Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина - Хасбулатов Руслан Имранович 30 стр.

Но зато какая радость в последнем письме-телеграмме, направленном сразу же после того (7

октября 1993 года),

Правительство Чеченской Республики одобря­ет ваши действия по подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве»,

беспредельно преданного делу коммунизма... образцовое выполнение заданий командования в Афганистане...»

Люди же в республике мыслили иначе — тысячами они собирались в Грозном, других городах и селах на митинги, требовали суда над кремлевскими путчистами и освобожде­ния их земляка — и это в то время, как Дудаев дал строжай­ший приказ не допустить никаких митингов в защиту Хас­булатова, против ельцинских преступных властей!.. А его прихвостни устраивали праздничные застолья с пляской и стрельбой, отмечая «падение Хасбулатова».

Резюме.

Можно определенно отметить следующее: Ельцин и его сторонники никогда не решились бы атаковать Вер­ховный Совет, если бы власти Чеченской Республики не заняли бы откровенную позицию поддержки крем­левских действий по уничтожению парламентарного строя. Дудаев «прикрыл» Кремль от возмущения и ак­тивных действий населения всего Северного Кавказа.

Глава 2

ЗАГОВОР И МЯТЕЖ

Приготовления заговорщиков («ГКЧП»-2)

В Верховный Совет непрерывно приходили сведения о ширящемся кремлевском заговоре. Ельцин стал инспек­тировать подмосковные воинские части, предупреждать их о наступлении «решительного часа». Генеральские звезды сыпались направо и налево. Элитным частям повышали жалованье, улучшали питание. Стали проводить учения с использованием макета Белого дома. Когда, узнав об этом, группа депутатов выехала в расположение воинской части, где происходили эти «учения», их туда не пустили.

Звоню Ельцину — не соединяют, Черномырдину — не соединяют. Раз 10 пытался в тот день достучаться до этих высших должностных лиц государства — не хотят разгова­ривать с главой российского парламента. Позвонил мини­стру безопасности Виктору Баранникову (он еще был «при своей должности»), потребовал объяснений по фактам; на­чисто отказывается их подтвердить, заверил, что никаких приготовлений к «чему-то особенному» не проводится.

Конечно же, он не стал говорить им правду — Баранни­ков был предан своему «хозяину» — Ельцину. Уже в сере­дине сентября, в воскресенье, часов в 11 вечера, вдруг по правительственной связи позвонил мой заместитель, Ва­лентин Агафонов, дежуривший в 1-й приемной (Председа­теля Верховного Совета). Сообщил, что получил сведения о введении в Москву крупных воинских частей МВД. По­просил срочно приехать в Белый дом. Приехал. ...Оказалось: гостиница «Москва» была объектом, на котором отрабаты­вали штурм Парламентского дворца войсками МВД. Так что к штурму Белого дома готовились загодя и основательно... Армии, офицерства заговорщики боялись — не случайно появился приказ об изъятии табельного оружия у офице­ров, а также у курсантов военных училищ и вузов и отправке его на склады. Это делало армию более контролируемой в случае внутреннего вооруженного конфликта и оставляло парламент без поддержки симпатизирующих ему офицер­ских кадров.

Снятие В. Баранникова с должности министра безопас­ности (кстати, под явно надуманным предлогом — «недос­татки» в руководстве погранвойсками) и частичное пере­подчинение войск Министерства безопасности (МБР) и МВД — Министерству обороны, а спецгрупп «Альфа» и «Вымпел» — Главному управлению охраны (ГУО), привело ряд аналитиков к мнению, что Ельцин «готовится к чему-то серьезному и поэтому пытается поставить МБР под свой личный контроль».

Надо отметить, что в российской печати много писалось о том, что Баранников был снят в связи с тем, что пришел к выводу (или дал себя убедить), что политика Ельцина на­носит «ущерб национальным интересам России». И якобы вступил в тайный союз с Хасбулатовым. Чушь какая-то! И далее — по якобы аналогичном причинам был ранее снят с должности и «человек № 2» в МВД — генерал Дуна­ев. На деле же все было иначе — я бывал часто недоволен Баранниковым и публично делал замечания в адрес его «ве­домства». А о какой-то «близости» Дунаева к руководству парламента и речи не могло идти. Они оба, так же как и мно­гие другие, пали жертвой подозрительности Ельцина. И оба «побежали» в парламент с жалобами на президента, находя в некоторых депутатах «сочувствие». Это, в свою очередь, воспринималось в Кремле как нечто серьезное — видимо, там стали бояться уже собственной тени.

Подготовка к мятежу осуществлялась через разгром органов безопасности, удаление профессионального ядра из его состава, уже потерявших былой профессионализм после августа 1991 года (большинство профессиональных чекистов были уволены, либо они сами ушли из «конто­ры»). Одновременно расширялась сфера действия Главного управления охраны президента (ГУО), и численность людей в этом управлении возросла до многих тысяч — офицеров. Убрав Баранникова, Ельцин специально решил не спешить с назначением нового министра, оставив Галушко «испол­няющим обязанности» — любимый метод секретарей обко­мов партии в прошлом: «подвесить» человека в неопреде­ленном состоянии.

Демонстративные посещения в последние месяцы Б. Ельциным воинских частей (как раз тех, которые были непосредственно затем задействованы в расстреле парла­мента) укрепили меня в мысли о готовящемся государст­венном перевороте. Да и не только меня — многих других парламентариев, моих военных советников, независимых наблюдателей. Показательно, что проправительственная пресса их тогда высмеивала: у страха, мол, глаза велики. Даже Филатов, мой бывший зам, оскорбительно проком­ментировал мои предупреждения относительно наличия заговора в Кремле против Конституции. «Известный гене­рал» Дмитрий Якубовский, друг генерала Кобеца, Шумей­ко, адвоката Макарова и прочих, сообщил, что еще «в июле был разработан план, в соответствии с которым Хасбулатов должен быть устранен с политической арены до ноября». А за несколько дней до объявления Указа № 1400 работни­кам силовых министерств, а заодно и президентской охране «вдруг» повысили зарплату — почти в два раза.

По словам пресс-секретаря президента Вячеслава Кос­тикова, к 21 сентября вся «заговорщическая работа» быта завершена, «

правовые аспекты проработаны, Президент посмотрел и одобрил Указ*. И уже 22 сентября — на сле­дующий день после подписания указа

то­талитаризме

і,

Как и в августе 1991 года, кремлевские мятежники под­готовили огромное количество войск для ввода в Москву, хотя первоначально было решено обойтись без армии, все­цело полагаясь на спецчасти МВД Ерина. Армии все же Ель­цин не доверял и боялся ее. Но обойтись без нее, конечно, было невозможно. 22 сентября радио «Свобода» сообщило, что Тульская дивизия ВДВ уже несколько дней находится в состоянии повышенной готовности. Не знавшие ничего о грядущем Указе № 1400, десантники думали, что их бросят в Абхазию. Военнослужащим дивизии обещали также запла­тить просроченную зарплату в ближайшее время, причем в долларах. («Правда», 22 ноября 1993 г.)

В состоянии повышенной боевой готовности, задолго до подписания Указа № 1400, была и дивизия им. Дзержин­ского, а Таманская и Кантемировская дивизии были рань­ше времени переведены на зимние квартиры, что позволяло привести их в состояние боеготовности за 2 часа. («Аргу­менты и факты», № 44,1993 г.)

В 16.00 21 сентября состоялось завершающее совещание лидеров заговора (Ельцин, Черномырдин, Бурбулис, Кор­жаков, Грачев, Ерин, Галушко, Шахрай, Барсуков, Козырев, Шумейко, Филатов). Немедленно после этого Коржаков и Барсуков стали прощупывать части с целью определения наиболее «надежных» и беспринципных, готовых на все ради чинов и денег, не доверяя военным руководителям Минобороны. Их отбирали и продвигали к Москве (так поступили, к примеру, с Тульским учебным полком погран­войск). («Аргументы и факты», № 44,1993 г.)

В Москву начинали стягивать ОМОН со всей России (в конце концов в Москве оказался ОМОН из 47 республик, краев и областей — кажется, только Татарстан отказался прислать своих). Журналист Г. Овчаренко, специализирую­щийся на криминальной тематике, с изумлением обнару­жил вскоре в оцеплении Белого дома знакомых участковых, сыщиков из МУРа и даже работников ОВИРа. («Правда», 2 октября 1993 г.)

Разумеется, что, кроме Ерина и Грачева, самыми актив­ными участниками заговора должны были быть командую­щий Внутренними войсками Куликов и генерал Романов — участники разработки операции «Кольцо».

Ельцинский Рубикон, или Бессилие Закона

21 сентября 1993 года в 19.55 из приемной мне при­несли запечатанный конверт с шифром «Президент Рос­сийской Федерации». В конверте была «выписка» из Указа № 1400, в котором Верховный Совет России уведомлялся в том, что с 21 сентября «

прекращается деятельность Верхов­ного Совета и Съезда народных депутатов

«подписал Указ о поэтапной конституционной реформе».

ОБРАЩЕНИЕ Президента Б. Н. ЕЛЬЦИНА к гражданам РОССИИ 21 сентября 1993 г.

Уважаемые сограждане!

Я обращаюсь к вам в один из самых сложных и ответственных моментов. Накануне событий чрезвычайной важности. В последние месяцы Россия переживает глубокий кризис государственности. В бесплодную и бессмысленную борьбу на уничтожение втянуты бу­квально все государственные институты и политические деятели.

Прямое следствие этого — снижение авторитета государст­венной власти в целом. Уверен, все граждане России убедились: в таких условиях нельзя не только вести труднейшие реформы, но и поддерживать элементарный порядок.

Нужно сказать прямо: если не положить конец политическому противоборству в российской власти, если не восстановить нор­мальный ритм ее работы, — не удержать контроль за ситуацией, не сохранить наше государство, не сохранить мир в России.

В мой адрес потоком идут требования со всех концов нашей страны — остановить опасное развитие событий, прекратить изде­вательства над народовластием. Уже более года предпринимают­ся попытки найти компромисс с депутатским корпусом, с Верхов­ным Советом. Россияне хорошо знают, сколько шагов навстречу делалось с моей стороны на последних съездах и между ними. Но даже если о чем-то удавалось договориться, через короткое время следовал категоричный отказ выполнять взятые на себя обязатель­ства.

Мы с вами надеялись, что перелом наступит после апрельского референдума, на котором граждане России поддержали Президен­та и проводимый им курс. Увы, этого не произошло.

Последние дни окончательно разрушили надежды на восста­новление какого-либо конструктивного сотрудничества. Большин­ство Верховного Совета идет на прямое попрание воли российского народа. Проводится курс на ослабление и в конечном счете устра­нение Президента, дезорганизацию работы нынешнего правитель­ства. Развернута мощная пропагандистская кампания по тотальной

дискредитации всей исполнительной власти в России.

До сих пор не отменены решения, которые противоречат ре­зультатам референдума. И сегодня можно уверенно сказать — не будут отменены. Наоборот, за последние месяцы подготовлены и приняты десятки новых антинародных решений. Многие из них целенаправленно спланированы на ухудшение ситуации в России. Наиболее вопиющей является так называемая «экономическая политика» Верховного Совета. Его решения по бюджету, привати­зации, многие другие усугубляют кризис, наносят огромный вред стране.

Все усилия правительства хоть как-то облегчить экономиче­скую ситуацию наталкиваются на глухую стену непонимания. Не наберется и нескольких дней, когда Совет министров не дергали, не выкручивали руки. И это в условиях острейшего экономического кризиса!

Верховный Совет перестал считаться с Указами Президента, с его поправками к законопроектам, даже с конституционным правом вето. При этом непрерывно клянутся в верности Конституции и за­конности. Конституционная реформа практически свернута.

В апреле прошлого года VI Съезд народных депутатов не только одобрил основные положения новой Конституции, но и постановил «доработать с учетом предложений и замечаний Президента Рос­сийской Федерации» главы проекта «Федеральная законодатель­ная власть» и «Президент Российской Федерации, Федеральная исполнительная власть». По логике, VII Съезд должен был принять новую Конституцию страны. Но руководство Верховного Совета без всяких внятных объяснений остановило конституционный процесс.

Более того, недавно Верховный Совет подготовил и предложил мне фактически одобрить смещение избранного народом Прези­дента. Именно таков смысл поправок к Конституции, которые я не­давно получил из Белого дома.

Надо признать: процесс создания правового государства в России, по сути дела, дезорганизован. Наоборот, идет сознатель­ное размывание и без того слабой правовой базы молодого Рос­сийского государства. Законотворческая работа стала орудием политической борьбы. Законы, в которых остро нуждается Россия, не принимаются годами. Вместо этого начата коренная ревизия действующей Конституции и принятых законодательных актов. Их переписывают в угоду сиюминутным политическим настроениям. Утвердилась порочная практика юридического произвола, суть ко­торого в примитивной формуле — какой закон захотим принять, та­кой и примем, что захотим, то и запишем.

И чем дальше — тем больше неразберихи, тем шире поле для злоупотреблений. Все это не имеет ничего общего ни с законно­стью, ни с правом. Не может считаться законом то, что противо­речит фундаментальным основам права, попирает элементарные права и свободы человека и основополагающие демократические принципы. Такой закон еще не право. Тем более если его диктует один человек или группа лиц. Уже давно большинство заседаний Верховного Совета проходит с нарушением элементарных проце­дур регламента. Открытое и демонстративное жульничество при голосовании стало обыденным явлением.

Участники заседаний на виду у всего мира голосуют за отсутст­вующих несколькими карточками. А ведь каждый такой факт — это позор, это дискредитация самих основ парламентаризма. Идут чи­стки комитетов и комиссий. Из Верховного Совета, его Президиума беспощадно изгоняются все, кто не проявляет личной преданности своему руководителю.