-Знаете что, Сергей Сергеевич, давайте-ка будем закруглятся - у меня много дел в бизнесе моем... вонючем, а время деньги. У меня есть конструктивное предложение, как говорит товарищ Горбачев. Я даю последнее, последнее на данном временном отрезке нашей с вами жизни, как я уже заметил, последнее агентурное сообщение, я считаю его довольно-таки важным, даже я сказал бы очень важным... И вы со мною согласитесь насчет его важности - после анализа, с учетом сегодняшнего дня, газетных и телевизионных сообщений, я вам его сообщаю и мы расстаемся, расстаемся до моего звонка или до времени, когда все вернется на круги своя...
-А вы не боитесь проиграть, товарищ Воронин?
-Вадим Витальевич, пожалуйста. Нет, не боюсь, Сергей Сергеевич, в прошлом служил и хорошо, сами говорите - шестерых с моей помощью посадили, значит действительно было за что, а сейчас у вас, у государства я имею в виду - нет ни программы, ни идеи на сегодняшний день. Определитесь сначала, Сергей Сергеевич... Закончим про это.
Значит так, позавчера, 26 ноября 199О года в четырнадцать часов тридцать минут московского времени в кабинет моего издательства, расположенного по адресу такому-то со мной контактировал неизвестный мне ранее гражданин, представившийся писателем и только по имени Вячеславом...
Приехав домой и чмокнув жену и детей, Вадим Витальевич забрался ванную, вытянув ноги и опустившись на дно финской ванны, до краев заполненной горячей водой, устало закрыл глаза. Пусть эти гады разбираются с этим сумасшедшим... Как хорошо, что я еще в машине вспомнил о нем... Пока его найдут, пока выяснят, что да как...
-Вадя, ты там не уснул? -
голос жены из-за двери вернул его в действительность с итальянским кафелем и финской сантехникой.
-Папка, а мама мультяшки не дает смотреть по видаку, -
прохныкал младший пятилетний сын, Валерчик-любимец папин.
-А детям уже нужно готовится ко сну! -
послышался директивный голос старшей, девятилетней Натальи.
Шесть лет... интересно, кто же это такой, хоть бы намекнул, сволочь... Интересно, врал про Надьку или правда... А откуда все знает - про мебель, Надьку, воду...
-Папка, вылезай...
4.
По раз и навсегда заведенному порядку, Леша просыпался всегда в одно и то же время в шесть часов... На улице еще темно, снег поскрипывает под ногами, на серо-синем небе уже ни звездочки - хорошо!.. Под мелодичное распевание мантр, которые как известно, славят наших Вишну с Кришной, Леша совершал еже утренний ритуал - расчистка дорожек от снега, приготовление завтрака - горсть грецких орехов, две ложки меда, цветочный чай, ставил завтрак к алтарю... С которого самодовольно и счастливо улыбались толстые божки, так сказать посвящал свою пишу богам, а те же в свою очередь - освящали ее своим благом... Пока завтрак настаивался на алтаре (это все Славкино словоблудие, но Леша и сам любил по иронизировать над собою, так как был от рождения смешлив) , шел Леша к ручью. Ручей тот не замерзал даже в самые лютые подмосковные морозы, так как был студен, быстр и чист. Сняв все, кроме набедренной повязки в виде легких, специального покроя, хлопковых плавок, Леша погружал свое тело, уже слегка закруглившееся на пути к нирване, по образцу Будды (это вам не Христос тощий!) , погружал в почти шипящую, казалось, в данный момент, воду... Улыбка высшего наслаждения, опять пользуясь Славкиной терминологией - кайфа, расплывалась на круглом лице. Минут так через пятнадцать Леша с сожалением покидал свою естественную ванну, с естественной температурой и шел завтракать, по пути распевая все те же мантры. Так как был искренне верующий, несмотря на собственную смешливость и иронию.
А затем его ждали многочисленные дела. Леша был бизнесмен. Ну, не совсем так определенно и безоговорочно, но все же... Когда-то в один несчастливый, но в прочем грех жаловаться, благодаря Кришне, все дни счастливые! вызвало Лешу начальство... Ну руководители Московской церкви Кришны и сообщили Леши, что в связи с наступающим на них капитализмом, решило оно, начальство, обязать Лешу заниматься бизнесом и все только благодаря одному - Леша был честен. И начальство об этом знало... Возложили на Лешу тяжкие и греховные обязанности - доставать в разных районах разрушенной коммунистами и перестройкой страны, все то, что потребно для жизнедеятельности кришнаитов или как они сами себя именуют - вашнаитов. Материал для одежды, орехи, мед, крупы-рис и сушенные фрукты... Но и деньги для всего этого дали лишь один раз - для раскрутки, а дальше сам соображай, мозгой шевели-двигай. Вот и приходилось Леше мозгой двигать-шевелить, шариками крутить - то вагон металла нержавеющего достанет и толканет его за баксы, а на баксы те купит кирпич, который в свою очередь после многочисленных обменов по бартеру и станет всем тем, что нужно для жизнедеятельности московских вашнаитов. А за всю эту кутерьму-боль головную, другой бы давно миллионером стал! оставлял себе Леша лишь прожиточный минимум, хотя ни какого контроля за ним не было, а этот прожиточный минимум даже с точки зрения Славки, хипаря, был равносилен медленному самоубийству. Но Леша всегда был улыбчив и жизнерадостен, мантры так и слетали с его полных губ, славя Вишну, Кришну и только вечером целых два лишних полных круга молитв, за греховную бизнесменскую деятельность, положил себе и усердно выполнял несостоявшийся миллионер»
Обратил свои помыслы Леша к Вишне-Кришне еще до армии, до перестройки... Забавно - другие кришнаиты терпели в узилищах и подвергались гонениям, а Леша... А Леша пошел по пути наименьшего сопротивления, то есть - в армию? с радостью! присягу принимать? - пожалуйста, автомат доверите? нет? жаль... в комсомол? А кришнаитов берете? Что значит кришнаит? Это моя вера, мое мировоззрение, вот вы к примеру марксист-коммунист, а я кришнаит... Когда Леша демобилизовывался с армейского свинарника, шестеро солдат, два прапорщика и один старший лейтенант пением мантр провожали своего «гуру» на «гражданку», первого замполита, столкнувшегося с Лешей, еще год назад увезли в «психушку», а второй просто прятался от гуру по всей территории части...
Что же толкнуло молодого человека в середине восьмидесятых годов, на территории СССР, в объятия такой реакционной религии? Смешно сказать - гомосексуализм. Хотя правильней - опыты в сексуальном самопознании. Леша был панк московского разлива, участник различных сексуальных и хэппенинговых мероприятий в своей тусовке, не раз был бит работниками правоохранительных органов и уличной общественностью... Как то раз Леша со своим другом, Кириллом-Свиньей, находясь в состоянии легкого опьянения, решили вступить в извращенную форму дружественной связи... И трахнули друг друга по разу... Обоим не понравилось. А на следующий день Леша совершенно случайно познакомился с самиздатовской «Бхагаватой» которая «Гита»... И что-то щелкнуло под драным «ирокезом», и так сильно, что из панка получился кришнаит...
Вернувшись после омовения, позавтракав и спев еще парочку мантр, Леша отправился на станцию, название конечно не очень, «Заветы Ильича», но Родину не выбирают. Одет Леша был скромно, в солдатский бушлат, стеганные ватные штаны, свитер, шарф темных расцветок, на бритой голове шапка солдатская, а на ногах сапоги из убиенной скотины скрипели на свежо выпавшем снегу грехом. Но за эти сапоги Леша вечером еще два круга полных отмаливал, в добавок к тем, за бизнес... 3а плечами у Леши, болтался неприметный рюкзак, совершенно не привлекавший ни чьего внимания... И хорошо, так как в нем в среднем всегда лежало примерно три-пять тысяч долларов, ну и советской неконвертируемой валюты килограммов шесть-семь, в крупных купюрах, естественно. Правая рука Леши была спрятана не только в карман, но и в специальную сумочку-мешочек, только греховный указательный палец не был допущен в нее.
За дощатыми заборами, на столбах увенчанными шапками снега, чернели темными окнами пустые дачи, где-то вдалеке тянулся к небу столб дыма, это Семен готовил своим собакам еду. Прогудел и простучал за дальними кустами и крышами товарный поезд, серело небо, казалось - солнце вот-вот заплачет, морозец пощипывал щеки, на душе было покойно и хорошо...
-Харе Кришна, Семен! -
поприветствовал Леша бородатого кряжистого фермера, раскладывающего лохматым сенбернарам еду по приличным размеров мискам. Те толкали хозяина носами под локти, как бы говоря - не жмоться, не жмоться, накладывай побольше, и взвизгивали, как малые щенки.
-Привет, Леша, привет! По делам побежал? -По делам...
-Удачи тебе. Славка опять не ночевал, дачу обкрадут - хозяин выкинет его на снег...
-А я и ты, да и Гриша с Костей приютим его. Харе Харе, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Кришна, Кришна Рама, Харе Харе, - запел Леша и удаляясь, махнул Семену рукой. Семен подтянул баском - Харе Харе..
Сплюнув на снег, слегка матюгнулся вослед уходящему к станции Леше:
-Вот сука энергетическая, не захочешь, а согрешишь...
И истово, с размахом, на где-то чуть светлеющее за завесой туч солнце, перекрестился несколько раз. Так то будет лучше...
Сенбернары, хозяйство предприимчивого Семена, его радость, наслаждение и источник заработка, вылизывали пустые миски, вопросительно поглядывая на своего хозяина - и все? Особо нахальные даже позволяли себе слегка взлаивать.
-Харе! Тьфу, харэ, пожрали и будя, остальное в обед! А теперь приступим к водным процедурам! Что бы шкура блестела! Как у кота яйца!..
И взяв лопату для чистки снега, стал обсыпать сенбернаров. Снегом выпавшим за ночь. Сенбернары визжали, как щенки и лаяли басом, то и дело норовили вцепится в лопату зубами, делая вид, что сердятся и делая вид, что убегают, за низеньким заборчиком развалился на свежем снежке хряк Борька, он волновался... Его готовили к новому году в виде многочисленных блюд и сала, куры копошились в сарайке, за дощатой стеной коза взблеяла, из дома выглянула жена.
-Семен, сходи до магазину! Хлеба нету.
Убирая лопату в сарай, Семен ворчал - до магазину, нету, сколько раз ей было сказано - в магазин, нет, в магазин, нет, а ей хоть кол на голове чеши... Сам Семен если и употреблял неграмотные или к примеру, деревенские слова и выражения, народную так сказать речь, то это лишь дань реалиям и игра ума. У Семена был за плечами университет... Филологическое отделение... Не даром Славка почитывал ему свои опусы, а Гриша стихи и танки, танки-бронетранспортеры...
Заваленный снегом колодец с двускатной крышей-домиком, чьи-то с утра уже следы вели к магазину, черные окна-провалы в пустые дачи, разграбленные хер знает кем, вороны каркают сидя на теплом, струящемся парком, конском навозе... Вороны сидят на теплом говне, я иду в магазин за хлебом, будет еще весна... О, бля, танка подучилась китайская, надо запомнить и Григорию рассказать... Посмеемся вместе... Под распахнутым тулупом выпирал живот, обтянутый серым свитером, валенки подшитые хозяйственным Семеном резиной, твердо давили снег...
Фермером Семен был всю свою сознательную жизнь. Сначала разводил кроликов, затем кур на яйца, держал свиней и нутрий, пытался держать пчел, но остановился на сенбернарах... Неприхотливая скотина, щенки деньгу стоят, жрут все подряд, и держать их одно удовольствие... Лена только ворчит, непривычно ей собачья ферма, но с финансовой стороной согласна - наивыгоднейшим на сегодняшний день это собаки, все-таки она учительница, по математике, считать умеет...
Когда-то Семен был обыкновенным советским студентом, заканчивал университет и готовился в аспирантуру. Кому же еще поступать в аспирантуру, как не ему - шесть публикаций на тему «Влияние рязанских диалектов на речь работников МВД города Москвы»... Но пришло время окончания университета и узнал Семен новость. В аспирантуру пойдет не он, ленинский стипендиант, а Петька Фролов, так как он уже кандидат в партию которая КП и СС... Все понял Семен - нет правды на земле, и потеряла наука еще одного из многих, протирающих штаны, получающих зарплату и защищающих диссертации по темам типа - «В свете решений двадцать четвертого съезда КПСС субъективизм аллюций на конструктивистические влияния...» и так далее. Разозлился Семен на всех, устроился в психиатрическую больницу пациентом, отлежал там с полгода, вышел со справкой, не поехал ни по какому распределению, да и ни кто не настаивал - где же это видано, что бы учитель литературы был со справкой «вяло текущая шизофрения»... Такое ни где не видано, и стал с Семена фермер. А после встречи с отцом Алексеем и искренне православно верующий прихожанин...
Возле магазина, зеленого дощатого барака с высоким чищенным крыльцом, было шумно и весело. Пятеро детишек Юрки и Ольги, баптистов из-за переезда, устроили в сугробе кучу-малу, снизу самый маленький счастливо ревет, видать снег за шиворот и за пазуху набился... Через замороженное окно из магазина с улыбкой следит за ними мама, мама этой визжащей кучи.
-Доброе утро, дядя Семен! - почти хором проорали дети, мальчики и девочки, головная боль администрации местной шкоды и учителей, ну что с ними поделаешь - на большой перемене, перед тем как сесть за стол обедать - молятся!.. Если бы не перестройка - отняли бы детей у иродов-извергов родителей, ишь что удумали - хулиганят перед едой!.. А что учатся хорошо и стекла и с носами не бьют, так это ни о чем не говорит...
-Это что вы тут сделали? Ивана задавили, ни как?..
-Не... ни задавили... я сам упал... только снег у меня везде... и мокро...
Ольга вытряхнула из Ивана снег, вытерла носы двум девочкам и трем мальчикам, вручила старшим покупки - несите! малочисленные, сельский магазин да еще в эпоху перестройки - это же просто страшное дело! Вышедший папа, поздоровался вослед жене с Семеном и баптистское семейство запуршило снегом, застучало палкой по забору, засмеялось над вороной, задразнило пробегающую дворняжку, одним словом отправилось себе за переезд.
-Юра, ты соли не забыл купить? - заботливо, с любовь в голосе, поинтересовалась Ольга. В ответ долетело нежное:
-Купил по списку, что написала. Только овощных консервов опять не было.
-Перестройка, -
вздохнула тяжко Ольга и поправила шарф на Феденьке. Настя пихнула слегка Диму, но не нарочно, а подскользнувшись, тот в свою очередь, покосившись на папу с мамой, слепил на ходу снежок и запузырил его в забор. Наташа нахмурила брови...
Давным-давно Юрий и Ольга грызли гранит советской науки, скреблись к вершинам, легкие студенческие пьянки, легкий студенческий блуд, потом распределение в далекую Сибирь, Омскую область, деревня Мартыновка... Все было прекрасно - впереди работа, пенсия, семья, дети, друзья... Накатанный путь для многих...Но в Мартыновке той от баптистов плюнуть некуда и...
И повстречала молодая семья учителей, Юрий и Ольга, на своем жизненном пути нехорошего человека - пятидесятника Васю, а про пятидесятников средства массовой информации сообщали такое!.. А оказалось все совсем не так, как писали в газетах, и затянула трясина молодых людей, затянула и поглотила... Вот уже и Сибирь осталась давно позади, пять детей нарожали, сам Юрий уже как четыре года руководитель церкви в Новой деревне, недавно новый дом ему поставили братья и сестры по вере, молебный дом рядом с жилым, есть где принять единоверцев-пятидесятников, есть где восславить господа нашего...
-Ольга! Как думаешь, на день рожденье Григория пригласить надо?
-Обязательно! И Славу! Свои ведь же...
Хрустел снежок, щипало щеки и носы, на совершенно разъяснившемся небе появилось расплывшемся пятном не яркое солнце, где-то гуднул и простучал поезд, наверно товарняк в Пушкино, рельсы блестели на переезде, как смазанные, шлагбаум был поднят, машин не было видно...
-Дети, быстро, бегом!
А навстречу длинная тощая фигура в черном пальто, укутанная шарфом, а сверху нахлобучена бесформенная шапка-ушанка иэ умершего от старости зайца.
-Костя здравствуй!..
-Доброе утро, дядя Костя! А мы будем сегодня рисовать?!..
Дяде Косте было двадцать лет.
-Будем, будем, я к вам зайду!..
-Ура!..Ты на станцию Костя? Дядя Костя, ты в Москву?.. Сегодня холодно... Не простудись... Приходи вечером - я сделаю пельмени... Дядя Костя, я вот так вот умею!.. Я тебе вчера некого дров подбросил - видел?