать зря времени, янки!
Хендрикс взглянул на останки ребенка и его горло свела судорога.
— Ну что? Теперь понял в чем дело?
Глава 6
Из того, что осталось от Дэвида, торчали проволочки… Вокруг валялись оплавившиеся, обгоревшие механические детали… Передняя часть черепной коробки Дэвида была снесена выстрелом, и майору не представило труда рассмотреть проводники, реле, тонкие трубочки, переключатели и прочие детали электронного мозга…
— Робот! — сказал солдат, поддерживавший Хендрикса под руку. — Мы давно следили за тем, как он преследовал тебя.
— Преследовал меня?
— У них такая манера. Они следуюъза человеком прямо в бункер. Ты понимаешь теперь, каким образом они попадают в убежища?
Хендрикс ошеломленно моргал глазами.
— Но…
— Пошли.
Его повели к бункеру. Ноги по щиколотки тонули в наметах пепла. Женщина выбралась первой и остановилась, поджидая остальных.
— Передовой отряд… — пробормотал Хендрикс. — Я пришел на переговоры с вашими лидерами.
— Нет больше передового отряда. Его уничтожили. Мы — это все, что от него осталось. Нас трое.
— Сюда, сюда, вниз, — женщина открыла крышку люка. — Забирайся, янки.
Хендрикс начал спускаться. За ним последовали и азиаты. Женщина шла последней: видимо, на ней лежала обязанность закрывать вход в бункер.
— Хорошо, что мы вовремя увидели тебя, янки, — проворчал один из солдат. — Этот робот ловко прицепился к тебе.
* * *
— Дай сигарету, — попросила Хендрикса женщина. — Я уже много недель не курила американских сигарет.