-Спасибо, обязательно забегу, ты молодец, ух как здорово, не, не замерзну...
-До свидания, дядя Костя!..
Черт, мороз под пальто забирается, Машка опять не пришла ночевать, может купить белил, а где же на эти самые белила прайса вырубить, вот ведь черт бы побрал такую жизнь - ни белил, ни прайса на них, вместо бумаги ящики картонные разбирать приходится, а тут еще и Машка снова ночевать не пришла...
Несмотря на свою молодость, а может быть и именно благодаря ей, во общем - Костя был талантлив, его картины пользовались такой популярностью, что даже на Измайловском рынке, открытом властями для доморощенных ремесленников и вангогов, его картины выделялись среди множества других... Цветовой гаммой, изысканной композицией, утонченностью... Костя рисовал огромными цветными пятнами нанесенные в хаотическом беспорядке акварелью по огромным листам бумаги... Когда они были. А все выше перечисленные эпитеты взяты из одной подпольной самиздатовской брошюры про - «...новое течение в изобразительном искусстве «пятнизм» во главе которого стоит известный художник Константин К. сметет бурным потоком все то старое и гнилое, что...» и так далее на двадцати пяти страницах слепого текста с черно-мутно-белыми иллюстрациями образцов «пятнизма»... Автор брошюры был сам Константин К... Но руку к тексту приложил его друг и старший товарищ по подполью, Григорий.
На перроне было пусто и истоптано. Видать только что уехала электричка, увезла народ в Москву на заработки, вот Машка, ну нет меж ними ни чего, ну так он все равно волнуется, вдруг что-то произошло, мало ли, одна шляется где попало, ночует, где хочет, одним словом - Машка которая ходит сама по себе... Была тем самым зверем, который ходит сама по себе. Могла остаться ночевать хоть у Кости, хоть у Григория, хоть у Славки... Ни жены, ни приятельницы, ни единственная кровать у ее друзей не являлись для нее препятствием, помехой или преградой. Куда захотела - туда и пошла, где захотела - там и осталась ночевать... Ну а насчет секса, насчет секса очень просто - Машка была всем другом, а если и испытывала потребности в сексе, то по-видимому удовлетворяла его где-то в другом месте... или просто не испытывала потребностей. В нем. Лет девятнадцати, худенькая, с темным пушком на верхней губе и гривой непокорных волос, с застывшей тоской в глазах всего своего народа, вечно отъехавшая на каких-то колесах-наркоте, то ли просто обдолбанная по жизни, вечно какая-то не от мира сего... Одним словом туманный взгляд и не на все вопросы ответы впопад, мыслей моих льется водопад, а на некоторые совсем не отвечает, так как вроде не слышит грома раскат... Машка была дочерью еврейских родителей, бульвара имени Гоголя, это где хиппи собираются, и осенена рукою Музы Поэзии... Стихи строчками, кусками и отдельными словами, с тихим шелестом слетали с ее темных губ, ее туманные глаза казалось смотрели сквозь собеседника, не видя его, а над головой ее светился то ли нимб, то ли облачко мерцало, то ли рожки выглядывали... Вороны кружатся над кладбищем страны крича победный марш а я иду по лужам той воды что залила мой пляж ты смотришь вдаль там пуговицы блестят трамвай уехал и спит луна мерцает как водопад... И в этот описываемый день ее не было в поселке, и зря Костя, влюбленный в нее давно (два месяца почти) и безнадежно (читай о сексе выше), грешил на то, что Машка заночевала у Славки. Окна дачи, которую Славка снимал как сторож, темнели пустым и неизвестно кто бы мог сказать, где сейчас она, Машка зверь который сама по себе... Может ее нарисовать в стиле «пятнизма»?..
Пока дождешься этой электрички - засохнешь от холода, засохнешь и здохнешь, может к Григорию забежать, к Грише, погреться немного... О, легок на помине, сам бежит...
-Привет Григорий! Ты куда собрался, в Пушкино или в Москву?..
-В Пушкино, надо купить муки, Лариса собирается печь пироги вечером, забегай.
-Да меня уже Юрий с Ольгой на пельмени пригласили... С детишками порисую...
-Наши тоже соскучились по тебе... Ну ладно, я часть пирогов на твою долю до завтра оставлю, завтра придешь?
-Приду... Холодно, Григорий...
Костя жалобно посмотрел на старшего товарища, как будто от того зависела температура на улице.
-Значит электричка уехала и ты собираешься, Костя, ждать другую?
-Да... А ты?
-А я пешком, до Пушкино рукой подать.
-А мне что - до Москвы бежать что ли? Я буду мужественно мерзнуть, Григорий.
-Послушай, Костя, я сегодня утром проснулся, на замерзшем окне была тень от какой-то птицы и мне пришли в голову следующие строки - Ом, я говорю себе и птице, а птица все молчит и молчит, то оказалась замерзшая тряпка, а не птица, но было поздно - я уже сказал Ом и тряпка стала птицей и улетела в мороз... Ну как?
-Творчество одного из братьев Ломовых не охватывается взглядом литературного критика...
-Ясно. Я побежал...
-Счастливо, может быть я тебя еще обгоню.
-Ом-м-м-м-м!..
Вдоль железной дороги, вдоль высокой насыпи, летом была тропинка, а сейчас только по макушкам кустов можно угадать, где ступала нога человека, вороны расселись по верхушкам столбов, нахохлившись на свою воронью жизнь, мороз бодрит и возбуждает, в легкие поступает огромное количество обогащенного кислородом воздуха...
Григорий был многосторонней натурой. И прожил уже к этому времени несколько жизней. Первую свою жизнь он прожил «лабухом» в ростовском, что на Дону, ресторане. Лабал на гитаре, сшибал бабки, стриг капусту, клеил чувих... Затем сошел с ума, бросил кабак, бабки, чувих, гитару и махнул в Москву. Поступил лаборантом в один из многочисленных институтов и сам, самовольно, по собственному желанию, подготовил «кандидатскую»... Обучение языка санскрита методом танца и музыки... И защитился экстерном, совершенно не учась ни где, вызвав легкий переполох в малочисленных спаянных рядах санскритоведов... А затем снова сошел с ума, видимо вошло в привычку - оставаясь несчастным кандидатом наук, круто врубился в дзен-буддизм и решил посвятить лучший свой остаток ЖИЗНИ несению дзен-буддизма в массы с помощью панковской музыки и панковских песен под псевдонимом брата Ломова... А потом... Правильно, сумасшествие вошло в привычку, оставаясь дзен-буддистом, певцом и поэтом панк-движения в узких кругах (ни чего не имеющих с фактическим панкством) совершил головокружительный кульбит и оказался во главе Школы духа за чистый образ жизни в ли-дзян традициях...
Вообще-то Григорий был в поселке Заветы Ильича легендарной личностью. Поэт под псевдонимом брат Ломов (второй брат Ломов жил в Москве и по-своему тоже был интереснейшим человеком!), учитель истории религии (сначала перестройки, естественно) в местной нормальной школе, не духа, учитель в жизненном опыте и мироощущения с точки зрения дзен-буддизма для некоторых, живущих в Заветах... Но одновременно с этим и ученик православного священника отца Алексея, сам отец двух детей - Игоря и Светы, и так далее, и тому подобное... Учеником отца Алексея Григорий был конечно духовным, так как православие ученичества не приемлет. И не смотря на двух детей и жену, мог исчезнуть на неделю-другую-третью, так как ездил на Алтай поклонится священным местам огнепоклонников... И все это в одном человеке... Даже для хипаря Славки, как он не раз говаривал - такой смеси было много. А ведь это обычная интеллектуальная смесь, слава богу, диссидентство хоть туда не было намешано, ограничился Григорий лишь фрондерством и посторонностью, если есть такое слово в русском языке...
Если бы Григорию было бы двадцать-двадцать пять - эти все кульбиты были бы понятны и объяснимы... Но ему было уже далеко за сорок, а потому и жена и дети с тревогой и волнением следили за папой, не зная, что в следующее мгновение он выкинет, не зная, что в одно прекрасное, а правильней сказать - ужасное утро от него можно ожидать... Изучение китайского языка Григорий отложил на пенсионный период, но словари и учебники приготовил заранее. Уф... жарко, но осталось немного, показались уже окраины Пушкино, скоро и магазин появится, а там и мука, где бы найти спонсора на строительство Центра духовного возрождения, интересно - если дать объявление в газете, откликнулся бы кто-нибудь или нет, ого! какая очередь, аж на улицу, но ни чего не поделаешь, заявила без муки не возвращайся, ОМ-М...
Среди всеобщего шума, гама, ругани и мата, толкотни и суеты, столь естественных звуков, сопровождающих столпотворение народа, именуемое «очередь», раздался неестественно тихий и спокойный голос:
-Здравствуй, Григорий...
и шум отлетел куда-то в сторону... Прямо перед Григорием стоял одетый по обыкновению вне храма - в мирское, отец Алексей, настоятель прихода православной церкви в Новой Деревне.
-Здравствуйте отец Алексей. Какими судьбами?
-Да все промыслы божьи, отрок, -
улыбнулся и глазами, и губами отец Алексей, и его худощавое красивое лицо в обрамлении чуть седых длинных волос озарилось каким-то внутренним светом.
-Почему давно не заходишь, Григорий? Нехороша забывать тропу в отчий дом, нехорошо... Приходи к заутрене, в воскресенье... Я тебя буду ждать. А после службы побеседуем...
-Обязательно приду, отец Алексей...
Священник отчески потрепал, хотя был ровесник, Григория за плечо и еще раз улыбнувшись, отошел.
Суета сует, все суета, Григорий, Григорий, все хочешь познать, все успеть, все увидеть... А век человеческий отмерен свыше и коль он долог - не нам знать... Все я понимаю - и буддизм твой, и терзания, и поиски правды и места своего на этой земле, все понимаю... Сам когда-то такой был... Сам искал, хотя родной отец тоже осененный саном, верный путь мне указывал... Да видно судьба человеческая такая, пока сам не найдешь - ни кто тебе не указ... Но помощь великое дело, и мой отец, царство ему небесное! невзначай, не силком, указывал да разъяснял... Григорий, Григорий...
-Батюшка, благослови! -
прервала мысли отца Алексея какая-то дщерь божья лет так восьмидесяти с гаком.
-Благословляю тебя, дочь божья...
-Анисья, -
подсказала, блаженно щурясь, божья дочь.
-В церковь часто ходишь, Анисья? Службы стоишь?..
-Батюшка, вот истинный крест хожу...
-Бог с тобою, дщерь... не меня в обман вводишь, бога! Я тебя уже с месяц не видел в храме, в доме божьем! Гляди - скоро уже на встречу он тебя призовет, к ответу!..
-Прийду батюшка, прийду, капусту солила, то-се, закрутилась, дела батюшка, дела, ох дела наши грешные, истинный крест прийду, вот истинный крест...
-Приходи...
И перекрестив старушку, увлекшуюся засолкой капусты, и дав ей поцеловать сухощавую руку с длинными пальцами, отец Алексей отправился дальше. Много дел, ой много, правильно говорит - дела наши греховные, мирские да суетные, суета сует, все суета...
Над привокзальной площадью города Пушкино кружились вороны... Что-то крича.
5.
К одиннадцати часам Сергей Сергеевич, а это было его настоящее, а вовсе не агентурное имя, офицер госбезопасности, майор, начальник сектора, подготовил доклад о встрече с агентом «товарищем Ворониным». Подготовил и задумался... И загляделся в оконную даль. Перед стальным взглядом серых глаз чекиста через поочередные слои давно не стиранного тюля, двух стекол и падающего снега, не было ни чего видно. Ни рубиновых звезд, греющих сердце каждого настоящего и так далее, ни поставленного на века поляка в бронзе.. Окно кабинета Сергея Сергеевича выходило в какой-то колодец что ли, для вентиляции, что ли, предусмотренный хитрым архитектором при строительстве этого оплота страхового бизнеса. Серая оштукатуренная стена в двух метрах от окна резко ограничивала кругозор Сергея Сергеевича, но только не в работе. Из служебной характеристики:
...майор Сергей Сергеевич Матросов в полной мере обладает абстрактным мышлением и ассоциативным восприятием окружающего...
Сергей Сергеевич уложил доклад в зеленую блестящую папку и встал из-за стола. До назначенного часа осталось семь минут, как раз для того, что бы не опоздать и не томится в приемной. Дорога до кабинета начальника отдела генерала Кузякина была знакома - полупустые коридоры оплота безопасности ковровой дорожкой глушили шаги, молочного цвета плафоны жужжали лампами дневного света, за полированными дверями с цифрами боролись с врагами за лучшую жизнь продолжатели дела Железного Феликса...
-Мне назначено, Полина Михайловна, -
сообщил, поздоровавшись, секретарю начальника отдела Сергей Сергеевич, толстой белой даме в мохерах и синтетике неопределенного возраста.
-Проходите голубчик, Алексей Иванович вас ожидает, -
пропела баском секретарь и слегка поиграла глазами в мешках морщин. Окна кабинета генерала Кузякина Алексея Ивановича, начальника одного из отделов Пятого управления, выходили на площадь. Где под бдительным взглядом основоположника ЧеКа сновали дети с родителями возле «Детского мира». Снег стал падать гуще, на улице заметно потемнело, а потому яркая люстра чехословацкого производства бросала блики на бюст с лысиной, придавивший шкаф с собственным многосиньем томов, на засиженный мухами мундир председателя КГБ в золотой рамке, на моложавое лицо без характерного красного пятна на голове - пластическая операция ретушера.. На все, что было в кабинете - мебель, графин со стаканами, телефоны, хозяина кабинета.
-Проходи, проходи, -
пригласил генерал по-свойски майора, прервав начавшийся было церемонал - приветствия, отдавание чести, доклад кто прибыл...
-Садись, Сергей Сергеевич, садись. Что случилось такого экстраординарного, что ты с самого утра на прием просишься? А?! Вышел на резидента ЦРУ? Так я его и сам знаю, стоит лишь на стенку взглянуть или телек включить.. . Ну, что там у тебя, рассказывай давай...
Сергей Сергеевич не стал удивляться свободомыслию начальства - перестройка, гласность, ускорение; возложил папку на край стола, вздохнул и начал:
-Алексей Иванович, у меня есть интересная информация, повторяю - интересная, а важная или нет - решать вам, но я бы позволил себе в конце сообщения прокомментировать его.
Итак - несколько дней назад в ряд московских издательств, список прилагается, обратился неизвестный, описание прилагается, назвался только по имени - Вячеслав, возможно псевдоним или кличка, и предложил на договорной основе написать книгу, которая по его словам могла бы быть бесстелером. Этот неизвестный заявил, что ему удалось установить, как одну из версий, первопричину октябрьской революции 1917 года и всех последующих событий внутри страны, в корне резко отличающуюся от всех предыдущих версий, как советских, так, обратите внимание! антисоветских, Алексей Иванович. Эту первопричину неизвестный не назвал, но сообщил, что все факты экономики, политики, истории, социологии СССР полностью подтверждают и укладываются в русло его версии. Просил в случае заключения с ним договора выплатить аванс, так как объем работы по данной книге огромен и потребует от него все свободное время и исключит возможность какого-либо заработка...
-А издатели? -
не заинтересованно спросил начальник отдела, усиленно разглядывая Сергея Сергеевича - и с такой херней ты ко мне напросился?..
-Издатели отказались и в связи с этим утерян контакт с неизвестным, Алексей Иванович. ..
-Сергей Сергеевич, а ты не думал над такими вот вариантами - шизофреник, графоман, мошенник. А? Не думал?..
-Думал, Алексей Иванович.
-Думал, а все равно приперся ко мне?
-Да. Разрешите закончить доклад?
-Разрешаю.
-После анализа полученной информации, я пришел к следующему выводу.
Первое - если это шизофреник, графоман или мошенник - то это одно. Второе - если же это не шизофреник, не графоман и не мошенник, и если бы хотя бы на секунду представить, что это все-таки здравый индивидуум, то напрашиваются следующие выводы:
а) он добровольно ошибается;
б) он ошибается с целью клеветы;
в) он действительно обнаружил путем логики и анализа
фактов действительную первопричину, являющуюся скорей всего государственной тайной.
И тогда, уважаемый Алексей Иванович, если мы прошляпим и эта тайна в виде книги или просто в виде сообщения уйдет на Запад, то... Сергей Сергеевич развел руками и виновато улыбнулся, глядя на начальника отдела. Тот крякнул, подсунул толстый палец под галстук и оттянул его, толстое горло свободно и радостно задышало - продолжаем.