-...А значит, если объект не предназначен для проживания данного субъекта, то наилучший выход для субъекта, это выход из объекта... Во внезапно во царившей тишине кабинета отчетливо стали слышны за оконные шумы капиталистической Москвы, разбойной формации. Четверо пар глаз, полных слез и сострадания, смотрели на Билли, готовые бросится на помощь, но не зная как ее осуществить.
-А, собстейвно говоряу, что вый хотеть от нас? - робко выдавил главный генерал из себя, а остальные закивали головами, белые блузки, черные юбки, синие воротнички, все было полно сострадания и сочувствия.
-От вас? Видите ли, если вы мне не поможете выехать в нормальную страну, уже построившую нормальный капитализм и имеющую развитые институты социальной помощи, то мне остается лишь одно - смерть. Задернув рукав пальто, Билли продемонстрировал старые шрамы на сгибах рук, память об буйной молодости и дурдоме. Одна из генералов ойкнула, так просто, не по западному, Билли опустил рукав;
-Это не блеф и не пустая угроза, и даже не наглость, я такой неприспособленный к нагрянувшим реалиям и активной жизни, что если вы согласитесь с моими доводами о моей невозможности дальнейшего проживания в первичном диком капитализме, то кому-то из вас даже придется ходить вместе со мною по кабинетам российских бюрократов. Так как если я пойду один, то в одном из кабинетов не выдержав активной жизни, я чего-нибудь совершу или с ним, бюрократом или с собой. Таким меня сделал советская система и действительность. Моей вины в этом почти нет...
Аэропорт «Шереметьево-2» жил своей обычной жизнью постсовкового аэропорта. Грузчики, похожие на бандитов, таксисты, похожие на гангстеров, милиционеры, похожие на уголовников, пассажиры с советскими паспортами напоминали массовку со съемок кинофильма об эвакуации белых войск из Крыма... Пассажиры с паспортами развивающихся стран напоминали пиратов, тоже из кинофильмов, с паспортами развитых капиталистических стран - посетителей зоопарка.
Только парни в гимнастерках и кителях, с зелеными погонами напоминали самих себя - бдительных пограничников, не пропустивших ни одного шпиона, ни одного контрабандиста. Только эти парни, своей незыблемостью, всем своим внешним видом говорили среди всеобщего бардака и бедлама - есть такая партия! То есть служба... При виде этих крепких парней, скромных, но уверенных в себе, хотелось запеть что-нибудь старое, типа - «...И танки наши быстры» или «...От тайги и до британских морей»...
Кричали чего-то прощающиеся и отъезжающие, таможенники неторопливо цапали пальцами багаж, а глазами владельцев, стараясь выявить характерную нервозность, но это им удавалось с трудом. Багаж гражданина Ольгова Валентина Сергеевича, г.р.1959, место рождения г.Чита, выезжающий на постоянное место жительства - США, состоял всего лишь из уже знакомого, потрепанного рюкзака и расшитой сумы через плечо. Август удался жаркий, в аэропорту, как всегда летом, не работала вентиляция, с таможенников пот лил градом.
-Ни чего? - скользнул взглядом по подчиненному старший по смене и получив отрицательный ответ, в сердцах шлепнул печатью куда-то в паспорт.
-Следующий! - с ненавистью в голосе ко всем отъезжающим и просто уезжающим прокричал сдавленно таможенник. Билли обернулся, что б в последний раз увидеть близких ему людей. Сразу за барьером стояли два генерала Армии Спасения, провожая Билли в страну обетованную для субъектов, не получивших трудовых навыков с детства, а за спинами генералов, цветным цыганисто-бродяжно-богемным видом переливаясь всеми цветами радуги, блестя на солнце бисером, браслетами, вышивкой, бусами и заплатами, колыхалась в рыданиях огромнейшая толпа членов клуба «ФрилавБилли», приехавшие по этому поводу со всех концов страны, с редкими вкраплениями френдов, пришедших проводить в дальний путь. До Билли донесся крик верной до конца Марго:
-Напиши Билли, есть ли Сан-Франциско! Решительный парень с зелеными погонами и автоматом на груди подтолкнул Билли вперед и объект остался позади. Вместе с друзьями, членами клуба, со всеми радостями и горестями, со всем что было хорошего и плохого. Впереди была неизвестность... Билли усмехнулся и еще раз обернувшись, послал большой общий воздушный поцелуй. Один на всех.
Через восемь месяцев Марго получила открытку с видом «Гольден бридж» и одной строчкой - он существует...
КАК ПРОВОЖАЮТ САМОЛЁТЫ.
Москва начала лета конца восьмидесятых поражала провинциалов, особенно впервые посетивших бывшую столицу и оплот всего прогрессивного человечества, а ныне просто центр бардака и псевдодемократии. Перестройка, ускорение, гласность, херня с водкой, демонстрации всех спектров, гомосексуалисты вышли из подполья, советская власть не знает, что делать...
Арбат.. ах Арбат, мой Арбат... Арбат да не тот, московский грузин!.. Твой был задворками полыхающего мира, а этот!.. Этот и есть центр того самого полыхающего мира!
Возле «Чешского, дворика», что прямо напротив боковой стены комплекса «Прага» -столовая-закусочная, кафе, ресторан, веранда на краше, стоит густая толпа и внимает.. Перед нею, оставив в тылу жидкую, ненадежную защиту-кусты и сжимая в потных руках листки с маткой-правдой, читают стихи арбатские поэты. Вот закончил свое заунывное чтение про поруганную большевиками маму-Россию, ой! а куда же милиция смотрит? и представляет следующего декламатора взволнованный поэт:
-А теперь перед вами выступит следующий поэт нашего неформального объединения "Поэты Арбата" Андрей Полярный! Жидкие хлопки и вперед выступает названный. Лысый, но по сторонам висят длинные волосы до плеч, с худым волчьим лицом и голубыми фашистскими глазами, в каких-то рвано-империалистических обносках, Андрей Полярный, он же Дрон, он же Лысый Хайр, зло и резко начинает читать не свои стихи, поворачивая голову на длинной шеи то влево, то вправо:
А декабристы разбудили Герцена
Который спал, не ведая про зло...
Провинциалы, а в толпе слушателей процент провинциалов достигал до перестроечного избирательного уровня - 99,9%, выкатив изо всех сил глаза, но не забывая шарить вороватым взглядом по сторонам, что б вовремя, в случае облавы, свалить с этого пира духа, внимали пииту;
...Какая сука разбудила Ленина,
Кому мешало, что ребенок спит?!,.
Общий восторг и энтузиазм, единение и сплоченность, вороватый взгляд по сторон нет, не видать знакомых фуражек, и дальше:
...Ах декабристы, не будите Герцена,
В России ни кого нельзя будить!..
Взрыв аплодисментов, продолжительные аплодисменты, аплодисменты, переходящие овации... Еще совсем недавно все эти слушатели точно так же переходили в овации в добавок в экстаз, на собраниях и митингах, посвященных очередному награждению всенародного любимца с густыми бровями... А что же тогда делал поэт, позвольте поинтересоваться-спросить? Да ни чего, школа, армия-стройбат, дисбат в полярных болотах, от туда-то и псевдоним, ну и тусование по Москве середины-конца восьмидесятых в составе так называемой «Системы»...
-Желающие приобрести выше прочитанные стихи, а так же и другие по сходной недорогой цене могут подойти ко мне! - напоследок провозгласил Андрей Полярный и желающие потянулись жидкой цепочкой, не забывая оглядываться по сторонам, за тоненькими самодельными тетрадочками ее слепым машинописным текстом - по двенадцать копий бьем, что поделаешь, бизнес!
А глаза у провинциалов разбегаются во все стороны, и что только на Арбате нет. Столики, столики, столики в ряд, а на столиках награды лежат... И ждут достойных покупателей... желательно со СКВ. Свободно-конвертируемая валюта... То есть доллары, марки, франки, фунты и килограммы стерлингов, лиры засунь в жопу, итальяшка-макаронник, че? че? какие-такие иены, пошел на... не понимаешь? поясняю - пошел на... а понял, доллары есть, ну бери, бери... Все бери за доллары, душу отдам, не только награды, а это что за херня?! Рубли?! Ну да ладно, если не мелкими купюрами, то я конечно могу и за рубли продать, хотя и стыдно.
И что только на Арбате не увидишь! То ли сын, то ли внук фестиваля, Это когда «если б парни всей земли», чернокожий гражданин летящего в жопу СССРа торгует матрешками, деревянными расписными ложками и прочими атрибутами высокотехнологичной страны, да плюс ко всему, фотографируется на память с любителями «ращен экзотик», прикатившими как шакалы, рвать остатки Империи, из-за бугра... Ну где еще такое увидишь!.. Только в Москве и только на Арбате! Чернокожий абориген торгует матрешками и лопочет на всех (почти) европейских языках...
Глаза провинциалов разбегаются, раскатываются, все вокруг пестро и крикливо, как на ярмарке, бравые молодцы, неизвестно откуда вылезшие, с железными зубами и наколками на тыльной стороне огромных кулаков, все как на подбор в «Адидасе», сборная олимпийского резерва что ли, только рожи опухлые да перегаром разит, по сторонам зыркают, контролируют обстановку, что ли... Элегантные, все в импортном шмутье, «сникающие» и «шпрехающие», а так же и «парлекающие», резко отличающиеся от спортивных с наколками и в тоже время неуловимо чем-то схожие, как братья от одного отца, но от разных матерей, продают все, что только пожелаешь... Все что душе угодно. Генеральская форма с орденской колодкой и сапоги с фуражкой в придачу, россыпь орденов разноцветно-алых, за которые проливали кровь и свою и чужую, пустые кобуры из-под пистолетов, а значит и остальное где-то, шапки с кокардами, часы, антиквариат,, как не странно - революция, индустриализация, великая и отечественная, борьба с космополитизмом, но остался, остался еще антиквариат на российских бескрайних просторах, не оскудела российская земля. Янтарь и торбаса - обувь чукчей, часы и хрусталь, Хохлома и Палех, и то и другое насквозь фальшивое, не менее фальшивая жостовская жестянка, и конечно матрешки, матрешки, матрешки!. От метрового великана, больного гигантизмом (в России самые большие слоны в мире!) до микроскопической фигулины, которую и ухватить-то трудно. Матрешки, изображающие властителей всех времен и народов: от огромного Горбачева, поменьше Черненко, еще поменьше Андропов, затем с уменьшением Брежнев, Хрущев, Сталин и совсем карликовый Ленин, как гриб-сморчок... И конечно наоборот - от гиганта марксизма с лаковой лысиной до мелюзги пузатой, с красным пятном... А какая краснота-червонота знамен и флагов!.. Вперед, к победе коммунистического труда! Ударнику социалистического соревнования! Переходящее знамя ВЦСПС... Эмблемы, значки, вымпелы, пионерские галстуки, горны и барабаны, удостоверения анархиста, онаниста, члена Политбюро и офицера КГБ... Все только что отпечатанное и подразумевает шутку... Огромный портрет Нестора Ивановича Махно, выполненный в стиле соцреализма, деревянный медведь почти в натуральную величину из дуба, голая баба с яблоком в раме, Леонид Ильич Брежнев, тоже голый, но со всеми орденами... Абстракционизм, символизм, сюрреализм, соцреализм, примитивизм, имманижизм и какой только херни тут нет!.. Резные бараны и литые караси, вылепленные жопы, фаллосы и п... прочие органы, самодельно простреленные и краской закрашенные под кровь тельняшки синеполосые, береты, бушлаты, гимнастерки - Афган, романтика, бизнес... Бабка продает бюстик Ленина, орехи колоть можно, турист из развитой страны за морем дает ей десять долларов (!) бабка не берет - боится... А вдруг отнимут - милиция иди рэкет, Если хочешь удовлетворить не эстетические потребности, а грубые материальные, то есть попросту пожрать, то Арбат к твоим услугам,, провинциал. Кафе «Арба», второе блюдо - котлета со сложным гарниром - пол средней зарплаты, и это не предел есть на Арбате рестораны, по сравнению с которыми «Арба» - забегаловка... А не хочешь в ресторан или в кафе, пожалуйста - магазин "Бублики", помните - двадцатые годы, ОГПУ, беспризорники, расцвет культуры новой - купите бублики, горячи бублики, за эти бублики, гоните рублики, да поскорей...
В давно немытом стекле витрины с папьемашенными бубликами и калачами отражается фигура приехавшего провинциала, Москву поглядеть да себя показать... Невысокого роста и узкий в плечах, в пиджачке из дерьмантина, что идет на обивку дверей, под ним давно не модная водолазка-битловка ярко-красного цвета, ниже джинсы «Майде ин Индия» с самодельно вставленными клиньями, вся конструкция на 45 см. Еще ниже апельсинового цвета длинноносые туфли, писк семидесятых, с дырочками... Дополняют длинные волосы почти до плеч и усишки, нахальные усишки хипаря-мушкетера, порождение социалистической действительности. Естественно, в мутном стекле, где поверху проплывают над железными облупленными крышами кудрявые облака а по низу пробегают кроссовки, сандалии, туфли, босоножки, кеды и прочая обувка москвичей и гостей столицы, мог бы отразится и совершенно другой типаж - плотный широкоплечий, длинноволосый, с бородой по краю широкой морды, одетый с большим люмпенизмом и одновременно с изыском, но от этого суть не меняется. В стекле магазина «Бублики» отражался провинциал, впервые приехавший в Москву... В разные времена и социальные формации, различнейшие писатели и беллетристы, не один раз пытались описать провинциала и найти существенное отличие от жителе коренного, москвича то есть. Кому-то удавалось, кому-то не очень. Но самое главное неуловимо ускальзывало мгновением из-под жадных перьев. Провинциал отличается от москвича одним - неуверенностью...
И наш провинциал, отраженный многократно в стекле и даже не пришедший к единому знаменателю - то ли он такой, то ли другой, стоял и колебался, зайти или не надо, хватит денег или дорого, что там за люди, стоя что-то пьющие и едящие, поймут ли они его, оценят ли, не обсмеют ли... Или мысли были другие - а надо ли, может быть там, дальше, еще немного, еще чуть-чуть и откроются лучезарные дали, столовка какая-нибудь или шашлычная, а бубликами ли много наешься... До тонкого, обостренного огромным городом и множеством звуков, необычных и разных, донеслось:
Здравствуй милая моя столица,
Город милый Замудонск!..
Необычность словосочетаний - столица и Замудонск, повлекли провинциала дальше, уже выделенного стеклом витрины из толпы таких же провинциалов, гостей столицы который оказывается есть Замудонск...
У ободранной стены, с отбитой штукатуркой, открывающем кроваво-кирпичный фон кладки, стоит-дергается-качается длинная истерзанная фигура, с довольно таки широким разворотом плеч, вся как. будто только что из подвалов Лубянки-КГБ. Мутные глаза смотрят исподлобья, как у питекантропа или неандертальца, длинные черные волосы слипшимися прядями свешивались на опухшее лицо, нижняя челюсть миловидно выезжает вперед, придавая двухметровой фигуре угрожающий вида. Это был хипарь Собака, достопримечательность Арбата, чаще всего сам себя называющий не хипарь, «разъебай», в его руках жалобно звенела гитара производства мебельной фабрики, сам же он довольно таки мелодично и с чувством ритма, слуха и такта, орал что напоминающее народно-разбойничье:
... Комиcсap пришел
Отвязал коня и жену увел...
Толпа была еще больше, чем у "Поэтов Арбата" с Дроном, все подпевали или хотя бы подвывали, деньги сыпались ручьем, подзванивая гитаре, в гостеприимно распахнутый гитарный футляр. Собака явно нравился и был к месту и ко времени. А где же он был раньше, во времена застоя, на чью мельницу лил он тогда воду своими песнями? А где же ему было еще быть, московскому разъебаю, партизану городских трущоб, сексуальному революционеру и алкогольному диверсанту, как не в «Системе», то есть своеобразному хипово- богемно-люмпенско-наркомановско-алкогольному подполью-андеграунду... Перестройка вывела его из темноты подполья на божий свет - любуйтесь люди, слушайте люди, сыпьте прайс, люди... Я пою для вас!
...Будем по лесу гулять,
Комиссариков стрелять!..
Ой любо, ой как любо братцы, в перестройку жить, с нашим атаманом, не приходится тужить!..
А через дом стоит команда рокобилов, стоит и лабает рок-н-ролл! «Мистер-Твистер» к вашим услугам, да как лабает, как лабает! Контрабасист, лысый и худой, растерявший остатки волос в пропаганде альтернативного образа жизни - секс, драгс, рок-н-ролл!!! в дранных шортах и линялой майке, норовил все время взобраться верхом на контрабас собственный и это ему удалось! И он не переставал лабать в таком неустойчивом положении, извиваясь, как укушенная мангустой змея!.. Ритм-гитара, одетая в черный смокинг строгий и синие трусы до колен, под смокинг естественно ни чего нет, акромя бабочки... Второй контрабасист, а правильней сказать - вторая, была в узких черных брючках и кожаном жилете, из-под которого выглядывали ни чем не прикрытые мощные груди, а на предплечье синела татуировка, лабала не отставая от остальных!.. Да и остальные были прикинуты соответственно и лабали в унисон. Да как лабали!!! Не выдержав драйва, вылетела в круг какая-то раскомплексованная иностранная девушка лет пятидесяти и как дала прыти-копоти, как плеснула кипятком! Видать самого Пресли захватила, такого провинциал даже по ящику не видел!.. «Мистер-Твистер» пел на английском, но наверно очень смешно, так как интеллектуальная часть публики и просто иностранцы ложились на грязную брусчатку от смеха!