--Это песня жизни, - и подтолкнув её к двери в дом, сказал - пойдем, а то заболеешь.
Дом встретил их душной, особенно вязкой, после ночной свежести леса, жарой. Лохматый кендер свернувшись в кресле возле камина уютно сопел носом. Орк поглядел на девушку. Ему показалось, что в её глазах промелькнула, казалось бы забытая ненадолго тревога.
--Ложись спать. Завтра нам предстоит трудный рассвет, - видя, как испуг расцветает в её глазах, странной темнеющей тучей, орк закончил:
--До твоего дома две орчьих лиги. Мы пойдем вместе, это выйдет три или четыре. Я не хочу больше давать тебе усыплялку, если употреблять её часто, то она привораживает, а после высушивает мозг.
Думая, что девушка по-прежнему не понимает его, он пояснил:
--Я провожу тебя до твоего дома, к твоему племени. А сейчас отдыхай, тебе потребуются силы.
--А как же твой клан? - удивленно спросила Элия.
--Ты же не будешь рожать мне ребенка? - орк смотрел на Элию немигающими кошачьими глазами, вертикальные зрачки напоминали тонкий фитилек свечи, вокруг которого горело желтое, яростное пламя.
--Нет, но...
--Без "но" - серьезно сказал орк. --Я отведу тебя к твоим сородичам.
--Но почему?! - девушка выглядела совсем растерянной.
--А что бы ты хотела, чтобы я с тобой сделал? Съел? Орки не едят разумных. Снасильничал? Так телесно ты для меня настолько же привлекаешь, насколько я тебя.
--Я не подумала...
--У тебя не было времени, - успокоил её орк. --Время это вообще странная вещь, его или всегда не хватает, или некуда девать.
--То бежит, то тянется... Я тоже замечала, - Элия присела на медвежью шкуру, и наблюдая, как орк достает из стенного шкафа длинные мечи, и какие-то перепутанные веревки, непонятного назначения, спросила:
--А что я так отвратительно выгляжу?
Орк не переставая крутить свои веревки, ответил:
--Как бы тебе попроще объяснить? В общем-то, ты выглядишь так, как положено, выглядеть молодой, здоровой самке человека! Я бы смог привыкнуть к твоему виду, тем более у тебя очень приятный запах...
Он показал свои неприятные, кабаньи клыки и просто сказал:
--Впервые за долгое время, с тех пор как ушел на Черную Луну, мой учитель, я почувствовал, что я не один. Пусть на мгновенье, но мне показалось, что клан со мной. Кем я должен быть, чтобы причинить зло существу, благодаря которому все это случилось?
--Но ведь я же не захотела...
--Ты сделала свой выбор, я уважаю его. Надеюсь, ты простишь мне то зло, что я уже успел причинить тебе. И очень хочу верить, что когда-нибудь, пусть на Черной Луне, наши дороги пересекутся.
Орк посмотрел на Элию и, наконец, спросил:
--А от чего иногда у тебя течет из глаз?
--Ты не знаешь?
--У нас было мало времени. Мой учитель медленно умирал, и неважные вещи оставлял на будущее. Если бы хватило времени. Его не хватило. Я замечал, что у людей такое бывает, но ещё не додумался зачем.
Орк увидел, как девушка вытерла глаза ладошкой и показав зубы сказала:
--Твой учитель был прав - это совсем неважно. У людей бывает иногда...
--Странные вы, люди, существа, - орк разложил веревки, и какие-то дощечки, на столе, сбросив на пол остатки их трапезы вместе с драгоценными камнями.
Он видел, как девушка подняла подкатившийся к ней кристалл и рассматривала его на просвет.
--Камни забери, тебе пригодятся, люди ценят их.
Девушка бросила камушек на пол и, внимательно глядя на орка, спросила:
--Йок, а как же клан? Это твоё... возрождение?
Орк оставил своё занятие и, чертя когтем по столу, сказал:
--Когда я понял, что буду пытаться поднять клан, я решил, что сначала я буду искать ту, что могла бы стать не только Матерью-Возродительницей а... - он помолчал, - теперь всё будет проще. Я найду здоровую, человеческую самку... Которую ослепит блеск камней... Всё просто. Как жизнь.
Орк поднялся и сказал: -- Ложись спать, Элия. Обратный путь будет нелегким. Пошел к входной двери.
--А ты? - тихо спросила девушка.
--Я мало сплю. Мой учитель говорил, что чем дольше идешь путем воина, тем труднее обрести сон. Я буду слушать голос предков, смотреть на закат луны и размышлять...
Орк поднялся и тяжело пошел к двери.
--Йок, а почему ты похитил меня? Или я была первой, кто попался?
Орк оглянулся снова жутко, не по человечески, вывернув голову и, посмотрев Элии прямо в глаза, ответил:
--Ты была первой, кто по-настоящему радовалась жизни. Это настоящий дар, редкий... У других этого не было, - орк потянул тяжелую дверь, ворвавшийся сквознячок, играя, защекотал огонек светильника.
--Была, - вздохнула Элия.
--Есть, - буркнул орк выходя, - если ты научился радоваться даже малому, видеть красивое в обычном, то это уже навсегда! Нельзя разучиться ощущать жизнь душой, а не разумом, как нельзя научившись, разучиться плавать.
Дверь захлопнулась, оставив девушку в одиночестве.
Орк стоя на пороге сделанного им человеческого жилища и смотрел на горящую в небе Луну. Ночь звучала своей странной, загадочной, для непосвященных мелодией. Впервые за долгие лиги ему было спокойно. Тоненькие тропинки судьбы слились в одну широкую дорогу. Теперь всё стало просто, как бой - или да или нет. Выбор был сделан, и все зависело теперь лишь от воли Случая. Подняв лицо к черной Луне, орк запел древнюю боевую песнь клана, и волки вторили ему своими голосами, будто души ушедших бойцов, вселились в их предназначенные для боя с жизнью тела. Над миром горделиво царила Черная Луна - Солнце Проклятых.
V
Элия смотрела на молоденькую, белокурую девочку, что выглядела рядом с её балбесом-внуком совсем ещё крошкой. Ей не замуж выходить, а в куклы играть. Элия вспомнила, что сама родила своего первенца в ещё более нежном возрасте и улыбнулась.
--Ба, это Альма, моя невеста, - почтительно пробасил внучок. Чтобы поцеловать Элии, руку ему пришлось встать на колено. "Да, мальчик вырос" - подумала старушка, целуя внука в колючую макушку, - "время бежит уже не рекой, а лавиной сорвавшейся с горы". А казалось бы давно ли малыш был малюсеньким свертком, орущим все ночи напролет. Сколько ночей она просидела с ним, чтобы снова находящаяся на сносях невестка, отдохнула хоть немного, от его крика... Ох, и пискляво же он кричал... Элия улыбнулась, глядя как внук осторожно двигается, чтобы не задеть какую-нибудь из безделушек, что наполняли маленькую комнату бабушки, осколками воспоминаний о прожитых годах... "Как жеребец, в посудной лавке" - подумалось Элии, - "совсем одичал в своем лесу". "Ну, ничего" - довольно улыбнулась она, внимательно оглядывая девушку всё так же стоящую на пороге, та выглядело трогательно растерянной, - "от такой кобылки не очень-то и захочешь в лес сбегать".
--Проходи, дитя, садись поближе к огню, поболтай со старухой - ласково пригласила Элия девочку.
--Ну какая же вы старуха? - смущенно откликнулась та, и тут же взвизгнула, когда внук пушинкой подхватив её и одним шагом перенеся к камину плюхнул в кресло напротив бабушки.
--Очень строгая и вредная - придав своему голосу скрипучесть, достойную сказочных ведьм, проворчала Элия. И тем же противным голосом прорычала внуку:
--А ну-ка брысь отсюда, охальник! Некуда силушку девать, помоги братьям столы сбивать! Ишь разбаловался, дитятко, понимашь!
Внук глядя на неё насмешливыми, синими глазами, противно-капризным голосом испорченного дитятка пробасил: --Ну, ба... У меня свадьба, завтра, мне силы нужны будут, а ты меня работать сватаешь... Опозорюсь ведь, перед Альмой!
Элия увидела, как засветились розовым ушки девочки и, уже всерьез сердясь, прикрикнула: --А ну быстро отсюда, а то сейчас хворостину каак возьму - не погляжу, что ростом дуб догоняешь!
Изобразив на лице крайнюю степень ужаса, внук бросился к двери, но, уже выскакивая из комнаты, дурашливым голосом проблеял: --Подууумаешь хворостина, меня, вон, Альмин батя дрыном пугал, да и то... Метко пущенный Элией домашний туфель звонко хлопнул об лоб ехидного внука.
--Получил? - строго осведомилась она.
Сделав вид, что безутешно рыдает, тот закрыл за собой дверь. Женщины услышали что-то типа "Гы-гы" и тяжелые, подбитые железом сапоги загрохотали вниз по лестнице.
Элия, посмотрела на девушку, та, розовея ушами, глядела в пол. "Ну и придурки же, эти мужики" - подумалось очередной раз, - "девочке и так придется привыкать здесь, а ещё эти шуточки идиотические..."
Улыбаясь, Элия обратилась к девушке:
--Ну давай теперь знакомится, а то наш балбес, даже представить нас не смог, как полагается - всё шутника изображает. Меня можно звать Элли, а лучше "бабушкой", мы же теперь одна семья.
--А меня можно звать, Аля, меня так сестра звала...
Элия посмотрела на загрустившую Альму и, стараясь, чтобы её голос звучал повеселее, сказала:
--Ты меня случайно, не боишься? А то знаю я наших балбесов, наверное, ужо рассказали, какая у них суровая бабушка? - и преувеличенно тяжело вздохнув, продолжила: --А я очень добрая, просто если на них иногда не взрыкивать, то совсем от рук отобьются!
Девушка странно посмотрела на Элию, и тихо сказала:
--А я слышала, как вы с моим отцом разговаривали, ну тогда...
"Ох ты", - внутренне поежилась Элия, - "да как же это?"
Словно услышав её мысли, Альма сказала:
--Меня сестра из чулана выпустила, я бы всё равно убежала к Огге. Ну... И я слышала, что вы отцу говорили...
Элия осторожно взяла, Альму за руку.
--Девочка, только не подумай плохого... Знаешь ли мужчины иногда бывают тупее кабанов. Все меряются у кого кулак больше, да голос громче... Хорошо, что я Огге перехватила, он уже тебя похищать собирался ехать... А ты его знаешь, наворотил бы делов... Да и твой папа тоже смирением не отличается...
--А что ты слышала? - надеясь на лучшее уточнила Элия.
--Всё. И как он обзывал вас, и как угрожал... - Альма запнулась, - ну и что потом вы ему говорили...
Элия с удивлением заметила, что девушка вновь улыбнулась.
--Я в щелку подглядывала. Вы были вся такая...
--Злобная ведьма?
--Да нет же. Вы были похожи на королеву... Ну когда отец всякие гадости говорил... Вы на него так глядели... спокойно. А потом вы каак ответили - Альма хихикнула, - я таких слов раньше никогда и не слышала!
--А ты думаешь легко с этими сорванцами управляться? Пока отучишь их всякие гадости в приличных местах говорить, такого наберешься... Значит не рассердилась на старуху?
--Да нет, что вы... бабушка! На что же обижаться?
--А я грешным делом испугалась. Как-то все же некрасиво вышло.
Альма поглядела на Элию. И твердо сказала:
--Некрасиво продавать свою дочь! Вы все правильно сказали... тогда... бабушка.
--Аля, деточка, давай не будем больше о грустном. Завтра такой радостный день.
--А все же страшно. Как это у нас будет... дальше...
--Хорошо у вас всё будет. Мой внук, конечно, порядочная бестолочь, но всё зависит от женщины, - Элия хитро подмигнула девушке. --Лаской всяко больше можно достичь, чем криком. Да и любит Огге тебя - сильно любит, я-то это вижу...
--Я знаю. Но я не про это...
--А про что же тогда?
--Эти их поездки на границу. Ему же весной ехать...
Элия вздохнула и сказала:
--К этому нельзя привыкнуть. Просто всегда верь, что всё будет хорошо!
--Но ведь не всегда так бывает... Я же знаю...
--Не всегда... Но зачем грустить о том, что невозможно изменить? Да и до весны ещё так далеко! Аля, не грусти раньше времени... Зачем грустить сейчас? Всё будет хорошо. Поверь старой, мудрой ведьме.
Альма вздохнула:
--Просто, зачем это всё?
--Просто иначе нельзя. Есть такие вещи, которые нельзя изменить, несмотря на все желание... Из двух зол не стоит выбирать, но когда все же приходится, то лучше выбрать меньшее.
Элия подошла к окну. За стеклом приветственно помахивала ветка дерева. Огромный клён - ровесник отца Огге. Муж посадил его, в честь их первенца. А теперь уже младший внук нашел свою любовь. Время несется... Всё ближе Черная Луна... Элия подошла к сидящей девушке и погладив по голове тихо сказала:
--Всё будет хорошо! Не думай о плохом, радуйся хорошему, живи...
--Все равно страшно. Как я буду если что...
--"Если" не будет!
--Да. - вздохнула девушка.
Элия успокаивающе сказала: -- Наши мальчики прирожденные бойцы... Лес это их дом. Да и не будут они воевать, просто дадут знать, если что - чтобы мы успели уйти.
Альма улыбнулась:
--Когда отец впервые увидел нас с Огге, он на него с мечом бросился. Я испугалась, а потом гляжу отец растерянный стоит, а Огге его меч держит... А потом он у него моей руки попросил, прямо там... А дальше вы знаете.
--Ещё бы! Но хорошо кончается то, что хорошо кончается. Жаль только твои родственники, не захотели приехать...
--Сестра хотела, но вы сами понимаете...
--Я всё понимаю.
Старушка села в кресло, и поглядев на играющие в камине лепестки огня, пропела:
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Оттого я пришел сюда петь и плясать -
В восходящих потоках сияния Черной Луны.
И встретив недоумевающий взгляд девушки, заговорила:
--Когда-то очень давно мой муж спел мне эту песню. Вернее, тогда он ещё был и не муж, а так... Хороший знакомый.
--А Огге расказывал, что вас хотели на костре сжечь...
--Ох уж эти мужчины! Нет на свете больших сплетников. Всё бы им прихвастнуть, да что-нибудь приукрасить.
Старушка глядела на огонь. Целый день горит камин, а ей всё равно холодно. Верно говорят: "молодое вино не пьянит, старая кровь не греет...". Альма с интересом глядела на неё.
--Да не было там никакого костра, просто меня должны были высечь на главной площади. А потом мой будущий муж, дед Огге, меня спас. Огге чем-то его напоминает, тоже рыцарем растет.
Элия хорошо помнила, в каком отчаянии она ожидала позорной пытки. Глумливые лица односельчан, похожие на страшные карнавальные маски. Глаза, алчно горящие ожиданием чужой боли. Непристойные выкрики. И идущий сквозь толпу Йоки, раскидывающий тех, кто не оказался достаточно умным, чтобы убраться с его дороги... Сильные руки оградившие её от этого кошмара. И ощущение, что рядом с ним не может быть ничего плохого, никогда... Он на руках нес её сквозь молчащую, ненавидящую их толпу, но никто не смел даже, поднять глаз. Несколько пищащих от боли храбрецов, заставили понять всех, что есть разница - измываться над беззащитной, испуганной девчонкой или попытаться возразить разъяренному орку-воину. Толпа всегда состоит из трусов...
--Да. Он рыцарь, - Альма встала из кресла, - он мне долго-долго цветы приносил. Я проснусь, а комнате полно цветов и нет никого. Долго-долго. А однажды я решила не спать, чтобы поймать того, кто приносит цветы. И поймала. Даже и не испугалась совсем, мне уже все равно было, как он выглядит.
--Так уж и всё равно? Наши ребятки кого хочешь напугают...
--Не-а, правда, не испугалась. Спросила, зачем он мне цветы приносит...
Элия сказала:
--А мне Огге другое рассказывал. Что ты с перепугу ему в руку зубами вцепилась...
Альма покачала головой, посмотрела в глаза пожилой женщине и смущенно сказала:
--Так это было ещё до того, как я увидела, что это тот... С цветами. Я же потом извинилась сразу. Сами поймите...
Элия рассмеялась.
--Да что ты оправдываешься? Со мной, когда я впервые увидела своего мужа, от страха чуть детский конфуз не произошел! Ты смелей оказалась...
--Просто я догадалась, что это будет кто-то необычной. У нас разве кто может так? Просто подарить цветов? Ха! У нас только говорить и умеют. А я давно не верю словам - грош им цена, если кроме них нет ничего! Нашим охламонам только юбку быстрей бы задрать, да руками... - Альма рассерженно фыркнула, - кабаны ожиревшие! А Огге меня даже поцеловать стеснялся, я сама первая его поцеловала, - гордо закончила девушка.