А что касается Великобритании, насколько я помню, там вообще нет никакой конституции, действуют какие-то наследственные или назначаемые «лорды», которые формируют верхнюю палату. А в Северной Ирландии идет бесконечная война — как это понять? Вам, господин Беттел, стоит заняться демократизацией Англии, вместо того, чтобы поучать меня ... (хохот в зале. Аплодисменты).
— Господин Беттел затронул вопрос о «чеченском сепаратизме». Сепаратизм — это явление «заразное». Лучший способ его нейтрализации — это подавление его очага, как только он появляется. Британские власти своим неумением борьбы с ирландским сепаратизмом, волей или неволей, способствовали распространению этого явления по всему миру, в том числе на Российский Кавказ. Вы это понимаете, лорд Беттел?..»
Успех был реальным, «разрядка» в отношении к нашей делегации после этой пресс-конференции была очевидной, враждебность сменилась дружелюбием. Но это было, конечно, неустойчивое состояние, продиктованное всего лишь явным интеллектуальным превосходством перед слабым противником...
В общем, следующие два дня прошли вполне в духе «европейской солидарности»! — Мы немного отдохнули в прекрасном Страсбурге.
G
-7 и «салфетка Ельцина»
7 июля 1993 года в Токио открылось совещание глав государств и правительств семи главных мировых держав. Лидеры одобрили создание специальной международной программы помощи России — Фонда поддержки приватизации в России, выделив для этих целей свыше 1 млрд долл.; еще 2 млрд долл. должны были обеспечить Всемирный банк и другие международные организации. Но это Совещание «семерки» запомнилось не этой стороной вопроса, и даже не тем, что министр иностранных дел Германии Кинкель заявил: «Усилия Германии подошли к пределу ее возможностей», а потому в деле оказания финансовой помощи реформам России необходимо «справедливое разделение международной ответственности в этой сфере». Таким образом, в период 1991—1993 годов, добившись от Ельцина максимума возможных уступок, Германия ловко «подключила» к «расплате» за эти «уступки» G-7.
Интрига развернулась вокруг... салфетки, оставленной на столе после дружеского обеда Клинтона и Ельцина. На этом обеде Клинтон, пытаясь предстать более информированным и опытным политиком, по-дружески шепнул Ельцину, что в его, Ельцина, переговорах с японцами по проблеме Курил не следует «доверять японцам — они говорят одно, а думают совершенно об ином». Ельцин, обратив внимание на эти ничего не значащие словам собеседника — такого же, как и он сам словоблуда, записал эту фразу на... салфетке. Но, будучи известным растяпой, конечно, забыл эту бумажку. Она осталась на столе, ее подобрала, после ухода двух господ президентов, подсевшая к этому же столу канадская журналистка. Разобравшись, что к чему, она немедленно опубликовала содержание корявых записей, сделанных непослушной рукой Ельцина.
Разразился скандал. Вся мировая печать обсуждает не результаты переговоров лидеров мировых держав, а «салфетку Ельцина». Государственный секретарь США «опровергает» слова, якобы сказанные Клинтоном, вынужден комментировать и Клинтон. В общем, смех на весь мир...
В российской прессе об этом эпизоде — ни слова. Восстановлен былой порядок — о кремлевском правителе говорить либо хорошее, либо — ничего.
Радикалы, ренегаты и манипуляторы
Новые идолопоклонники.
История общества показывает одно парадоксальное явление — наименее исследованными вопросами остаются те из них, которые касаются современности или недавнего прошлого. Например, самым тщательным образом изучены и «переучены» события Февральской и Октябрьской революций 1917 года, активные и пассивные действия их лидеров и т.д. И в то же время на наших глазах осуществляется грандиозный процесс мистификации событий августа 1991 года и сентября — октября 1993 года, при живых свидетелях сделана серьезная попытка возвеличения ничтожных личностей и, наоборот, «вычеркнуть» из нее тех, благодаря которым ныне существует и развивается Российская Федерация. В России все почему-то происходит не так, как в других странах — здесь даже ложь приобретает какие-то чудовищные формы. И чем она очевиднее, тем с большим ожесточением она становится признаком веры.Возможно, этому есть свое объяснение — на Руси традиционно огромное значение имели идолы — любой, даже мелкий носитель власти рассматривался как чуть ли не сакральная сила, а бояре и цари — обожествлялись. Большевики использовали силу этих вековых традиций для своего утверждения кровью и насилием. Власть в буквальном смысле превращалась в живых идолов, а подданные идолопоклонников, когда их порой самые примитивные суждения пропаганда превращала в «теории» и «идеологии», обосновывающие вечность власти идолов и покорность идолопоклонников.
Что удивительно — основа конструкций этих «теорий» и «идеологий» мало изменилась после августа 1991 года. Воспитанные на теориях идолопоклонничества, ранние демократы немедленно «забыли» поверхностно-заимствованные концепции Запада, буквально прошелестевшие в их головах, и в полном объеме перенесли традиционные большевистские верования о «вождях» на нового идола — примитивного и тщеславного кремлевского правителя. В частности, вся демократическая печать — СМИ и TV стали преподносить его чуть ли не как божественного мессию, единственным предназначением которого является «спасение народа». Он стал в буквальном смысле идолом для быстро растущей уголовно-криминальной буржуазии, которой самим Кремлем были преподнесены реальные уроки того, насколько ельцинисты ненавидят общий для всех универсальный Закон и Порядок, предпочитая узконаправленные, целевые методы защиты определенных социальных групп — союзников Кремля в борьбе с парламентом. Ельцин стал подлинным вождем новой бюрократии и нового класса крупной буржуазии, появившейся в результате откровенно незаконной «раздачи» частей государственного сектора экономики через «ваучерную приватизацию» — этот откровенно криминальный феномен денационализации — явление, никогда и нигде в мире не имевшее своего места.
Профессор Гарвардского университета, один из советников российского правительства, Б. Джелич, в своей статье в газете «Либерасьон» пишет следующее: «Россия
сейчас переживает «революцию приватизации», сопоставимую по масштабам с Октябрьской революцией
...» (26 июля 1993 г.).Но все дело в том, что эта «приватизационная революция» осуществлялась или вообще вне рамок Закона, или с его грубым нарушением. Я неоднократно предупреждал членов правительства, что такая их деятельность может в будущем (при другом правительстве и другом парламенте) повлечь за собой пересмотр результатов приватизации, если они не будут в должной мере соблюдать хотя бы действующее законодательство в этой области. С учетом имеющегося опыта 1992—1993 годов, Верховный Совет планировал в октябре — ноябре 1993 года рассмотреть весь комплекс работ, связанных с приватизацией, существенно изменить и дополнить законодательную базу в этой области — одновременно стимулируя создание рыночной инфраструктуры.
...Процессы криминализации экономики и самой административной деятельности должностных
лиц,
проникновение коррупции на самый высокий уровень «принятия стратегических решений» стали заметными явлениями уже в 1992 году. Я тогда имел очень сложную беседу с Ельциным (в присутствии председателя Конституционного суда Валерия Зорькина), речь шла об одном из его «соратников» еще по союзному парламенту, в отношении которого Генеральная прокуратура готовилась возбудить уголовное дело по фактам коррупции.«Нет
, — сказал президент, —не верю
». Но речь шла о прямых фактах, и поэтому требовалось согласие президента на соответствующие действия.
Я задал вопрос: «
Зачем пытаться брать под защиту откровенных жуликов? У людей создается впечатление, что корни коррупции рождаются не
где-нибудь, а здесь, в Кремле?
».
Разговор тогда закончился неприятной, напряженной паузой. Мы с Зорькиным ушли, недовольные собой, встревоженные нежеланием президента пойти на откровенный разговор с людьми, которые были не менее его ответственны за состояние страны перед народом... Зорькин молча шагал рядом, он был серьезно встревожен, сказал: «
Руслан Имранович, вы знаете мстительный характер Ельцина. Он вас никогда не простит за эти слова, вы ведь прямо сказали (не хочу использовать слово «обвинили»), что он покрывает коррупционеров. Да еще в моем присутствии. Он и мне их не простит — уже потому, что я присутствовал, когда вы их произнесли...»
Конечно, я знал Ельцина очень хорошо, или думал — что знаю. Но не сказать ему о том, что происходит в «высших кругах» исполнительной власти, я просто не мог.
Прокремлевская пресса свирепствовала, высмеивая факты коррупции членов правительства, по поводу которых шло расследование Генеральной прокуратурой. Она обвинялась в том, что действует «по приказам председателя парламента». Происходила прямая девальвация уголовного законодательства, преступность как экономическая, так и уголовная буквально захлестнула страну. Как же не сообщить президенту то, о чем в открытую говорит вся Москва? Чего в таком случае, мы, лидеры России, стоим, чего стоят наши обещания народу быть честными, защищать его права и достоинство, обеспечить ему возможности для благоденствия?..
«...Всем этим просвещенным идолопоклонникам» во власти нужен был
Идол,
грубый, лишенный признаков интеллекта, человеческих эмоций, жестокий и тупой, с отталкивающей внешностью, даже внешне напоминающий идола, внушающий тревогу.Другой аспект этой же проблемы — это унизительное раболепие «новых демократов» и их «лидеров» перед откровенным хамом, являвшимся по этой части одиозной фигурой даже среди высшего партийного чиновничества СССР. Мое поведение было диссонансом в этом хоре подпевал, и Ельцин часто с изумлением задавал вопрос: «
Руслан Имранович, почему об этом говорите только вы?»
Это «поддакивание» было всеобщим, и прежде всего оно началось в общении с Ельциным его соратников по Межрегиональной депутатской группе (МДГ). Оно, подобострастное поведение этих «липовых вождей демократии», усиливалось на моих глазах по мере укрепления позиций российского Верховного Совета в системе политических институтов СССР и особенно после событий, приведших к исчезновению СССР. Эта их деятельность, вполне сравнимая с восхвалением советских вождей, ныне стыдливо замалчивается, но именно в той стороне таилась их полурабская, прихлебательская сущность. И чтобы они ныне не говорили и не писали о былых временах и «вождях коммунизма» — они сами мало ушли от апологетов тех времен с их вождями. Видимо, они, эти «интеллектуалы-демократы», взращенные тоталитаризмом, как бы они ни рядились в тогу современной цивилизационной культуры, не смогли избавиться от своего «партийно-советского сознания». Поэтому, не колеблясь, поддержали жестокую расправу ельцинистов с парламентом. А чтобы оправдать себя, стали сочинять легенды, о якобы попытках «коммунистического реванша» со стороны парламента. Многим политическим силам как внутри страны, так и за пределами оказался чрезвычайно выгодным процесс свертывания демократии в России и создание полуколониального политического режима Ельцина. Ельцинская Росси стала своеобразным гигантским складом с богатейшими товарами — открытого для растаскивания всеми, кто «поддержал демократические реформы президента», источник обогащения для «сил и лиц, не допустивших реставрацию коммунизма». Ну, как здесь можно «по-иному» освещать эти кремлевские действия, даже если они очевидно грязные и кровавые? Эти «осветители» получили все — все то, о чем они мечтали, завидовали партбюрократии, когда робко входили в «их» коридоры власти, заискивали, пресмыкались... Какая демократия? Демократия, по их мнению, это такой порядок, когда «они у власти» вне власти.В первой главе я упоминал, что самую отвратительную роль в блокировании деятельности Михаила Горбачева играла Межрегиональная депутатская группа (МДГ) — влиятельная группа депутатов союзного парламента. Объявив себя «демократами» (в противовес «молчаливому большинству» союзного парламента), эти люди не упускали случая для жестокой критики политики Горбачева, с первого этапа деятельности союзного парламента в 1989 году вплоть до путча ГКЧП в августе 1991 года. Эти не старались помочь Горбачеву в его сложнейшей ситуации, устраивали ему жестокие разносы, вовлекая в критику СМИ, которые благодаря тому же Горбачеву, давшему им свободу, подвергали его же сокрушительной критике. И тем самым деятельность МДГ практически сомкнулась с позициями правых сил в руководстве КПСС. Я совершенно точно убежден, если бы не такая позиция «демократов» к Горбачеву, заговорщики не посмели бы выступить против Президента СССР и отстранить его от власти. И поэтому они, то есть члены ГКЧП, рассчитывали, что Ельцин ни при каких обстоятельствах не поднимет свой голос с требованием вернуть Горбачева в Кремль. Они правильно рассчитывали. Но они не учли одно — главой российского парламента был не Ельцин, а Хасбулатов. Он и разработал тактику борьбы с ГКЧП.
Способствовав падению Горбачева, эти «демократические силы» ринулись «помогать» уже российскому президенту. Они откровенно завидовали депутатам и руководству Верховного Совета России, которые, в отличие от союзных депутатов, сумели не только разгромить реакционные силы (выполнив, кстати, их работу), но и стать полноценной политической силой — реальным парламентом новой России.
«Демократы» получили посты влиятельных советников Ельцина, министерские должности, становились мэрами и т.д. Они устраивали «свои» закрытые заседания, где разрабатывали планы по уничтожению российского парламента. Они использовали свои заграничные связи, налаженные с периода их работы в союзном парламенте в рамках активных межпарламентских связей. Внушали грязную, самую подлую и коварную мысль иностранным государственным и политическим деятелям, прессе: «Ельцин — демократ, Верховный Совет во главе с Хасбулатовым — прокоммунистические силы; надо поддержать Ельцина; надо принять новую Конституцию, действующая — плохая, она ограничивает полномочия Ельцина, не дает ему возможности проводить кардинальные реформы» и т.д. и т.п. Не забывали одновременно обогащаться, именно они первыми ринулись захватывать былые здания различных учреждений КПСС — резиденции партийных вождей, учебных заведений, дома отдыха и санатории, здания союзных ведомств, создавали какие-то «общественные организации в поддержку Ельцина», частные фирмы или учебные заведения «нового типа». Ловкими оказались эти «демократы»! Как хорошо они ориентировались во всеобщем хаосе (созданном в немалой мере их стараниями), обеспечивая «свой интерес»... Трудно найти в политической истории современных государств что-либо, наподобие тех грязных методов борьбы российского правительства против своего же парламента. А ведь этот парламент утвердил правительство, предоставил ему высшую исполнительную власть. Эта борьба — своего рода историко-политическая аномалия, с сильнейшим провокационным элементом, превратившая всю сцену политической жизни России в абсурд и посмешище для мировой публики.
Прежде всего с предельной очевидностью ясно, что главные зачинщики этих скандальных кампаний в правительстве (Бурбулис, Полторанин) — это люди совершенно безответственные, не «созревшие» для работы на солидных государственных постах, показывающие более младшим «чинам» совершенно неподобающие образцы государственного и личного этического поведения.
Как выяснилось, их единственная профессия — это провокации, организация политических склок, натравливание одних политических групп на другие. А когда обнаружилось исчерпание потенциала нахождения правительства у власти — они запаниковали, испугались. По-видимому, страх заставляет не уверенных в себе людей, слабых духом, морально неразборчивых — совершать откровенные подлости.