Женщины никогда не говорят «когда».
Женщины отличаются от мужчин тем, что редко говорят «да» и совсем не говорят «когда».
1. Сельская интермедия
Чтобы попасть в отель «Звезда и полумесяц», находящийся в трехстах метрах от большой дороги, надо было пройти по маленькой дорожке, каждый поворот которой ,как будто сулил неожиданные приключения...
А небольшой старый дом, похожий на замок, находился в конце очень тенистой аллеи с бордюром из рододендронов. Запущенный сад и парк создавали впечатление дикой природы, не лишенной, однако, красоты и таинственности.
Отель «Звезда и полумесяц» был мало известен, и это обстоятельство весьма радовало тех, кто находился под его кровом.
Миссис Меландер, владелица отеля, была приятной дамой, обладающей к тому же и некоторой фантазией. Бывали времена, когда отель был заполнен, но иногда в нем насчитывалось лишь два постояльца. В таких случаях миссис Меландер и две ее дочери — Сюзанна и Эмилия — составляли им компанию, если и не очень интересную, то во всяком, случае симпатичную.
В течение шести долгих часов без перерыва шел дождь. Огромные черные тучи покрывали небо в этот августовский вечер, больше похожий на ночь. Старая сова, обитательница соседнего дерева, жалобно кричала, как будто хотела внести свою долю в мрачную атмосферу вечера. Потоки воды лились с крыши, и маленький дворик отеля был совсем затоплен.
Нетвердой походкой Уедмир Николс подошел к стеклянной двери, ведущей на веранду. Он немного качался, и глаза его неестественно блестели. Он был «готов», и его заинтересовало, действительно ли он слышал крик совы.
Это был человек среднего роста, с широкими плечами и с животом, начавшим округляться; Он был из тех людей, которые всегда находят слишком тесным пояс своих брюк.
Он пошел по веранде, огибающей две стороны дома, и остановился у маленькой лестницы, спускающейся на лужок, за которым виднелся лес.
Сюзанна Меландер сидела на последней ступеньке лестницы, оперевшись подбородком на скрещенные руки. Она искоса посмотрела на Николса.
— Итак,-— спросила она,— как дела?
Николс, прислонившись к окну, громко зевнул прежде чем ответить:
-— У меня впечатление, беби, что вы влюблены в него!
— Допустим,— спокойно сказала она, пристально глядя на лес.— А что дальше?
— Что касается меня,— Ответил Николс,— я не вижу тому причины. Меня это просто удивляет! Что вы в нем все находите, хотел бы я знать!
Она улыбнулась:
— Тогда скажите, разве нет образчиков рода человеческого достаточно заметных, таких, как вы, например?
Николс икнул.
— Что вы мне приписываете? Я должен вам заметить, я такой парень, который стоит других. Я вспоминаю, как однажды, когда мне было шестнадцать лёт, в Монктоне в Онтарио, одна старая дама, отличная гадалка, рассматривала линии моих рук. Она внимательно посмотрела на меня и сказала: «Вы знаете, что я прочитала на вашей руке?». Я ответил, что не знаю, и, чтобы узнать это, заплатил ей. Тогда она сказала: «Я вижу на вашей руке женщин!»
Он пошарил в. кармане, достал сигарету и закурил.
— И. что же,— насмешливо проговорила Сюзанна,—она оказалась права?
— Мне не нравится тон, которым вы говорите это,— ответил Никол&— Вы, вероятно, думаете, что я не Казанова, но можете мне поверить, что у меня были чудесные минуты.
— Особенно прекрасными они были для вас!
— Так, так, девочка! Я понял. Вы здесь сидите, уткнувшись подбородком в руки, смотрите на лес и-мечтаете о том парне, что наверху! Все понятно. И все это потому, что он поцеловал вас вчера, когда вы выходили из кухни! Я скажу вам правду, беби! Если бы ему давали доллар каждый раз, как он целовал девушку, он мог бы уже сейчас купить все дела Рокфеллера и даже не заметил бы этой бреши в своем текущем счету.
Сюзанна прервала его:
— Мистер Николс, вы глубоко заблуждаетесь! Я только сказала себе, что Каллаган — парень, что надо! Против воли симпатизируешь ему.
— Это вы тоже заметили?
— Я могу попросить у вас сигарету?
Николс протянул ей пачку «Лаки Страйк», зажег спичку и сел рядом с нею на ступеньку.
— Вы знаете,— сказала она,— что телефон звонил весь вечер. Он прекратил звонить перед обедом и сразу же зазвонил после него.
— Почему никто не подошел к телефону?
— У нас только две девушки: у одной сегодня выходной день, а другая ушла проведать больную мать. В настоящий момент вы с мистером Каллаганом единственные постояльцы, и вы прекрасно знаете, кого вызывали. Я лично три раза подходила к телефону. Это мисс Томсон из бюро Каллагана. Она сказала, что ей совершенно необходимо поговорить с ним и что она очень сердита.
Николс сделал гримасу.
— Меня удивило бы обратное. Я вижу ее отсюда.
— Если я правильно поняла, мисс Томсон личная секретарша мистера Каллагана?
— Совершенно верно, красотка. Вы сразу попали в точку!
— Я представляю ее себе барышней в очках, очень чопорной и чрезмерно активной.
— Вот здесь, Сюзанна, вы ошиблись. Совсем не так, Эффи принадлежит к девушкам, ради которых я готов слагать элегии. У нее такая фигура... на которую смотришь, не отдавая себе отчета почему. Грациозная походка, красивый голос, рыжие волосы, зеленые глаза, и она очень умна.
Сюзанна Меландер с грустью вздохнула.
— Просто феникс! Девушки, живущие в деревне и обслуживающие отели, даже не понимают, что они теряют!
— Вы должны были бы стать личной секретаршей какого-нибудь частного детектива, вроде Слима..
— Это должно быть так интересно...
— Bы были бы в восторге! Было бы даже неплохо, если бы была небольшая конкуренция в бюро...
— Да, я понимаю. Это так... Мисс Томсон поклонница мистера Каллагана... Она испытывает к нему симпатию гораздо больше, чем обычно секретарь к своему шефу.
— Если вы хотите сказать, что она влюблена в него, го вы не ошиблись. Она по нему сходит с ума, и это меня бесит.
— Почему?
— Потому что я честный и разумный человек, хороший детектив, привыкший рассуждать, и кроме того, я могу рассказать вам про этого парня такие истории, что у вас волосы зашевелятся на голове!
— Я в этом не сомневаюсь!
Она погасила сигарету о ступеньку, на которой сидела, и бросила окурок в кусты.
— О чем вы думаете, прелестное дитя? — спросил Николс.
— Ни о чем... Ни о чем сенсационном. Я задаю себе вопрос: когда мистер Каллаган перестанет пить хоть на короткое время.
— И не думайте даже об этом! Он уж таков. Вы понимаете, мы только что закончили одно большое дело. Мы отлично провели его и получили такой чек, какого раньше нам не приходилось видеть.
— Он очень силен, не правда ли?
— Да, он достаточно силен, а кроме того за ним стою я.
— Это правда. Я забыла об этом.
— Между тем, это важно, так как он всегда рассчитывает на меня. Что бы там ни говорили, а дело было очень тяжелым, но мы все же довели его до конца. Тогда он подумал, что неплохо бы немного отдохнуть и приехать сюда провести курс лечения алкоголем. Ему это скоро надоест.
Где-то в доме зазвонил телефон.
— Этому кретину на станции никогда не надоест звонить? — спросил Николс после небольшой паузы.
— Нет,— ответила Сюзанна.—Он всегда так настойчив. Иногда мы бываем в другом конце дома. И он это делает из любезности.
— Вам не кажется, беби, что надо подойти к телефону? Только кто подойдет? Я, или, может, вы?
— Безусловно не я! Я не на службе. Следовательно, это будете вы!
Николс вздохнул.
— Эхо мне неприятно и совсем не по той причине, по какой вы думаете. Я с удовольствием подниму трубку, но я буду обманут. Я предпочел бы, чтоб подошли вы.
— Почему?
— Потому что мне нравится, как вы ходите. В вас что-то есть. Вы не ходите, а продвигаетесь с грациозным покачиванием, за что многие женщины заплатили бы кучу денег. Я мог бы целые дни смотреть, как вы ходите. Мне нравится, как ваши ножки ступают на пол. У вас божественные лодыжки. Я, может быть, вам не говорил, но я большой поклонник лодыжек. Это немного моя мания. Когда вы ходите, вы мне напоминаете богиню.
Сюзанна вздохнула.
— Я полагаю, что после всего сказанного мне придется подойти к телефону.
Николс, не отвечая, закурил новую сигарету. Девушка встала. Ее тонкая фигура исчезла в глубине дома. Звонок прекратился..
Сюзанна вернулась и уселась снова рядом с Николсом.
Надо думать, что Томсон повесила трубку или станции надоело звонить. Я пришла слишком поздно.
— Ну и что из этого? — ответил Николс.— Такие вещи направляются судьбой. Если бы вы подняли трубку, может, произошли бы- какие-нибудь события.
С вами этого не случилось, и мы остались здесь и смотрим на дождь. Это напоминает мне русскую принцессу-, которую я знал.,
Она сделала вид, что зевает,
— Она была красива?
— Была ли она красива? — воскликнул Николс.— Она была очаровательна.
— И она сходила с ума по вас?
— Как вы догадались?
— За четыре дня историю с русской принцессой вы рассказали мне, по крайней мере, шесть раз и одиннадцать раз о крашеной блондинке из Оклахомы. Я начинаю смотреть на объекты ваших побед как на своих старых знакомых, мистер Николс.
— Почему вы не называете меня Уедмир?
Она искоса посмотрела на него.
— Хорошо. Я буду называть вас Уедмир. Имя идет к вам..
Николс почесал затылок и промолчал.
* * *
Вернувшись к себе в Ноубридж, Эффи Томсон громко хлопнула дверью и бросила сумку в один конец комнаты, шляпу —в другой. Она побледнела от злости. Стоя посредине комнаты, заложив за спину руки, она повторяла:
Черт... черт...
Затем достала из ящичка на полке камина сигарету и нервно зажгла ее, прошла на кухню, поставила на газ жаркое, после чего вернулась обратно в комнату.
Она была маленького роста, но очень красива, с рыжими волосами, отлично оттеняющими ее нежную кожу. Ее костюм — черная юбка и кремовая шелковая блузка— выглядели, как форменная одежда.
Зазвонил телефон. Она с неприязнью посмотрела на него, потом подошла и сняла трубку. Она узнала голос Уикки, ночного сторожа с Беркли-сквера, где у Каллагана были бюро и квартира.
— Прошу прощения, что побеспокоил вас, мисс Томсон, но ваш телефон, который вы мне поручили перед уходом, звонит без перерыва!
— Это опять миссис Денис?
— Опять она. Можно подумать, что ее что-то сильно беспокоит и она упорно хочет повидать мистера Каллагана.
— Я попробую с ним связаться отсюда. В следующий раз, когда она позвонит, вы ей скажите, что я у себя дома и постараюсь связаться с мистером Каллаганом. Если мне это удастся, я ей позвоню.
— Слушаю, мисс Томсон. Да, есть еще другое дело. Сразу же после вашего ухода из банка принесли конверт с надписью «неотложное».
— Спасибо, Уикки. Не откроете ли вы конверт и не прочтете ли мне его содержание?-
— Конечно, мисс Томсон. Не отходите от телефона. -
Через несколько секунд голос Уикки снова раздался в телефонной трубке.
— Вот содержание, мисс Томсон: «Дирекция выражает свое почтение мистеру Каллагану и с сожалением информирует, что чек на четыре тысячи долларов, представленный им сорок восемь часов назад для перевода его на текущий счет, был возвращен с пометкой «возвращен выдавшему»».
— Спасибо, Уикки.
Улыбаясь, но с гневным огоньком в глазах, она добавила:
Теперь, может быть, они все же удостоят меня ответом. Спокойной ночи, Уикки!
Несколько секунд она молча смотрела на аппарат.
— Мой долг,— пробормотала она, — немедленно протелефонировать им, но я этого не сделаю: Прежде всего я выпью две чашки чаю, выкурю две сигареты и приму горячую ванну. Потом кто-нибудь из двух, может быть, и подойдет к телефону.
* * *
Дождь перестал. Между тучами проглядывало чистое небо.
— Вы знаете, Сюзанна, у меня сильно развито чувство прекрасного.
— Что это значит?
— Боже мой, ну, например, когда я думаю о вас.
В доме вновь послышался звонок телефона.
— Нужно,— сказала Сюзанна,— ответить на этот призыв и достаточно быстро, так что будет лучше, ecли я пойду... Это даст вам новую возможность полюбоваться* моей походкой.
— Идите, красотка! Упражнения вам будут полезны.
Она встала, быстро пересекла столовую и прихожую, направляясь в бюро, где находился телефонный аппарат.,
— Подождите у телефона,— сказала барышня междугородной станции,—вас вызывает Лондон.
Немного спустя в трубке -зазвучал раздраженный голое Эффи Томсон.
— Это отель «Звезда и полумесяц?» Могу я говорить с мистером Каллаганом или с мистером Николсом, или они все еще нездоровы?
— С вами говорит,— ответила Сюзанна,— мисс Меландер, дочь владелицы отеля. Это мисс Томсон? Я имею удовольствие с ней разговаривать?
— Безусловно.
— Мне столько говорили о вас, что теперь, когда я узнала ваш голос,. кстати, очень мелодичный, мне ка- жется; что я хорошо знаю вас.
— Благодарю, вы очень любезны, но, простите за нескромный вопрос, почему я вас интересую? Это мистер Николс говорил вам обо мне?
— Да. Он очень мил, не так ли?
— Очень. Иногда даже слишком! А мистер Каллаган вас не интересует? Это не им сбъясняется ваше любопытство?
— Я надеюсь, мисс Томсон, что я ничего не сказала такого, что может быть вам неприятно. Все находящиеся здесь считают мистера Каллагана очаровательным человеком.
— У вас, вероятно, есть основания так говорить. Как вы думаете, мистер Каллаган или мистер Николс могут подойти к телефону?
— Я думаю, что это мало вероятно. Они находятся в отпуске и не хотят подходить к телефону, особенно мистер Каллаган, который- нездоров.
— Вы хотите сказать, что он пьян?
Осторожная Сюзанна, ответила, что он, может быть, и выпил немного лишнего.
Эффи спросила про Николса.— Мистер Николс чувствует себя отлично. Мы с ним разговаривали, когда вы позвонили.
— Я желаю вам много удовольствий! Во всяком случае, начиная с пяти часов я безрезультатно пыталась соединиться с «Звездой и полумесяцем». Я буду вам очень признательна, если вы скажете мистеру Николсу, который информирует мистера Каллагана, в чем и заключаются его основные обязанности, что чек на четыре тысячи долларов, который он два дня назад представил в банк, вернули с надписью: «Возвращен выдавшему»..
— Мой бог! Я бегу известить об этом мистера Николса. Это ужасно, не так ли?
— Я подожду у телефона... и это совсем не так ужасно, мисс Меландер! Можете не беспокоиться об оплате. Что бы ни произошло, мистер Каллаган найдет возможность заплатить вам.
Сюзанна рассмеялась.
—Ваша идея мнестрашно понравилась, мисс Томсон, и я очень огорчена тем, что вы чувствуете себя заброшенной. Подождите у телефона, хорошо?
Николс стоял на нижней ступеньке лестницы веранды и бросал камешки в большую жабу — жительницу бассейна с ненюфарами.
— Вот бестия,— сказал он Сюзанне, спускавшейся к нему,— она, как я: ничто ее не беспокоит. Я уверен, что попал в нее, а она продолжает игнорировать меня.
— Мисс Томсон у телефона,— сообщила Сюзанна.— У нее очень сердитый голос. Она просила меня передать вам, что чек на четыре тысячи долларов, два дня назад представленный в банк для оплаты, вернулся с надписью: «Возвращен выдавшему».
Николс бросил сигарету в воду.
— Это меняет дело! Останьтесь здесь, Сюзанна! У меня впечатление, что будет потеха!
Взлетев на лестницу, он исчез в доме. Сюзанна уселась на последней ступеньке и стала бросать камешки в жабу. У жабы была смешная морда, не без сходства с Николсом.
Она думала о Николсе и... о Каллагане, Особенно о Каллагане. Мистер Каллаган ей очень нравился. В нем чувствовалась порода. Его манера целовать вас с рассеянным видом, как будто он думал о чем-то другом... А может быть, так и было!.. Это предположение ее огорчило. Она решила задать об этом вопрос Каллагану при первой оказии,
Во всяком случае, было очень приятно видеть их в отеле — мистера Николса и мистера Каллагана. Они принесли с собой «приключения». И немного тайны, Мистер Николс рассказывал совершенно невозможные истории о своих победах. Мистер Каллаган говорил мало. Но- в голове у него было множество идей.