Когда на столе остались лишь кости, и какие-то полуразломанные фрукты непонятного происхождения, орк сыто рыгнул, распространяя вокруг неповторимое амбре хорошо прожеванного поросенка, поглядел на девушку и сказал:
--Ну вот, поели - теперь можно и поспать!
--А петь и плясать не будем? - съехидничала Элия. Она начала обдумывать мысль о побеге. Не ждать же, в самом деле, когда он её убьет или того хуже снасильничает. Пока это пентюх сыт и благодушен...
--Нет. Петь не будем. Что за пение, если поет одиночка? Вот когда собирается клан...
--Но я же тоже член клана - хитро прищурилась Элия, - спел бы какую-нибудь песню...
Орк хмуро поглядел на неё. И вдруг сказал:
--Хорошо. Это не песня клана, ты пока не знаешь нашего языка, все равно не поймешь о чем. А эта песня... Предки рассказывали, что эта песня появилась ещё до того, как первый орк ступил на эту землю.
Элия задумчиво посмотрела на орка:
--Но ведь, тогда это на очень древнем языке будет? А знаю только человеческий и совсем чуть эльфийский.
--Эту песню я знаю на нескольких языках. Когда-то, ещё до Смутной Войны, все разумные жили в мире. И орки пели свои песни людям, а люди гномам... Потом приплыли на своих остроносых кораблях эльфы... И мир ушел с земли.
--А разве эльфы были не первые, кого создал Бог? - Элия удивленно смотрела на орка.
Орк ухмыльнулся, желтые глаза мерцали в свете плошки, где горела кровь растений.
--Эльфы пришли на эту Землю последними. Вернее приплыли по Большой воде...
--А первыми были орки? - спросила Элия.
--Нет. Первыми были вы, люди. Настоящие хозяева этой земли. Потом сюда прилетели орки.
--Как птицы? - спросила Элия. Ей почему-то привиделся клин уродливых, огромных фигур, машущих черными крыльями, с печальной песней летящий куда-то в темную даль.
Орк тяжело поднялся и пошел к ещё одной двери. "Сколько же здесь всяких дверей?" - подумалось Элии. Орк отодвинул массивный засов и открыл дверь. Из темноты за дверью выскочил пищащий комок и с разбега запрыгнул на стол. Схватив рыбью голову, кендер с наслаждением вгрызся в неё зубами, кося круглым, бело-голубым глазом на Элию. Элия осторожно протянула руку и прикоснулась к мягкой шерстке. Кендер довольно хрюкнул, заглотал рыбий хвост и, потершись о руку девушки, жадно вцепился в какую-то птичью кость.
--Подойди сюда - позвал орк.
Элия подошла к двери и переступила порог. Орк протянул лапу над её головой и закрыл дверь. Темнота обступила их. Постепенно, темнота сменилась сумраком. Элия различила какие-то темные очертания - толи деревья, толи очертания огромных валунов. Свежий запах ночной прохлады напомнил ей о том, что сейчас лето, и что всего лишь несколько лиг назад, она жила в другом мире и была весела и счастлива беззаботной радостью ребенка. Орк рядом сказал:
--Посмотри на небо.
Элия подняла глаза. Над ней жила своей таинственной жизнью ночь. Яркие огоньки звезд мерцали на пушистом бархате неба. Разноцветные моргающие огни напоминали россыпи драгоценных камней, самых красивых драгоценностей мироздания.
--Красиво - сказала девушка.
Орк вздохнул.
--Каждая звезда, это свой мир. Не такой как наш. Но и там живут разные существа. Еще страннее нас. И может кто-то из них сейчас тоже смотрит на звезды. На нас... Веришь?
Элия молчала. Какая разница верит она или нет? Не хотелось думать о сложном. Хотелось знать, что и завтра и много позже она сможет так же посмотреть на небо, на звезды... А так... Элия почувствовало, что в носу защекотало, а ей казалось, что она совсем разучилась плакать или просто выплакала все слезы.
Орк рядом, некрасивым, каким-то хриплым голосом запел, а вернее просто задумчиво проговаривал слова:
Из-за дальних гор, из-за древних гор,
Да серебряной плетью река рассекала степи скулу...
Клинок боли остер, вперив взгляд в костер,
Над обрывом стою... Боги, боги, как берег крут.
Мертвой свастикой в небе орел повис,
Под крылом кричат ледяные ветра,
Я не вижу, но знаю, он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувствовал то, что я знаю с весны:
Что приблизилось время огня в небесах,
Что приблизился час восхождения Черной Луны.
Я когда-то был молод - также как ты,
Я ходил путем солнца - так же как ты,
Я был светом и сутью - так же как ты,
Я был частью потока - так же как ты.
Но с тех пор как она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны,
И все чаще мне снились обрыв и костер.
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Бог мой, это не робот, кто вправе роптать,
Слабой горсти ли праха рядиться с тобой...
Я хочу просто страшно, неслышно сказать:
Ты не дал, я не принял дороги иной,
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Оттого я пришел сюда петь и плясать -
В восходящих потоках сияния Черной Луны.
Я открыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В затопившем Вселенную пламени Черной Луны...
Элия почувствовала, что слезинки все же покатились по щеке. Многие слова в песни были совсем непонятны, хотя вроде бы и человеческие. Но какой-то тоской веяло от этих строк. Тоской древней как мир и страшной как боль. Орк тронул её за плечо:
--Пойдем в дом.
Неожиданно для самой себя, она попросила:
--Давай чуть-чуть постоим. Так...
Под переливающимся, призрачным светом горящего звездами неба, две фигурки казались осколками какой-то давно уставшей звезды. Две пары глаз смотрели на звезды, и многие биллионы глаз или не совсем глаз, могли бы встретить их взгляд, если бы темная бездна междумирья не была бы так черна и глубока...
IV
Йокерит чувствовал рядом с собой тепло Элии. Как всегда после таких песен, где-то внутри него родилась звенящая, печальной нотой одиночества, тоска. Очень захотелось перестать бороться. Обрести покой. Уйти туда, на Черную Луну, где остались все его родичи. Мама, отец, деда, сестренки, братишки (а ведь некоторые даже не успели получить собственные имена), весь его мир - его клан, его семья... Но голос Борхе говорящий: "Можно погибнуть, борясь, но нельзя жить, перестав бороться", "Смерть бойца дарит ему покой, смерть труса не несет в себе ничего, кроме усталости" - как всегда отрезвил его. А Элия похоже его почти перестала бояться. А ведь прошло меньше одного заката. Девушка вдруг спросила:
--Йок, ты хочешь сказать, что орки прилетели оттуда?
--Так говорил Фрос, - ответил орк. Он был Великим вождем, равным Хаффу. Однажды он нашел что-то в Запретных горах. Старики говорят, что это был летучий корабль. А потом Фрос улетел туда, откуда когда-то пришли орки. Он обещал вернуться и принести оружие, оружие, что спасет наши народы от эльфов.
--Наши? - удивилась девушка.
--Ты думаешь, люди свободны? Кто всегда стоит по правую руку ваших вождей? Кто разбирает ваши споры? Кто обучает ваших воинов и командует вашими армиями, - орк снова вздохнул, и закончил, - мы умираем свободными, а вы живете, но живете рабами.
--Но ведь эльфы мудрее, добрее людей и справедливее?
--А кто тебе это сказал? Сами эльфы?
--Йок, а почему вы всегда враждовали с эльфами?
Он посмотрел на неё, для него не было тьмы, и он заметил дорожки влаги на её щеках. Помедлив, он ответил.
--У эльфов нет души. Они почти вечны, но души у них нет. Они неживые.
Девушка удивленно посмотрела в его сторону. "А она ведь почти ничего не видит во тьме" вспомнил орк. И добавил.
--У нас у всех есть душа. У меня. У тебя. Даже у кендеров, есть что-то вроде. У эльфов нет души. И сколько бы красивых сказок они не придумали, они все равно знают, что они неживые.
--Как это?
--Это тоже рассказал Фрос. После того, как восстановил древний корабль.
--Не может быть. Я видела светлых эльфов, они такие же, как мы только красивее, мудрее, добрее...
--Хех - изобразил что-то похожее на смех орк. -Я тоже видел пресветлых эльфов. Их доброту, когда они ради развлечения закапывали живьем орчат. И их мудрость, когда забивали до смерти людей, - орк замолчал. И продолжил хрипящим голосом: -- Если разрубить эльфа, то от него не идет запаха уходящей жизни. Они неживые. Я видел гномьих драконов, они похожи на живые существа, но это всего лишь мертвый металл и магия. Эльфы тоже мертвы, даже когда кажутся живыми. Их голубая кровь мертва. Их разум холоден и равнодушен.
Элия рядом вздрогнула и прижала руку к губам. Бедняжка забыла, что тьмы для него не существует. Почему-то вдруг стало важно, чтобы этот человеческий полудетёныш поверил ему.
--Они убили всех моих близких, я всего лишь мстил. Но дело даже не в этом... Я проверял то, что рассказывал Фрос. Знаешь, - последовала длинная пауза, - он, верно, сказал, что нет для эльфа большого оскорбления, чем назвать его "робот".
--А что это значит? - тихо спросила девушка.
--Не знаю, услышав это слово, эльфы перестают быть самыми выдержанными существами в мире, после этого их надо или убивать...
--Или? - эхом подхватила девушка.
--Или они убьют тебя, - закончил орк.
--Ты часто говорил это слово?
--Нет - Йоки, вспоминал эльфов. Горящие ледяным бешенством глаза, бледные длинные лица... Мертвый вкус голубой крови на его клыках... Синеющие губы, гаснущие глаза... Длинные отрезанные уши составившие "Ожерелье Мести". Засада эльфийских рейнджеров... Оперенные зеленым стрелы рвущие его плоть заставляя кровь густеть и гнить от яда... И глаза Смерти, который пришел за ним... Холодные глаза так напоминающие глаза эльфийских бойцов... Потом странные лекари гномов... Подземные дворцы и мертвые животные из металла... Апатия... И осознание того, что месть это мало... Клан должен жить!
Её рука дернула его за рукав.
--А другие орки? Где они...
Орк молчал. Где-то в Запретных горах прятались остатки трех основных кланов. За пустынями Тарсиса, где невозможно жить, а можно лишь выживать в ожидании часа, когда священная жажда мести будет утолена. А четвертый клан... Существует до тех пор, пока жив хоть один боец помнящий Тень Черной Луны на тотеме Пса-Дождя.
--В Запретных горах. По преданиям туда прилетели первые орки, из своего мира. И что-то прокляло то место. Бессчетное количество лиг, на этих землях гибло всё живое. Потом оттуда вернулся Фрос, нашедший летучий корабль. А когда Смутная война завершилась, туда ушли три клана. Земли по-прежнему отравлены проклятием, но орки уже не умирают, - Йоки прислушался к наполненной звуками ночи.
Охотничьи песни летучих мышей, перекликались с любовными серенадами цикад... Прошуршала крыльями мудрая сова, приговорив к смерти очередную мышь, чей крик оборвал острый коготь птицы.
--А почему ты не ушел в эти ваши горы?
Что можно было ответить на это? Он и сам не знал, почему мудрые вожди поверили словам эльфов. Почему, не ушли вслед за братьями... Верили в силу воинов? Решили, что лучше умереть в бою, чем жить в изгнании? Так не было боя, их просто вырезали. Опять стало больно.
--Зачем? Если я не смогу возродить клан, то лучше уйти к предкам здесь. Зачем кланам струсивший боец-одиночка?
--Ну, - Элия пыталась подобрать слова, - там же есть ваши женщины, ты, наверное, симпатичный парень... для орка... Мог бы возродить клан...
Орк заухал, смех начал душить его. А может не смех, сегодня он сам себя понимал плохо. Какая-то странная ночь.
--Нам всегда не хватало женщин. На одну женщину-орка всегда рождалось несколько мужчин-бойцов. Думаешь, почему оркам приходится... -- Приходилось, - поправился орк, - скупать человеческих самок, на всех невольничьих рынках?
--Я не знала, - в голосе Элии, в очередной раз, прозвучало удивление.
Будто не слыша её, орк продолжал:
--Никто не может считаться взрослым, пока не покажет Псу-Дождю своего ребенка. У нас не было иного выхода.
--Извини, конечно, но я бы лучше убила себя, чем стала бы рожать чудовищ! Это неверно перед Всевышним! Лучше смерть, чем дать жизнь уроду!
Она почувствовала тяжелую руку орка на своем плече и, вздрогнув, услышала.
--У нас бы получились красивые дети. Разве красота это обязательно что-то похожее на тебя? Ты говорила, что звезды красивы? Но разве они похожи на тебя? Ты когда-нибудь видела, как красивы в своем вечном изменении облака? Они похожи на тебя? А орлы - повелители небес? Они похожи на тебя?
--Но...
Не слушая Элию, орк продолжал:
--Когда мой учитель сказал мне, что единственный, возможный шанс восстановить клан, это найти Мать-Возродительницу среди людей, мне было так же противно, как сейчас тебе. Поэтому я понимаю, что ты испытываешь сейчас... Мне пришлось долго размышлять, чтобы понять, что красота - это всего лишь наше восприятие чего-то. Понимаешь?
--Не совсем, - Элия действительно не совсем понимала, что говорит ей это существо. Но каким-то исконно женским чувством ощущала, что орк говорит правду. А ещё странную печаль, исходящую от него. Будто не она была у него в плену, а он целиком и полностью зависел от её решения.
--Тот человек, что продал тебя мне, красив?
--Да, самый красивый парень в селении, - и чуть помолчав, добавила, - для меня. Был.
Орк продолжил:
--Он красив. Ты хотела бы детей от него?
Посмотрев, как дернулась губы человека, он продолжил.
--Можешь не отвечать, в этом все разумные существа похожи. В наших священных книгах написано: "Можно простить всё, но тот проклят навечно, кто предаст друга, кто струсит на поле боя и тот, кто оставит своё дитя без помощи".
--Всевышнего тоже предал друг, а потом предавший струсил и удавился!
Орк задумчиво спросил:
--Но ведь ваш Всевышний ушел, бросив своих детей?
Замолчавший было голос предков, вновь раздраженно завопил: "Не трогай чужих Богов!"
--Ваш Фрос тоже ушел! - в голосе Элии не слышалось обиды, только проснувшийся интерес.
--Фрос обещал вернуться!
--А Всевышний...
--И есть Фрос?
Два существа замерли от прозвучавшего кощунства.
--А как у вас наказывают еретиков? - помолчав, спросил орк.
--Жгут на костре. А у вас?
--Отбирают детей и изгоняют из клана...
Щуплое тело под его рукой передернулось. Не зная, что сказать, но, понимая, что молчать глупо орк пробормотал:
--Все бывает в подлунном мире, когда-нибудь всё узнаем сами.
--А некоторые совсем скоро - печально добавила девушка.
--Иди в дом, а то опять будешь стучать зубами, - голос орка снова был мягок, как тогда, на берегу лесного озера.
В этот момент заунывный, тоскливый вой наполнил окружающий мир, как наполняет ветер алые паруса эльфийских кораблей.
--Волки воют, предчувствуя смерть, - девушке стало грустно.
--Нет. Просто он приветствует восход Луны! - пояснил орк.
--Так ведь нет же никакой луны.
--Луна взошла, вон там! Только ты её, наверное, не видишь. У тебя слабое зрение. Вернее человеческое. Но если мы не видим чего-то, это же не значит, что этого нет?
--Покажи мне, где это, - попросила Элия.
Орк осторожно, боясь повредить нежное существо, повернул голову, чтобы слабые глаза человека были направлены туда, где сияла черным, мерцающим светом взошедшая луна.
--Вот там.
--Не вижу. Просто небо со звездами, - задумчиво сказала девушка, - а она красивая?
--Не знаю, - честно ответил орк, - это Черная Луна. Её ещё называют волчьей звездой. Но, наверное, это красиво.
--Значит, волк приветствует её?
--Не только. Это песня жизни. Он встретил ещё один восход, он жив.
--Значит это песня радости?
Орк увидел, что девушка улыбается. И в этот момент пришло решение. Единственно правильное, то есть такое, после которого голос предков не будет целыми ночами нудно пилить по живому.