Странник совершенно поплыл. Язык заплетался:
- Братки простят. Я поляну красную накрою.
Попов качал головой. Обмякая, уходил в своё:
- Не приятно было мочить?
- Приятно? – удивился Странник. Подумал, вспомнил ощущения: - Безразлично. Прокуроры как фишки падали или спички заваливались… Знаешь, поставишь в ряд.
- Бывает приятно, - Попов долил остаток спирта. Не сразу признался: - Я то
же убивец… Страна вот рассыпалась. На Кавказе стволов вдоволь ходило. Мы ездили, брали. Привозили то ж?
- Ты свердловский?
Дед глухо рассмеялся:
- С чего взял? Скулы выпирают? Я, мож, эвен? Спиртком разобрало тебя, паря… Из ростовских мы.
- В Пятнадцатой ростовских много. Чехам шишку не дают держать, - Странник перечислил клички. – А из краснодарских я там один.
В глубоко посаженных мутных глазах деда наконец поселилось полное доверие:
- Свой, - добавил о старом: - Жестокие стояли времена. – Открыли мы с братками фирму по возвращению долгов. Работали и в белокаменной. Вальты за-
казами не обижали. Смешной случай был. Директор и зам его друг друга у нас заказали. Исполнили красиво… Местные наезжали. Конкуренция. Стрелка за стрелкой одолели. Самому приходилось мусор убирать. Ширнусь или напьюсь после дела, лежу на бабе и ловлю мысль – убивать приятно. Азартно как – то… Подстилку, что подо мной. Тоже придушил бы.
Попов выкатил другую бутылку.
- Я больше не буду, - отказался Странник.
- Слаб?
- Просто, норму знаю.
Дед выпил, крякнул. Странник заметил, под зрачками в радужке у Попова как молоко разлито. Дед отводил взгляд. Сверлил Страннику лоб.
- И тебя бы сейчас замочил… Силы не те.
- Меня – то за что? Ты мне помог.
- Сильно хочется… Хоронюсь я у эвенков. Больше в ходки не ходок. Зона не снится. А узкоглазые боятся меня, таскают с кочёвьем. Я у них вроде талисмана. Когда мусора за тобой пришли, они меня шаманом прикинули. А я и есть шаман, только в бубен не бью. Советы даю… У диких жизнь тоже интересная. Тебя, не страшись, не обижу. Но просьбица у меня к тебе в откат конкретная будет. Хочу сыграть напоследок.
- Я слушаю, - трезвея, сказал Странник.
Попов вынул из – за пазухи ветхую, пропитавшуюся стариковским потом карту. Бережно развернул:
- Под Охотском точное место знаю старого военного японского склада. Неудачную высадку делали в 22 – м бородатом году. Когда уходили вместе с белыми, скалу подорвали. Склад и накрыло. Стволы возьмёшь. На дело пойдёшь. Мы – в пополаме
- В каком пополаме?! – задохнулся от гнева и смеха Странник. – Рухлядь подсовываешь, а мне делиться?
- Не рухлядь. Маузеру замены нет.
- Я любой нормальный ствол на рынке в Магадане всегда возьму.
- За деньги. Денег у тебя нет. Так что Попова не забудь. Он дурного не посоветует. А про Магадан верно сказал. Туда иди. Дался тебе Эвенск! Магадан большой. В Магадане легче затеряться, чем в Эвенске.
- Мусора тоже думают, что я в Магадан пойду, - упрямился Странник.
Допили остаток.
Накопив силы, через час Странник прижимал к себе сальное тело моло -
дой эвенки, той самой, которая подавала чай. Девушка оказалась честной. Никак не хотела прохожему чужаку отдавать невинность. Кусалась и царапалась кошкой. Жениха из местных вспоминала по имени. Жених не шёл. Чтобы не орала, Странник зажал девке слюнявый рот рукой.
Пожалела эвенка, что заглянула к Попову звать к отцу. Папаша её Седой был, главный в стойбище.
Попов валялся мертвецки пьяный. Ничего не видел, ничего не слышал. Когда проснулся, эвенка от Странника уже убежала. Имя эвенки Странник запомнил – Рудник. Как никак, вторая целка в жизни. Верно рассчитал, от стыда девка никому не расскажет.
6
ФРАЕРОК
По утреннему морозцу Странник простился с Поповым и , снабжённый планшеткой с картой, указывающей место японского склада, уселся в нарты. Молодой эвен кольнул стрекалом. Олени повели головами, тряхнули ветвистыми рогами и тронули. Держась за горбины перекладин, Странник вглядывался в белёсую пелену лёгкого снежка и первого весеннего тумана и надеялся на начало новой жизни.
До Магадана добрались на третьи сутки. Вертухаи не показывались. Напряжение зоны окончательно оставило Странника. Он расслабился, пребывая в забытьи между сном и бодрствованием. Зона забылась. В отличие от частых ходоков, он не скучал по ней. Должно пройти достаточно времени, чтобы приелась воля, и вновь потребовалось увидеть места, где держаться независимо и устоять, не потеряв личности, способны немногие. Где нравится воровской порядок, общение с лихой братвой, вечерами песни под гитару.. На зоне накормят и спать уложат. В субботу кино покажут. Всё продумано, надо лишь вписаться по – умному.
Зона сначала пугала неведомым и страшными байками, что распускала о ней шестерня. Кулаками и хитростью он сумел поставить себя. И он имел неоценимое преимущество: признанным вором мотать срок много легче.
Странник закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Перед ним покачивалась спина эвена, из–за которой периодически выглядывали рога и мохнатые спины оленей. Он верил, что доберётся до Магадана удачно и скоро у него появится ствол и другое нужное для твёрдой жизни.
В Магадане Странник пошёл по адреску, данному Поповым. В двухкомнатной хибарке прозябал дедуля, погодок Попова, завязавший вор, в религии – сектант – пятидесятник. Хибара не топилась. Пока Странник дрожал под лохмотьями одеял, предложенных дедом, тот молился прыгая и совершая поклоны, принимая сошедшего Бога в дряблое тело. Странник глядел глядел и нутром чувствовал, пора сваливать. У приятеля Попова его ждёт отстой.
Странник остерегался светиться в городе, не вылизал из норы. Пусть стихнет шухер. Он ждал, когда обрастёт бородой и усами, чтобы изменилась внешность. Нестриженный он мог бы сойти за опустившегося рыболова, ожидающего плавания. Пятидесятник обещал паспорт, да тянул. Что-то у него не ладилось.
На деда-пятидесятника в экспедиции за оружием положиться, нечего было и думать. Странник ломал голову, как найти напарника. Помог случай. Странник отважился проветриться, пошататься по городу. Он ехал в троллейбусе, с интересом разглядывая высотки и людей на остановках, будто никогда не видел. Стоял, отвернувшись к заднему стеклу. Вдруг почувствовал, как чья-то тонкая рука лезет в боковой карман, где лежало новенькое портмоне. Из-за приметы он на днях велел приобрести его для себя Пятидесятнику.
Чутьё и хватка у Странника были завидные. Он перехватил руку и, повернувшись, подтянул к себе худого субъекта, сверлившего злыми чёрными глазками.
- Ты чего?! – возопил субъект.
Странник немного опешил от наглости:
- Ты мне в карман залез!
- Я?! .. Ты видел?!
- Видел!!
Зажатым в руке дешёвым плоским лезвием субъект хотел в момент полоснуть Странника по глазам. Крепко держа правую руку карманника, Странник успел схватить и левую. Пальцы надавили на лезвие, по ладони на запястье потекла кровь. Карманник тихонько заскулил.
Не обращая внимания на толпу в троллейбусе, Странник выволок карманника на ближайшую остановку. Фраерок обмяк и без конца повторял:
« Ты чего? Ну, ты чего?!»
Странник отволок фраера за угол, Ощупал карманы. Ничего, кроме фальшивого удостоверения заслуженного донора, чтобы бесплатно на общественном транспорте ездить.
- Как зовут? – напустив строгости, спросил Странник.
- Игорь.
- А в удостоверении написано – Коля.
Карманник трясся под курточкой из искусственной кожи.
- Где работаешь?
- В банке.
Тут Странник не выдержал и расхохотался. Краем сознания отметил, что вообще от души не смеялся с тех пор, как свалил с зоны. Он даже согнулся от смеха. Карманник хотел воспользоваться ситуацией и сдёрнуть, но Странник снова успел удержать его.
- В каком банке трудишься
- В Сбере.
- Уважаемый банк… И кем?
- Электриком.
Приподнятое настроение Странника сохранялось.
- Видно, власти не много платят в банках, ежели их сотрудники пускаются во грехи тяжкие… Пойдём, накормлю.
В пивнушке карманник важничал, ел, разбрасывая еду. Нёс что–то несусветное о своих крутых знакомствах с местными авторитетами. Странник по понтам сразу понял, воришка на самом деле ни с кем конкретно не связан. Косит под вора, понтится со страху.
- Рассмешил, ну, рассмешил, фраер! – по – доброму улыбался Странник, подливая воришке водку в литровую кружку пива.
Карманник краснел, пыжился, но «ёрш» пил. Выпить любит, на водочку такого легко поймать, определил Странник.
- Чего со мной будешь делать? – тоскливо спросил воришка, вытирая грязным платком сальный от мойвы рот.
Странник раздумывал.
- Где бритвочка твоя?
Карманник пальцами в кошурках свернувшейся крови подтолкнул по
столу лезвие.
- Перо! – с язвительным удовольствием хохотнул Странник.
- Я пойду! – карманник сполз со стула. Глаза метнули просящий взгляд на выход.
Странник сжал фраеру порезанную ладонь до хруста:
- Сидеть, братишка… Я ещё не решил.
- Чего? – сглотнул слюну воришка.
- Пожить тебе дать или кокнуть?
- Кокнуть?!!
- Жалко, ценный кадр… Банк без света оставишь.
- Не отпустишь? – проканителился воришка.
- Нет. При мне для начала будешь.
- А у меня… дом есть. Меня… ждут.
- Счастливый!..
- Знают, куда я пошёл.
- В троллейбус карманы чистить? Жена благословила?
- У меня мама…
- Да везёт, говорю тебе… Я вот что думаю, как прозвать тебя, чудо?
- Имя у меня имеется.
- По барабану мне твоё имя. Выбирай кликуху: Карман или Кощей. Тощий
больно, - Странник глядел на фраера критически.
- А по – другому можно?
- Терминатором хочешь?.. Нет, по – другому нельзя, - наморщил лоб Странник, пояснил : - Карман – потому что сошёлся со мной на кармане. Кощей – по жизни.
Воришка выбрал Кощея. Он изрядно пошатывался после «ерша». Поддерживая подмышку, Странник дотащил нового приятеля до хибары Пятидесятника.
Ещё посидели, выпили. Тут и Странник позволил себе расслабиться. У Кощея была присказка: « В натуре…». Странник ловил его на слове и продолжал : «… много дури». Общение с Кощеем доставляло ему удовольствие. Соскучившись, он искал подчинения.
Кощей намылился домой. Странник популярно объяснил ему, что теперь они одной связкой связаны, поэтому никуда теперь Кощей идти не может, вот-вот странниковы фотки в ментовских разблюдовках появятся. Кощей глядел на Странника и глазам не верил. До него никак не доходило, куда он вляпался. Вот у ж верно, знать бы в чей карман сунешься!
Чтобы окончательно поставить точки над «и», Странник сказал Пятидесятнику принести наручники. Пятидесятник приковал мощную ручищу Странника к хилому запястью Кощея. Ключ положил в нагрудный карман Страннику. Дед успел переодеть его в старую бомжеватую не по размеру одёжу, которую припёр из приюта.
У Пятидесятника дурно пахло изо рта. От запаха Кощей жмурился . как кот, и трезвел. Он заплакал и попросил разрешить позвонить хотя бы маме, успокоить. Странник подумал-подумал и разрешил. Около себя он положил нож с выскакивающим лезвием, шмалера не было. Если что не так, он в мгновение ока перерезал бы фраеру горло.
Пацан слезливо выпрашивал у маменьки позволения переночевать у друга. Как маленький, твою мать!... Мать долго выспрашивала, что да как, перечисляя друзей. Странник вздыхал от нетерпения. Не ошибся ли он, связавшись с молокососом? Ну, не на деда-пятидесятника же положиться.
Наконец, Кощей бабахнул трубкой об аппарат. Он был слишком глуп, чтобы в разговоре с матерью употреблять кодовые слова, я мол в осаде. Странник не боялся.
Скованные легли спать. Ночью Кощей затрахал на улицу в сортир ходить. Приходилось вставать и Страннику. Странник сделал Кощею внушение – терпеть.
Проснувшись, он застал Кощея не спящим, лежащим рядом с открытыми глазами. Оба они некоторое время наблюдали, как стоя на коленях, молится дед-пятидесятник.
- Дед, я тащусь. Ты и без водки заводишься, - сказал Кощей первую фразу наступившего дня, адресуясь к поклонам и подёргиваниям старика.
7
ЯПОНСКИЙ СКЛАД
Наутро Странник велел Пятидесятнику предоставить автомобиль. Дед согласно кивнул. Втроём выкатили из гаража «тойоту – мини» семнадцати лет. Пятидесятник закопался под капотом, реанимируя чудовище.
После обеда двинули на юг. Пятидесятник – за рулём, Странник с Кощеем – на заднем сиденье. Странник определил для себя : если остановят менты, живым не сдаваться.
На шоссе сразу за городом тусовались проститутки. Денег у Странника не было, но, рассчитывая на будущее, он попросил Пятидесятника тормоз
нуться. Хотелось со скуки поглазеть на баб.
Кроме эвенки, Странник, как посадили, не имел тёлок. Сейчас он разглядывал их с вожделением и злобой. Давила зависимость, несвобода, что без них не обойтись. Не в ручную же переписывать! Опущенными на зоне он брезговал.
Мамка спросила Странника, за какую цену он хочет посмотреть девушек. Блефуя, Странник приценился. Для затравки ему выстроили самых дешёвых, толстух и уродин с прибрежных рыбсовхозов. Потом последовали
получше.
Странник запал на маленькую крашенную блондинку. Вообще, ситуация его зажигала. Он удивлялся, что существуют белые существа антипола. Блондинка стояла перед ним. Карие глаза смотрели пусто, не ожидая ничего.
Странник мялся, ругаясь втихомолку, чего он остановился. Не в масть ему силой забирать девчонку, а по – другому без денег не получится. К девчонкам он из «тойоты» не выходил, чтобы не отстёгивать наручник от Кощея. Ещё не верил он фраеру.
Странник хмыкнул, мол, никого не берёт. «Соски» в момент кто в ёлки разбежался, кто в «газель» на обочине залез. На всякий пожарный Странник всё-таки черканул телефон Мамки.
Поехали дальше. За окном бежал однообразный пейзаж. Малорослые ёлки по буграм. Кривые сосенки. Мохнатые лиственницы. Кощей сидел на измене. В план операции его не посвятили. В голове у него не укладывалось,
зачем за город поехали. Не кончать ли его Странник собирается? До Кощея уже дошло, что на большую птицу он налетел. Подумать бы дураку, в сравнении со Странником он пичужка, чтобы за город вывозить. Любой канализационный люк принял бы хилое тело. Странник глядел в окно спокойно. Он, если убивал, то по необходимости. Особого кайфа возиться с мертвечиной не испытывал.
Пятидесятник часа два гнал машину. Выяснилось, Кощей тоже водить умеет. Странник сжалился, освободил ему руку. Кощей подменил деда.
Проехали немало. Вёрст двести, может, побольше. Спидометр с огрехом работал. Почуяв, что бензина дальше найти проблема, Пятидесятник на последней колонке залил полсотни литров в припасённую канистру из-под молока. Нормального багажника у «мини» не было. Канистра покачивалась в салоне на заднем сидении между Странником и дедом или Кощеем.
- Странник, ты водить умеешь? – спросил Кощей.
Странник кивнул.
- Западло ему машину водить, - за него ответил Пятидесятник.